Принц из Риккайдая

***

      После того, как Юкимура потребовал у Геничиро, чтобы он повысил уровень команды ежегодных чемпионов, начались невыносимые будни.       Тренировки становились жестче, а нагрузка увеличивалась все быстрее. В общем, вся подготовка к турнирам шла в ускоренном темпе. Но никто и не думал жаловался, все понимали зачем это нужно, поэтому старались сами выполнять свой новый минимум. Каждый член команды работал над собой и пытался усилить как себя, так и команду в целом.       Санада, хоть и не показывал этого, но очень переживал из-за того, что в этом году они начали усиленные тренировки одни, без Сейчи.       Капитан хоть и был временами жесток, но он привносил в их дружный и сплоченный коллектив уверенность в себе, в их единство перед любой «опасностью». А лишь его одно присутствие, вселяло веру в то, что победа им подвластна и что они идут правильным курсом к самой высокой вершине.       Теперь же, когда его не было с ними в такой ответственный момент, Геничиро боялся, что команда сломается.       Но она не ломалась. Каждый из них с новой тренировкой становился только сильнее, работая над собой, закрывая нагрузками и, казалось бы, нескончаемыми тренировками свои слабые места. Будто бы они, как и сам вице-капитан, боялись того, что проиграют на турнире, а самое главное не оправдают ожидание Сейчи.       Больше всех переживал Эчизен. Он хоть и не показывал этого, но он боялся разочаровать своих старших и своего больного капитана. И поэтому работал над собой чуть ли не на износ.       Все это видели, но семпаи мальчика приняли это за нежелание проигрывать и позволили ему делать все, что тот захочет. И лишь только один Акая, которого все считали слишком недалеким, понял причину того, почему Рема усиленно начал налегать на тренировки…       И в один прекрасный день ему это надоело…       После тренировки Акая дождался, когда семпаи уйдут в раздевалку и подошел к Эчизену. Отведя его в сторону, Кирихара начал свой допрос: — Зачем ты так загоняешь себя? — Для того, чтобы стать сильнее, семпай. Только и всего, — сказав это, Рема спрятал глаза за кепкой, чтобы они его не выдали. — Я знаю причину твоего желания тренироваться, — старший сощурил глаза и, сняв кепку с первогодки, заглянул в его кошачьи глаза. — Знаю и все. Маруи-семпай тут недавно говорил, что ты взялся за эти дикие тренировки из-за того, что не желаешь никому проиграть, но я сомневаюсь, что дело только в этом. Мне озвучить еще одну причину?       Эчизен помотал головой. — Не стоит.       Акая усмехнулся и, развернувшись в сторону раздевалки, бросил: — И как долго ты собрался это скрывать? — Столько, сколько потребуется, — сказав это своему уходящему собеседнику, Рема принялся собирать мячи и прибирать после тренировки.       Но он не знал, что их разговор был слышен всем, так как Джакал открыл дверь, чтобы выйти, но так и замер в ней, невольно подслушав разговор…       Когда первогодка вошел в раздевалку, то нашел в ней всех своих семпаев. Приподняв бровь, он выдал: — И что сидим? Кого ждем? С моря погоды?       На эту колкость никто не обиделся, ведь все привыкли к колкому язычку их кохая. Лишь на губах у Маруи появилась улыбка, а Санада начал: — И что это за причина, по которой ты, Эчизен, стал так форсировать события с тренировкой?       Рема посмотрел сперва на старших, а потом перевел такой взгляд на Акаю, что будь он не таким наглым и совестливым, то почувствовал бы вину… — Нет никакой другой причины, фуко-бучо. Я просто никому и ни в чем не хочу уступать. А теперь, если ваш допрос окончен, то я хочу принять душ, — сказав это, Рема начал собираться в душевую. «И как они узнали про это?! Санада-семпай, что мысли читать научился или как это? — подумал Эчизен.       Но и после душа Рему позвал на разговор Санада. — Эчизен, тебе стоит уменьшить свою нагрузку. Я, конечно, и сам сказал, что необходимо усиленнее тренироваться, но я совсем не имел ввиду загонять себя! — вице-капитан уже продолжительное время наблюдал за кохаем, и ему не нравилось, что он видел. Рема приходил на тренировку раньше остальных на несколько часов. Также заканчивал позднее и практически не делал перерывов, а если они и были, то совсем небольшие. Такими темпами он только разрушит себя.       Санада, как капитан, чувствовал всю ответственность за каждого члена команды. Ведь Юкимура доверил ему самое драгоценное свое сокровище. А сейчас он наблюдал, как это самое драгоценное трещит по швам.       Эчизен стал перенапрягать себя, Акая слишком зациклился на увеличение скорости, Маруи повышает выносливость.       Наверное самым нормальным из их команды на данный момент был Янаги. Он совсем немного повысил интенсивность мечей в пушке, а остальное оставил без изменений. Но это только на первый взгляд, на самом деле он решил увеличить точность своих видений движений противника.       Сам Геничиро старался тренироваться в меру, не выходя за пределы своего тела, но каждый раз близко подбираясь к границе, чтобы в ближайшем будущем сделать качественный рывок вперед. Он заготавливал почву, чтобы потом там появился росток. Но ему также приходилось присматривать за каждым в команде, это очень утомляло.       Санада и не знал, что быть капитаном так сложно, что это такая ответственность. А ведь Юкимура занимался таким постоянно, не удивительно, что он заболел. Будучи вице-президентом он не чувствовал на своих плечах такой груз ранее. Ведь он знал, что за его спиной есть тот, кто поддержит и поможет. Опора. Капитан. Юкимура.       Поэтому сейчас Геничиро волновало только одно — не дать его сокровищу исчезнуть. — Поэтому, я запрещаю тебе приходить раньше положенного времени в клуб, ты меня понял, Рема? —Санада-семпай, я не понимаю о чем вы. Я прекрасно себя чувствую и я не перенапрягаюсь! Я способен на большее! — Эчизен смотрит раздраженным взглядом в глаза нынешнему капитану. — Так не пойдет! — резко ответил Санада. — Или ты хочешь, чтобы о твоем излишнем рвении узнал капитан Юкимура? Геничиро сделал акцент на Сейчи специально, ведь первогодка слишком сильно тянулся к нему. Но это не возымело таких результатов, на какие рассчитывал нынешний капитан.       Рема нахмурился, опустил кепку на глаза, скрывая взгляд, и ответил: — Санада-семпай, я не устаю! — отчеканил Эчизен. — Я чувствую, что скоро раскроется мой истинный потенциал и стремлюсь к этому. Остальное — лишь мелочь по сравнению с этим. Эти два, поистине горделивых упрямца еще бы долго спорили, если бы не все время бдящий Янаги, который на свой страх и риск решил вмешаться: — Так, а теперь стоп, — двое недавно спорящих члена команды, посмотрели на тенсая, — это пора остановить. Вы не видите за своим спором ничего вокруг.       Под скрестившимися на нем взглядами, которые кололи не хуже шпаг и ножей, он начал сдавать позиции, но его мысль подхватил Маруи и продолжил за него: — Мы, как команда ценим ваше стремление к силе, но это пора остановить. Вы не замечаете, что творится. А творится следующее: Рема, — сеточник ощутил на себе давление кошачьих глаз, — ты скоро свалишься от переутомления. Это даже мне понятно, ведь ты тренируешься дольше всех и почти нисколько не отдыхаешь. А в твоем возрасте это вредно, — Маруи остановился и не решился продолжить, ведь он знал, что за последующие слова его убьет Санада. Нет, не физически, а морально.       Но его спас от всего этого вновь очнувшийся Янаги, который поспешил объяснить Санаде: — А ты, Геничиро, перестань так сильно опекать всех. Мы благодарны, что ты присматриваешь за нами, но не всем это нравится, тем более сейчас, — взгляд полуприкрытых глаз перешел от Санады к Эчизену. — ты ведешь себя, как курица-наседка. Где тот сдержанный человек? Я понимаю, ответственность — это тяжело, но не впадай из крайности в крайность. А ты, Эчизен, — перешел на второго мастер данных, — остынь и ни о чем не беспокойся. Я составлю для тебя программу тренировок, при которой к Турниру Канто и Национальному ты станешь сильнее.       А Рема словно не хотел слышать своих семпаев, головой он понимал, что все, что они говорили — чистая правда, но сердце перекрывало все доводы разума. — Не нужна мне программа! Я сам лучше других знаю себя и свои пределы! — Эчизен злился, что другие не понимают его чувств.       Ну как, вот скажите, как он должен поступить. Юкимура-семпай в больнице, ничего не известно, что же произошло. Все эти дни он переживал, безумно переживал за капитана. Что будет дальше? Он ведь хотел выиграть турнир всей командой, с их капитаном, но получается так, что того не будет во время игры. А Рема хотел показать на что способен именно на этом турнире, чтобы каждый его матч видел Юкимура. А в конце они получили первое место, место победителей.       Но все его планы разбились в дребезги после того злополучного телефонного звонка. Наверно Эчизен поэтому перенес всю эту обиду за сломанные мечты и ожидания на Санаду. Ведь именно он сообщил команде те самые страшные слова. Рема уже тогда чувствовал, что случилось что-то плохое и не прогадал, когда вся команда прибыла в больницу.       Врач толком ничего не сообщил о состоянии Юкимуры, но было ясно, что это серьезно и надолго. Именно в тот день до него дошло окончательно, что он влюбился в капитана.       Сам Рема не до конца понял, когда он начал что-то испытывать к семпаю, ведь прошло не так много времени с их знакомства. Но этот человек быстро занял отдельное место в его сердце, поэтому сейчас он не мог не думать обо всем этом. Кажется из-за того, что Эчизен плохо спал последние дни и испытывал свое тело на прочность постоянно в течение длительного периода времени, он просто не смог остановиться вовремя и замолчать перед командой, чтобы не сказать лишнего. Хоть и правду, ведь он так считал. — Так что хватит ко мне постоянно придираться!       Но не успел Рема продолжить, как раздался звук пощечины. — Хватит, ты действительно заходишь слиш-шком далеко! — почти что прошипел Акая — Тебе для начала следует как полагает выспаться, а потом уже начинать разговор. Но послушай, что я тебе скажу, ты перегибаешь палку! Мы все в таком же положении, что и ты, мы все на нервах и очень устали, — Кирихара оглянулся и окинул всех глазами, те же понурив плечи, кивнули. — Знаешь, ты не один, мы — команда, твои друзья и почти что вторая семья, поэтому доверься нам хоть немножко — под конец его голос перешел в тихий шепот.       Рема был слишком поглощен своими мыслями, что не обращал никакого внимания на команду до этого момента. После пощечины он как будто прозрел, и посмотрел на всех широкими глазами, наконец-то замечая то, о чем говорил Кирихара.       Все действительно выглядели уставшими, не он один переживал за капитана так сильно. Теперь он это увидел, наклонив голову он произнес: — Простите, я был неправ.       Семпаи мальчика переглянулись и улыбка проскользнула на их губах, словно маленькая змейка. — Мое предложение насчет отдельной программы тренировок еще в силе, Рема, — Янаги подошел к своему кохаю и приподнял его за подбородок. Смотря в лицо своему семпаю, Эчизен сказал: — Хорошо, я согласен на нее Янаги-семпай.       Понимая, что пойти на уступки мальчику было тяжело, Ренжди начал пояснять свою точку зрения: — Ты пытаешься прыгнуть выше головы, но так нельзя, — видя, что Рема хочет возразить, Янаги поднял руку, говоря этим, что не закочил и его поняли правильно. — Ты загоняешь себя, а на Турнире будет все трудно. Я понимаю, что этот Турнир почти ничего не решает, здесь важно лишь войти в шестерку лучших команд, но есть одно но, и оно очень важно… Для нас важно не просто прийти и сыграть впустую пару матчей, а показать, что мы — непобедимы, сила, которую не сломить, Риккайдай — чемпионы! И мы должны показать с самого начала, должны доказать, что с нами не стоит тягаться, что для них будет лучше и безопасней просто посидеть на скамье… Да, для этого нужно быть в форме, я не спорю, но ты, загоняв себя на тренировке до изнеможения, такими темпами не сможешь проявить себя на турнире во всей своей красе… Ты меня понимаешь?       Все удивленно слушали тенсая, ведь никто не ожидал от него таких слов. Все это была забота Юкимуры, объяснять команде их ошибки… А тут такое заявление от Янаги… Было чему удивиться. А первогодка стоял с широко раскрытыми глазами, пытаясь осмыслить то, что ему сказал тенсай.       «Неужели все настолько серьезно? А если я продолжу в том же духе, то… проиграю? Нет, не хочу проигрывать» — вертелось в голове у Эчизена. — Я..я понял, семпай. Тогда, рассчитываю на вас. — и Рема поклонился, все были немного шокированы, ведь их кохай гордый, а тут такое. Но все быстренько подобрали свои челюсти, а Акая вновь приблизился к Эчизену и громко произнес: — Рема-кун, прости, что ударил! — и сложил руки в молящем жесте. Теперь все удивлялись из-за Акаи, мдаа, сегодня так много потрясений произошло для команды.       Первым не выдержал Маруи и начал прыскать со смеха в кулак, но вскоре присоединились и остальные. По всей теннисной площадке слышался громкий смех, с которым уходило все то напряжение, что скопилось в команде. Даже невозмутимые ранее Янаги и Санада смеялись наравне со всеми. Вскоре смех стих. И Рема продолжил: — Не беспокойся, Акая-семпай, ведь я благодарен, что ты привел меня в чувства. — Ну, а теперь слушайте меня сюда, — произнес Санада, когда все успокоились. Его голос звучал немного хрипло, но так же властно, — Сегодня последний день усиленных тренировок, — команда переглянулась, а потом недоуменно посмотрела на Геничиро. — Да, я не шутил. Через четыре дня начинается Турнир, а мы все выжаты и на пределе. Поэтому нам необходимо всем хорошенько отдохнуть и расслабиться, так что завтрашний и другие дни посвящаем только себе, отдыхая и набираясь сил перед Турниром. Янаги прав, нам нужно показать себя, как непобедимых и бесспорных чемпионов, но нам нужен здоровый и полноценный отдых. Поэтому советую целиком и полностью провести выходные с пользой для своего морального состояния. Вы должны настроить свой боевой дух на нужную волну. Всем все ясно? Есть возражения?       Ответом ему послужило молчание. — Ну вот и хорошо, что возражений нет. А теперь все быстро по домам и чтоб я, когда переоденусь, на кортах никого не видел. Ясно?       И снова в ответ тишина и несколько пар округленных глаз. Продолжение следует!