Взрослые

Мы столько всего пережили: обманы, предательства, интриги, ссоры и обиды, и, не смотря ни на что, нас продолжало тянуть друг к другу. Мне кажется, что я влюбился в неё с того самого момента, когда мы сидели наказание за опоздание в классе. С тех пор ничего сильнее мне не хотелось, как быть с ней, слушать ее мысли, защищать ее. Она изменила меня, показала, как сильно можно любить человека. Во все, что со мной происходит, мне даже не верится. Я сейчас стою как истукан, а перед глазами у меня одна за одной меняются картинки: ее танец, наш первый поцелуй, игра в боулинг, ее смех, как состоялось знакомство с моими родителями, наш первый раз, потасовка в столовой и та злосчастная вилка, с которой Лиса на меня напала, выпускной, а после и встреча выпускников, и самый важный момент - день, когда все внутри меня перевернулось. День, когда я, волей случая, узнал, что стал отцом, мой первый разговор с Софи. И сейчас, благодаря той случайной встрече с моей малышкой, я по праву могу считать себя самым счастливым человеком на земле. Остались считанные секунды и я, наконец-то, увижу свою Лису. Как же долго в такие моменты тянется время. Я смотрю на арку, в которой с минуты на минуту должна появиться моя любимая, но её ещё нет. Начинаю нервничать. А вдруг передумала? Вот я увалень! Музыка ведь ещё не началась, вот ее и нет. Рядом стоит Панов. Он спокоен, в отличие от меня. Ещё чуть-чуть и я сделаю дырку в рукаве пиджака. Вдыхаю воздух, задерживаю дыхание, слышу, как громко бьётся сердце в груди. Опять смотрю на арку. Никого. Наконец-то заиграла музыка. Невольно улыбаюсь, то ли от радости, то ли от нервов. Время начало тянуться ещё медленнее. Появилась Софи в длинном белом платьице, держа одной рукой корзинку, а другой раскидывая лепестки красных роз. Увидев дочь, я немного успокоился. Время замедлилось, а заодно и мое дыхание. Каждый шаг Лисы сопровождался моим воспоминанием о нас. Наши школьные годы. Вспомнил даже как в третьем классе пошутил над ней, а она покраснела, опустила голову и ничего мне не сказала. Совсем недавно я узнал, что уже тогда она была влюблена в меня, оттого и немела каждый раз, когда я говорил с ней. Лицо моей будущей жены покрывала фата, я не мог прочесть ее эмоции. Счастлива ли она? Действительно ли готова стать моей женой? Опять сомнения! Да пошли они! Я вдохнул в очередной раз поглубже воздуха, выдохнул, посмотрел на Илью, и наконец-то успокоился. Лиса подошла к алтарю, я не мог ничего сделать со своей дурацкой улыбкой. В воздухе витал легкий шлейф ее духов. Шанель шанс... Этот аромат всегда сводил меня с ума, вызывая ассоциации с Лисой. Священник начал свою речь, но даже его звонкий голос не смог заглушить биение моего сердца. Я практически не слышал, что он говорит. От волнения не мог сосредоточиться. Я и дальше продолжил бы стоять как остолоп, если бы Панов не толкнул меня в бок. Священник и Лиса с ожиданием на меня смотрели. - Скажи да! - прошипел Илья. - Да, - повторил за ним я и, взяв с подушечки кольцо, надел его на безымянный палец своей любимой. - Согласны ли вы, Василиса Белова, взять в законные мужья Матвея Струнова? Быть с ним в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас? - Согласна, - ответила она. В этот момент мне захотелось схватить ее, закинуть себе на плечо и, с криками "мояяяя, она теперь мояяяя!" сбежать отсюда. Но нормы этикета мне такой вольности не могут позволить, поэтому, томимый желанием, мне еще до самого вечера придется улыбаться родне, участвовать в различных видах конкурсах и бороться с неловкостью во время очередного тоста. — ...Скрепите данные вами клятвы первым поцелуем. Наконец-то! Я аккуратно поднял ее фату, и на какое-то время замер. Сегодня она красива как никогда. Этот поцелуй был для меня особенным. Теперь я целовал не просто девушку, я впервые поцеловал свою жену. Женщину, которую люблю больше жизни. После церемонии в церкви, мы поехали в снятый нами загородный дом. Он находился в паре километров от города. Родители решили устроить нам небольшой сюрприз и организовали всё мероприятие сами. За что я и Лиса были безгранично им благодарны. Так как ни меня, ни ее не радовала прерогатива рассылки кучи приглашений, организация рассаживания гостей и прочая белиберда, занимающая кучу времени, сил и нервов. Единственное, что мы выбирали самостоятельно - это кольца, свадебное платье и костюм. Нас даже посещала мысль, а не сделать ли свадьбу тайной". Но Лиса сказала, что это будет не честно по отношению к нашим родителям, после всего того горя, с которым мы столкнулись, в нашей жизни однозначно не хватало праздника. Решив отпраздновать свадьбу в большом кругу, морально я был готов ко всему, как мне казалось. Но не тут-то было! Когда мой отец, изрядно напившись, решил сказать тост, я даже представить себе не мог, что через мгновение мне захочется провалиться сквозь землю. - Дорогие мои, все желают вам семейного счастья, любви и прочую лабуду, вспоминают, какие вы были милахи в детстве, - вроде бы "за здравие" начал отец, - мне тут воспоминание одно навеяло. Итак, произошел этот случай, когда Матвею было лет так шестнадцать, не больше. Любил он в этом возрасте школу прогуливать, но на его беду мы знали, где его искать. Облюбовал он под это дело наш загородный дом. Приехали мы туда с мамой, значит, обсуждаем уже во всю меры наказания и, как масло в огонь, по всюду еще и шмотье его разбросанное. Ни о чем не догадываемся, поднимаемся наверх, а там (на тебе!) девушка полуголая и наш сынок в одном носке по комнате скачет. Чесслово (*честное слово) я сначала в ступор впал, а потом кое как смех свой сдержал. Да еще и жена моя первая сию картину увидела. Посмотрел я на девушку ту, а лицо ее словно всеми цветами радуги переливается, то зеленое, то красное. Повернулся к жене, а она такая же. И промелькнула у меня тогда мысль, что Матвей-то себе девушку нашел по образу и подобию маминому. И как-то мне спокойно так стало. Ну а потом они своими "сошлись/разошлись" дали нам "прикурить". Но это уже другая история. И о грустном сегодня не надо. Поэтому, что я хотел сказать, сын, - я очень рад, что ты смог ее вернуть, теперь осталось удержать, но не силой, а любовью, заботой, пониманием. Ну и что-то я тут тост такой длинный сказал, что аж горько мне стало. Горько, молодые, горько! И все гости подхватили то самое "горько". Я посмотрел на Лису и заметил как горят ее щеки. Ей до сих пор стыдно за тот момент. Я прислонил свои ладони к ее горячим щекам и нежно поцеловал. В поцелуе моя любимая медленно стала успокаиваться. Потом еще было с дюжину, если не больше, тостов, но отцовский, почему-то, был самым запоминающимся. - Струнов, если мы сейчас отсюда не уйдем, о первой брачной ночи ты можешь забыть, так как я усну моськой в остатках салата, - прошептала мне Лиса на ушко. - Мне кажется, нашего побега сейчас уже никто не заметит, - улыбнулся я. - Уверен? Не сговариваясь, я и Лиса посмотрели по сторонам, и пришли к выводу, что да, нашей пропажи сейчас уж точно никто не заметит. Из душного помещения мы вышли наружу, где теплый ветерок приятно щекотал лицо. - Мы не захватили палатку? - спросила Лиса. - Нет, а что? - Я бы сейчас с удовольствием поспала на улице. - Мы можем открыть настежь все окна в нашем домике, как тебе такой вариант? - Думаю, это лучшее из того, что ты мог предложить. Ты же знаешь, что по традиции, через порог дома ты должен пронести меня на руках? - Хочешь на ручки? - улыбнулся я. - Просто жуть как болят ноги, - засмеялась она. Я подхватил ее на руки, а она продолжала смеяться. Такая уставшая, но такая счастливая. С сегодняшнего дня и во веки веков, моя любимая, моя родная, моя жена.