В диких условиях

      В первое превращение тяжело. Просто охуительно тяжело, если быть точным. Никита как будто в лодке и лодка раскачивается-раскачивается-раскачивается, пока наконец совсем не выбрасывает его в ледяную воду. Он путается в лесках, крючки застревают в мягкой коже на животе, дна нет, а небо сквозь плотную стену воды черное, как мазут, с блеклым и грязным шариком луны. — Хочешь, — спрашивает Макс, — принесу тебе белок? Хоть пожрешь. — В жопу себе их засунь, где ты вообще найдешь белок? Неужели тебе не жалко маленьких несчастных животных? — Никита говорит быстро и рвано, десны кровят. — Поймаю, — отвечает Макс, — сделаю капкан, дома книжка валялась по выживанию в диких условиях. Никита думает, что он сам стал дикими условиями для Макса. Никита сидит в дальнем углу огромной ванной, обмотанный ремнями. Похожие выдают в поездах, чтобы не грохнуться с верхней полки и не сломать себе позвоночник о маленький несчастный столик и не раздавить чужую курицу, замотанную в фольгу. Волосы торчат в разные стороны, футболка перекручена, рукава оторваны, подбородок перемазан слюной и кровью. А еще жутко болят зубы и хочется есть-есть-есть.       Макс думает, лучше бы они жрали макароны в школьной столовой за разными столами и никогда не знакомились. Максу страшно, он пожалел, что взял с собой только ремни, мятые распечатки с фанатского сайта про вервольфов и свое дерьмовое чувство юмора. Стоило взять пару килограмм сырого мяса и запасные трусы. — Я хочу жареной картошки, — ноет Никита, двигая головой, чтобы вытереть подбородок об плечо. — А я хочу, — говорит Макс, вытирая Никите рот и шею мокрой ладонью, — чтобы мы не сдохли сегодня. — Сдохнем, —оптимистично отвечает Никита, кусая Макса за палец (десна ноют и чешутся), он сплевывает кровь на голубую плитку, — зубы должны так ныть? — Та трава, которую ты сожрал, — объясняет Макс, вчитываясь в распечатку, — замедляет превращение. Ну, типа, чтобы твои органы не умерли. Обычно все происходит быстрее. Никита стонет и ударяется затылком о дверцу стиральной машины.

///

      В следующий раз Макс пытается найти что-то крепче ремней, потому что Никита порвал их, едва только время перевалило за полночь. Макс умный мальчик, в следующее полнолуние он не станет запираться со зверем в ванной. Он вынесет весь мусор из подвала и купит себе огромный мешок собачьих косточек. Никита ломает стиральную машинку, дверь ванной и окно в зале. Со второго этажа он выпрыгивает, словно малыш из своей кроватки утром, только почуяв запах блинчиков с малиной. Но блинчиками не пахнет, из окна несет только лесом, дождем и рыбой. Макс стоит посреди гостиной, неуверенно сжимая в руках порванные в клочья ремни.

///

      Никита приходит утром, из одежды на нем только остатки брюк, а рот перемазан засохшей кровью. Макс думает — нам всем пиздец. Вычищая из-под ногтей Никиты шерсть и осколки костей, он думает, как хорошо, что пиздец пришел только паре этих кроликов. Пожалуйста, пусть это будут кролики. Или птицы, у птиц же бывает шерсть? Или белки, точно, белки, кто же еще. Он долго гуглит, нужны ли оборотням таблетки от глистов. Ответы неоднозначны. Никита спит все следующие сутки, зарывшись в гнездо из максовой одежды. «Купить стальные цепи» — ищет Макс.