Селянка

Я играла с сыном и думала, что вот и объяснилась некоторая неадекватность Беллы в истории о мальчике-который-выжил. Не представляю себе, что бы со мной случилось, доведись потерять ребенка, когда он вот-вот должен был родиться. На таком сроке даже в обычном мире врачи способны спасти ребенка, а волшебникам вообще раз плюнуть. Что же там произошло, что он погиб? Северус категорически отказывался говорить на эту тему. Целый месяц он буквально не вылезал из зельеварни в мэноре, ко мне заглядывал, только чтобы прихватить очередной редкий ингредиент. Под глазами у него залегли буквально черные тени, волосы висели сальными сосульками, разве что одежда была чистая, видимо, домовики позаботились. Мы с Драко гуляли. Малыш уже довольно уверенно топал, но быстро уставал и хлопался на привычные четыре конечности, а может, он это делал из-за того, что такой способ передвижения пока что был быстрее. Правда, стоя открывались новые горизонты, и у мамы с подоконника можно было стянуть всякие интересные бумажки, которые очень хорошо жевались. Так что, о ужас, мне пришлось абсолютно все переместить на высокие полки, что ребенка не порадовало, и он выражал свое неудовольствие громким криком, приходилось его чем-нибудь отвлекать. Мы очень полюбили стучать по разным звенящим поверхностям, причем под это понятие подходили пустые жестяные банки, кастрюли, горшочки для запекания. Главное в этом нелегком деле развлечения шебутного мальца было правильно подложить то, чем именно можно стучать, чтобы не расколотить керамические горшочки и не оглохнуть от звона металлической посуды. Откуда в детях столько терпения к одному и тому же действию, просто ума не приложу. А еще у нас появился маленький рыженький друг-котенок, с очаровательными черными кисточками на кончиках рыжих ушек. Этот малыш вышел к нам, когда мы играли на опушке леса. Поначалу я испугалась, подумав, что это кто-то из лесных жителей и сейчас за ним придет мамаша. Сама-то я уже почти не опасалась лесных жителей, но мало ли, как она отреагирует на Драко. Но никто не вышел ни в первый день, ни в последующие. Драко с удовольствием гонялся за кошачьим хвостом, а то и успевал обслюнявить кисточку хвоста, пока я ворон ловила. Мелкий бегал от него или отбивался лапами, что тоже не могло меня не волновать, но, однако, он не выпускал коготки. Еще одной игрой, полюбившейся обоим малышам, стали догонялки, но гонялись они не друг за дружкой, а за «колобком». То есть это я его так назвала. Эту игрушку я задумала давно, но сделать сама, естественно, не могла. Но деньги-то у меня имелись, так что я отправилась в лавку, где торговали детскими игрушками, и поинтересовалась, можно ли сделать игрушку под заказ. Оказалось, что можно, правда, выслушав мои пожелания, продавец почему-то только что у виска пальцем не покрутил, ну или это мне так показалось. А хотелось мне сделать именно прототипа из любимой детской сказки, правда, окончание там не слишком позитивное, но это ничего. Мне нужен был мячик с проказливой мордочкой, который бы укатывался от ребенка, но не далее, чем на пару метров, потом останавливался и строил бы уморительные мордочки и показывал язык, а если его поймать, пел бы свою песенку про «от бабушки ушел, от дедушки ушел…» Отпустишь, он опять убегает и дразнится. В общем, веселый, как по мне, девайс, за которым ребенок с удовольствием погоняется и в компании, и в одиночку. Потихонечку я успокоилась. Правда, ввиду событий, произошедших с Лестрейнджами, я пыталась более критично пересмотреть события канона и решить для себя: кому же помогать? Вот только объективных данных не хватало, а на газеты ориентироваться нельзя, по-моему, ни в одном мире. Сегодня там напишут одно, а сменится владелец или власть, и напишут совершенно противоположное о ранее же описанных событиях, приписав, что это «ввиду новых фактов»… В общем, я никак не могла на что-то решиться, если не считать моего письма Лили. Я и Северуса хотела подбить на написание чего-нибудь подобного, а может, он и встретиться бы с подругой смог. Ведь несмотря на то, что милорд дал клятву, беспокойство до конца его не оставляло. А в начале июля у меня появился новый посетитель, которого, признаться, я совершенно не ожидала, да и не стремилась к знакомству с этой семьей. Уж больно из них сделали одиозные фигуры в саге о Гарри. — Миссис Малфой, это Северус, можно к вам? — раздалось однажды утром, когда я как раз вынимала пирог из духовки, надеясь, что рано или поздно зельевар возобновит так радовавшие меня утренние посиделки. От неожиданности и самой формы обращения я чуть не выронила этот самый пирог, чертыхнувшись в сердцах. — Проходите, Северус. В честь чего такое формальное обращение, позвольте поинтересоваться? — ответила я, не оборачиваясь, поскольку ставила в освободившуюся духовку второй противень, с пирожками, на этот раз. — Доброе утро, миссис Малфой. Я не один, со мной наследник Лестрейндж. Ну я и обернулась, как была: сама в веселеньком передничке, руки в муке, а может, и лицо, волосы забраны под косынку, чтобы волос в выпечку не натрусить. На столе дожидаются своего плюшки с маком, которые еще навертеть надо. В общем, картина маслом… — Доброе утро, господа. Чем обязана? Чаю? — Здравствуйте, миссис Малфой, — обратился ко мне худощавый темноволосый парень. — Мы с удовольствием выпьем чаю, спасибо. — Проходите тогда в гостиную, я сейчас подойду. Северус проводил Рабастана в комнату и вернулся ко мне. — Извините, Нарцисса, я ничего не смог сделать, пришлось привести его к вам. Простите меня, пожалуйста. — О чем вы? — Мне пришлось рассказать, откуда я брал такие дорогие ингредиенты. Я как-то замотался за эти дни и сначала оговорился, а потом уже было не отвертеться. — И сколько человек теперь в курсе? — Только братья Лестрейнджи. Малфоев в тот момент не было рядом. — И они не рассказали об этом своей родне? — По-моему, их повеселило, что Малфои не знают о чем-то, что происходит прямо у них под носом. Давайте я помогу, чайник тяжелый, — и он, подхватив поднос с чайником и чашками, испарился из кухни. Впрочем, и я со вторым, на который выставила варенье, печенье и мясной пирог, отправилась на встречу с новым знакомцем. — Доложился? — услышала я, подходя к комнате. — Объяснился, более верное слово, — вставила я свои пять копеек. — Да, Северус удивительный человек, переживает за вас, почти как за Эванс, — подколол Рабастан парня, который только крепче сжал зубы, но промолчал. — Вы что-то имеете против миссис Поттер? — Да что можно иметь против ненормальной, которая, даже будучи беременной, куда-то бегала и за что-то боролась? Если бы не наш зельевар, который уж больно переживает за эту правдорубку, мы бы только посмеялись. Удивительно, что сейчас она вроде как подуспокоилась. А то мы уж думали, что она и с ребенком на руках будет митинги устраивать и листовки у министерства раздавать, — хохотнул мужчина. Вот знаете, внешне он, если присмотреться, выглядел не старше Северуса, но держал себя значительно увереннее, плюс верно подобранная одежда и некоторое ехидство с капелькой наглости во взгляде — все это накидывало ему несколько лет. Он, конечно, и без того был старше даже Люциуса, вроде бы. Вообще я затруднялась с точным определением возраста у знакомых мне волшебников, поскольку даже Малфои выглядели, скорее, как братья с разницей лет в десять, но не как отец и сын. — И почему же, позвольте полюбопытствовать, вы скрываете свой маленький бизнес от великосветских блондинов? Ей-богу, мне послышалось, что еще чуть-чуть, и прозвучало бы «павлинов». — А по какой причине я должна перед ними отчитываться? Я у них денег на это предприятие не занимала. Впрочем, я никак не смогу воспрепятствовать тому, чтобы вы поставили их об этом в известность, — спокойно проговорила я. — Ну зачем же, это даже забавно. Я не буду их оповещать, пусть это будет нашей маленькой тайной. Милорд в курсе? — обратился он уже к Северусу. — Официально нет, а так ли это на самом деле... Он передо мной не отчитывается, знаешь ли, — не удержался парень. — Какие твои годы, — хохотнул Лестрейндж. Некоторое время мы спокойно сидели, попивали чай и подъедали пирог. Я даже успела сбегать на кухню, вытащить пирожки с яблоками, навертеть по-быстрому плюшек и поставить их выпекаться, а наследник все никак не переходил к тому, из-за чего он у меня появился. — В связи с чем вы посетили меня, мистер Лестрейндж? — не выдержала я, да и Драко вскоре должны были привести, так что стоило форсировать затянувшиеся посиделки. — С тебя галеон, — протянул руку Северус. — Нарцисса, что за вопиющее нарушение этикета? Вы меня просто разоряете, — делано возмутился мужчина. — Северус, я заплачу за мистера Лестрейнджа. Видимо, дела у рода совсем плохи, раз такие «колоссальные» траты способны их разорить, — усмехнулась я.  — Дела у рода и правда не слишком хороши, но не в финансовом отношении, — посерьезнел Рабастан. — Я пришел, чтобы от имени своей семьи выразить вам благодарность за помощь в тяжелое для нас время и заверить, что и я, и мой брат поможем вам, если вдруг появится в том надобность. Может быть, вам что-нибудь надо? — Я соболезную вашей утрате. Не знаю, что тут еще можно сказать. Надеюсь, Беллатриса оправится со временем, и все у вас наладится. Мы немного помолчали, потом Рабастан решительно хлопнул руками по подлокотникам, поднялся и откланялся: — Шлите сову, если что. Доброго вам дня. — Я понимаю, что там все очень непросто, раз пришлось ее выхаживать целый месяц, но все ведь будет хорошо? Она полностью поправится? — Не уверен. Да и не закончено лечение. Просто сейчас все перешло в другую фазу: она дома, уже понятно, какие именно зелья надо варить, так что… — махнул рукой Северус. — Не уверен, что она полностью оправится, но без молока все было бы практически фатально, а сейчас все же есть, пусть и мизерный, шанс, что Белла позже сможет родить. Там все очень непросто. Вызвали даже мастера легилимента из Германии, он до сих пор работает с ней.

***

А дальше дни потекли своим чередом, ничем особенным не отмеченные. Единственное, что меня удивляло, так это то, что наш кото-рысенок не растет, ведь обычные котята за месяц-другой существенно прибавляют в размерах. Я пересмотрела имеющиеся в моем распоряжении книги, но так и не смогла определиться, к какому же виду относится эта живность. Потом, уже задним числом (или умом), мне самой было удивительно то обстоятельство, что я не обратилась за помощью хотя бы к тому же Северусу. В газетах по-прежнему время от времени мелькали сообщения о нападениях. Была и заметка о том, что преступление, совершенное против рода Лестрейндж, так и не раскрыто и виновные не найдены. На что Северус только скептически хмыкнул и пробурчал под нос что-то вроде «ну-ну». Наши утренние посиделки возобновились, мы все больше притирались друг к другу. Зельевар стал вести себя более вольно, а я поняла, что как друг он меня полностью устраивает, но в качестве супруга я бы его прибила… или он меня. Парень оказался жутким чистюлей и сторонником порядка. На меня теперь время от времени ворчали, язвили над моей неорганизованностью и неспособностью поддерживать постоянный порядок. Он был дотошен до невозможности, когда начинал что-то исследовать. Такому, как он, в жены нужна или веселушка-хохотушка, которая бы разбавляла его бурчание, или такая же повернутая на порядке и исследованиях жена-соратница. Как бы он ни был замучен, но по завершении варки зелья лаборатория намывалась дочиста, все расставлялось по местам. Северус мог забыть про себя, но не про свои инструменты, за что я порой безбожно его дразнила. Марволо нас больше не навещал, что меня, признаться, несколько огорчало. И когда это я успела проникнуться к нему такой симпатией? Северус говорил, что с ним что-то происходит, но ничего более конкретного поведать не мог, поскольку в число приближенных не входил, а Люциус не спешил делиться с ним подробностями. Но напряжение нарастало. Я подкинула зельевару идею написать подруге детства или даже попытаться с ней встретиться. — И как ты себе это представляешь? Даже если вдруг, не иначе как чудом, я узнаю, где они прячутся, то меня даже на порог не пустят. Повезет, если я от проклятий увернусь. — А ты напиши ее семье. Ведь она же маглорожденная. Где живут ее родители? Странно, вот хоть убейте меня, не помню, что там сообщалось о родителях сестер Эванс. То, что к 1991 году их родителей, очевидно, не было в живых, это да, но когда именно они умерли? Не помню… — Да, я напишу, ты права. Наверняка она переписывается с ними. Лили была любимицей отца, конечно, он знает, как с ней связаться. В середине сентября состоялась их встреча, но ничего хорошего из этого не вышло. Поначалу, со слов Северуса, все шло более-менее нормально. Они поздоровались, присели за столик в кафе на окраине Лондона, подальше от Дырявого котла. — Я ее не понимаю, Нарцисса. Пусть она мне не доверяет, но хотя бы прислушаться ведь можно. У нее же годовалый ребенок на руках. Вообще удивительно при таком-то отношении, что она пришла на встречу. Мало того, — недоуменно качал головой парень, — она пришла с Гарри. Сама покрикивает на меня, что я такой-сякой, Пожиратель смерти. Я пытался ее предостеречь, говорил о том, как можно подстраховаться, что мне милорд поклялся не трогать ее, если она не нападет первой… А в ответ? Ты просто не поверишь: «Я не собираюсь прятаться за спиной товарищей, гриффиндорцы так не поступают!» — передразнил он девушку. — А потом вообще заявились Поттер с Блэком, и мне пришлось воспользоваться порт-ключом, благо мы сидели в отдельном кабинетике… Вот ты, как мать, объясни мне, разве так можно? — Нельзя, Северус, нельзя. И комментарии тут излишни. Похоже прав был мистер Лестрейндж, подруга твоя совершенно безголовая, уж ты прости меня. — Да что уж тут. Против правды не попрешь. Северус погрузился в исследования, периодически пропадая у Малфоев, выполняя какие-то их заказы. Мой сейф потихонечку пополнялся. Я с опаской ожидала 31 октября 1981 года.