Селянка

Да уж, скажу я вам, это не фунт изюма, когда один ребенок едва научился переворачиваться, а другой стремится или уползти со скоростью нюхлера, учуявшего золото, или, хватаясь за балясины, пытается самостоятельно спуститься с лестницы и просто-таки орет, если ему пытаются помочь, про помешать речи вообще не идет. На любимую некогда работу я забила окончательно и бесповоротно. Мэри бывало спрашивала что-нибудь, если мы пересекались в поместье во время прогулки, Диана могла написать, но в целом девчонки прекрасно справлялись и без моих ценных указаний. Мало того, они нашли еще парочку инициативных мамаш (слава всем богам, вполне успешных в личной жизни) и, воспользовавшись тем, что мои «найденыши» обзавелись собственным жильем, а, следовательно, в садике освободились несколько помещений, устроили там же начальную школу. Да и правда, ну как можно отправить наших архаровцев, которые фонтанируют магией (что немудрено, ритуалы теперь проводятся не только в саду, но и в каждой семье, посещающей наше заведение, они еще и знакомых к этому делу привлекают), в обычную магловскую школу! Да обливиаторы замучаются туда бегать, а если все пойдут в разные школы, вообще хоть караул кричи. Вот так и вышло, что наши «садисты» плавно становятся нашими же школьниками. Северус даже как-то спросил, не обидно ли мне, что пришлось бросить работу. Пытался даже утешить, что это временно, дети растут быстро. Я даже не нашлась что ему ответить, посидела, подумала и поняла, что мне все-рав-но. Мне мои дети ближе чужих. Это когда-то я выплескивала всю нерастраченную нежность и любовь на чужих деток, а сейчас что же мне, бросить своих ради воспитания чужих? Нет, если у меня есть такая возможность, то я буду заниматься своими кровиночками вплоть до их отправления в Хогвартс. Вот я и тетешкалась с сыновьями с утра и до самого вечера. Марволо уже всю ночь послушно сопел в подушку, а вот Басти зажигал по-прежнему. Какое счастье, что мой муж колдун и, несмотря на то, что мальчишки ночевали в одной комнате, благодаря наложенным односторонним чарам тишины друг друга не будили. И вот одним солнечным днем я делаю массаж старшему, попутно щекочу развалившегося рядом на кровати младшего (хоть и выглядят они с точностью до наоборот), как с порога доносится: — Значит, я и правда тебе больше не нужен? — и мое белобрысое, потерянное чудо, которого я не видела уже практически год, смотрит на меня своими серыми глазищами, неудержимо наполняющимися слезами. Губешки дрожат, ручки сжались в кулачки, еще чуть-чуть — и ведь сбежит. Он и домовушку свою явно позвать не может только потому, что горло от обиды перехватило. Подлетела я к своему любимому блондину, обняла покрепче и шепчу: — Нужен, больше всего на свете. Ты нам всем нужен. И Марволо, и Себастьяну, и Северусу. Мы все по тебе очень скучали. Все ждали, ждали, а ты все не приходил и не приходил. Поглаживаю своего подросшего дракончика и по голове, и по спинке. Вытираю слезы, безудержно льющиеся. До того наревелся, что икать начал. Хорошо, что у нас служат брауни, а не домовики, от тех инициативы никогда не дождешься. Так что в руку сыну ткнулся бокал с его любимым яблочным соком. Половина вылилась на мантию, еще сколько-то на ковер, но пару глотков мое икающее чудо все же сделало и, кажется, начало потихонечку успокаиваться. — Ох и вырос же ты, дракончик. Скоро я не смогу тебя даже поднять, не то что понести, — приговариваю я, подхватывая его на руки и перенося на кровать, откуда на нас с любопытством посматривал Марволо. Басти-то было пока на нас все равно, он увлеченно слюнявил свой большой палец на ноге. — А они все работают и работают, а я щенка просил, а они его на конюшне оставили, а я дома хотел, чтобы совсем-совсем мой… хоть кто-то, только мой и больше ничей, — тихо закончил сын, ревниво посматривая на братьев. — Живой щенок, малыш, это не игрушка, которые ты с завидной регулярностью отбрасывал в угол комнаты, требуя все новых и новых. Он ведь полюбит тебя, а ты, как только наиграешься, выгонишь его на ту же конюшню. Вот как меня, поиграл и выгнал… — совершенно сознательно добавила я. Кто-то скажет, что это непедагогично, жестоко, ребенок еще слишком мал, чтобы полностью отвечать за свои поступки. Только этому ребенку уже скоро семь лет и, если так пойдет и дальше, то он, как и в каноне, будет зациклен только на себе любимом, совершенно не осознавая, что кому-то, кроме него самого, может быть больно. — Я очень скучала, сынок. И мне было невыносимо больно, когда после стольких лет ты так легко отказался от меня. — Я… — и водоразлив продолжился с новой силой. — Пойми, малыш. Взрослые могут ссориться, расходиться, съезжаться и разъезжаться сколь угодно часто или редко, кому как повезет. Но к нам-то с тобой какое это имеет отношение? Пускай мы не ладим с твоим отцом и дедушкой, но ведь от этого я не стала меньше любить тебя. И пускай твои родичи отмахиваются от того, что я носила тебя под сердцем и рожала, но от этого никуда не уйти, сынок, у тебя действительно две мамы. — А она говорила про тебя гадости… — начал было сын, но я не позволила ему развивать тему. — Ей просто очень больно от того, что она не может обнять и поцеловать тебя и твоего отца. Все же не зря существует обычай не разрешать новым портретам покидать семейную галерею, пока на свет не появится третье поколение с момента смерти ушедшего. Мы все любим тебя, и, несмотря на наши сложные взаимоотношения, это не означает, что тебе необходимо выбрать только одну семью. Понимаешь, солнышко? Я и не думала настраивать ребенка против его родни, это испоганит жизнь только ему самому, тех зубров и из базуки не прошибешь. — Они совсем не хотят, чтобы мы виделись, — утирая нос совершенно не аристократично, рукавом, шмыгнул мой сын. — Ну и пусть не хотят. Главное, чтобы мы с тобой этого хотели. Правда? Ты хочешь со мной видеться, Драко? — Да! — воскликнуло мое красноносое, красноглазое, растрепанное и сопливое любимое чудище и покрепче вцепилось в меня. — Га! — захлопал рядом в ладоши Марволо, подползая к нам и цепляясь за все, что под руку попадется, только бы подняться на ноги. Драко повезло, его волосы были острижены достаточно коротко, а вот моя прическа порядком растрепалась, и цепкие пальчики не преминули этим воспользоваться. И я в очередной раз задумалась о том, что длинные волосы — зло, но Северус был категорически против короткой прически. Тиран. Драко ревниво поглядывал на малыша, а тот, утвердившись на ногах, начал активно делать приседания, покрикивая свои любимые «га». Глаза моего блондинчика становились все больше и больше. — Мама, а чего это он? Но я не успела ответить, вошел Северус и совершенно буднично, будто ничего и не произошло, сказал: — Привет, Драко. Мы идем обедать, ты с нами? — А можно? — Раз я приглашаю, значит, можно. Решение только за тобой. — Но ведь еще рано. Разве нет? — Мы обедаем, когда у Северуса появляется перерыв в варке его адских зелий, — рассмеялась я. — А то его в «вовремя» потом из зельеварни не вытащишь. Я подхватила Басти, Северус — Марволо, взяли за руки Драко и отправились в малую столовую. Вот так вот буднично в нашу жизнь вернулся мой старший сын. Оказалось, что у него есть так называемое свободное время, целый час между утренними занятиями и обедом, и так же вечером, перед ужином. В это время, если он выходил на улицу, за ним присматривала только его личная домовуха, а это значит что? Что приказы молодого хозяина важнее указаний старших родичей, если, конечно, это не угрожает жизни Драко. Безусловно, она ответит на заданный вопрос и Люциуса, и Абраксаса, но ведь тут главное, чтобы правильно этот самый вопрос сформулировать. Если вопрос будет недостаточно четким, то лопоухая сможет умолчать о подробностях. Так что отныне все свободное время Драко проводил у нас, а домовушка добросовестно подтверждала, что да, маленький мастер гулял, играл и все с ним хорошо. Драко цвел и пах от ощущения причастности к великой тайне (ну и Северус подстраховался, что-то там колданул, вроде чар конфиденциальности, чтобы малой в порыве чувств не проболтался). Старшие Малфои радовались, что наследник и не вспоминает о проклятущей попаданке. Не все бывало гладко, все же старшенький привык быть центром вселенной, а тут целых два конкурента. Бывали и капризы, и топанье ногами. Единственное, чего Драко себе не позволял, это хлопнуть дверью и сказать, что он уходит, что мы ему больше не нужны. Малыш отчаянно боялся стать ненужным в нашем дружном семействе. Ведь при немалой занятости Северус находил время, чтобы побыть с сыновьями и, если только не какой-нибудь безумно срочный заказ из Мунго, выстраивал график варки зелий таким образом, чтобы плюс-минус полчаса, но обед был в положенное время, а не ближе к полуночи, да и ужин с завтраком тоже старался не пропускать (но тут был не столь педантичен). Пришлось подключить к нашему заговору и Беллу, которая получила практически неограниченный доступ в наш дом, но честно старалась не злоупотреблять этим и пыталась не выделять Марволо. Последнее получалось у нее откровенно плохо. Так что, когда к нам наведывалась крестная, то младший был всецело в ее распоряжении, а я либо отдыхала, либо занималась Басти. Вполне естественно, что в какой-то момент Беллатриса совпала с Драко. — Так и надо этим павлинам, — ехидно улыбнулась ведьма и закрыла эту тему. — И ты ничего им не расскажешь? — Вот еще. Но если меня не будет рядом, когда они обо всем узнают, то с вас воспоминания в омуте. Просто мечтаю увидеть их лица, когда все вскроется, — злорадно улыбнулась Белла. — С чего вдруг ты встала на мою сторону? Вы все же даже видеть меня не желали? — Я тогда вообще никого видеть не желала. Даже родную сестру, которая счастливо ждала ребенка, — проговорила ведьма, опуская бокал на столик и вглядываясь в пламя камина. — И тебя я не хотела видеть по той же самой причине, а вовсе не из-за того, что ты попала в тело сестры. Марволо немного рассказал о твоей прошлой жизни, так что, мне кажется, что ты можешь меня понять. Очень надеюсь, что твоя удача заразна, — усмехнулась женщина, — и я когда-нибудь заполучу своего карапуза. Больше в тот вечер мы с ней ни о чем не говорили. Спустя полчаса она молча встала и покинула менор. С тех пор наши отношения как-то потихоньку, незаметно стали теплеть. Она помогла разобраться с женской частью библиотеки. Да, да, была там и такая. Более того, общую и женскую территории можно было изолировать друг от друга. В этой части были собраны книги о воспитании детей, о всевозможных оберегах для детей и дома в целом, об обрядах, которые обязана проводить хозяйка дома. В последнем Белла мне помогла особенно сильно. Ведь сколько бы Северус ни учился, охватить все невозможно, а ему пришлось освоить огромный пласт знаний в ужасающе сжатые сроки. Да и многие тонкости, как водится, передавались от матери к дочери. Дети подрастали, стали лучше спать, и у меня опять появилось свободное время, потому как я уже не падала каждую свободную минуту на кровать, мечтая поспать хоть пять минуточек. Я опять стала почитывать периодику и, почти и не удивившись, обнаружила, что рыжая нахалка не воспользовалась так щедро подаренной ей идеей о дополнительном заработке. Впрочем, никто почему-то не воспользовался. И я опять села за написательство. Мне подумалось, что многим маглорожденным, да и не только, будет любопытно почитать время от времени заметки многодетной матери о воспитании детей, плюс о некоторых обрядах, способствующих укреплению здоровья деток и раскачке и укреплению их магического ядра. Ну кто в здравом уме от такого откажется? Набросав пару статей а-ля дневниковые записи, я, дабы не напортачить слишком уж сильно, решила показать их Белле. Похмыкав над моей писаниной, кума взяла перо и подправила несколько моментов, добавив существенные, по ее мнению, нюансы, которые следует учитывать при проведении ритуалов. Вот так мы и стали соавторами целого ряда статей, которые стали печатать сразу в нескольких изданиях, к нашему немалому удивлению. А первая статья была, естественно, посвящена приданому, которое должна подготовить каждая любящая мать своему дитенку ко дню его рождения и с которым я столько намучилась, что до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю. И непременно в конце каждой статьи давали ссылки на книги, посвященные ритуалам, традициям, и на мои сборники тоже ссылались. В результате возросли продажи и книг, так что я могла не клянчить у мужа на шпильки. Да и Белла потихоньку возвращалась к нормальной жизни, не зацикливаясь исключительно на Марволо. — Мама, тетя подарила мне щенка, — влетело в мои объятия мое семилетнее счастье. — Ведь подарочки не отдарочки? Да ведь? — Совершенно точно, — подтвердила я слова сияющего от счастья ребенка. — Все, я пошел, а то меня потеряют. Я завтра приду, ладно? — и не дав мне вставить больше ни слова, этот метеор улетучился абсолютно волшебным образом. Не иначе с Хэем столковался. — Хэй? — Это не я, — совершенно спокойно ответил брауни, хотя я и спросить-то ничего у него не успела. — Его домовуха стакнулась с моей хозяйкой, так что она и помогает ему туда-сюда скакать. Заодно и наших пострелят учит, что к чему. — Так у тебя уже пополнение. Поздравляю. — Поздно, — ехидно откликнулся мой помогатель и был таков. Нельзя сказать, что я не догадывалась, что у нас появилось мелкое пополнение брауни. Трудно не заметить, когда время от времени то у тебя, то у мужа, то у детей волосы с утра оказываются заплетены в мелкие косички. Хэй таким никогда не увлекался, чисто детская же проделка. Но он не делился своими новостями, а я и не лезла в его личную жизнь, только довольствие увеличила и разнообразила, и все дела. Кто-то может посчитать это неправильным, но я практически не интересовалась политической жизнью страны, в которую попала. Не женское это дело, по моему скромному мнению. Но все же нет-нет, да и появлялись новости о Великом Пресветлейшем. — У тебя есть фотографии мелкого Поттера? — как-то вечером, когда мы уложили спать своих пострелят, поинтересовался вдруг Северус. — Что это ты вдруг заинтересовался? — поразилась я, но принесла требуемое без дальнейших комментариев. — Действительно похож, паршивец, — рассмотрев внимательно фото, прокомментировал супруг. — Понимаешь, как бы я ни старался, но время от времени встречаюсь все же с Дамблдором, а он нет-нет, да ввернет, что вот растет, мол, осиротевший благодаря мне ребенок, и прямо вылитый отец, но вот глаза-то у него матери. И эдак пронзительно-укоризненно на меня посматривает. Не поверишь, я прямо не знаю, как и реагировать на эти эскапады. — Ничего себе. Может, ну его, этот контракт с Хогвартсом? Не бедствуем, поди, откажись, зачем тебе эта мозговая капель? — Не бедствуем, но это занимает не настолько много времени и не столь мало денег приносит, чтобы отказываться от контракта. — Дамблдор, кстати, и к девочкам приходил. Все выспрашивал, что у них к чему, пытался убедить, что опасно это — баловаться с древними, изжившими себя ритуалами. Мало ли, что может случиться. Не стоит рисковать, и так далее, и тому подобное. — И? — с любопытством посмотрел на меня муж. — Возможно, если бы он пришел к нам в самом начале, то и удалось бы убедить многих родителей, что мы опасной ерундой балуемся, но теперь-то, когда у нас многие малыши фонтанируют магией, едва ли отставая от чистокровных… В общем, девчонки послушали, покивали и с почетом проводили любимого директора, который в свое время им ну о-о-очень помог подготовиться к реальной жизни и протянул руку помощи, только они ее до сих пор во тьме своего невежества нащупать не в состоянии, — рассмеялась я. — А с тобой не пытался поговорить? — Интересовался, где можно со мной встретиться, но девочки сказали, что я сейчас дома с ребенком сижу. Пока тишина. Может, напишет позже, — пожала я равнодушно плечами. И Северус обернулся, закруглив тем самым разговор. Он вообще был не слишком разговорчив, мой пушистый супруг. Я, недолго думая, забралась на его широкую спину, растянувшись на ней во весь свой богатырский рост и принялась поглаживать моего котяру. — Драко в совершеннейшем восторге от тебя, ты знаешь? Он, оказывается, просил своего отца показать ему свою вторую ипостась, но тот отказался. Вот не понимаю я его, он же должен приучать ребенка с малолетства к тому, что вскоре ему предстоит принятие наследия. Неужто он хочет, чтобы Драко сам себя пугался? Впрочем, возможно, ему сейчас просто не до этого. Малыш говорит, что у них с дедом наклевывается какая-то супер-пупер-мега-крутая сделка. В общем, дорогой, придется тебе его покатать, — на что мое мохнатое чудо только согласно затарахтело и прикрыло глаза. Вот так и вышло, что в мир наследия моего сына ввел не его сиятельный отец и не сияющий дед, а полукровный муж его непутевой мамаши. Драко, вцепившись в шерсть саблезуба, категорически отказался от моей компании, визжа от восторга, рассекал на звере, стремительно бегущем вдоль кромки леса. — Порычи, ну пожа-а-алуйста, — канючил сын, отказываясь слезать с широкой спины тигра. Я стояла в стороне с младшими и уже минут десять наблюдала за этим спектаклем. Оставалось недолго, супруг уже практически смирился: еще чуть-чуть, и это малолетнее чудовище дожмет моего несгибаемого зельевара. — Р-р-р — выдал полурык саблезуб. — Ну нет, это не по-настоящему, — хлопнул по загривку ладошкой Драко. — Рр-ррр-рр, — раздался могутный рык зверя. — Да, — в восторге завизжал сын, младший подхватил его восторженный визг, а средний совершенно индифферентно продолжал спать у меня на руках. — Еще!!! Стоит ли говорить, что в тот день и нарычался, и набегался мой любимый до состояния нестояния? Этим мелким монстрам решительно невозможно в чем-то отказать…