Миссия выполнима: покориться страсти за неделю

      Маринетт до последнего не была уверена, что её догадки верны, однако реакция Габриэля Агреста говорила красноречивей некуда. Увидев его лицо, девушка внутренне содрогнулась. Получается, ответственным за кошмар, творившийся в Париже все эти годы, был… знаменитый на всю страну модельер?! М-да. Девушка даже представить себе не могла реакцию Адриана на эту новость. Перформанс в роли Хищной Моли он отцу точно не простит.       - Я не понимаю, о чем вы, - попытался взять себя в руки мужчина, но получилось плохо. Бегающий взгляд выдавал его с головой.       - Можете не отпираться. Вас выдало фото в Инстаграме. Один из Духов Камней опознал Талисман. Да что ходить вокруг и около, я разговаривала с вашим квами.       - Нурру, - сквозь зубы произнес Агрест и, отпустив ладонь брюнетки, поднялся на ноги. Отряхнув колено и усевшись на противоположный край плетеного диванчика, он вперил в брюнетку взгляд, от которого она содрогнулась уже по-настоящему.       Серые глаза, еще вчера такие зовущие и лучившиеся теплом, теперь глядели отталкивающе и холодно. Блондин сосредоточенно рассматривал Дюпен-Чен, отчего она с каждой секундой чувствовала себя все более и более неуютно. На дворе стояла почти середина августа, но ей казалось, что её лицо вот-вот покроется ледяной коркой. Наконец мужчина усмехнулся, и от этой усмешки Маринетт невольно сглотнула.       - Леди-Удача, я полагаю, - это было, скорее, утверждение, чем вопрос.       - Совершенно верно, - кивнула девушка, изо всех сил сохраняя невозмутимый вид.       Вновь повисло молчание, которое почему-то действовало ей на нервы.       - У меня, конечно, были подозрения на сей счет. Слишком много деталей указывало на вашу личность. Но почему же все-таки я оказался так слеп? – спросил Габриэль, обращаясь к самому себе.       - Могу сказать то же самое. Подумать только, хобби главы модного дома «Агрест» – наводить ужас на парижан.       - Боюсь, вы в корне ошибаетесь. Считайте, что я вношу в монотонную жизнь обывателей разнообразие. К тому же, хоть и немного, но все-таки я помогаю несчастным заблудшим душам. Не сбрасывайте этот факт со счетов.       - Превращая их в акум и науськивая причинять вред другим? Хороша помощь! Чудо, что еще никто серьезно не пострадал.       - Потому что, дорогая моя, массовые убийства не входят в мои планы. Я рос в эпоху создания классики хорроров. Мне ничего не стоит примерить роль серийного убийцы или жестокого маньяка. Спору нет, в таком случае дело было бы гораздо интереснее. Но повторюсь: я предпочитаю не обагрять в крови ни свои, ни чужие руки. Гораздо проще договориться, чем натравливать людей друг на друга. Парижане порой сами рвутся творить насилие, но я, как могу, направляю их гнев в более мирное русло. Например, на поиск других Талисманов.       - И у вас это весьма неплохо получается.       - За бытность Хищной Молью я так хорошо разобрался в тонкостях чужих переживаний, что еще пара-тройка лет, и я могу смело получать диплом психотерапевта. За эти три года я ни разу не потерпел неудачу в привлечении новых сторонников. Согласитесь, ведь к каждому человеку нужно найти подход.       Вновь возникла пауза.       - Было бы глупо рассчитывать на то, что вы захватили Талисман с собой в поездку, я прав? – поинтересовался мужчина.       - Он там же, где и ваш. В Париже. Предвосхищая следующий вопрос, отвечу сразу: серьги вы заполучите, только сняв их с моего трупа.       - Зачем же так радикально? – удивился Габриэль, но тут же нагло осклабился. – Хотя вынужден признать – ваше предложение весьма заманчиво.       Агрест слегка придвинулся в сторону Маринетт, заставляя ту внутренне содрогнуться и замереть от страха.       - Что предпочитаете, coraggiosa mia* – свободное падение или удушение?       - Лично я предпочитаю, чтобы вы прекратили угрожать моей Леди, месье Моль. Иначе рискуете навлечь на себя гнев её любимого Кота, - раздался голос Адриана.       - И ты, Брут? – произнес блондин, не отрывая взгляда от девушки.       - Брут в данном случае сидит передо мной, - зло произнес парень. - Тронешь мою Леди хоть пальцем - вернешься во Францию в урне с прахом. А раз ты персона публичная, так и быть, выберу тебе самую красивую и старинную.       - Тоже мне, угроза, - усмехнулся модельер, медленно поворачиваясь к приближающемуся сыну. - Твою Леди я уже потрогал. И не только пальцем.       Маринетт не успела моргнуть и глазом, как парень оказался возле дивана, и его пальцы сдавили отцовскую шею.       - Нет… Возвращать тебя во Францию слишком затратно. Может, развеять твой прах прямо над Арно?       - Все-таки мечтаешь применить Катаклизм к человеку? – просипел мужчина и тут же скривился: пальцы Адриана стиснули горло почти до хруста.       Дюпен-Чен, очнулась от оцепенения и резко вскочив на ноги, бросилась к возлюбленному и повисла у него на руке.       - Не надо, ты его задушишь!       - У него кишка тонка. Котенок только и умеет, что путаться под ногами у ЛедиБаг и подставляться под атаки акум.       - Сейчас я докажу тебе обратное, - яростно произнес Адриан.       - Адриан, убери руку, - с нажимом произнесла Дюпен-Чен.       - Нетти, опомнись! Он пять минут назад угрожал тебе расправой, а ты его защищаешь!       - Все его обвинения - чистой воды блеф. Он просто запугивает нас. К тому же вспомни слова Нурру. Хищная Моль давно отказался от первоначальных планов. Я предлагаю спокойно сесть и обсудить все это. Будь любезен, убери руки, пока ты его не придушил.       Юноша нехотя отпустил отцовское горло.       - Премного благодарен, - ответил ему старший Агрест, потирая шею.       - Я сделал это не ради тебя, а ради моей Леди. А теперь будь добр, объясни нам, зачем ты устроил в Париже весь этот кавардак. И в этот раз без шуток. Иначе я за себя не ручаюсь.       Мужчина в упор посмотрел на сына, затем тяжело вздохнул и начал свой рассказ.       Эта история началась двадцать лет тому назад, когда юному Габриэлю Агресту посчастливилось познакомиться со студенткой исторического факультета Сорбонны – будущей матерью Адриана. До свадьбы оставалось совсем немного, когда невеста позвала жениха на разговор по душам и огорошила его новостью. Выяснилось, что она знаменитая Паон, героиня-Павлин, охраняющая Париж от зла. Но, к удивлению девушки, Агрест отреагировал на её слова спокойно. «Пока это не вредит семье, меня все устраивает»,- заявил он дрожащей от волнения девушке. В ответ немедленно получил горячие заверения, что она никогда не поставит альтер-эго выше домашнего очага.       Первое время жизнь пары была прекрасной. Занятие супруги казалось Габриэлю даже забавным. Слушая рассказы Жака, ярого поклонника Паон, о своем кумире, модельер только усмехался. Он бы открыл другу личность объекта его воздыханий, но сдерживала клятва, данная жене. В какой-то момент модельер подумал, что женщине вскоре самой надоест двойная жизнь, и она откажется от спасения города. Но годы шли. Ничего не менялось. Благоверная исчезала на ночные патрули, а модельер потихоньку все больше и больше раздражался. Пара не раз спорила на эту тему, но супруга оставалась непреклонной.       Возвращение мадам Агрест из долгой поездки в Китай расставило точки над «и». Жена была просто одержима этой древней страной, настояв в свое время, чтобы и сын изучил китайский, хотя старший Агрест не поддерживал её затею. Его спутница жизни с придыханием рассказала, как обнаружила во время старинный фолиант и удивительную брошь, оказавшуюся Талисманом Мотылька. Женщина хотела отнести эти вещи Великому Хранителю, с которым поддерживала связь. «Теперь у меня может появиться напарник», - радовалась она. Эти слова стали точкой невозврата. Жгучая обида и неожиданно взыгравшая ревность захлестнули Габриэля с головой. Он решился на отчаянный поступок. Зная, что квами исчезает каждый раз, когда жена снимает брошь, и дождавшись ночи, Агрест взял оба Талисмана. Модельер спрятал их и книгу в потайном сейфе в своем кабинете. О сейфе знал только он, так что жена бы не догадалась туда заглянуть.       Утро началось с переполоха. Супруга металась по особняку, ища пропажу. Габриэль молча наблюдал за поисками. Лишь вечером, когда женщина оказалась на грани истерики, он решился на весьма гневную отповедь. Модельер выразил супруге все то недовольство, которое копилось годами. Но жена осталась глуха к его просьбам образумиться. Она твердо заявила ему, что вернет пропавшие Талисманы. Пока Камни не отыщутся, ноги её не будет в доме. В ту же ночь мадам Агрест и след простыл. Габриель, конечно, поднял тревогу и обратился в полицию, но сам в глубине души почему-то даже не переживал. Он надеялся, что через неделю-другую жена образумится и вернется... Спустя три месяца его охватила паника. От супруги не было вестей, и её отсутствие слишком сильно било по Адриану. Ради душевного благополучия сына мужчина был готов уже практически на все, даже вернуть чертовы Талисманы. Но упрямая женщина не желала выходить на связь.       Тогда модельер отважился на второй безумный поступок. Он решил, что заманит её обратно в Париж, притворившись владельцем одного из Талисманов. Квами-павлин легко бы узнал его и догадался, в чем дело, потому Габриэль использовал Талисман Мотылька. Месяц за месяцем белоснежные бабочки летели во все концы страны, но не отыскали даже следа его жены. Не совладав с горем, соблазненный рассказами Нууру об паре Талисманов, исполняющих желания, Агрест впервые решился излить свой гнев на парижан. Так появился Хищная Моль, а за ним ЛедиБаг и Кот Нуар.       - Так значит… все это ради мамы? – сдавленно поинтересовался Адриан. По ходу рассказа он успел четырежды поменяться в лице, а под конец вообще ненадолго потерял связь с окружающим миром.       - А что мне оставалось делать? Я не мог просто смотреть, как ты уходишь в себя.       - Но почему вы не поддержали его тогда? Почему не рассказали правду?       - А вы бы поверили? – спросил мужчина, но ответом ему было молчание. – Вот видите. Если бы Адриан узнал, что это я виновен в исчезновении его матери, пропасть между нами стала бы гораздо глубже. Что касается поддержки…. Сын - почти точная копия моей жены. Я просто не мог посмотреть ему в глаза.       - И ты доставлял нам с Нетти кучу проблем, чтобы заставить маму вернуться?       - Еще полтора года назад я бы согласился с тобой. Но с каждым месяцем я все больше и больше опускал руки. Теперь все это просто средство, чтобы успокоить нервы. Так сказать, выпустить пар.       - То есть ты оставил надежду?       - Нельзя жить прошлым. Жаль, я понял это только недавно.       - Но это же откровенное предательство!       - Еще неизвестно, кто кого предал первым. Извини, но тут я не обязан перед тобой отчитываться. Этот вопрос касается только меня и твоей матери.       - Поверить не могу, что ты так спокойно об этом говоришь! С ней могло произойти все что угодно!       - Твоя мать виновата сама. Если бы не её упрямство….       - Все-таки не понимаю, - сокрушался юноша.       - А я и не надеялся, что поймешь, - холодно ответил сыну Агрест. Затем он обратился к Дюпен-Чен:       - Не переживайте, Маринетт. Я держу слово. По возвращении в Париж вы получите оба Талисмана и фолиант. Они теперь мне ни к чему.       Габриэль поднялся с дивана и невозмутимо прошествовал мимо парня и девушки. Адриан и Маринетт кинулись было его догонять, но мужчина скрылся в спальне, демонстративно хлопнув дверью.