Hands all over me

      Смеясь, он слегка запрокидывал голову, и над воротником рубашки чётко обозначался острый кадык. Я смотрел на него со смешанным чувством досады и восторга — нравится, но прикоснуться страшно. Да и как бы отреагировал любой нормальный парень, если бы к нему вдруг подошёл незнакомец (пусть даже из той же школы) со словами: «Эй, я педик и ты мне нравишься, может, попробуем встречаться?» Правильно, я бы тоже дал с ноги под дых… будь я нормальным парнем. Но так как я и есть тот самый педик, мне остаётся только глазеть издалека на милого мальчишку с растрёпанными светлыми волосами и вздёрнутым веснушчатым носом, чувствуя, как по спине ползают тёплые мурашки.       Разумеется, я не хотел такой жизни. Но как объяснить организму, что реагировать он должен не на кадыки и широкие плечи, а на вырезы девчачьих блузок и короткие юбки? Организм решил, что знает лучше, и переубедить его я не в силах, к сожалению. Из-за этого я чувствую себя законченным неудачником и начинаю ненавидеть счастливые парочки, которые ходят по школе за ручку и обжимаются, ничего не стесняясь. Допустим, такого мне не надо, но для начала было бы неплохо просто иметь возможность позвать этого симпатичного паренька на свидание.       У него такой приятный смех… и такие приятные на вид пухлые губы…       Осознав, что мои собственные губы растягиваются в абсолютно дурацкой усмешке, я тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Понятное дело, мне ничего не светит, даже пытаться не стоит. Каковы шансы нарваться на парня такой же ориентации в собственной школе? Никаких. Правда, есть некий Коди Пауэрс, который, по слухам, уже пару лет как не скрывает своих пристрастий, но мне в его сторону даже смотреть не хочется — слишком жеманный, от этого коробит. Как назло, мне нравятся совершенно обычные парни, а я никак не могу нравиться им. Замкнутый круг.       Хватит, нужно хоть иногда думать о чём-то, кроме своих неудовлетворённых желаний. Например, о недоеденном салате, это прекрасный способ отвлечься.       Я низко склонился над столом и в два счёта прикончил остатки салата, честно пытаясь не смотреть туда, где сидел привлёкший моё внимание парнишка. Однако когда тарелка опустела, взгляд потянуло в ту сторону, словно магнитом. Ладно, он всё равно не заметит, можно посмотреть один разочек. Ну два. От силы три, и на этом я остановлюсь.       С трудом отводя глаза в пятый раз, я внезапно обнаружил, что не только слежу, но и сам являюсь объектом слежки. Чересчур пристальный, изучающий, подозрительный взгляд узких серых глаз заставил меня похолодеть.       Его звали Йен Стэффорд и он учился в параллельном классе — это всё, что я знал. Мы никогда не общались, не было необходимости, да и его внешность как-то не располагала к сближению: он был слишком худ и нескладен даже для подростка, серовато-бледен, имел неприятно острые черты узкого лица, длинный кривоватый нос и губы с угрюмо опущенными уголками. Во взгляде небольших, близко посаженных глаз сквозило что-то хищное, отталкивающе-холодное.       И вот теперь эта пугающая личность сидела за соседним столиком и смотрела на меня в упор поверх пластиковой бутылки с водой, из которой Стэффорд, видимо, собирался отхлебнуть. Меня бросило в дрожь. Он видел, как я пялюсь на того парня? У меня был слишком глупый вид? Я выдал себя? Он догадался о моих мыслях?       Уголок губ Йена врезался глубже в кожу — видимо, так выглядела его усмешка, а позабавила его, похоже, моя паника. Резко отвернувшись, я подхватил свой поднос и поспешил смыться из столовой.       — Ты чего такой? — удивлённо спросил мой одноклассник Вернон, когда я вбежал в кабинет перед уроком и рухнул на свой стул.       — Ничего, — буркнул я. После взгляда Йена было всё ещё не по себе.       Вернон пожал плечами и отвернулся. Плечи у него красивые, да и шея тоже ничего… Покраснев, я заслонил лицо учебником. Хватит, хватит, хватит! Приду домой — врублю порно и хорошенько расслаблюсь.       До конца дня я старался как можно меньше находиться вне кабинетов. Конечно, скрываться от Стэффорда из-за одного странного взгляда было в высшей степени глупо, но я не мог пересилить себя. А после уроков свалил домой раньше всех, чтобы как можно скорее оказаться в компании ноутбука и салфеток. Только под вечер удалось наконец успокоиться.       ***       Следующим утром я умудрился проспать: не опоздал, примчался за минуту до начала урока, но из-за спешки так и не успел толком проснуться, и это здорово выбило из колеи.       — Уотерс, ты очень рассеян сегодня.       — Извините.       — Хватит смотреть в стену, сосредоточься на решении.       — Да, мэм.       Вернон откинулся на спинку стула, слегка повернул голову и шепнул:       — Эй, помощь нужна?       У меня сердце подскочило от радости.       — Я… Если можно.       — Держи. — Он отвёл назад руку с запиской.       — Спасибо.       Ошарашенный, охваченный каким-то детским восторгом, я уставился на его каштановый затылок. Вернон всё-таки классный парень! Может, мы сможем стать друзьями? Хотя бы друзьями. Раз он помог мне, может, мы теперь сможем общаться ближе…       Нет, о чём это я. Размечтался из-за единственного жеста. Тем более, он уже не в первый раз помогает, так к чему…       — Уотерс, ты всё решил?       — Нет, ещё нет… Простите.       — Пожалуйста, возьми себя в руки.       — Извините, мэм.       Не вникая в содержание, я переписал решение задачи с листка в тетрадь и тупо уставился в стол. Надо проснуться. Наверное, не помешает выпить кофе прямо после этого урока, сегодня я даже не позавтракал.       А если в столовой будет… хотя какая разница? Меня это не касается. Меня ничего не касается. Просто хочу кофе.       — Спасибо, — поблагодарил я Вернона, когда мы собирали вещи после звонка. Он широко улыбнулся.       — Да не за что. Уверен, ты бы и сам справился, если бы не был таким сонным.       Я улыбнулся в ответ.       — Надеюсь. Я зайду в столовую за кофе — если немного опоздаю, предупреди учителя, ладно?       — Без проблем.       — Спасибо большое.       Выходя из кабинета, я продолжал улыбаться. Внутри стало тепло. А было бы здорово в конце концов подружиться с кем-нибудь — торчу в этой школе уже второй месяц, но пока не обзавёлся друзьями. Девушки меня не интересуют ни по одному параметру, а парней я сторонюсь из-за собственного не совсем правильного отношения к ним. Хотя проблема не только в этом: мне всегда было тяжело сходиться с людьми, я совершенно не умею налаживать общение, а не у каждого хватит терпения на то, чтобы наладить его со мной. Я не интроверт — скорее, просто чересчур зациклен на собственных заморочках.       Ладно, ещё не всё потеряно. Два месяца — немало, а с другой стороны, не так уж много. Возможно, мне ещё повезёт.       Наконец в моих руках оказался горячий пластиковый стаканчик, и я торопливо глотнул горячего кофе. Сразу полегчало, даже глаза открылись — и увидели поблизости знакомую компанию, центром которой был милый блондинистый мальчишка. Как раз в эту минуту ему приспичило громко рассмеяться, и у меня внутри всё перевернулось. Накатила растерянность: я торчал посреди столовой со стаканом в руке, таращился на парня и не понимал, что делать дальше. Садиться вроде незачем, перемена скоро закончится, стоять тоже как-то глупо… Наверное, лучше уйти.       Или подойти к ним?       От этой мысли затряслись колени, но просто так покинуть голову она не желала. Стиснув стакан в руке, я смотрел на мальчишку в упор. Ещё немного, и кто-нибудь это заметит… Что делать?!       Я с трудом оторвал одну ногу от пола, но не успел сделать шаг, как с ужасом заметил Стэффорда, стоявшего у кассы. Он смотрел на меня с лёгким любопытством, будто ждал развязки. Ставлю на что угодно — меня раскусили.       Похолодев, я отвернулся и торопливо покинул столовую под трель звонка.       Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт!       — Смотри, ты даже не опоздал, — поприветствовал меня улыбкой Вернон и нахмурился. — Что-то случилось?       — Нет, всё в порядке.       — Ты второй день какой-то дёрганый.       Неужели он беспокоится за меня? Смущает, но в какой-то степени даже приятно…       — Всё нормально, спасибо, — улыбнулся я. — Мне бы только проснуться. Но кофе уже помогает.       — Здорово, — подмигнул Вернон и отвернулся, потому что вошёл учитель. Я продолжал с улыбкой смотреть в его спину. А вдруг… Нет, не буду об этом думать.       Опять вспомнились подозрительные серые глаза Стэффорда, и меня передёрнуло. Надеюсь, мы будем сталкиваться как можно реже, не хочу снова выставлять себя идиотом.       От обеда в тот день я отказался.       После уроков к парте Вернона подошли двое одноклассников.       — Эй, Верн, идём сегодня?       — Конечно, договорились же. Клэй, не хочешь махнуть с нами в кино? — вдруг обратился Вернон ко мне — так просто, будто мы каждый день куда-то ходили вместе. Я вздрогнул и растерянно заморгал. Остальные парни взглянули на меня с лёгким удивлением. Вернон ждал.       — Ну, я… — Кажется, в такой большой компании будут не слишком рады новому лицу. Если бы Вернон предложил сходить вдвоём… — У меня… вроде как дела. Может, в другой раз?       — Лад…       — Но спасибо, что предложил!       — Ладно, — усмехнувшись, договорил он. — Пока.       — Пока.       Неудачник — это диагноз. Не так уж трудно было бы согласиться и сходить ради интереса, возможно, это не так уж плохо, но я, как обычно, дал задний ход. Ну и ладно, отказался — значит, отказался, переживать теперь не о чем. В следующий раз буду смелее.       А теперь домой, в тишину и спокойствие.       ***       Настроение всю неделю было очень неровным, и я не знал, как с этим бороться. Временами накатывало отвратительное, гнетущее чувство одиночества, а порой казалось, что это не так уж плохо; иногда я вдруг ощущал в себе необыкновенную смелость и почти решался заговорить с кем-нибудь, но в последний момент снова замыкался. С Верноном мы продолжали поддерживать добрые соседские отношения — больше он не пытался куда-то меня позвать, и это слегка разочаровывало, но я осознавал, что виноват сам, поэтому не обижался и был рад каждому разговору.       С белобрысым пареньком было куда сложнее — стоило нам оказаться в пределах одного помещения, как мой взгляд приковывало к нему. Со стороны наверняка смотрелось странно, но контролировать себя было очень трудно. Я даже имени его не знал, но тянуло меня к нему с каждым днём всё сильнее — это было мучительно и в то же время приносило какое-то мазохистское удовольствие.       Наверное, я выгляжу жалко сейчас, когда сижу в столовой, сгорбившись над тарелкой, и исподлобья пялюсь на него. Он, как обычно, болтал с друзьями и ничего не замечал, а я смотрел, как блестят его волосы, и не знал, чего мне хочется больше: смеяться или плакать. Конечно, я не подойду к нему, совесть не позволит, да и вид у меня будет ещё более жалкий. Но чёрт возьми…       Парнишка рассмеялся снова, как будто издеваясь надо мной. Часто смеётся, характер лёгкий. А шея такая белая, нежная, лицо гладкое, запястья тонкие. Милый. Интересно, есть ли под рубашкой мускулы или ещё не успел натренировать? Хотя неважно. А ещё у него очень красивые губы. Наверное, мягкие. Подойти со спины, обнять за плечи, наклониться, поцеловать, провести руками вниз…       Тут до меня дошло, что я таращусь на него уже минут пять, кусая собственный палец и часто дыша. Лицо горело, но главная проблема заключалась в том, что это был не единственный признак моего возбуждения.       Чёрт, вот попал.       Плотно сдвинув колени, я выпрямился, зажал рот кулаком и глубоко вдохнул через нос, пытаясь успокоиться. Так, ладно, всё в порядке. На меня всё равно никто не смотрит… Точно никто? Я заозирался в поисках вездесущих серых глаз, но почему-то сегодня они меня не преследовали. Это радует — есть шанс, что всё обойдётся. Теперь главное быстро избавиться от подноса и сбежать в туалет.       Стараясь сохранять невозмутимый вид, я поднялся. Взгляд упал на светловолосого парнишку, и от нахлынувшего чувства стыда кровь с новой силой прилила к лицу. Ты ни о чём не подозреваешь, но всё равно прости, что я такой. Я не хотел, правда.       Оказавшись в туалете, я плеснул себе в лицо водой и заперся в кабинке. Никогда не занимался такими вещами в школе, но надеюсь, никто не войдёт и я быстро со всем разберусь. Всё-таки неудачник — это точно диагноз.       Фантазия рвалась на волю, но я не позволял ей пользоваться образом светловолосого паренька и старался ограничиться воспоминаниями о недавно просмотренном порно — помогало. Привалившись спиной к перегородке, я кусал губы, чтобы не стонать. Быстрее бы уже…       От скрипа входной двери меня пробрал озноб. Чёрт, кто-то всё-таки вошёл! Ну почему сейчас, мне не хватило буквально минуты… Застыв, я уставился на дверь кабинки, пытаясь затаиться, но сдерживать тяжёлое дыхание было выше моих сил. Чужие шаги замерли.       — Продолжай, не хочу мешать, — раздался негромкий хрипловатый голос. Я никогда не слышал его, но почему-то на ум пришли колючие глаза и острые сероватые скулы. Если уж не везёт, то не везёт во всём…       — Тогда не мог бы ты свалить и дать мне время? — выдохнул я.       — А я успею?       Не знаю, каким образом он понял, что я уже на грани — может, догадался по дыханию. В любом случае тело почти сразу предало: меня тряхнуло так, что задрожала тонкая перегородка, а сквозь стиснутые зубы всё-таки вырвался стон.       Замечательно. Теперь я не выйду отсюда.       — Полегчало? — насмешливо уточнил голос.       — Иди к чёрту, — не выдержал я, застёгивая ширинку и вытирая руки туалетной бумагой. Осознание того, что кто-то стоит прямо за дверью и всё слышит, заставляло меня жарко краснеть. — Серьёзно, иди. Пожалуйста.       — Со всеми бывает, нечего стесняться.       — Правда? Может, мне стоило отпереть дверь и дать тебе полюбоваться зрелищем? — разозлился я.       — Может.       — Слушай, прекрати. Мне нужно… Знаешь, мне правда нужно немного привести себя в порядок. Будь другом, свали. Ну или занимайся своими делами, зачем ты там пришёл…       — Всегда мечтал с кем-нибудь потрепаться в туалете через дверь кабинки. Выползай уже, звонок скоро.       Похоже, уходить он не собирается. Ладно.       Досчитав до трёх, я распахнул дверь и быстро прошёл мимо Йена — это точно был он, хотя я старался не смотреть в его сторону. И чего притащился? Неужели следит? Надеюсь, нет…       Я дошёл до раковины, включил воду и принялся отмывать руки. Стэффорд стоял позади, я чувствовал его взгляд всем телом, и это жутко напрягало.       — У тебя проблемы? — спросил я, не оборачиваясь. — Почему бы тебе не уйти?       — Тоже гей?       Мыло выскользнуло из моих рук и шлёпнулось в раковину. Потрясённый, я обернулся.       — Что? В каком смысле «тоже»?       — В прямом. — Йен прислонился к стене, скрестив руки на груди. Выглядел он абсолютно спокойным. Я не смог выдержать его пронизывающий взгляд и снова отвернулся к раковине.       — Это… не твоё дело.       — И как тебе? — невозмутимо продолжил он.       — Что?       — С парнями.       — Как только заведу парня, обязательно тебе отчитаюсь.       — Значит, не одному мне не везёт. Утешает.       Что происходит? Не знаю, почему, но мне страшно. Хватит, нужно просто уйти и прекратить всё это.       — Мм… Если вопросов больше нет, я, пожалуй, пойду.       — А интересно было бы попробовать, верно? — задумчиво бросил Стэффорд. Не выдержав, я опять покосился на него.       — Что попробовать? — Ответ подсказала его дёрнувшаяся бровь. — А… В общем-то…       — Не хочешь?       — Что?       — Попробовать.       — В смысле… с тобой?       — Если есть выбор, предлагай.       — Ты… — Мои губы растянула нервная улыбка — поверить в услышанное было трудно. — Ты серьёзно?       — Вполне.       С ума сойти, он так спокойно говорит об этом, как будто предлагает в шахматы после уроков поиграть! Не в силах пошевелиться, я таращился на Йена во все глаза, и когда в ушах зазвенело, не сразу сообразил, что это звонок.       Стэффорд выпрямился и подошёл ко мне — не будь позади раковины, я бы попятился. Его жутковатое лицо оказалось почти напротив моего — он был ниже всего на полголовы.       — Короче, если надумаешь, меня нетрудно найти, — сообщил он. — Пока.       Способность дышать вернулась ко мне только после того, как он покинул туалет. Несколько секунд я пялился в пустоту, пытаясь прийти в себя. Что это сейчас было вообще?! Что значит «тоже гей»? Что значит «попробовать»?! Вот так просто взять и попробовать?! С ним?! Тот милый светловолосый мальчик с веснушчатым носом и приятной улыбкой и… это? Никогда!       С трудом вспомнив, что начался урок, я добрался до кабинета и сел на своё место, не поздоровавшись с учителем. Вернон обернулся, чтобы спросить, всё ли в порядке, но я не нашёл сил даже кивнуть. Урок прошёл как в тумане — голова была забита совсем другим.       Предлагать такие вещи незнакомым людям — это вообще нормально? И он всерьёз рассчитывает, что я вот так просто возьму и соглашусь? Нет, я ещё не настолько отчаялся!..       — Уотерс! Приди в себя и включись в работу!       — Простите, мэм. Да.       — К доске. Может, это тебя разбудит.       Потрясающе.       Вопросы я понимал с трудом, отвечал путано и с трудом заработал удовлетворительную оценку. Впрочем, меня это ни капли не беспокоило. Вернувшись на место, я вновь ушёл в себя. Нужно привести мысли в порядок и успокоиться.       Йен Стэффорд. Жуткий, похожий на высушенное насекомое тип из параллельного класса, как выяснилось, «тоже гей». Неопытный, как и я (хотя по поведению не скажешь). Он наблюдал за мной несколько дней, делал выводы; а теперь — это. Слишком неожиданно, чтобы сразу осмыслить.       — Уотерс, если ты не в состоянии заниматься, лучше собери вещи и покинь урок, тебя никто не держит.       — Извините, мэм. Я просто… неважно себя чувствую.       — Иди домой, я тебя отпущу.       — Нет, я… — Хотелось героически остаться, но малодушие пересилило. — Да, мэм, спасибо.       Всё равно в школе от меня теперь толка не будет, лучше подумаю обо всём дома, в тишине. Собрав вещи, я поблагодарил учителя за милосердие и ушёл — хотя уже на полпути к дому сообразил, что это было зря, потому что думать, собственно, не о чем. Ответ однозначный: нет. В конце концов, это просто неправильно, не говоря уже обо всём остальном. «Нет». И можно забыть об этом постыдном эпизоде.       Однако воспоминание о пристальном взгляде Йена никак не желало отпускать, а в ушах до сих пор звучало эхо его хрипловатого голоса. Залпом выпив стакан воды на кухне, я сел на стул и задумался снова.       Допустим — просто допустим, — что я воспринял всерьёз его предложение. Что получится? Он прав насчёт выбора — возможно, пробовать больше будет не с кем, а начинать с чего-то надо. Но не со Стэффорда же! И в любом случае сделать это вот так просто, с первым встречным, от безысходности — это как-то… аморально.       Неожиданно перед глазами возникло улыбающееся лицо того светловолосого паренька, и кончики пальцев потеплели, но почти сразу я стыдливо сгорбился на стуле. Ну кого я обманываю… Предложи такое кто-нибудь другой — кто угодно, кроме Йена Стэффорда, — я бы недолго колебался, а если бы это был тот мальчишка, согласился бы сразу, не раздумывая. Потому что любопытно. Потому что хочется. Потому что надоело иметь дело только со своей рукой и интересно узнать, каково это — когда к тебе прикасается кто-то… Наверняка совсем другие ощущения. Стыдно признавать, но я действительно хотел бы попробовать, очень хотел бы.       Но не с ним, чёрт возьми! Эти его глаза, ухмылка… И в целом, даже если не брать в расчёт его пугающую ауру, он совершенно не в моём вкусе. Совершенно. В моём вкусе только натуралы…       Чтоб меня. Хватит, не хочу больше об этом думать. Нет, нет и ещё десять раз нет.       Нет…