Лишние сантиметры

Несмотря на то, что ДжонИн родился зимой, он весь, начиная от тёплой смуглой кожи и поджарой фигуры до привычки постоянно снимать обувь где надо и не надо, буквально кричит о том, что ему нужно туда, где солнце. За окном стоит январь, в небольшой квартире гудит кондиционер, на полную мощность врублен обогреватель, но ДжонИн всё так же мёрзнет, кутается в плед и ходит сонным привидением по дому. ЧанЁлю в этот момент он очень напоминает медведя, который всё никак не впадёт в спячку. Да и какая спячка, когда вокруг столько обязанностей. — Нини, я тебе ванну приготовил — иди погрейся, — мягко зовёт ЧанЁль, ощущая себя безумно счастливым, когда на него переводят взгляд сонных глаз и почти застенчиво улыбаются. Они живут вместе не так долго, и к заботе порой ещё нужно привыкнуть. — А ты пойдёшь со мной? — неуверенно спрашивает ДжонИн, подтягивая плед на плечах и сутулясь ещё больше. ЧанЁль готов пищать от умиления, совершенно забив, что перед ним вообще-то половозрелый альфа, который втрахивает его в любую поверхность, когда совсем разойдётся. — Я потом тебя ещё в спальне согрею, — подмигивает ЧанЁль и подталкивает свою пару к нужной двери. — Только осторожно: не вырубись в тепле. ДжонИн что-то бурчит себе под нос, стаскивает домашние штаны на пороге ванной и скрывается за тонкой белой дверью. ЧанЁль качает головой, мол, даже так вещи разбрасывает, складывает на стул потерянные штаны и идёт на кухню: пусть ДжонИн и не болеет, но его лучше греть всеми возможными способами — от супа до любви. Спустя час, когда ДжонИн выныривает из ванной комнаты и прожогом уносится в спальню (голова у него всё ещё мокрая, да и в квартире воздух прохладней), ЧанЁль накрывает на стол и после чего идёт следом за ДжонИном с феном — если об этом не позаботиться, то завтра кое-кто поедет с торчащими во все стороны волосами, которые никакому гелю не поддадутся. ЧанЁль видит, что ДжонИн потихоньку вырубается под струями тёплого воздуха, но не позволяет ему этого: то за ухо укусит, то в шею чмокнет, то рёбра легонько пощекочет — никакого покоя. — Какие у тебя холодные ноги — тебе нужно надеть носки! — хмурится ЧанЁль, когда нечаянно касается ладонью чужой ступни. — Ты прекрасно знаешь, как я терпеть не могу эти штуки — они уничтожают личное пространство моих пальцев на ногах! — серьёзно заявляет ДжонИн и даже немного взбадривается, чтобы иметь силы хорошенько подуться. ЧанЁль смеётся, не скрываясь, после чего кладёт свои горячие, не по-омежьи большие ладони на узкие ступни альфы, которые пусть длинные, но всё равно кажутся какими-то… хрупкими? Пару мгновений он просто соприкасается с чужой кожей, а затем начинает делать массаж ног. Он прекрасно знает, что у ДжонИна ступни — эрогенная зона и если немного постараться, то ужин будет ждать их до утра, но ЧанЁль не намерен делать так, чтобы его усилия пропали впустую, поэтому под разочарованный стон сбоку от себя встаёт. — Я иду мыть руки, а затем мы ужинаем, — ЧанЁль потягивается. — У тебя есть минута, чтобы укутаться в плед и допрыгать на кухню, раз ты такой умный, — и стоит ему повернуться спиной, как он слышит возню на кровати, а спустя секунд десять — первый прыжок. ДжонИн упрямый, но ЧанЁль его от этого меньше любить не будет.