Получая подарки от жизни

***Глава 19***       Без лишних слов Кёнсу прижался своими губами к губам Чонина, целуя со всей нежностью, давая понять, что он тоже не безразличен ему. И даже больше…       — А ты знаешь? Чем отлично лечится простуда? — коварно улыбнулся Чонин, на что Кёнсу только рассмеялся в губы парня.       — Я не против такого лечения…       — Хотя… может, подождём пока ты полностью поправишься? — начал идти на попятную Чонин, зря он предложил.       — А как же самое лучшее лекарство? Я очень,.. очень хочу быстрее вылечится… — опалил горячим дыханием ушко Чонина Кёнсу, — и по-моему, это лучший способ пропотеть. Тебе так не кажется?       — Ам… ну… кж… ах… — пробулькал ответ Чонин, так как Кёнсу в это время неспешно обводил языком контуры уха, то легонько покусывая впадинку за ухом, то чувствительно кусая за мочку, перекатывая зубами серёжку.       — Тогда… ты сам согласился… — уже прорычал Чонин, перехватывая инициативу у До.       Ким прижался горячими губами к сухим губам Кёнсу, сминая в тягучем и требовательном поцелуе. Упиваясь своей властью над ДиО, и чувствуя, как под ладонью чужое сердце ускорило свой ритм.       Чувствуя на языке вкус крови Кёнсу, появившейся из трещинок на губах, Чонина наполнила эйфория, подобная той, которую он испытывает танцуя. Ведь Кёнсу не сопротивлялся и не отталкивал его, не убирал болевших от поцелуя губ, а сам только углублял ещё больше, размазывая кровавые следы по губам Чонина, и кружа своим языком, вокруг языка Кима.       Медленно перемещаясь по подбородку, вниз к шее, покусывая и целуя, Чонин шептал какие-то нежности, только Кёнсу не мог их разобрать, или просто не старался вникнуть. Ведь сейчас было так хорошо, особенно когда Чонин вобрал в рот горошинку соска, втягивая её и играя с ней языком, покусывая и оттягивая до лёгкой, но такой приятной боли. Перекатывая между пальцами второй возбуждённый сосок.       — Чонин-а… ах… я… ещё… только не останавливайся… — надрывно прошептал Кёнсу. Соски у него всегда были очень чувствительны к ласкам, только мало кто знал об этом.       — И не собирался, — ухмыльнулся одним уголком рта Чонин, продолжая доводить Кёнсу до границ возбуждения, казалось бы, простыми ласками.       Вторая рука начала медленно спускаться вдоль тела. Пальцы нежно скользили по выступающим мышцам пресса, обведя указательным пальцем пупок, ладонь скользнула к кромке белья, слегка оттягивая резинку и проводя по чувствительной коже под ней.       Кёнсу уже начал задыхаться, тихо постанывая и кусая и без того болезненно потрескавшиеся губы. Он задышал чаще, слегка прогибаясь в спине, когда рука Чонина пропала под бельём, накрывая горячей ладонью не менее горячий член ДиО.       Чонин аккуратно поглаживал его по всей длине, слегка сжимая то у основания, то проводя большим пальцем по головке, размазывая выступившую смазку.       Кёнсу бросило в жар, но уже не от температуры, а от рук и губ Кима. И откуда в этом ребёнке столько опыта? Кто бы мог подумать. Вот и Кёнсу не думал, ни о чём не думал, утопая в ласках, которые дарил сейчас его любимый человек. Парень даже не сообразил, когда Чонин успел стянуть с него бельё, он только почувствовал, как по внутренней стороне бедра, поднимается вверх дорожка из жарких поцелуев, а большие ладони ложатся на упругие ягодицы, сжимая их.       — Боже, Чонин… что ты… творишь со мной… — простонал До, смотря на склонившегося над ним Чонина, который смотрел сейчас на возбуждённый член Кёнсу и облизывался как голодный кот. — Ах!       Легко обхватив своими пухлыми губами головку, Чонин опустил голову, вбирая её целиком в рот, а рукой водя по стволу члена. Нежно посасывая, он обвёл языком вокруг неё, и слегка подул, заставляя Кёнсу поёжиться от такого контраста. Затем провёл языком по всей длине, начиная от поджавшихся яичек и заканчивая на розовой головке. Срывая ещё больше стонов одобрения от ДиО, который начал подмахивать бёдрами, имитируя толчки.       — Ты так красиво выстанываешь моё имя, — прохрипел возбужденно Чонин, — что мне просто срывает крышу.       — Чони-и-и-ин… — опять зашёлся в стоне Кён, когда Ким вобрал член до середины в рот, опуская и поднимая голову.       — Верхний ящик… достань… — попросил Чонин.       Еле соображая, Кёнсу завёл руку вверх, нащупывая прикроватную тумбу и шаря рукой в ящике, доставая смазку и презерватив.       — Надеюсь не клубничная? — усмехнулся До.       — Зелёный чай…       Положив всё это рядом с собой, Чонин всё же не спешил, зачем. Он решил попробовать то, о чём только читал, но никогда не делал. А с Кёнсу хотелось, попробовать…       Взяв подушку и подложив под попу ДиО, он развёл ноги, от чего До залился краской. Он лежал раскрытый перед Чонином, возбуждённый член жался к животу, а сжатое колечко мышц подрагивало. Кёнсу ожидал, что Чонин начнёт его подготавливать пальцами, но как он ошибался. Дыхание перехватило, а с губ сорвался вскрик неожиданности.       Чонин неспешно обвёл языком контур ануса, слегка дразня, сначала еле касаясь, а затем уверенно и размашисто проводя языком.       — Чонин… может не… надо… — почти скулил Кёнсу, не ожидая такого от парня.       — Надо, — безапелляционно.       Продолжая ласкать проход, он стал проталкивать язык немного внутрь, раздвигая сжатые стенки, начиная двигать языком как членом.       Кёнсу хрипел, стонал и задыхался. Кёнсу почти рыдал, ведь Чонин вытворял с ним такое, о чём он и не смел никогда думать, при этом продолжая надрачивать его член. В зажмуренных глазах уже плясали звёздочки, а руки крепко сжимали простынь в кулак.       Он настолько погрузился в ощущения, что не сразу почувствовал, как внутрь начал проталкиваться первый палец, прохладный от смазки. Сначала медленно, а затем, чуть ускоряя темп, Чонин вводил средний палец по самые костяшки.       Продолжая движение, он добавил второй, от чего Кёнсу вздрогнул, чувствуя, как растягиваются тугие стенки, уверенно обхватывая уже два пальца.       Внезапно Кён выгнулся в спине дугой, хрипло и громко простонал — Чонин нашёл простату и начал надавливать и поглаживать её, то чуть-чуть, то ощутимо, от чего Кёнсу потерял все связные мысли в голове, продолжая громко стонать и выкрикивать имя Чонина. Он даже не почувствовал третьего пальца, настолько были остры ощущения, а Чонин уже трахал его уверено, тремя пальцами.       Одной рукой натянув презерватив, он встал на колени возле Кёнсу, вынимая из него пальцы.       — Посмотри на меня, — попросил Ким, — и не отводи глаз, пока я буду входить в тебя.       Кён не ответил, только прикусил губу, ожидая боли.       Приставив крупную головку к растянутому и порозовевшему по краям входу, Чонин начал не спеша погружаться в Кёнсу, глядя прямо в глаза любимого.       Боли не было, как ожидалось. Может, Чонин хорошо его подготовил, а может потому что, Кён сам хотел парня до дрожи в конечностях, почувствовать его всего в себе, как можно глубже.       Не отрывая взгляда, Чонин вошёл полностью. Жаркие стенки приятно и туго обхватили его член, даря неимоверно приятные ощущения. Дождавшись кивка До, он начал раскачиваться, то выходя до самой головки, то полностью погружаясь и выбивая тихие всхлипы. Движения были расслабленные и неспешные. Ким растягивал своим членом нутро Кёнсу, чувствуя как поднимается волна удовольствия, от тихих стонов До, от впившихся ноготков в его предплечье, от своих стонов.       Закинув одну ногу Кёнсу себе на плечо, Ким поменял угол погружения. Повезло не сразу, но он смог найти то нужное им обоим положение.       Кёнсу будто током пробило. Громко вскрикнув, он блаженно закрыл глаза.       — Чони-ин ещё… ещё сделай так… и сильнее, резче… — уже как в бреду, ДиО чувствовал как головка проходит по раздражённому бугорку простаты, раз за разом. При входе в него, и когда почти покидает его полностью.       Жёстко, резко, не сдерживая себя, Чонин вдалбливался в Кёнсу, запрокинув голову и рыча от удовольствия.       — Ты такой узкий, это сводит меня с ума…       Обхватив член До, истекающий смазкой, он начал дрочить ему в такт движений своего члена.       Оба чувствовали, что скоро наступит кульминация их страсти.       Движения стали ещё резче, и даже грубее, шлепки влажных тел, раздавались на всю комнату, от чего Кёнсу уже был на грани потери сознания, от удовольствия. По спине Чонина стекали капельки пота.       — Чони-и-и-ин!!! — на всю комнату раздался крик Кёнсу, бурно кончивший, излившись и забрызгав и Чонина и себя, даже грудь.       — О да!!! Мой мальчик! Кёнсу… — громкий стон на выдохе и Чонин кончает.       Обоих била крупная дрожь. Оба ещё не могли отойти от такого секса.       — Я думаю… — еле выговорил Кёнсу, — теперь я точно выздоровею, уже завтра буду как огурчик.       Чонин только хрипло рассмеялся, накрывая Кёнсу и себя одеялом.       — Ты был просто потрясающий, — проговорил ДиО, прижимаясь к груди Чонина, — расскажешь, откуда такие, хм… навыки?       — Как-нибудь, но точно не сейчас… давай отдыхать. Тебе надо хорошенько отдохнуть… любимый…

Сегодня обниму тебя крепко И отдам тебе свое сердце и душу Потому что ты для меня всё – и это на всю жизнь Даже если я когда-нибудь обрету новую жизнь Я ни с кем не смогу быть, кроме тебя

      — Чунмён… я ведь тоже сталкер… — горько улыбнулся Чжан, и уже несколько слезинок скатилось по щекам, — я не твой парень… я твой сталкер…       Чунмён поражённо замер. Исин вспомнил, вот так вот просто. Не было ни обмороков, ни криков, ни истерик. Просто вспомнил, молча слушая ненавистного Чунмёну человека.       — Исин…       — Нет. Молчи. — Исин поднял руку, прося помолчать. — Я не знаю, зачем ты сказал, что я твой парень. Но я так понял, ты знал, что я наблюдал за тобой. Да что там! Я сам был, твоим персональным сталкером. — кривая улыбка застыла на губах. — Зачем? Ты решил так наказать меня? За то, что я преследовал тебя.       — Зачем ты такое говоришь? — Чунмён смотрел на Исина с болью в глазах, — я ни на минуту не ставил себе целью ранить тебя или обидеть.       — Ну да, — как бы говоря сам с собой, пробормотал Чжан, — ты для этого слишком благороден.       — Дело вовсе не в благородстве! Я действительно хотел тебя защитить!       — Мне так стыдно… я преследовал тебя, так же как меня Сонхо…       — Совсем не так! Я ведь и не знал о тебе раньше!       — Не знал… Спасибо тебе за всё, Чунмён, — Исин посмотрел прямо в глаза Кима, нервно стирая бегущую слезинку, — Спасибо, что не бросил, ни тогда с Сонхо, ни после травмы. Но я больше не буду навязывать тебе своё общество.       Развернувшись, Исин уверенно направился к выходу из здания. Хорошо, что ключи от старой квартиры ещё у него. А вещи… вещи как-нибудь потом он заберёт от Чунмёна. А ещё лучше переехать и опять перевестись или взять академический отпуск. Ему надо привести свою жизнь в порядок, и научится жить без мыслей о Ким Чунмёне.       — Ну уж нет! — Его резко развернуло. Чунмён прижал к себе, — Я буду самым последним идиотом, если отпущу тебя! — проговорил Ким, сильнее прижимая подрагивающее тело Исина, — Я знаю, что ты влюблён в меня, и как в Чунмёна и как в Сухо. Да, да я знаю, что ты знаешь.       — Чунмён, это ничего не меняет. Я могу любить тебя сколько угодно, но я стал навязываться тебе, и все последствия, это только моя вина.       — Ну и дурак, раз так думаешь! Неужели, ты так плохо знаешь меня, что думаешь, я соглашусь по доброте душевной помогать мало знакомому человеку, если он мне не понравился? Ты сам меня влюбил в себя, своей непосредственностью и добротой.       — Чунмён, я…       — Нет, неужели ты не понимаешь? Я тебя не отпущу, — упрямо проговорил Ким.       — Это ты не понимаешь! — вывернувшись из рук Кима, Чжан пристально посмотрел на него, — Я думаю, ты спутал влюблённость и чувство вины. Я осмысленно заслонил тебя тогда, и не надо себя чувствовать мне обязанным. И то время, когда я ничего не помнил… — ком подступил к горлу и Исин насилу справился с собой, — Давай не будем устраивать истерик и разбирательств. Спасибо за всё Чунмён, ты действительно замечательный. Прощай.       Чунмён не стал догонять опять, он просто задумался обо всём сказанном. А может Исин прав, и нет любви, а просто он чувствовал себя обязанным по отношению к нему? Как понять, где истинные чувства.       Дома всё напоминало о недавнем присутствии Сина. Даже плед так и остался лежать на подоконнике, на котором любил сидеть Исин и смотреть на улицу. Он так привык за это недолгое время видеть и чувствовать его присутствие здесь, что как приведение бродил по пустому дому.       Пустая и холодная постель — ещё одно напоминание. Их слишком много, этих напоминаний, для одного Чунмёна. Но именно они, дают возможность всё правильно обдумать и понять.       Стоя следующим вечером у подъезда Исина, и ожидая его, Чунмён не знал точно, что скажет. Но надо всё прояснить между ними, раз и навсегда.       Исин целый день был в поисках другого жилья. Мало того, что сама хозяйка уже нашла на его уютную квартирку новых постояльцев, так и попросила выехать поскорей. В принципе, Исин не сильно возражал, он и так хотел переехать.       Уже почти стемнело, когда он возвращался. Тяжёлые тучи нависали и были подстать настроению парня.       — Исин…       Вздрогнув, Чжан поднял глаза и наткнулся на стоящего в паре метров от него Чунмёна освещённого единственным фонарём.       Устало вздохнув, он прикрыл глаза, а сердце отдалось болью.       — Зачем ты пришёл Чунмён?       — Чтобы всё прояснить окончательно.       — Я думал, что вчера уже объяснил всё.       — Ну, значит, вот такой я непонятливый, — Чунмён подошел совсем близко, касаясь своей тёплой рукой замёрзших пальцев Исина, — мне одиноко теперь одному дома. Там пусто и слишком тихо. А ещё очень много тебя… во всех вещах.       — Я заберу их, со временем.       — Я совсем не это имел ввиду. Я хочу, чтобы меня окружали эти вещи, чтобы меня окружало твоё присутствие, хочу каждое утро, просыпаясь, видеть тебя рядом и знать, что ты уже никуда от меня не денешься.       Исин молчал, боясь, что все слова — это просто его больное воображение, которое играет с ним свои игры. Но нет, вот он, Чунмён, и он действительно это говорит. Может, очень ванильно всё это, но так приятно слышать.       На щеку что-то упало. Подняв руку, Исин провёл ладонью смотря на мокрый след, а потом поднял вверх голову.       Очень медленно и тихо, начал падать первый снег в этом году. Снежинки неспешно планировали и покрывали землю лёгким и белым покрывалом.       — Ты ведь знаешь поверье? — нежно улыбнулся Чунмён, — с кем встретишь первый снег, с тем и проведёшь свою жизнь, — наклоняя и прикасаясь губами в лёгком поцелуе к губам Исина.