-1-
Было темно. И немного воняло затхлостью. Шерлок Холмс сидел в кресле возле камина. Его руки были у лица, а глаза закрыты. В комнату проникал слабый свет из окна, почти наглухо закрытого шторами. Бледно-желтыми полосками он струился по полу, достигая противоположного конца комнаты. Казалось, время замерло в этой квартире. Шерлок открыл глаза. Все сходилось. Этот почерк был очень знакомым. Холмс знал только одного человека, с таким изяществом совершающего преступления. Одного очень продуманного, «прошаренного» мистера. С этим мистером у них однажды произошла не очень хорошая история, которую Шерлок запомнил на всю жизнь. Мистер Мориарти. Это точно был он. И, судя по всему, ему грозил как минимум срок, если не смертная казнь. Холмс на мгновение перенесся в прошлое. Вспомнил Шерринфорд-холл, занятия в одном классе с Мориарти. Он смотрел на Шерлока, как будто хотел проглотить целиком, как медведь заглатывает невинную маленькую рыбешку. Но не трогал. А Холмс напросился. Он сам не понял, что в ту ночь сподвигло его выйти на тропу войны: то ли привитая с детства правильность, то ли желание раздразнить хищника посильнее. Был ли он мазохистом? Конечно, нет. Но поспорить — может, даже подраться — с Джимом в глубине души очень давно хотел. Шерлока просто трясло от несправедливости. В то время, как он сам просиживал бессонные ночи за учебниками, сдавал все вовремя, читал кучу книг сверх школьной программы, был (как ему казалось) самым умным человеком на курсе, Мориарти шлялся со своими дружками, где ему вздумалось, а потом приходил на занятия и шокировал всех своим идеальным ответом. Кроме этого к его недругу тянулись люди, а вокруг Шерлока не было ни одного человека, которому он мог бы излить душу или даже просто поболтать в свободное время. Шерлок понимал, что жизнь вообще несправедлива, но видеть эту несправедливость перед глазами каждый день надоело бы каждому. Холмс встал с кресла. Надо все перепроверить. Если он где-то упустил малейшую деталь, все могло оказаться совершенно иным. Эта деталь могла повернуть дело на сто восемьдесят градусов, и тогда виновным оказался бы не Мориарти, а совсем другой. Но он не мог чего-то пропустить, потому что никогда такого не случалось. Холмс раскрывал все дела со сказочной точностью, никогда не ошибался и был в своем деле лучшим. Решение отправиться в лабораторию пришло само собой. Когда детектив сидел в такси, его руки непроизвольно потянулись к телефону. Конечно же он знал его номер. Настоящий номер, а не все подставные телефоны, скольких было около десятка. Пальцы быстро забегали по клавишам, печатая адрес.-2-
Тишину нарушил звук сообщения, пришедшего на телефон. «Наконец-то», — подумал Джим. Он знал, что Шерлок поступит именно так. Ведь он еще в школе заметил неравнодушие к своей личности со стороны Холмса. А иначе зачем бы он в ту ночь попытался помешать? Даже не проверяя сообщение, Джим положил телефон в карман, подошел к зеркалу. Он выглядел как всегда неотразимо: уложенные волосы, легкая щетина, которая только придавала ему привлекательности. «Шерлок Холмс не пожалеет, что позвал меня сегодня», — подумал Джеймс Мориарти. Через некоторое время он стоял у двери в лабораторию. Холмс был уже на месте. Отделяла их только железная дверь и пара шагов. Потянув ручку на себя, он тихо открыл дверь и шагнул внутрь. — Привет, — протянул Джим. — Уже решил, посадить меня или все-таки соврать? — он медленно шел к Шерлоку. Тот не отрывался от работы. — Я вполне понимаю, что ты скучал по мне, я сам позвал тебя сюда, чтобы поговорить, но давай займемся этим немного позже, я занят. Джим хмыкнул и принялся мерить шагами помещение. Он прекрасно понимал, что творится в голове у Холмса. В нем снова боролись те же два чувства, что и в ту самую ночь. Он хотел соврать, скрыть детали, сделать все, чтобы оставить Джима на свободе. Он хотел подтвердить его вину и наказать его. Мориарти пожирал Шерлока глазами. Ничуть не изменился. Волосы все так же беспорядочно были разбросаны на голове, рубашка была все такой же идеальной, а движения отточенными, как будто отрепетированными. Шерлок Холмс походил на робота: действовал четко, ровно, как механическая машина. Иногда не верилось, что это человек. Замашки примерного мальчика навсегда плотно врезались в характер и манеру поведения детектива. Детектив. Вот кем он себя считал. А Джим считал его сумасшедшим. Нормальный бы просто плюнул на все это, а Холмсу важно было докопаться до истины. И вот он отложил реактивы, привел микроскоп в нерабочее положение и повернулся к Джиму. — Итак, — с ожиданием сказал Джим. — Итак, — повторил за ним Холмс и подошел ближе. — Ты в курсе своих проблем, не так ли? Джим тихо рассмеялся, опустил взгляд и отошел к другому концу комнаты. — Да, да — он растягивал слова, и они текли с его губ, как густой мед. — Я в курсе абсолютно всего, если ты еще не понял. Я даже в курсе твоих мыслей, Шерлок Холмс. И ты хочешь сказать мне... — Я сам скажу то, что хочу сказать, — оборвал его Шерлок. — Я готов соврать. Я готов скрыть некоторую информацию, представить все в таком свете, что с тебя спадут все подозрения. Шерлок понял, что это действительно то, чего он хочет. Он хочет, чтобы этот человек остался на свободе. Неважно, где он будет. В любой точке мира Шерлок будет чувствовать эту ниточку, соединяющую их, которая протянулась между юношами еще в школьные годы. Ниточку взаимной любви и ненависти. Мориарти присел на пол на противоположном от Шерлока конце комнаты. Он понимал, что сейчас лучше держаться на расстоянии. Джим закрыл глаза, откинул голову назад. Перед глазами стоял силуэт Шерлока Холмса. Гадкий мальчишка насквозь пропитал разум преступного гения. Мориарти повел плечами. Впрочем, он не был против. — Нет, — громко прошептал Джим. — Не изображай из себя жертву, — спокойно сказал Шерлок. — Я сказал нет! — выкрикнул Мориарти и подлетел к Холмсу. — Ты что, не понимаешь? Игра продолжается. Та давняя игра, которую мы затеяли еще много лет назад. Игра не по правилам. И ты обещал себе выиграть, а я не могу позволить себе помешать тебе это сделать. Ты должен обвинить меня, — твердо сказал Мориарти и отвернулся. Тело Холмса будто пронзил электрический заряд. «Он делает это ради моих принципов», — подумал он. В голове не укладывалось, что всемогущий Джеймс Мориарти может под кого-то подстраиваться. Такого не могло быть, нет. Но это было реальностью. Шерлок глубоко вдохнул. — Если я это сделаю, — Холмс сделал паузу. — Никогда не смогу простить себе. Все время буду думать, что поступил неправильно. Я сойду с ума, понимаешь? — Шерлок усмехнулся. — Сойдешь с ума? — Джеймс улыбнулся. — Куда уж хуже? Ты и так сумасшедший. Это мое решение. И оно правильное. Ты ведь помешан на правильности, не так ли? И ты сделаешь так, как я скажу. — Нет, — четко сказал Шерлок. Мориарти улыбнулся. Этот парень еще не знает, на что я способен. Он достал из кармана пульт от сигнализации, щелкнул им перед носом у Шерлока. «Он закрыл нас здесь» — понял Холмс. — Попробуешь переубедить меня? — тихо спросил Мориарти, и свет погас.-3-
— Таким образом, могу точно заявить, что виновным является, — Шерлок посмотрел в глаза Мориарти. Они говорили: «Ты должен это сделать». Шерлок не стал противиться. Собравшись, он громко сказал: — Не кто иной, как Джеймс Мориарти, — Шерлок сел на скамью. Он плохо помнил, что происходило дальше, помнил только взгляд Джима, когда его уводила охрана. Полный благодарности, любви, ненависти и... игры. Шерлок лучше этого дня помнил предшествующую ему ночь. Он понял, что эта игра — не пустой звук. Это долг. Теперь они будут играть всю жизнь, то побеждая, то терпя поражение. Освобождение Мориарти было делом времени. Шерлок нисколько не сомневался, что этот засранец найдет путь выбраться оттуда невредимым. Вопрос: насколько скоро? Через полгода Шерлок увидел в прихожей записку: «Соскучился по мне?» Холмс понял: игра продолжается.