Взрослые

Я стояла, прислушиваясь к каждому слову Струнова, боясь лишний раз вздохнуть. Я все никак не могла уловить его настроение. Он зол, расстроен, растерян? Да что с ним? Что ему сообщили? Чем ошарашили?! Как только он положил трубку, взгляд так горячо любимых мною глаз устремился на меня. - Что случилось? - спросила я, боясь услышать, что лезу не в свое дело. - С Ниной..., - он замолчал, не зная как мне ответить, - проблемы. Я должен ехать. - Я могу тебя подвезти, - выпалила я, не желая хоть на секунду оставлять его одного. Он ведь поцеловал меня, впервые за долгое время. Сам взял и поцеловал. - Ты сама кое-как на ногах стоишь, да к тому же голая, - на удивление спокойным голосом проговорил Матвей. Чертов бармен со своим фирменным коктейлем! - Макс не пил! Он отвезет нас, - я решила, что так просто не сдамся. - Куда я кого должен везти? Из темноты появился Макс, держа в руках мою одежду. - Я сам разберусь, - Матвей отошел в сторону, что-то ища в мобильном телефоне. - У тебя, что, дело принципа не принимать от меня помощь?! - возмутилась я. - Лиса, сейчас не тот момент для выяснения отношений, - ответил Струнов. - Черт! - выругалась я, схватив у Макса одежду. Зайдя за дерево, я скинула с себя пиджак Матвея и футболку Макса. В то время, пока я пыталась надеть на себя платье, раздался голос Струнова. - Не пялься туда! - скомандовал он. - Вообще-то это моя девушка! Чтобы не допустить новой волны склок, я, обуваясь на ходу, побежала к ним. - Я готова! - торжественно заявила я, - Так и будешь стоять или мы все же поедем спасать Нину? - Ты уперта, как баран! - буркнул Матвей. До машины мы шли молча. Я мысленно благодарила Мамаеву за идею взять свою машину. В то же время внутри было какое-то странно-пугающее чувство волнения и страха. - Куда едем? - деловито спросил Макс, сидя за рулем. Я молча смотрела в окно на заднем сиденье, мечтая вновь оказаться в объятиях моего Струнова. Как же хорошо, что он спас меня от очередной попытки совершить ошибку. - Двадцать пятая больница, - отчеканил Матвей. Как только машина остановилась на парковке рядом с больницей, Струнов, прочтя пришедшее ему в этот момент смс, вылетел из машины. Я последовала за ним, оставив Макса одного в авто. - Что случилось? - прокричала я в спину Матвея. - Что-то нехорошее, - ответил он и ускорил шаг. В больнице мы поднялись на второй этаж и подошли к регистратуре. - Здравствуйте. Нина Люблина в какой палате? - спросил Матвей. Светловолосая девушка за столиком регистратуры что-то вбила в компьютер и тут же сказала: - Она в реанимации. Двести пятая палата, по коридору налево. - Спасибо! Матвей быстрым шагом направился в палату, а я, как тот хвостик, устремилась за ним. Возле указанной палаты стояла заплаканная женщина лет пятидесяти, рядом с ней стоял, судя по всему, ее муж и пытался ее утешить. Я присела на стоящий рядом стул. - Анна Леонидовна, что случилось? - спросил Матвей, подойдя к ним. - Ты еще спрашиваешь?! - возмутилась женщина, - Ты довел мою единственную дочь до самоубийства и делаешь вид, словно не знаешь, что произошло?! - Я не доводил ее..., - попытался оправдаться Струнов, но его перебила медсестра, выбежавшая из палаты Нины. - Доктора Петрова в палату двести пятнадцать! Срочно! Мимо проходившая санитарка побежала в другой конец коридора и через мгновение бежала навстречу медсестре с доктором. - Что случилось? - спросил он, заходя в палату. - Состояние резко ухудшилось..., - успела услышать я, а после дверь закрылась. - О, боже, Нина! - прокричала Анна Леонидовна. Муж лишь покрепче прижал ее к себе. - Все будет хорошо, - прошептал он. И мне так захотелось в этот момент ему поверить. Матвей же, не зная куда себя деть, ходил по коридору, сжав кисти рук в кулаки. Он был зол и одновременно напуган. Пока врач находился в палате Люблиной, время, проведенное в ожидании, казалось остановилось на месте. Не смотря на то, что дружеских чувств я к Нине не питала, да и по правде говоря, тихо недолюбливала ее, всё же смерти ей никогда не желала. Даже не смотря на то, что одним своим эгоистичным поступком она разрушила мою жизнь, которую сейчас я пытаюсь вновь выстроить по крупицам. Я сидела на стуле, словно не зримая для Струнова и родителей Нины, изучив каждую морщинку на своих руках и прогоняя от себя плохие мысли. Как только врач вышел из палаты, я, как и Струнов с родителями, хотела направиться к нему, но потом одернула себя и вновь села на стул. Кто я такая, чтобы лезть в их общее горе? - К сожалению, - печально начал доктор, и каждый из нас догадался, что он произнесет дальше, - ее сердце не выдержало такой нагрузки. Мои соболезнования. Мама Нины взвыла так, словно ее саму ножом ударили, отец, словно за одно мгновение, постарел на лет двадцать. Струнов же стоял ни живой, ни мертвый. Я больше, чем уверена, что сейчас он винил себя в ее смерти. И я понимала, каково ему сейчас. Наверное потому, что сама чувствовала тоже самое - гнетущее чувство вины. Слишком много человек мы вмешали в нашу историю, пытаясь позабыть друг друга. Слишком много создали потенциальных жертв. На ее месте мог быть кто угодно. Да хоть тот же Сенька. Я ведь из него монстра сделала. Он ждал от меня любви такой, которую сам ко мне испытывал. Я же ему не могла дать этого, обманывая и себя, и его. С того самого момента, как нас разделила Нина, я и Матвей портили жизнь себе, а что еще хуже - неравнодушным к нам людям. Мы нагло отнимали у них шанс на счастье с другими людьми, используя их в своих корыстных целях. Мы чертовы мерзавцы! И мне ужасно стыдно за всё то, что я натворила. За всю ту боль, что причинила. Уверена, сейчас Матвей испытывает ровным счетом тоже, что и я. Не знаю, сколько времени он простоял, оперевшись на стену и пряча лицо за ладонями. Стоило ему убрать руки, я увидела его взгляд. Вся боль, что только способен испытать человек, была сосредоточена там. - Мне очень жаль, - обратился он к родителям. Его голос был еле слышен. Из уверенного в себе мужчины он словно резко превратился в забитого и затравленного мальчишку. Мама даже не взглянула в его сторону, все так же уперевшись лицом в грудь своего мужа. Струнов, словно не замечая меня, направился к выходу. Догнать я его смогла лишь на парковке. - Матвей! - я кричала ему в след, но он даже не оборачивался, - Да остановись же ты! Он словно не слышал меня. - Матвей! - я крикнула еще громче и поймала его за руку. - Да оставь ты меня в покое! - прокричал он. А мне от его слов так гадко на душе стало. Мне вовсе не хотелось оставлять его. Ведь сейчас ему, как никогда, нужна моя поддержка. - Прости, - тут же извинился он и крепко прижал меня к себе, - я не знаю, что мне делать. Как дальше жить с этой мыслью? - Матвей... - Ты ведь тоже так считаешь, что я виноват. - Нет, ни в коем разе... я - Пожалуйста, Лиса, дай мне время. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями. Сказав это, он развернулся и ушел. А я так и осталась стоять на стоянке, не понимая, что же будет дальше.