Я теперь опасен.

Томные путы ночи скручивали мир в темноте, где светом служили лишь вспыхивающие одна за одной звезды. Далекие и неосязаемые, красавицы северного небосклона. И правила над ними одна, что считалась богинею этого времени суток. Она рождалась, раскрывала свою красоту в полноте света и вновь, и вновь умирала. Её временем всегда считали ночь, над которой она царила беспристрастно, снимая корону лишь под строгим надзором Короля Солнца, как и он перед ней. Они никогда не пересекались, уступая владычество над небом друг другу. Кто мог знать, что предателем может оказаться Ночная Принцесса, загребая себе дневные царства огненного светила. Ее Высочество коварно вступила во владения Солнца, что совсем не ожидало ярого появления планеты, которая лишь недавно показала свою темную сторону. Казалось бы, только несколько часов назад она скрылась мертвой в тьме и ее вступление предполагалось лишь на следующий день. Но вопреки всем задумкам Природы, Луна уверенно двинулась поперек дневному свету, закрывая собой буднее светило. Лишь огненная обводка явного превосходства в размере Солнца выделялась среди черного круга. Таких странных происшествий не видали со времен рождения самых злобных существ поистине шаткой Земли, как физически, так и «духовно»: Снежной и Огненного Королей. Именно они олицетворялись с враждующими небесными светилами. Вислые носы троллей были вздернуты вверх, к небу, где Луна продолжала накрывать собой Солнце. Последнее яро защищало свое достоинство и не давало любопытным существам подолгу присматриваться к битве: его свет пылал, как в обычный будний день и даже темный круг не мог противостоять этому свету. И пока взгляды, проживающих на мерзлой почве, были прикованы к странно двигающимся планете и звезде, глубоко под землей, где свет дарили лишь кристаллы, происходило что-то воистину магическое и необъяснимое словами троллей. Голубоватый цвет окрашивал стены всеми своими оттенками, словно играя с языками пламени факелов. А где-то вдалеке раздавались недовольные женские восклицания, что яро противились огню в пределах пещер:       — Огнище — было обязательной деталью? Идеально изогнутая бровь вскинулась еще выше, чем она была, а ледяной голос прорезал царившую до этого времени тишину. Зимняя красота. Вот что выражала собой эта девушка. Бледная кожа, будто покрытая ледяной коркой от переохлаждения. Волосы, цвета неба в зимнюю стужу, неопрятно ниспадали на скрытую платьем спину. И пару предметов королевской атрибутики: посох, венчавшийся на конце чем-то, похожее на цветок и высокая, словно перевернувшиеся сосульки, острая, тиара.       — Я не возражаю, Ваше Величество, — эти слова были сложены с импульсивностью в акценте и горькостью в произношении. — Когда вы замораживаете меня с лап до морды. Второй же собеседник был менее примечателен своей внешностью, но внушал страх габаритами. Одним словом это было чудовище, каких в детских книгах не нарисуют. Словно огромный обломок скалы, в котором вместо крови, протекала жгучая лава, вырывавшаяся наружу кривыми линиями, где-то и дело взрывались пузыри газа, низвергая на землю осколки угольков. И вновь недовольное фырчанье, сопровождаемое прыжком среди убегающих угольков:       — Твои отпрыски, — голос был порочен ядовитостью и завистью к собрату. — Уже порядком поднадоели. Лишь мешаются под ногами.       — Ты же знаешь, что можешь сделать абсолютно идентичных моим. Ну, почти, — Огненное чудовище вновь вернуло свои насмешливые импульсы. По пещере, где шли собеседники, послышался резкий скрежет льда о камень. Ледяная Красавица резко развернулась на своих тоненьких каблучках, готовясь к ярому нападению, расправив ладонь для пощечины. Но лишь взгляд в усмехающиеся над ее персоной глаза, владелец которых, головой упирался в природный потолок, усыпанный сталактитами и девушка резко изменила свое решение. Злобная льдинка прокатилась по радужке, а пол в бессчетный раз начало подмораживать.       — Когда в твою голову, полную одной лавой, войдет мысль о том, что я ненавижу детей.       — Ну-ну, оправдывайся, — насмешливо проговорил Огонек, от чего на полу появилась новая партия живых угольков. — Позовешь как-нибудь, дам пару уроков о строении живых существ. А учителя считали тебя главной надеждой на спасение зла перед добром. Девушка развернулась спиной к Каменному и продолжила праздное шествие, сопровождаемое многочисленными пререканиями с Огненным Королем. Они могли говорить подолгу, ведь считали друг друга лучшими, да и единственными друзьями. Место, где они проходили было некой развилкой с огромными норами, будто вырытыми кротами, идентичными в размере. Может быть, когда-то давно они и существовали, ведь и до сих пор никто не знает, что за невиданные существа смогли пробурить столь исполинские отверстия. Пара же разбиралась в них, как Минотавр в своем лабиринте. Хоть этот остров явно не был похож на Крит, он все же омывался океаном. Остроконечные горы были сформированы благодаря многочисленным извержениям, а на некоторых вершинах еще оставались дыры от горячей жижи. Снизу же, среди зазелененных степей, располагались маленькие деревеньки, что огибали предгорья и вырывались к открытому морю. Это были торговые городки, которые собирали в себе не только привычных для этих мест троллей, но и многих иностранных людей. Лавки же числились обилием специй, шелков, оружия и вин типа долгохранящегося Шато*. Некоторые отделы рынка так и кричали ширпотребом, но и свежие продукты здесь не были исключением. Но и как и на всем этом участке, где виднелось странное происшествие с небосклоном, темнота заволокла торговые ряды.       — Быстрее, Камень, Затмение не длится вечно, — и вновь ледяной голос обрезал радостную тираду Огненного, от чего его лицо скривилось в непонимающей гримасе:       — Когда ты успела ему название придумать? — он замолчал на пару секунд, будто ожидая ответа, — И даже со мной не посоветовалась. А ведь знаешь, что мое воображение намного лучше.       — С чего ты взял?       — Знаешь, постоянное звание Камнем не выводит на уровень хорошей фантазии, — его фырчанье было непомерно смешным и даже у Ледяной Королевы вызвало легкую усмешку. Топот существ отдавался в темной пещере, где единственным освещением являлись факела, чьи языки пламени кровожадно лизали каменные стены. Вскоре дорога начала плавно переходить вверх, а через несколько пройденных метров вовсе переключилась на крутую лестницу. Солнечный свет пробивался сквозь огромную дыру в потолке, а полом служила когда-то застывшая лава. Это природно-выстроенное место не казалось таковым, ибо солнце, что находится в зените, ярко освещает пещеру сквозь отверстие, через которое раньше пробивалась раскаленная магма. В этот же день буднее светило бросало кольцевую тень, внутрь которой и вступили Короли Зла.       — Заклинание помнишь? — устало выдохнула девушка, переступая с ноги на ногу.       — В отличие от некоторых — да, — Огонек медленно, но верно уменьшался, приобретая хоть и гигантскую, но человеческую форму. Девушка же надменно подняла брови, сгибаясь в пояснице, как бы требуя извинений:       — Что за намеки?       — Я? Я про Лешего.       — Какого Лешего? — Королева скривила недоуменное лицо, выпрямившись в теле.       — Вот и я думаю: какого лешего, а? — парень вскинул руки, будто ничего не понимая.       — Тогда я просто переволновалась, — буркнула Снежная, легко ударив хладной рукой о раскаленный живот Короля, от чего тот приятно муркнул. — Начинай давай.       — Ты все еще уверена, что хочешь этого?       — Мы же не ребенка собираемся зачать, — фыркнула Королева. Огненный довольно заурчал, издавая басовый гогот:       — По твоему лицу, именно это мы и пытаемся сделать, — вновь засмеялся парень, за что вновь получил приятный толчок в плечо. — Или что-то около того.       — Затме-е-ение, — протянула девушка.       — Да-да-да, — успокоил Ледяную Камень и принялся зачитывать:       — Tor lorek san, bor nakka mur, — с первой буквы голос парня стал серьезным, а вскоре и вовсе сменился на загробный.       — Natromo faan tornek wot ur, — ледяной голос резал слух и Огонек с усилиями, но все же смог не скривиться с услышанного.       — Ter lantern ker lo Abin Sur.       — Taan lek lek nok — Formorrow Sur! — последние слова были произнесены самим небом, что загромыхал их на весь свет. Солнце же испустило последние искры и Луна вновь покатилась по наклонной.

Спустя 84 года*.

Побережье Норвегии*.

Крики будто бы разносились на всю прибрежную деревеньку. Роды в городах этой полосы происходили тяжело не только за неимением нормальной медицины, но и из-за постоянного рождения детей, больше чем одного. Нет, появление на свет одного ребенка тут тоже не было сверхинцидентом, но почти у каждой семьи были близняшки, а то и тройняшки.* Еще одним и, пожалуй, самым главным пунктом в тяжелости родов Скандинавского полуострова было рождение не обычных детей, а тех, что коим то смыслом относились к магии. И этот раз, казалось бы, был не исключением. Женщина, чьи волосы напоминали цвет поздней осени, суетилась над лежащей, бегая из одной стороны в другую. Вода в углу комнаты не переставала журчать. У стола с новорожденным суетилась другая лекарка, добротно оттирая его от крови. Кажется, не прошло и минуты, как на свет появился еще один малыш, а крики женщины прекратились.       — Двойня. Мальчик и девочка, — две женщины стояли пред девушкой, лежащей на так называемой кушетке. Русоволосая, что закрылась простынями внимательно глядела на своих детей, протянув к ним обе руки. Вскоре, маленькие свертки оказались в хрупких ладошках девушки, а за окном перестали слышатся ярые мужские крики и стуки каждую вторую секунду. В этот же момент влетел мужчина лет двадцати-пяти и чуть ли не упав, повалив с собою медикаменты, он все же устоял на ногах, трепетно глядя на свою семью. Ведь его в руках новые жизни, зависящие только от тебя.

Спустя 7 лет.

      — Отдай книгу! — завопил девчачий голос, перепрыгивая с огромной кровати на близстоящее кресло.       — Не а, — коротко проговорил мальчишка, выбегая из комнаты в сторону крутой лестницы.       — Кай! Свалишься же, — девчушка не решилась бежать по ступеням, а предприняла более серьезный ход, скатившись по перилам и падая на братца, от чего тот испустил болезненный вскрик.       — Вот и упал. А я говорила, — русоволосая победно отняла у так называемого Кая книгу, праздно вскидывая подбородок.       — Ты мне нос сломала, — шмыгнул мальчик. — Вставай, Герда, вдруг еще и то место оддавишь. Улыбка девочки распласталась от уха до уха, а сама она подскочила с Кая, выбегая на улицу. Снежные хлопья шапкой сложились на голове бегущей, а холод тотчас пробрался под легкое платье.       — Заболеешь, дуреха! — вслед прокричал ей мальчишка, зажимая между пальцами нос. — И кто еще на минуту старше? — зафырчал он, захлопывая дверь в дом. Герда же продолжала бежать сквозь многочисленные взгляды прохожих. Люди не уставали окликивать малышку, хватаясь за плечи. Она была частой гостьей в каждом доме и почти любой житель знал шуструю дочку деревни. В отличие от своей сестры, брат был домоседом, что проводил свое время в городской библиотеке, помогая работникам в сортировке книг и сам, порой, был рад их почитать. Отбирание книг — частое занятие этой семьи. Герда тоже не противилась прочитать новые легенды, мифы, сказки, да и вовсе истории своей страны. Но в основном, книги она брала не для себя, а для детей, что массово приходили на открытые чтения. Ее брат этому противился как только мог, ведь считал эти бессчисленные страницы своим достоянием, собственностью.       — Герда идет! — воскликнула одна из маленьких девочек, забегая в дом, чуть ли не поскальзываясь на ступеньках. В маленьком домишке начали слышатся радостные крики, перебиваемые восхищенными сплетнями о идущей в их сторону. Но лишь скрипнула ставень двери, как каждый находящийся в комнате вмиг умолк, внимая красоте юной девы, только вошедшей.       — И что же случилось с Каем на этот раз? — мальчишка, сидящий ближе всех к камину, вытянулся в шее.       — По-моему я сломала ему нос, — пожала плечами русоволосая, пододвигая деревянное кресло ближе к детворе. — Во всяком случае, так было по его словам, — Герда добро улыбнулась, усаживаясь на мягкую подушку. — Что же, посмотрим, что за улов в этот раз. Девочка выудила из-за спины увесистой массы книгу. Ее обложка была насыщенно красного цвета, а золотой переплет и выгравированные буквы такого же цвета, придавали ей большей загадочности. Страницы же явно пожелтели от давности написания.       — Природные явления в мифах. Говор мягкого девчачьего голоса раздавался часы напролет среди деревянной хижины, снаружи которой разгоралась буря. Порой дети, сидящие на коленках у ног семилетней, вздрагивали при малейшем движении ставень окон, а некоторые и подавно забрались на ноги к Герде, рассматривая картинки.       — Луна-Предательница завоевывала небо, принадлежащее брату ее. А Снежная Королева все больше насмехалась над Огненным, заставляя того выполнять выданные указания. Их зло процветало в этот момент больше, чем когда-либо. Даже великий Мерлин не мог противостоять такому наплыву могущественной магии, — дети будто отвлеклись от стихийного бедствия за окном и в оба глаза уставились на читающую. Все знали, что если и самый знаменитый волшебник того времени не справляется со столь странным происшествием, то уже никто не сможет помочь. — Но вдруг все стихло. И Ночная Принцесса вновь уступала золотому свечению теплой звезды. Лишь пронеслось над миром затмение, как по ближайшим островам прокатилась волна магии. Так и была создана будующая пара злодеев, — девочка чуть помедлила, насмехаясь над книгой:       — По скриптум: опасайтесь меченных Снежной и Огненного. Что за чепуха? Меченных?       — А почему затмение? — прошептала рыжеволосая, уткнувшая своим маленьким пальчиком в текст.       — Тут написано, что Королева закончила их заклинание именно этим словом и именно поэтому оно и прижилось среди нашего народа, — сузила глазки Герда.       — Как думаешь, меченные уже показались? — вновь воскликнул мальчик, сидящий у камина.       — Это ведь сказки! Нет, конечно! И вообще, вам пора спать, — запротестовала девочка, не найдя должного текста для ответа.       — Тебе тоже!       — Я старше вас на два года. Мне можно. Все! По комнатам! — скомандовала девочка и все, будто по приказанию отправились вверх к спальным комнатам. Девочка же продолжила искать хоть какой-то смысл в этих словах.

Спустя 9 лет. (Включая первые две части Снежной Королевы)

Мадрид. Испания.*

      — Бедный паренек. Говорят у него ни одного близкого человека, — проговорил седой старичок, в напыщенно строгом костюме. Его руки пробегались по чистым листикам, где кабы должна быть информация о ученике одной из школ этого огромного города. Отвечающая немного замялась, будто ища подсказки.       — Кхе… Ну, да. Он пришел к нам, как бы мягко это сказать, раздетым. В прямом смысле, — седая женщина вмиг поправила спицы в неопрятной кубышке.       — В прямом? — проговорил мужчина, не поднимая глаз.       — Угу, — лишь отдалось от старушки и та опустила голову. — Что интересней: он удтверждает, что такие ненормально рыжие волосы у него с самого рождения.       — В вашем представлении, как это: ненормально рыжие? — похоже это коим боком задело говорящего. В его голосе была слышна легкая обида, а очки соскользили с носа.       — Они… — женщина уже не могла найти подходящих слов. — Может вы сами посмотрите?       — Заводите! — воскликнул мужчина, опираясь о спинку кресла с чем-то алкогольным в руке. Кажется, старушка этому не возражала, но ее неприязнь чувствовалась даже за дверью, где и ожидал задержанный, пытающийся любым образом вырваться наружу.       — Говори правду и может он помилует тебя, — вздохнула седая, беря за локоть паренька, вталкивая того внутрь кабинета. Тот уже хотел обернуться и убежать, как прямо перед его носом захлопнулась дверь.       — Итак, Ролан. Может расскажешь побольше о себе? Почему решил красть среди бела дня? Да еще и у одного из самых знатных чиновников этого города? — серые глаза метнули молнии в сторону красноволосого. Кареглазый же лишь в знак протеста развернулся спиной к «выпоставленному» чиновнику и скрестил руки на груди.       — Ты ведь знаешь, что может ожидать тебя в случае неподчинения?       — Меня это не интересует, — решил подать свой голос коренной испанец. — Я сделал то, что вы — знатные чиновники делаете каждый день у таких как мы — одиночек.       -Так ты считаешь, что мы крадем у бездомных?! — воскликнул мужчина, вскакивая на ноги, где-то за дверью что-то разбилось. — Мы даем вам жилье, еду, — начал было перечислять дядечка, как его перебили.       — Это должно быть у нас бесплатно! А не за каждодневные труды на бахчах! — именно в такие моменты Ролану хотелось, чтобы у него в руках оказалось пару неспелых арбузов. Прицелился как следует, и шишка на всю жизнь.       — В карцер его! Я не хочу тратить минуты своей жизни на какого-то бурного подростка, — мужчина отмахнулся, вытирая пот со лба мягким платочком.       — Лжец и трус! Как люди могут вам верить?! — последние слова были произнесены уже за пределами комнаты парнем, лежащем и даже странно не брыкавшимся в руках охранников. Старушка же устало покачала головой. Как только этот бесшабашный втиснулся в коллектив детского дома, так и в нем и начали твориться бунты против их содержателей, да директоров. Но эта революция — она решит все. *Шато — сорт вина, упоминавшееся в третьей части Снежной Королевы. Именно он находился в бочках, которыми они тушили огненное чудище. *84 года — по моей задумке пара должна встретиться друг с другом спустя сто лет в их 16-летие. *Побережье Норвегии — по-моему это самая лучшая страна, где бы Герда и Кай могли поселиться. *Факт о постоянных близнецах — неправда. Было придумано для продвижения сюжета. *В мультфильме упоминалось, что Ролан — испанец. В моей задумке он уроженец Барселоны, что был вынужден переехать в Мадрид — столицу.