Селянка

Несколько дней все было тихо, и я решила провести маленький эксперимент. Перечитав не одну книгу из библиотеки менора, полистав книги во «Флориш и Блотс», я пришла к выводу, что брауни гораздо ближе к нашим русским домовым, нежели пресловутые домовики. Честно говоря, эти ушастики мне были не по душе. Возможно, все дело в том, что мне попались неудачные экземпляры, которые к сквибам относились не шибко хорошо, а может, они выделяли так именно меня, поскольку я заняла место их любимой некогда хозяйки. В общем, подоплеки я не знала, но они меня раздражали своим пренебрежением к моей персоне, излишним подобострастием к своим хозяевам и регулярной слежкой. Так что у меня появилась идея фикс заполучить себе в друзья свободолюбивого брауни, который и другом может стать, и за себя постоять способен, и по ушам в случае необходимости надает как хозяевам, так и гостям — и прошеным, и непрошеным. Долго сказка сказывается, да недолго дело делается. Только стемнело, я выставила на крыльцо блюдечко со сливками. В первый вечер ничего не произошло, а вот утром после второго я обнаружила пустое блюдце. Тогда я повторно поставила угощение и добавила маленький кусочек медового пирога. Утром посуда стояла чистой. Пора было делать следующий шаг, и я в сухой кладовке под нижней полкой обустроила небольшую лежаночку, а дверь туда оставила приоткрытой. Мучила меня, правда, мысль, как же показать ему путь туда, дать знать, где именно я приготовила для него кроватку… Жаль, конечно, что печки в доме нет, они все же предпочитают селиться поближе к огню, к теплу, ну да тут ничего не попишешь. Думала я, думала, и наконец придумала. Раз эти малыши любят пироги, то вспомним сказку про Гензеля и Гретель и сделаем ему туда «дорожку», выложенную кусочками медовика. Утром угощение было съедено, но больше никаких признаков присутствия брауни я не обнаружила. В кладовке было все по-прежнему, только что дверь оказалась закрыта. Я не унывала и продолжила выставлять угощение для гостя, надеясь, что привечаю именно брауни, а не еще какую-нибудь неведомую мне живность, ведь книги книгами, а как оно все на практике окажется, неизвестно. Жалко, Северус куда-то запропастился, а то я бы у него проконсультировалась. Вполне возможно, он и не в курсе данной проблемы, но хотя бы подсказал что-нибудь толковое, все же парень он весьма разносторонне развитый. Я сидела и думу думала, когда в дверь постучали. — Здравствуйте, Нарцисса. — Доброе утро, милорд. — Как-то непривычно, но вы сегодня в одиночестве, — притворно удивился мужчина. — И не говорите, — перешла я на русский. — Да и вы, против обыкновения, в дверь постучали, — подколола я его. — Скоро обед, составите мне компанию? — С удовольствием. — Можете посидеть в гостиной. Или пройдете со мной на кухню? Мне еще кое-что доделать надо. — Пожалуй, я присоединюсь к вам, давненько на кухне не бывал. Я суетилась у плиты, поставив рядом с Марволо чай и печенье. Пока мы не поели, он ничего особенного не спрашивал и сам не рассказывал. Наконец, не выдержав, как обычно, я спросила: — Вы ведь не просто так пришли? И прошлый ваш визит был весьма необычен, или вы специально так подгадали, чтобы пообщаться с Северусом? — Как всегда, сразу берете быка за рога? — Да где же сразу? Я целый час сдерживала свое женское любопытство, — улыбнулась я, прикрываясь чашечкой чая. — Нет, я не стремился пообщаться с нашим зельеваром. Это была случайность. Мне хотелось проверить свое первое впечатление от общения с вами. — Вот как, — удивилась я. — И что же это за особое впечатление? — Вы, я смотрю, много читаете? — вопросом на вопрос ответил мужчина. — Ну, хоть мне и недоступно волшебство как таковое, но это не значит, что мне не интересен этот мир. Так что да, я много читаю. — Вы что-нибудь читали про легилименцию? — Не припоминаю, это из какой области? Дело в том, что мой доступ к библиотеке носит ограниченный характер. Лорд Малфой объяснил мне, что некоторые книги могут быть опасны для сквиба. — Легилименция — это способность считывать образы из памяти человека. И вот что любопытно, я без ложной скромности мастер в этой области, и у специалиста моего класса поверхностная легилименция что-то вроде рефлекса. Когда мы впервые с вами встретились, я не обратил внимания на то, что рядом с вами тихо. Во время второй нашей встречи я, наконец, это заметил. И на днях я специально зашел, чтобы попробовать прочитать вас. Ведь даже те, кто имеет защитные амулеты, все равно «шумят» в эфире. На вас нет артефактов, и вместе с тем вас как будто вообще не существует на ментальном уровне. Пустота. Это безмерно удивило меня, и в эти несколько дней я потратил время на то, чтобы освежить свои знания, побывал в библиотеках своих вассалов и… ничего. Конечно, нельзя сказать, что я провел исчерпывающее исследование, но ни один из тех, с кем я разговаривал, не помнит, чтобы слышал или читал о чем-то подобном. Я не особенно много общался со сквибами, поэтому предполагал, что это может быть, так сказать, ваша видовая особенность; например, маглы читаются очень легко, а волшебники, как правило, носят хотя бы слабенькие защитные амулеты. Поэтому мне стало любопытно. Но, кажется, вы уникальны. — Это приятная новость. Не слишком-то здорово, когда любой может залезть к тебе в голову. Значит, для защиты используют амулеты? — Или осваивают окклюменцию, науку о защите сознания. Вы позволите попробовать прочитать вас, воспользовавшись палочкой? — А у меня есть выбор? Я не была в восторге от такого предложения, но это был шанс узнать точно, сможет ли кто-то меня прочитать. Уж больно специфическими знаниями я обладала. — Значит, договорились. Он подошел, ухватил меня одной рукой за подбородок, приподнял голову так как ему, видимо, было удобно, второй рукой взмахнул палочкой и посмотрел прямо в глаза. Я ничего не почувствовала. Марволо бросил свои попытки минут через пять. — Ну что же, поздравляю вас. Вы являетесь обладательницей уникальной защиты разума. Она не обнаружима, а значит, ее невозможно взломать. Если вы позволите, то я еще как-нибудь навещу вас. — Конечно, заходите. Будто бы я могла ответить что-то другое. Впрочем, несмотря ни на что, я буду рада его компании. Он да Северус — вот мои единственные собеседники в этом мире. Довольно печально, с какого бока ни посмотри. Я вообще оказалась в весьма непривычной для себя роли. В деревне учитель не последний человек, даже несмотря на мой юный возраст, ко мне приходили советоваться родители моих учеников. В прошлой жизни я вообще не понимала значения такого термина как «дефицит общения».

***

Северус снова начал появляться у меня по утрам. А я решила всерьез озаботиться изучением ветеринарии: не стоит пренебрегать тем подарком, которым меня одарила единорожица. Однако я столкнулась с серьезным препятствием. С одной стороны, мне необходимо изучать помощь волшебным созданиям, но у волшебников вся диагностика основана на использовании магии. У маглов я, с другой стороны, могу начать учиться на ветеринара, но там, естественно, не изучают моих знакомцев. Похоже, придется комбинировать. Диагностике учиться в обычном мире, а лечение изучать в этом, по крайней мере, ту часть, которая возможна без применения магии. Как бы это еще все организовать? Единственное, что утешает меня хоть сколько-то, это наличие некоторой суммы денег. Так сказать, стартовый капитал. Возможно, стоит попытаться стать вольным слушателем. В конце концов, официальный документ меня не слишком интересует. Надо будет узнать о сроках и стоимости обучения. Нельзя сказать, что меня уж очень это вдохновляет. Слава всем богам, мне не придется заниматься кастрацией. Маловероятно, что кто-то из обращающихся ко мне за помощью закажет столь специфическую услугу. Все же в прошлой жизни я занималась любимым делом, и сейчас скучаю по своим неугомонным проказникам и незаметным тихоням. Хоть еще и было рано, я не удержалась и выбралась в магловский мир, чтобы закупить всякую обучающую ерунду для Драко. Не обнаружив всего, к чему я привыкла, стала набрасывать план работы, чтобы восстановить тот объем учебных пособий, который являлся для меня стандартным при работе с детьми. Ну и набрасывала вопросы на случай, если кто-нибудь из волшебников согласится мне помочь в моей работе. Все же чары позволяли значительно расширить и углубить, так сказать, учебный процесс. Надо будет поспрашивать Северуса, может, он подскажет какого-нибудь человечка, который не побрезгует общением со сквибкой. Вот только как бы это все обставить таким образом, чтобы не ставить в известность высокое начальство?

***

Я продолжала подкармливать непонятно кого, читала книги, гуляла, помогала по мере своих скромных сил и знаний тем, кто ко мне обращался за помощью, и время текло как будто мимо меня. Наступил май, и я посеяла под окнами семена цветов, которыми разжилась в магловском мире. Конечно, меня весьма заинтересовали и магические разновидности растений, но, увы и ах, и здесь меня ждала птица обломинго: для того, чтобы прорастить такие семена, требовалось вливание магии. Да и потом они весьма благосклонно относились к такого рода подкормке, а то ведь могли и не зацвести. Так что куда ни кинь, всюду клин. В газетах все больше стало появляться невразумительных заметок о то ли пропавших, то ли погибших людях. Причем даже не всегда указывалось, кто они и откуда. Но вот фотография пресловутой метки появлялась регулярно. А мне стало любопытно, увлекаются ли волшебники созданием коллажей? Дело в том, что уж больно однотипно выглядела эта метка, хотя фон был всякий раз другой. Северус стал появляться реже, уставший и какой-то дерганый, но беседовать на эту тему отказался категорически. А 15 мая он прибежал совершенно ошалевший и, вылетев из подвала, попросил меня срочно достать молоко единорога. Оказалось, что кто-то в отсутствие мужской половины семейства Лестрейндж напал на Беллу и она потеряла ребенка, а ведь до родов оставалось всего ничего. Кто это сделал и по какой причине, неизвестно. Защита менора взломана, женщина находится в невменяемом состоянии в больнице Святого Мунго. Врачи говорят, что шансов на полное выздоровление практически нет. Плюс ко всему кто-то весьма топорно поработал с ее памятью, пытаясь подделать воспоминания о произошедшем. Так что вся надежда на добровольно отданное молоко единорога. Не факт, что это поможет полностью восстановиться, но, по крайней мере, стабилизирует ее состояние. Накинув мантию, подхватив уже по привычке свою походную аптечку, я углубилась в лес. Признаться, я даже не представляла, куда идти, поскольку это ко мне всегда приходили. Да и не сидят они на одном месте, а постоянно перемещаются. Так что я надеялась хоть кого-нибудь встретить в лесу, в надежде что меня потом проводят. Я бродила уже три часа, когда мне на встречу вышел мой давний знакомец-оборотень. Не могу сказать, что я была в восторге от этой встречи, но без него я бы не нашла не то что единорогов, но и дорогу обратно к дому. — Добрый день. — И тебе не хворать. Что ты потеряла в глубине леса, меченая? — Я ищу единорогов. Мне очень нужна их помощь. — Что, захотелось большего? Того что тебе дают добровольно, уже не хватает? — презрительно процедил волк. — Мне не для себя, пожалуйста, помогите найти их. — С чего бы это, им надо будет, они тебя сами найдут, а вот тебе в этой части леса делать нечего. Иди откуда пришла, — и развернулся ко мне спиной, явно собираясь уйти. — Пожалуйста. Я же не ради денег. На мою знакомую напали, она потеряла ребенка, целители опасаются, что без молока она не выживет. А в аптеках, в которых обратились знакомые и ее муж, их молока нет. — Ее имя, — не оборачиваясь спросил мужчина. — Беллатриса Лестрейндж. — Идемте. Это для волка лес — дом родной, а я постоянно спотыкалась, порвала мантию уже бог знает сколько раз, вырвала несколько клоков волос, несмотря на плотно заплетенную косу, но упорно старалась держаться за оборотнем. Спустя минут сорок, а может, и больше, мы, наконец, вышли на поляну, на которой паслось семейство единорогов. Глава семейства явно не обрадовался гостям. Оборотень моментально испарился, а я оказалась под прицелом внушительных размеров рога. Впрочем, мне и удара копытом было бы за глаза и за уши. — Извините, что побеспокоила вас, — начала я тихим, спокойным голосом… насколько это было возможно в моем загнанном состоянии. И вдруг единорог наклонил голову вниз, как будто прислушиваясь к кому-то. Потом заржал требовательно и ко мне подошла единорожица, повернулась боком и замерла. — Вы позволите взять немного молока? — все же решила уточнить я. Глава семьи только фыркнул и отошел к малышу, а кобыла терпеливо стояла рядом со мной. Я аккуратно протерла вымя, достала флакон и аккуратно надоила молока. — Благодарю вас. Может быть, вам что-нибудь нужно? У меня с собой есть мази и лекарства. Но мне ничего не ответили, только хвосты мелькнули среди деревьев. А я в панике оглядывалась вокруг, совершенно не представляя в какую сторону надо идти, чтобы вернуться домой. Только я убрала флакон, как меня пребольно ущипнули за лодыжку, но, посмотрев вниз, я никого не увидела. Только уголок моей мантии стал жить будто бы своей жизнью и потянулся куда-то налево. Попытавшись вернуть непокорную одежду на место, я получила еще один щипок за то же самое место. Меня так дернули за полу, что я только что не волчком закрутилась на месте, прямо как в сказке: «Избушка, избушка, встань к лесу…». Некто, отчаявшись достучаться до моего отупевшего от усталости мозга, не мудрствуя лукаво дал мне волшебный пендель в нужном ему направлении. Ну, а поскольку я все равно не представляла, куда мне надо идти, то решила воспользоваться столь настойчиво предлагаемой помощью, понадеявшись, что пресловутая метка защитит меня и на этот раз. Я дошла до дома за четверть часа. Вот как так?! Как только показался коттедж, мою мантию отпустили, я только увидела, как хлопнула входная дверь, и все. Через несколько секунд на улицу выбежал Северус и, выхватив у меня флакон, тот же час аппарировал. Заглянув в кладовку, обнаружила отсутствие топчанчика, который я организовала для брауни. Ну что же, пока не доказано противное, буду считать, что это он меня вывел из леса, да еще и похлопотал за меня перед единорогом. Признаться, меня стала беспокоить обстановка, которая складывалась в волшебном мире этим летом. И, отпраздновав годик моему карапузу в оооочень узком кругу (я, Драко и Северус), я решила написать письмо одной рыжеволосой особе. Все же клятва, которую он дал, была, мягко говоря, скользкой. Да и не простит она его никогда, если даже останется жива, а ее муж и ребенок погибнут. А вот станут ли гриффиндорцы спокойно беседовать с милордом, бабушка надвое сказала. Так что я выбралась в обычный мир, выпив предварительно зелья made by Severus, чтобы выбрать поздравительную открытку. Ведь и их сыну скоро должен был исполниться год. «Уважаемая миссис Поттер. Мы с вами не знакомы, но мне хотелось бы предупредить вас. Даже не знаю, как написать, возможно, мое письмо покажется вам полным бредом, но я все же попытаюсь… У меня тоже подрастает сынок, и я обращаюсь к вам, как мать к матери. Возможно, вас уже навещал лорд Воландеморт, и я зря беспокоюсь. Но если нет, то мое письмо будет не лишним. Он непременно найдет вас и захочет поговорить в связи с прозвучавшим пророчеством (если вы не понимаете, о чем идет речь, то поинтересуйтесь у мистера Дамблдора), но если вы не чувствуете в себе сил, чтобы поддержать спокойную беседу, то, пожалуйста, спрячьтесь как следует. И я очень надеюсь, что вы не полагаетесь исключительно на стандартный Фиделиус и что ваш Хранитель предварительно дал вам Непреложный обет о непричинении вреда вам и вашей семье ни прямо, ни косвенно. Помните, что даже маглы в своих домах всегда имеют запасной выход, а у волшебников, помимо каминов, метел и аппарации есть такое чудесное изобретение как портключи. Особенно хороши родовые, которые способны вытащить человека из-под любого противоаппарационного купола, хоть это и не слишком хорошо для маленького ребенка. Впрочем, если вы проявите фантазию, то вместе с мужем сможете придумать гораздо больше того, что я вам тут напредлагала. Берегите себя и своих близких.» А подписываться я не стала. Не видела смысла, честно говоря. Писала я на обычной бумаге, шариковой ручкой. Вложила все это в обычный конверт вместе с красивой открыткой и отправила обычной почтой. Фиделиус — это, конечно, хорошо, но я-то знала адрес, по которому они должны прятаться, ну, по крайней мере, я надеялась, что не ошиблась в своих предположениях, поскольку это был единственный дом, который полгода назад вдруг пропал с карты Годриковой лощины. Самое смешное заключалось в том, что почтовый ящик перед пустырем, который был теперь на месте пропавшего дома, никуда не делся. Так что шансы на то, что письмо найдет адресата, были достаточно велики.