Перси Джексон и Путь к Туману.

Я проснулся от боли в висках. В ушах гудело. Я лежал в холодной постели, не чувствуя ног и рук. Внезапно в комнату ворвалась волна холодных ветров, заставивших меня невольно взрогнуть: по коже прошёлся фриссон - миллиарды мурашек решили меня атаковать. Я вспомнил вчерашний вечер: большой костёр, пляски, игры в захват флага. Вспомнил, как мы с Аннабет Чейз провожали сатира - Гроувера Андервунда. По должности одного из главных старейшин Чащи он должен был проехаться по всему миру в поисках предателей природы (а список увеличился в шесть раз после попытки восстания Кроноса). Это была, возможно, последняя встреча нас - трёх старых друзей. В тот вечер мы вспомнили все: как Гроувер нашёл Аннабет, Луку и Талию, а потом - как нашёл и меня. Вспомнили, как вместе отправлялись в опаснейшие приключения, вспомнили, как Гроувер, переодoевшись в самку-циклопа, всячески тянул время, чтобы мы смогли успеть спасти его вместе с золотым руном; вспомнили, как Аннабет спасла меня на острове Цирции, когда Хила превратила меня в грызуна; вспомнили, как мы с дочерью Афины возлагали на свои плечи небеса - груз титана Атланта; вспомнили, как я впервые призвал огромную волну, спавшую меня же от Луки на крыше здания в нашем первом поиске. После всего вместе пережитого с этими двумя, я не мог представить свою жизнь иначе - без Гроувера. Вчера нам пришлось попрощаться на целый год, если не больше. Мы до часу ночи бродили по лесу, наплевав на опасности за границей Лагеря Полукровок. Пока мы шли, смеялись и вспоминали былое, дальней частью мозга мы улавливали и другие звуки - звуки природы: журчание ручья, шелест листьев деревьев от сильного ветра, шуршание мелких зверюшек в земле (мы полагали, что это были кроты). Я заметил, что это лето - самое спокойное лето за всю историю моего прибывания в Лагере Полукровок. Все реже и реже появляются монстры у границ лагеря (что очень странно), зато все больше и больше присоединяются к нам другие полубоги. А всё после того, как в лагере началось строительство домиков низших богов, а также появился домик Аида. Я был рад, ведь за застольем чуть ли не каждый вечер кого-то признавали, домик Гермеса наполнялся исключительно отпрысками сея бога, а остальные уходили в домики своих божественных родителей. От излишка нагрузок на мои ноги, я чувствовал небывалую усталость. Неохотно потерев глаза, я встал с кровати: было очень холодно, несмотря на то, что я не очень то часто замерзаю. На улице уже светлело, и я невольно глянул на часы - половина шестого утра. Я решил не спешить выходить из домика и мозолить остальным полукровкам глаза своим присутствием, и просто ещё раз оглядел свой пустынный домик, в котором жил один лишь я. На стенах глубокого синего цвета морской волны красовались живописные пейзажи: водопад Анхель*, находящийся где-то в Южной Америке; подводные жители морских глубин и просто пляжи на фоне прекрасных закатов. На полу была выложена чёрная плитка с белыми крапинками. Казалось, будто это ночное небо, усыпанное мелкими, для нас, людей, незначительными звездочками. С правой стороны в ряд стояло с десяток кроватей (можно сделать вывод, какой был просторный дом), украшенными в цвет песка покрывалами. По левую сторону стоял небольшой круглый стол из синего мрамора. На его гладкой поверхности стояло хрустальное блюдце, наполненное водой, а в воде красовалась необычного переливающегося цвета лилия. Рядом с цветком по кругу были выложены ракушки разных размеров и форм. Ножки стола облепили морские водоросли, подобно наземным лианам. Впереди столика стоял красивый маленький фонтан ручной работы (подарок Тайсона). Бросив в фонтан одну драхму, можно по почте радуги Ириды "позвонить" в любую часть мира. Но проблема только в том, что у меня с собой не всегда имелись драхмы. На стене прямо над фонтанчиком висел прекраснейший золотой щит, украшенный морскими драгоценными камнями: жемчугом, перламутром; что являлось тоже подарком моего брата Тайсона. Правда, щит был помят в некоторых местах, отчего нельзя было им пользоваться. Вся эта морская атмосфера так и кричала "Домик Посейдона!". Я ещё раз прошёлся по помещению, про себя отмечая, как же я давно не вглядывался в мельчайшие детали, которые не сразу бросаются в глаза. Пока я размышлял о смысле жизни и о том, как же я сильно буду скучать по Гроуверу и наших совместных приключениях, прозвенел мой будильник, поставленный на 7:00. Через двадцать минут я вышел из своего домика, одетый в свою привычную одежду: джинсовую лёгкую куртку поверх оранжевой майки, джинсовые брюки и чёрные ботинки, которые подарили мама и Пол на Рождество (да-да, зимой они подарили подарок на лето). Несмотря на такой ранний час, в Лагере Полукровок кипела жизнь во всю. Все ждали с нетерпением восхитительного завтрака, а после него каждый занимался своими делами. Сегодня (в понедельник) была очередь Аннабет совершать обход домиков, поэтому я решил после утренней трапезы к ней присоединиться. * * * — Доброе утро, - улыбнулся я, подбегая к девушке со списком домиков. — Привет, - не долго думая ответила Аннабет, - надеюсь, ты хорошенько убрался в своём домике, иначе не отдохнуть тебе после ужина. Так Аннабет намекнула мне на то, что, возможно, я один буду отдуваться наказанием за целый домик, рассчитаный как минимум на 10 человек. Я лишь усмехнулся и ответил: — Будет забавно, если сегодня вечером копыта лошадей будешь чистить ты. Аннабет лишь прыснула, и мы пошли по домикам. Пока мы молча шли, а Аннабет с серьёзным видом ставила по пятибальной системе оценки каждому из домиков, я не мог на неё наглядеться: её очень длинные волосы (примерно до поясницы) свисали с плеч большими светлыми прядями, аккуратно закрученными по часовой стрелке; чёрная подводка, которой дочь Афины подводила глаза, подчеркивала её прекраснейшие серые очи, в которых можно было прочитать столько чувств и эмоций, что с этим маленьким мирком не сравнилась бы ни одна городская библиотека. Мы шли по затоптанной тропинке, и мой взгляд падал то на Аннабет, то на живописные пейзажи, освещённые яркими солнечными лучами. А сколько звуков можно было услышать! Вой полукровок, которые со всей своей свирепостью тренировались на площадках; звук наконечников стрел, которые то и дело вонзались в щиты или в кору деревьев; журчание быстроходной воды в ручье и звонкое пение местных птиц. Лёгкий, прохладный ветерок создавал уютную атмосферу, и я понял, что это за место. Это - мой дом. — Вот и всё, - неожиданно для меня произнесла Аннабет. Я думал, что мы прошли максимум пять домиков, но никак не все. Девушка протянула мне листочек с результатами, и я удивился: на этот раз убирать конюшню и чистить картошку придётся домику Аресу. На моем же домике стояла самая высокая оценка из возможных - „5“. — Ого, - единственное, что я мог произнести. — Ага, - только и сказала Чейз, забирая у меня из рук листок, - пойду сообщу им, а ты пока подготовься к "уроку", встретимся через пятнадцать минут. — Ладно, - сказал я и двинулся к столику, где обычно мы с Аннабет занимались древнегреческим. Сказать, что этот язык был мега-сложным — ничего не сказать. Самое худшее то, что если в перерывах между занятиями я не выучивал слова, которые давала мне Аннабет, то всё - я пропал. Девушка отсчитывала меня со всех сторон, говоря, что я стану самым необразованным героем из всех существующих или существовавших полукровок. Поэтому, в такие моменты я краснею и не могу ничего сказать, кроме того, сколько же у неё силы воли, раз каждый раз, зная, что я не выучу слова, она все равно берётся за моё обучение. — Хорошо, давай начнём, - ровным тоном сказала Аннабет, а я лишь сглотнул слюну, - как будет на древнегреческом мужчина или, ещё одно значение, - человек? Недолго думая, я выдал: — Νήρ. — Замечательно, а как будет «щит»? Я зажмурился, призывая Аннабет подсказать. — Ну.... Второе значение: ряд, шеренга, строй. Я вспомнил и быстро протараторил: — Σπίς. — Совершенно верно! А как будет «воин»? Как хорошо, что это я тоже помнил: — Σπιστής. — Молодец, рыбьи мозги! Сегодня ты превзошёл самого себя на целых два слова! (Это правда, раньше больше одного слова я сказать не мог). - продолжим. * * * Я вспомнил своё расписание и подумал, что вместо стрельбы из лука с Хироном, я мог бы поговорить с ним о более важных вещах, которые терзали меня уже на протяжении месяца, а именно: тишина со стороны врагов. Я, конечно, понимал, Кронос пал, и на этот раз ещё на несколько тысячелетий, но мне эти двадцать дней выдавали не очень утешительные сны, о которых я, конечно же, никому не рассказал. Лил очень проливной дождь, была глубокая ночь, я наблюдал за картиной как третье лицо, при этом не видя себя: своё тело, руки, ноги - ничего не видел. Вдруг из темноты выскочили две коричневые лошади с длинными гривами и красивыми карими глазами (не знаю, как я разглядел их среди кромешной тьмы, но выглядели они и правда величественно и торжественно). Верхом сидели два человека в чёрном: девушка и парень. Их корпуса были наклонены вперёд, а глаза были безумно устремлены на дорогу, причём в них я нашёл кое-что одинаковое. Родство, месть и отчаяние? Или мне показалось? Их чёрные, облегающие фигуры футболки были одеты под длинные чёрные плащи с глубокими карманами. У девушки какие-то широкие чёрные ленты над футболкой и под плащом обхватывали тело, образовывая крест, а точка пересечения была на месте солнечного сплетения. На руках у них были специальные чёрные кожаные "защитники", как когда дети идут впервые кататься на роликах, они одевают то же самое для смягчения падения. По двум сторонам бёдер у обоих имелись ножны, в которых лежали по два ножа. Также у обоих за спинами висели мечи, только у девушки было два накрест лежащих меча, а у парня - один. На их лицах красовался какой-то грим из чёрной краски: у парня была проведена изогнутая линия от лба к подбородку с правой стороны, а у девушки под глазами были целые пятна краски, больше похожие на неудачные тени. Выше глаз было проведено продолжение - что-то вроде не очень заострённого треугольника. "Макияж" выглядел просто феноменально, однако оба выглядели столь серьёзными и злыми, что я невольно попятился во сне, хотя понимал - никуда не деться. Вдруг лошади заржали, встали на задние конечности и скинули наездников, причём те с таким хрустом упали, что я подумал, что один из них не сможет встать. Однако они оба молниеносно поднялись и побежали с небывалой скоростью. На их лицах отразилась жестокость, злость и ненависть, но к чему я так и не понял. Пока я наблюдал за картиной бегущих под нескончаемым дождём людей, голос в моей голове заревел: — ВЕЧНЫЕ ВОИНЫ! ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ СКРЫВАТЬСЯ ВЕЧНО! Вдруг девушка остановилась, развернулась и закричала во всю мощь, сработала вспышка неожиданного света, и я проснулся. А ещё мне снились сны с этими двумя воинами, как они выживали в лесу, убегали и прятались от чего-то. Я встретил протерающего свой лук Хирона и сказал: — Здравствуйте, Хирон. Как поживаете? — Привет, Перси, - живо ответил мой учитель, - все хорошо, вот, как видишь, готовлюсь к нашей стрельбе, - тут он поднял лук на солнце и внимательно его осмотрел - ни осталось ли какого-нибудь пятна. — Прежде чем мы начнём.... - запнулся я, отчего Хирон поднял на меня свои тёмные, проницательные глаза, - я хотел бы кое о чем рассказать. Тут я рассказал своему учителю все, что меня тревожило так много недель, а он всего лишь усмехнулся и задал очень странный вопрос: — Аннабет тебе рассказывает истории о низших богов? — Да.... - начала я затупленно, - она рассказывала мне о богах ветров, о Немезиде или Гестии ещё, к примеру... — И не мудрено, что тебе снятся сны с кем-то из них, а может - и с их детьми. Так что, советую, Перси, просто расслабься и наслаждайся жизнью. Хирон никогда не говорил ещё так расслабленно, поэтому я быстро поймал фальшь в его голосе, но не подал в виду и всего лишь вздохнул: — Ну хорошо, как скажете. Но можно я... тогда пойду? — Ну, как пожелаешь. Иди. — Спасибо, - улыбнулся я и направился к Аннабет - уж она то точно что-нибудь придумает. * * * — Ты уверен, что это не обычные сны или побочные эффекты от моих увлекательных рассказов? - с серьёзным видом спросила меня Аннабет Чейз. — Говорю тебе, мне много чего снилось, но кажется, эти люди реальные и где-то скрываются, а голос, что взревел в моей голове - что-то очень злое, что принесёт беду не только двум вечным воинам. — Вечные воины? Я никогда не слышала о них, - на самом деле это было очень поражающе: Аннабет знала все мифы и легенды лагеря, а также все, что с ним связывалось, но теперь..... Я лишь поражено вздохнул и спросил: — Что делать будем? — Полагаю, нужно подождать, а потом вместе пойти и переговорить с Хироном. А, возможно и собрать совет. Я удивился, ведь раньше Аннабет никогда так серьезно не относилась к нашим снам. Спустя некоторые время Аннабет выдала вполне заманчивое предложение: — Может пойдём и потренируемся? Прошло около, на ваше удивление, пяти часов, и близилось время ужина. Погода стала прохладнее, темнота окутывала потихоньку Лагерь Полукровок, чувство голода росло с каждой минутой после упорных тренировок. Я потёр тыльной стороной ладони свой лоб: по нему струился пот. — Хорошо попотел, Джексон! Опять тебе девчонка зад надрала! - выкрикнула Кларисса, которая стояла в сторонке и наблюдала за мной и Аннабет уже около десяти минут со своей компанией бесстрашных отпрысков Ареса. Они лишь хихикали и кивали Клариссе, ведь ни дай Зевс кому-то из них что-то плохое сказать главе домика. — Это ты вымещаешь злость на мне сейчас, чтобы потом не вымещать её на лошадей и грязную картошку? - съязвил я и снял шлем. Кларисса перестала улыбаться, на лбу у неё заиграла жилка, а взглядом она буквально расчленила меня на нано-кусочки, подобно тому, как мы это сделали с Кроносом. Ребята вокруг неё перестали смеяться и попятились назад. Во время наших "гляделок" раздался рёв труб, и мы поняли, что пора идти на ужин. — Ещё увидимся, Джексон, - зло бросила дочь Ареса и развернувшись, ушла к уже накрытым столам. Аннабет подошла и хлопнула меня по плечу: — Ты же знаешь, Перси, она может быть милой, доброй, честной, приветливой, дружелюбной .... — Боже, остановись, - засмеялся я, - ты знаешь, что из всего этого она может, максимум, выглядеть менее враждебно и улыбаться. Аннабет рассмеялась и сказала: — Время ужина, идём. На этот раз на столе были куриные рёбрышки и всякие кисленькие соусы, прилагающиеся к ним; аппетитные свежеиспеченные булочки с сахарной пудрой, посыпанной сверху; большая корзина с экзотическими фруктами и макароны в виде разных мифических существ. Например, мне попались в виде гарпий, минотавров и сколопендров**. Я уже приготовился наложить себе не хилую порцию, как раздался пронзительный свист, и задул сильный холодный ветер, который смёл всю еду со стола. Зонтики, что были помещены над столами с оранжевым принтом лагеря сорвались с креплений, и их унесло в далекие края (по крайней мере за пределы лагеря - это точно). Ветер был настолько сильный и холодный, что мы не могли услышать друг друга, но я готов был поклясться: некоторые полукровки кричали и просили о помощи. Многочисленными усилиями я заставил себя встать из-за стола и направиться к главному столу - где, насколько я мог видеть, собралось много народа, но некоторых, в том числе и меня, буквально уносило в разные стороны. Я увидел Аннабет: она не могла открыть глаза, пыль то и дело била ей в глаза, она отворачивалась, но это не помогало. Я увидел, что её ноги подкосились, я хотел подбежать к ней, но мои ноги меня не слушались, и она упала на колени, заслоняя глаза руками. К счастью, через какое-то время, она как-то смогла разомкнуть глаза и потихоньку подняться, в то время как я не смог сделать и шагу и слышал всего лишь свист, который в скором времени меня должен был оглушить. Аннабет взглянула на меня, прищуриваясь, и я смог прочитать по её губам: Хирон. Я начал, щурясь, искать глазами Хирона, но какой-то металлический предмет, летая по сильному ветру, ударился об моё колено, и я упал на спину, а затем перевернулся на живот. Я тут же заслонил свою голову руками и продолжил поиски. Когда я сосредоточился на картине, я понял, что кентавр призывает жителей лагеря дойти до своих домиков и запереться там, пережидая бурю. Кому-то из потерявших сознание, Хирон помогал добраться на своей спине до домика. Я посмотрел на Аннабет, как бы говоря, что без неё не пойду. Она тем временем умудрилась перетащить поближе к домику Афины слабых полукровок и ответила одними лишь губами «иди». Вдруг я увидел, как какой-то полукровка бежит в другую сторону, по крайней мере, пытается бежать. Я проследил за его нечетким взглядом и понял: он пытается отнять от сильного потока ветра свой чехол от ножа. Тут я забрался под ближайший стол и высунул глаза прямо навстречу ветра, развеивающего скорость около 30 м/с. Чехол летел прямо в мою сторону. В последний момент я, что есть мочи, выпрыгнул из-под стола и схватил на лету чехол. Когда я, потеряв равновесие, упал и посмотрел на того мальчика лет двенадцати, то попытался выкрикнуть: я потом тебе отдам! Не знаю, что он услышал или услышал ли вообще, но он лишь туманно кивнул и медленно (при таком то ветру) поплёлся к лагерю. Я оглянулся: половина жителей лагеря уже находились в своих домиках, а ветер и не думал утихать. Я кое-как добрел до своего домика (то ползая, то передвигаясь медленными шажками) и открыл дверь. Ветер ворвался в помещение, а когда я зашёл, дверь и не думала закрываться. Я потянул ручку на себя со всей силой, но и этого было мало. Тогда я набрал всю волю в кулак. Почему-то в этот момент я вспомнил таких людей, как Лука Кастеллан, Бьянка ди-Анджело, Селена Боргард и Чарли Бекендорф. Мои глаза наполнились влагой, вспоминая все хорошие и ужаснейшие моменты в своей жизни с их участием, я заорал и потянул дверь на себя. По моей щеке скатилась слеза, и дверь захлопнулась. Я плюхнулся на пол, превозмогая боль: моральную и физическую. Я буквально все ещё слышал этот гул ветра, только в домике он хотя бы был не таким громким и проницательным. Я выглянул в окно: картина была размыта, но насколько я мог судить - все живые существа скрылись в домиках. «Аннабет цела» - пронеслось у меня в голове. Я лёг на кровать и закрыл глаза. Что это ещё за черт? Оптимистический голос в моей голове произнёс, что все будет хорошо, и что мы с друзьями и не такое переживали. Пережили и конец света, переживём и бурю.