Селянка

Несмотря на то, что я была безмерно счастлива, занимаясь с Драко, мне, как и большинству людей, хотелось всего сразу и побольше. А побольше не получалось, и не из-за моей лени или жадности Малфоев, а по объективным причинам: я — сквиб, и ничего с этим не поделаешь, хоть голову об стену расшиби. Было очень обидно. Видит око, да зуб неймет. Сквибы видели волшебство, могли пользоваться артефактами, для активации которых не требовалось непосредственное вливание силы, допускались до проведения некоторых ритуалов, были некоторые виды растений и животных, которые чувствовали себя хорошо исключительно под присмотром сквибов, но сами они колдовать и создавать что-то волшебное были не способны. Вот так, оказавшись в волшебном мире, я, по сути, могла наблюдать за всей этой феерией как будто из-за стекла. Понятным становилось стремление многих сквибов обособиться и уйти из доменов. К сожалению, оказалось, что и здесь имеется нехилый такой подводный камень. Когда я уже совсем освоилась с путешествиями за границы владений, то рискнула выбраться и в обычный мир. Всегда мечтала побывать в Лондоне, поглазеть на Биг Бен, побывать в Тауэре, посмотреть на королевских гвардейцев и прокатиться на колесе обозрения. Так что, разменяв галлеоны на фунты (что, слава Богу, можно было сделать, не посещая Гринготс, у многих продавцов в Лощине), я отправилась воплощать одно из своих мечтаний. Во-первых, оказалось, что я отвыкла от человеческого столпотворения. Попав в людской водоворот, я буквально растерялась, прижалась к стене дома и четверть часа пыталась отдышаться, взять себя в руки и продолжить прогулку. Во-вторых, через некоторое время, уже пообвыкнув к тому, что вокруг меня очень много людей, все куда-то торопятся, мимо проходит очередная группа экскурсантов, я обратила внимание, что дискомфорт прошел не полностью. Просто на фоне панической атаки, которую я пережила ранее, физическое недомогание отошло в тот момент на задний план, зато теперь… Мне было откровенно нехорошо. Крутило где-то в районе солнечного сплетения, но я отчетливо понимала, что болит не желудок и дело не в женских недомоганиях. Не то чтобы мне было уж очень плохо, так, что иди домой, ложись в кровать и вызывай медика, но все же дискомфорт был весьма ощутим. Решив, что просто день такой, я вернулась домой. Через недельку я решилась повторить вылазку, но выбрала раннее утро и будний день, чтобы народу было поменьше. Прислушавшись к себе, вынесла вердикт, что самочувствие отличное и можно отправляться в путь. Вот только по прибытии в Лондон все повторилось. Точнее, повторился физический дискомфорт, панической атаки, слава Богу, не было, поскольку и людей было не сильно много. Я была в растерянности. Но русские люди не лыком шиты, и, проснувшись на следующее утро в полном здравии, я решила продолжить эксперимент и отправилась в Эдинбург. Ситуация повторилась. Меня стали терзать смутные сомнения, и я решила провести эксперимент. Отправилась в Лондон на Косую аллею. Самочувствие отличное. Вышла в Лондон, через пять минут стала ощущать дискомфорт, через двадцать в районе живота поселилось отчетливое ощущение, будто мне все кишки накручивают на кулак. Не то чтобы боль была невыносимой, но довольно гадко, может быть, и можно привыкнуть не замечать это, но… Вернулась в Дырявый котел, который, к счастью, был не столь темен и непрезентабелен, как было описано в книге и показано в кино, посидела там десять минут, и меня отпустило. Прогулялась по аллее, самочувствие отличное. Вышла в магловский Лондон — и ситуация повторилась, как под копирку. Я потом и с Мэри поговорила. Она подтвердила, что и волшебники, и сквибы чувствуют себя в обычном мире не слишком комфортно. У кого-то это выражено сильнее, у кого-то слабее, но в той или иной степени неприятно всем. Хотя, возможно, те, кто ушел из волшебного мира много поколений назад, и не ощущают так сильно оторванность от источников силы. Не существовало никакого способа сделать сквиба волшебником. Однако ввиду того, что женщин в волшебном мире было меньше, чем мужчин, и это даже несмотря на то, что волшебный мир понес большие потери во Второй Мировой войне, волшебники стали обращать внимание и на сквибок. Причем они котировались на брачном рынке даже больше, чем маглорожденные волшебницы, о которых, к слову, Мэри отзывалась весьма пренебрежительно. — И лезут, и лезут. И то им не так, и это не эдак. Только знай указывают, вот и возвращались бы в свой обожаемый правильный мир, — выражала свое негодование пожилая сквибка. К слову, такую точку зрения я слышала потом неоднократно. Как и сталкивалась с маглорожденными, которые и правда стремились перекроить все под свою мерку, даже не давая себе труда разобраться, почему все в волшебном мире так, а не иначе. Вот вам и объяснение, почему волшебники жмутся друг к другу. На самом деле они обживают места, которые обладают хоть сколько-нибудь выраженным магическим фоном. А как же маглорожденные? Узнать об этом мне было не у кого, и я отложила данный вопрос в копилочку. Хоть я и знала, что Северус вырос в магловском мире, но это были, так сказать, неофициальные сведения, сам он мне об этом не рассказывал. Он вообще не любил о себе говорить, но комментировал прочитанное мною, если я его об этом просила. Вот только где-то с конца ноября парень стал приходить какой-то смурной. На мои аккуратные расспросы отвечал, что все хорошо. Поняв, что, если начну настаивать, он просто перестанет ко мне приходить, я отступилась… на время. Осознав, что экскурсионная программа в магловском мире накрылась медным тазом, по крайней мере, в настоящее время, поскольку напрягать Северуса я не считала возможным, я обратила свой взор на близлежащие деревушки. Вообще, чтобы узнать настоящую Англию, стоит посетить именно небольшие городки, а не туристические центры. Так что, вняв когда-то прочитанным книгам, я отправилась в пешее туристическое… Поговорив предварительно с Мэри, поскольку Северус мне ничего толком рассказать не смог, его сии материи не интересовали. Как только выпадала свободная минутка, парень зарывался в книги, которые, кстати, нет-нет да и оставался почитать у меня в гостиной. Так вот, Мэри рассказала, что в нескольких милях от меня располагаются три довольно приличных размеров поселения, в которых проживают, естественно, вассалы Малфоев. Там есть и лавочки, и пабы, так что большинство жителей за всю жизнь покидают территорию домена раз пять, и львиная доля прогулок связана с необходимостью приобрести собственным детям школьные принадлежности. В одну из таких прогулок, под амулетом смены личины, конечно, я получила возможность посмотреть на Малфоев с неизвестной мне стороны. Погода, несмотря на середину декабря, была отличная, даже солнышко пригревало совершенно не по-зимнему — и это даже делая скидку на мягкий, по сравнению с Россией, английский климат, — я не спеша прогуливалась в сторону полюбившейся мне деревушки. Драко опять готовили к какому-то ритуалу, так что я не увижу его в ближайшие десять дней, зато меня заверили, что после Йоля ребенок будет со мной с утра до вечера. Вокруг простирались поля, вдалеке на пегасах пролетели два всадника. Кто именно, рассмотреть было невозможно, но летели они в том же направлении, что я шла. Как только я дошла до поселения, сразу же направилась в местный паб, пропустить стаканчик местного травяного сбора, в который влюбилась без памяти. Да и чего-нибудь новенького попробовать тоже бы не отказалась. Меню было обширное и разнообразное, так что я просто наслаждалась этими налетами. Присев, как всегда, к окошку в самом конце зала за маленький столик, на который никто не претендовал, поскольку в паб обычно ходили компаниями, я наслаждалась напитком и свежими душистыми булочками. В помещение вошла довольно большая группа людей, значительная даже по местным меркам — десятка полтора, наверное. Пара взмахов палочкой, и столы перегруппированы, образовав один большой, чтобы все могли разместиться, и те, кто в данный момент уже были в пабе, тоже. Дверь опять отворилась, и зашли лорд Малфой с наследником. Я аккуратненько подвинула свой стул так, чтобы оказаться чуточку в тени, и решила понаблюдать… Любопытство меня погубит. На удивление, разговаривал с арендаторами исключительно Люциус. Абраксас только время от времени одобрительно кивал головой, подтверждая решения сына. Молодой человек разговаривал ровно, уважительно, но твердо. Решения свои аргументировал, выслушивал пожелания мужчин и их возражения. Меня подкупило то, что он не рубил с плеча, готов был скорректировать свои собственные предложения, если аргументы второй стороны были серьезными. Я увидела совершенно другого Люциуса, и он мне понравился. Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, очень жаль. Впоследствии я еще пару раз наблюдала за тем, как лорд Малфой обучает наследника, но уже не со столь близкого расстояния. Понятным стало и то, почему мне готовы были отдать ребенка на столь продолжительное время. Дело в том, что после праздников лорд с наследником по традиции посещал всех своих арендаторов, а было их ох как немало. Так что в дни после нового года я довольно часто наблюдала в небесах пролетающую то в одну, то в другую сторону парочку пегасов со всадниками. Да и позднее это не было столь уж редким событием. Земельные угодья этой семьи были огромными и требовали постоянного присмотра. Оказалось, что волшебники полностью независимы от внешнего мира, и случись что, они с легкостью откажутся и от тех немногочисленных контактов, которые имеют место быть. Я даже и не могу себе представить, чего бы такого придумать, что невозможно было бы найти на землях Малфоев. Разве что какие-нибудь совсем уж экзотические растения и магические животные у них отсутствовали. Да и то только потому, что необходимости в них не было. Ведь то, что было необходимо, росло и размножалось в теплицах и в неволе, все это выращивалось и культивировалось. Да и «дикие» земли были обширны, и существовала целая артель, которая занималась добычей растений и животных, которые отказывались развиваться «в неволе». Я даже сталкивалась однажды с кем-то из них во время своей лесной прогулки. А так волшебники могли создать практически любые условия в теплицах и загонах для животных. Даже удивительно, что при таком уровне мастерства кто-то или что-то могло определить, что условия не естественные, и требовать «воли». Как-то поинтересовалась этим вопросом у Северуса, на что мне было сказано, что практически любое растение можно вырастить в теплице, но некоторые при этом меняют свои свойства, либо они становятся не такими ярко выраженными, а какие-то вырождаются через поколение-другое в простую траву, не имеющую никаких волшебных свойств. Животные же просто-напросто отказывались размножаться, хотя срок их жизни и не сокращался, а то и удлинялся, ввиду отсутствия естественных врагов в неволе. Единственным ограничением для такого рода деятельности были договоренности с такими же доменовладельцами, как и Малфои. Для своих земель ты можешь производить что угодно и сколько угодно, но на продажу будь добр соблюдать ряд ограничений. Прямо ВТО* какая-то. Кто же там что покупает, если все производят для себя все сами? Ну, не все же такие крупные предприниматели, как семья, меня призвавшая. С ними в один ряд можно поставить разве что Лестрейнджей и Блэков, возможно, еще Ноттов. Остальные имели владения гораздо скромнее, следовательно, меньше арендаторов-вассалов, меньшее количество производств и т.д. Да и таланты у разных семей были разные, а от этого зачастую зависело качество конечного продукта. Так что, несмотря на то, что маленькие магазинчики, торгующие, например, посудой, имелись везде, но если вы хотели сделать статусный подарок или побаловать самого себя, то покупали чайный сервиз от Поттеров, а если хотелось подарить супруге или ребенку щенка краппа, то наведывались на ферму Паркинсонов. Так вот постепенно, потихонечку, маленькими шажочками я узнавала о повседневной жизни волшебного мира, которая была за границами страниц саги о мальчике, который выжил. Не полагаясь на собственную наблюдательность и «болтливость» Северуса, я стала регулярно приобретать журнал «Сельская жизнь», в котором давались объявления о продаже жилья, о том, как правильно выращивать те или иные растения, как красиво оформить придомовую территорию, что делать, если ребенок начал вдруг капризничать, какова мода в данном сезоне и т.д., и т.п. С рукоделием я так и не подружилась, а вот рецепты опробовала абсолютно все. Вот чего мне когда-то не хватало в Вишенках, это продуктов. Только подберешь какой-нибудь экзотический рецепт, как натыкаешься на то, что не то что в сельмаге, но и в Муроме ту или иную приправу не найти днем с огнем, да и фрукты-овощи были далеко не все. Это в Москве латук был буквально в каждом супермаркете, а в Муроме продавцы считали это ругательным словом, я уж не говорю о дижонской горчице и тому подобных изысках. Так что я отрывалась, пользуясь тем, что за один день можно обежать тысячу и один магазин и найти все что тебе нужно. Кстати говоря, продавцы тоже не дураки, так что за редким исключением практически в любом продуктовом магазинчике можно было купить все, что необходимо для приготовления блюда, о котором напечатали в журнале на этой неделе. Я в конце концов нашла такой, в котором владелец даже выделил для этого отдельную витрину, размещал наверху журнал, открытый на соответствующей страничке, а под ним располагались все продукты, заявленные в рецепте. Лепота! Драко уже рассекал по гостиной на карачках, издавая крики индейцев, выходящих на тропу войны. Поэтому, воспользовавшись любезной помощью Северуса, я убрала практически всю мебель из гостиной, оставив только пару кресел да кое-что на подоконниках, благо они были высокими и широкими. С пола убрали все коврики, полы намывались трижды в день, если Драко проводил со мной все время с утра до вечера. В лес далеко я больше не забредала, но, сколь это ни удивительно, ко мне стали время от времени выходить жители леса, то олень забредет, то тюлень… В основном это были мамочки, которые «просили» помочь своим детям. Подойдет, вцепится в мантию и тянет меня в лес. Я потом даже стала носить с собой небольшую аптечку. К сожалению, уговорить малышей выпить костерост или кроветворное не представлялось возможным, но вот наложить шину или просто промыть и перевязать рваную рану — это сколько угодно: пока мамочка вылизывает своего отпрыска, прижимая его к земле мордой, а то и копытом или лапой, я промою, пару раз даже и зашивать сподобилась, перебинтую и ухожу. Через некоторое время за мной опять приходят, и я уже разбинтовываю. А сегодня меня чуть кондратий не обнял, когда из лесу вышла мантикора, да не одна. За шкирку она тащила своего детеныша, тоже, к слову, не маленького, но сразу было видно, что дело плохо. За малышом по земле волоком тащилось одно крыло, неестественно вывернутое, и перепонка была разорвана в нескольких местах. Маленький, по-моему, был в отключке, а мамаша подошла, опустила котенка на землю и просительно зашипела. И не спрашивайте меня, как я поняла, что именно просительно, понятия не имею. — Я же не ветеринар. Давай я схожу, позову кого-нибудь, — попыталась я пообщаться с хищницей и сделала несколько шагов в сторону дома. Вечер сразу перестал быть томным, кошка напружинилась и одним прыжком перекрыла мне дорогу, выгнула спину, раскинула крылья, хвост стал хлестать по бокам, и зверюга угрожающе зашипела. Так что я быстренько вернулась на исходную позицию. Мантикора сразу же свернула демонстрацию своих немаленьких возможностей и опять просительно зашипела, начав вылизывать своего малыша. — Ну пойми же, я ведь могу сделать что-то не так, и твой малыш никогда не сможет летать! Меня лизнули в руку и мордой подтолкнули в сторону малыша. Ну, была не была. Конечно, как и у любого деревенского жителя, кой-какой опыт во врачевании болячек у домашних животных у меня имелся, да и бабуля время от времени делилась своими полевыми навыками, даже фельдшеру иногда помогала, ну и курс оказания первой медицинской помощи, добросовестно освоенный в пору обучения в колледже. Особенно вспоминался наш забияка-кот, который дрался всегда и со всеми, в итоге лишившись половины левого уха и кончика хвоста, потому как не желал уступать даже собакам. — Держи его, я попробую вправить крыло, похоже, здесь только вывих, а не перелом. По крайней мере, я надеюсь на это, — пробурчала я себе под нос последнюю фразу по-русски. Удивительно, но она меня поняла, навалилась всем своим телом на кутенка, не трогая больное крыло. Помолясь про себя, помянув добрым словом бабулю и упершись одной ногой в землю под животом у малыша, я потянула крыло на себя, ухватившись за самую крупную кость, отходящую от сустава. Мне бы еще помощника, который потянет самого пострадавшего в другую сторону… Через минуту сустав встал на место, а кутенок очнулся и буквально "заорал" от боли, но мать его так сильно придавила и грозно рыкнула, что маленький смиренно бросил попытки меня укусить или достать хвостом. Знаю, что у людей полагается зафиксировать руку повязкой, но вот как это сделать мантикоре? Да и с мембраной еще надо было разобраться. Аккуратно расправив крыло, бережно промыв места разрывов и мысленно сказав «спасибо» Северусу, снабдившему меня бездонной флягой, в которой я отныне носила чистую воду, я убедилась, что все не так страшно, как мне показалось сначала. Понадеявшись, что в этот раз моя криворукость в рукоделии попритихнет, расправила разорванную мембрану, смазала ее обезболивающей мазью и принялась сшивать. С меня семь потов сошло, прежде чем я закончила шить. Теперь мембрану пересекали три «шрама», которые я щедро промазала мазью, которой когда-то Северус смазывал мои собственные шрамы, с двух сторон. Благо он человек не жадный и мази было с избытком… для человека, тут же я тщательно выскребла все до последней капельки. Вот только что делать теперь? По идее, крыло надо оставить в развернутом состоянии хотя бы до утра. — Оставайтесь здесь, я принесу попить и поесть. Твоему малышу надо полежать и не шевелить крылом, тогда, скорее всего, все заживет нормально. Потом я достану нитки, и вы уйдете, — говоря все это, я сопровождала речь движениями рук. — Крыло сейчас нельзя складывать. Останетесь? Прихватив своего ребенка за загривок клыками, мантикора немного переместилась, улегшись рядом с малышом и прижав его к земле лапой, чтобы он не двигался. Но ребенок есть ребенок, и он попытался сложить крыло, тут же получив от матери «подзатыльник» и зашипев от боли. Я бросилась в дом: где-то у меня еще было немного мази от синяков. В конце концов, в ней же есть и обезболивающая составляющая, да и отек с сустава, наверное, хоть чуть-чуть снимет. Как я буду объяснять Северусу такое стремительное опустошение своей аптечки, даже не представляю. Но и закупаться в аптеке — не выход. Если только парень увидит «криворукие» творения посторонних зельеваров у меня дома, скандал будет знатный. Утром, чуть свет, под моим окном раздалось ворчание, а в стену ударилось что-то тяжелое. Спросонья, я даже и не сообразила в чем дело, высунулась в окно. Ну что можно сказать, впечатляюще! Под окном, упершись передними лапами в стену, стояла мантикора, нахлестывая себя по бокам хвостом. Увидев, что я проснулась, она отошла немного от дома и оглянулась, приглашая следовать за собой. Чтобы не нервировать хищницу, я быстренько накинула на себя теплую мантию, подхватила сумку и выскочила из коттеджа, поспешив к малышу. Вот это регенерация, доложу я вам. Эх, был бы у меня запас, я бы промазала швы еще раз. Хотя тут лучше было бы не заживляющее, а что-то смягчающее, чтобы в этих местах мембрана полностью восстановила свою эластичность, но остается надеяться на то, что с этим природа справится сама. Мамаша опять прижала лапой свое дитя к земле, а я скоренько повытаскивала нитки из швов, плеснув на дырочки зельем от головной боли, которое вообще-то предназначено для внутреннего потребления, но ничего другого у меня уже не оставалось, а там все же что-то же обезболивающее должно быть. Мелкий пищал, но покорно оставался на месте. Старшая хищница лизнула меня в щеку, и перед моим лицом неожиданно оказался хвост с жалом. Мои глаза стали такими же как у Добби, а руки мелко задрожали. Меня опять лизнули и на кончике появилась капелька яда, а кошка несколько нетерпеливо зашипела. — Ты предлагаешь мне взять твоего яда? — ошарашено предположила я. В ответ меня опять лизнули и качнули перед глазами хвостом. Скоро смогу открывать аптеку, торгуя редкими ингредиентами, мелькнула мысль. Потому как добровольно отданные ценятся на порядок дороже, чем найденные и тем паче добытые насильно, а у меня чего уже только нет. После того, как я нацедила яда, кошки развернулись и скрылись в лесу, еще затянутом утренним туманом. Ложиться спать уже смысла не было. Так что, проведя ревизию лекарств, которые у меня остались… а точнее, поняв, что у меня практически ничего и не осталось, я поднялась в комнату, оглядела свои сокровища и стала морально готовиться к разговору с Северусом. Мне все меньше нравилось его душевное состояние, он еще больше замкнулся, под глазами пролегли тени, а волосы нередко бывали немытыми, чего я раньше за ним не замечала. Я бы даже сказала, что парень болезненно аккуратен и педантичен. Порой мне казалось, что ему хочется о чем-то поговорить, но он себя останавливает в последний момент… Тем удивительнее и ценнее для меня было наше общение. И я решилась. Уж не знаю к чему это приведет, но смотреть на его метания у меня больше не было никаких сил. * Всемирная торговая организация