Маленькая тайна под сердцем

Это всегда так сложно, начать делать то, что всю жизнь откладываешь на завтра, а вот взять и начать просто кажется невозможным. Так же всегда казалось и Поттеру, но вот Гермионы больше не было в стенах замка, она была в своём доме, пустом доме, по документам он достался ей, а вот родителей у девушки не было. Нет, что вы, Гарри их не тронул, мистер и миссис Грейнджер сейчас жили в новой квартирке ближе к центру, мистер неплохо стал зарабатывать в собственной яркой клинике, а миссис ждала пополнения их семье, девочку, как говорило узи, семейство решило назвать малышку Черри. Больно, наверное, но больно ведь только когда любишь, а если не любил, то тогда что это, когда внутри пусто, руки дрожат, а на глазах все равно слезы. Девушка оставила свой багаж в пустой и мрачной прихожей, без родителей дом был мрачным и серым, словно черно-белое кино застряло на стоп-кадре. Приподняв левую руку, Гермиона провела пальцами по косяку в гостиную, раньше на нем были полоски, которые делал отец малышки. Каждая полоска имела год и возраст девочки из воспоминаний, но только сейчас на косяке совершенно ничего не было. Она прошла по гостиной, медленно-медленно стала рассматривать то место, в котором была столько раз, что и не счесть, а сейчас было таким иным, что она едва его узнавала. Она выдохнула из груди воздух и опустилась на пол, ведь ни дивана или чего-то еще из мебели в доме не было. Даже ложки в доме не было. - Да, Гарри. – Тишина резала уши, но девушка со слезами смотрела на пол, смотрела на место, где был ковер, когда Гермиона была той самой девочкой, которую пожалел герой. Она пролила на ковер мамины духи, и сейчас она бы все отдала, чтобы он был в комнате, и она могла лечь на него и вдыхать мамин запах. – Это хуже смерти… настолько, что смешно, ведь я этого сама добилась. Первый месяц девушка пережила трудно, она все время хотела схватиться за палочку, например, когда замок в подвал сломался. Или когда нужна книга со второго этажа в гостиной, такое любимое «Акцио», но магия не вернулась, даже хоть какая-нибудь. Девушка это поняла, когда в особенно снежный вечер пошла в Дырявый котел выпить пару стаканчиков сливочного, как раньше. Она знала, где он, помнила, как будто только вчера видела ту старую дверь, за которой был мир, её мир, её сказка… Прошло уже два мясца и ей пришлось все же начать ходить в школу, все было таким далеким, первая двойка случилась как гром посреди светлого неба. Тогда в классе физики Миона потянулась к Гарри, чтобы опять ему нажаловаться, как раньше. А его там не оказалось, его не было, он сейчас был в Хогвартсе, слишком далеко от неё. Ведь правду говорят, что имеем, не храним. В тот день Гермиона сидела в туалете и плакала, обнимая свои колени, она плакала из-за того, какая была продажная, плакала из-за того, что не боролась за свою невинность, когда её отнимал старый маг в том жутком кабинете. Слезы падали с её лица на мокрое место на светло-серой юбке, и если бы кому-то было бы до нее хоть какое-то дело, и этот кто-то бы спросил в порядке ли она, Ми бы ответила так: «Я точно не в порядке, я никогда уже не буду в порядке». Прошло уже примерно три месяца, когда девушка отстригла волосы и покрасила их в красно-золотой цвет и по памяти набила себе на руке Гриффиндорский герб. Она перестала быть собой, девочкой с гриффиндора, где, по сути, нет ни одного отзывчивого и смелого человека, одни твари. Гермиона отравила в себе того человека, который так обидел героя. Сейчас она приняла как должное свое наказание. И как только она это сделала, ее новую куртку облил ужасным томатным супом самый странный и плохой парень в школе. - Прости, ведьмочка, не знал, как с тобой начать говорить. – Гермиона не знала, как отреагировать, кроме как: - А ты вообще кто? - Ау, больно, нет правда, ранила. Я Гарри. – И за все эти чертовы месяцы одиночества и грусти, слез на полу в пустом доме, с одной только кошкой, которую девушка подобрала на улице, Гермиона вернула на свое лицо ту самую улыбку, которая всегда была только для одного черноволосого мальчика в круглых очках. Настоящая улыбка с блестками в глазах и громким неповторимо тихим смехом. - А я Гермиона. - Я знаю, ведь ты такая красивая девушка. Я просто был обязан узнать твое имя. Хочешь к нам за столик, может, Вики сумеет даже спасти твою куртку. – И тогда что-то стало меняться. Где-то через год, когда волосы немного отрасли и девушка забыла, какой была ее жизнь в мире магии, в ее камине появилось нечто необъяснимое. На сносях и в слезах незваный гость кричал и взывал явно к сатане. - Боже мой… *** Герой облизнул кончик большого пальца и слюной на нем протер грязь с рамки с фото, на котором такая яркая и такая магическая смеялась Гермиона, такая настоящая. Сейчас же девушка была в пустом доме, где жили её родители. Поттер думал, что жизнь будет ужасной, что его будут преследовать мысли о том, что он сделал, но оказалось нет, его наполнял экстаз от совершённого, ведь сам он человека не убил, только вынул стержень из него, а рухнет он или нет, уже дело того человека, а не героя. Так что для себя шатен принял важное решение, он никого убивать не будет. Люциус не в счет, там он думал, что так лучше, так проще, и тот заслужил. И это не герой отправил собственного отца в наказание в Азкабан, так что не один Гарри толкнул к обрыву Малфоя-старшего. Забавно, но даже родной сын по нему не плакал. С самой очаровательной и бодрой улыбкой Поттер ступил в Большой зал, его мантия немного развевалась, на щеках был румянец, а губы так и манили для поцелуя. Снейп даже подавился теплым чаем, когда увидел такую копию Лили, не хватало только рыжих волос и веснушек, и точная копия любви всей жизни профессора предстала бы перед ним. Парень шел чуть ли не подпрыгивая, напевая какой-то мотивчик, он не пытался казаться грустным и подавленным, ведь вечером возвратится его кошмар и вот тогда было можно погрустить, а сейчас было хорошо и легко. Таким видом он словно озарял мрачное место, словно в черно-белое кино внес краски. Сердце Рона забилось на кульбит быстрей, отчего он сжал кулаки. Почему, думал рыжий, Поттер не мог умереть в том туалете, тогда бы ему не пришлось все повторять заново. Но сейчас было все сложней, сердце не хотело слушаться, и на улыбки и смех Поттера оно реагировало и не только оно. - Привет. – Ни к кому лично не обращаясь, Гарри со всеми поздоровался, перед лицом героя было блюдо пончиков, так что он наложил себе сладостей, потому что ничего другого и не хотелось зеленоглазому чуду. Он откусил небольшой кусочек клубничного лакомства, и чуть не застонал на весь зал от удовольствия. Как же давно он не испытывал нечто столь чудное, как удовольствие от еды. На такие действия мальчика-который-выжил все смотрели с легкой ненавистью и непониманием, как он мог спокойно есть и радостно улыбаться, когда его чуть ли не сестра была лишена всей магии и выброшена обратно к магглам, без семьи, друзей и средств. - Гарри. – Даже как-то осуждающе произнес имя друга Рон, смотря на то, как с удовольствием тот ел свой завтрак, хотя прошлые два дня он провел в спальне и лежал на кровати, ничего не кушая и плача в подушку. – Ты как? – Это была совершенная ложь, Гарри даже хотел посмеяться, в последнее время у него странное настроение, скакало то вниз, то вверх, менялось так быстро, что иногда Поттер и сам себя не мог понять, вот прямо как сейчас. И с такими раздвоенными чувствами он не мог себя контролировать, по этой именно причине и не вылезал из кровати днем, а ночью мог и побродить, и поесть от души, все в таком духе. Но сегодня, словно что-то поменялось, он больше не мог лежать на одном месте, изображая из себя жертву судьбы, ему хотелось выть, смеяться, пить и танцевать. Но больше всего в нем превозмогала похоть, иногда его зрачки снова становились звериными, и в один из таких моментов он понял, какому именно зверю они принадлежали, змее, желто-зеленые с вертикальным зрачком. И пока на героя внимательно смотрел Рональд, мальчонка боролся с этими самыми глазами, которые, когда он злился, становились так и вообще красными. И тогда можно начитать молиться и прощаться с жизнью. - А ты как думаешь. – Шепотом, который ничего не выдавал, спросил львенок, все так же смотря на надкушенный пончик. – Ты бы хотел, чтобы я и дальше плакал? Но я не буду. Мио жива, дома и будет здорова и при деньгах, я об этом позабочусь, она ведь мой друг… Нет, семья. – Плечи юного Поттера слегка стали дрожать, могло показаться, что он фактически плачет, если уже не катятся слезы. Но на самом же деле он сдерживал свой дикий смех, который рвался, словно волна, из его аккуратного ротика, из-за чего голос юноши дико дрожал. Гарри едва мог говорить, но не мог же герой замолчать, особенно сейчас, когда он так странно себя чувствует. – Когда зацветут цветы, я хочу к ней отправиться, она будет рада своим любимым магнолиям. Рон, почему ты такой сухарь! Она же наш друг, я должен радоваться тому, что она жива! Да как же тебе не понять! – Гарри подскочил, по его острым скулам катились слезы, вот только не от горя, а все от того же смеха, который он глотал и глотал. Но при этом лицо у него было как у обиженной невинности, словно все те три слова, которые сказал ему Рон были самыми оскорбительными из оскорбительных. - Гарри, я ничего такого не хотел сказать, не выдумывай, я тоже расстроен из-за Ми. – Но Гарри не дал договорить рыжему, он поднял на него полные слез глаза и чуть ли не себе под нос стал говорить такие слова, от которых по залу прошелся легкий холодок, а радость и краски, что принес только войдя в зал герой, стали мрачнеть и тускнеть, как были до этого. - Расстроен… Я не расстроен, Рональд, я в ужасе, мне страшно, я скучаю по ней, у меня такое чувство, что, когда её нет, меня не существует тоже. Так что да, мне не грустно, я тоже хочу последовать за Мионой, а ты как был сухарём, так им и остаешься! – И юноша удалился, медленно дрожа, но как только он остановился, то из его горла вырвался хохот, он едва сумел удержаться на ногах, а когда чуть ли не истерический смех прошел, он выпрямился. Выдохнул и, поправив не помятую рубашку, сказал. – Да, Рон, ты сухарь, за все наше общение ты так и не заметил, когда я по-настоящему плачу, а когда играю на публику. Уроки за уроками, обед, и день как-то так подошел к вечеру, что герой и не заметил этого. Он сидел в гостиной Гриффиндора, пил горячий глинтвейн, с ним рядом сидел Невилл, когда Поттер в каком-то невменяемом состоянии рядом с ним почти всегда кто-то находится. В этот раз эта участь выпала Лонгботтому, тот читал какую-то книгу, когда черноволосый юноша взглянул на друга с большими глазами, немного пухлым лицом и детскими очертаниями, но при этом тело у того было вполне как у взрослого горца. - Нев, сколько себя помню, в Хоге ты всегда был рядом и помогал мне, но вот только понять не могу, для чего. – Парень, сидевший до этого с книгой в руках, поднял свои глаза на приятеля и с ласковой улыбкой, от которой просто таял Блейз, сказал: - Потому что мы друзья, Гарри. - А. – Герой отпил своего горячего угощения и стал вылавливать из кружки кусочек яблока, друг внимательно за этим наблюдал, и все это время его улыбка становилась только ярче. – А мне кажется, что я нравлюсь тебе, и не как друг, нет, нравлюсь как парень. Просто так на лицах людей не появляется такая улыбка. – Парень коснулся своих губ, но при этом улыбка не ушла, но на щеках появился легкий румянец. – Мне приятна твоя любовь, но ты же, как никто другой, понимаешь, что я уже вне досягаемости, как звезды. – И тут Наследник рода Поттеров показал свой острый язычок с ярким клеймом, которое уже давно зажило. - Понимаю, и ни на что не напрашиваюсь, но хочу задать вопрос. - Был. – Перебил друга брюнет, он убрал упавшую на глаза прядь волос и тут же отставил свой бокал, протянул руку, для того чтобы мимо проходящая девушка положила записку ему на руку. Юный Поттер почувствовал знакомый запах, от которого вновь стала болеть голова, а ведь Поттер так радовался, когда Малфой не вонял. – Невилл, у тебя всегда был шанс, просто я не такой, каким ты бы меня хотел видеть, я плохой, и еще более худший человек хочет моего присутствия. - Драко? - Драко. Круто, вы с ним в таких отношениях, что можешь моего хозяина называть по его могучему имени. – Поттер развернул пергамент, в котором красочно было описано то, что с ним сделает лорд, если милое создание не явится к нему на суд. – А теперь пойдем же в гости к нашим змеям, у нас там встреча. – Спокойно, словно не его могут выпороть или еще что похуже, сказал Гарри. Ведь то, что могло обитать в голове волка, было еще тем триллером с отрубленными частями тела на полу и кровью в гостиной, и подвалом для фаната BDSM. - Разве тебе… – И герой снова не дал договорить. - Страшно, мне страшно, но это нормально, все будет хорошо, он не убьет меня, я нужен нашему волку целым. – Мысленно же парень добавил «Надеюсь, что нужен». Поттер ступил на холодный пол, он чувствовал его холод даже через свои старые кроссовки, которые ему перешли в наследство, как и большая часть его гардероба, который и был на нем сейчас, от Дадли. Так что, если он вдруг будет вынужден все это выкинуть из-за того, что даже нитки и иголки не будут способны спасти его вещи, он не будет грустить из-за этого. До вражеской гостиной они дошли тихо, даже Поттер вел себя спокойно, словно его поставили на автопилот, так же на нем он вошел в гостиную и столкнулся толпой молодых наследников и просто чистокровных магов, они все как-то по животному посматривали на гордо вошедших львов. - О Боги, кто же пришел к нам, к низшим существам. Сам Герой! – Довольно громко, но все так же без эмоционально проговорил блондин, что, конечно же, не укрылось от зорких глаз зелёного цвета. – Не боишься, малыш мой? – Герой так же на автопилоте помотал своей кучерявой шевелюрой, которая была все еще гнездом для птиц, но хоть бы чистым. – Прекрасно, люблю, когда ты спокойный. Все же ты мужчина. – Гарри согласительно кивнул, продолжая с легкой улыбкой слушать своего хозяина. – Так вот, пока я был у себя в мэноре, то долго думал, как же тебя наказать. А потом просто озарение. – Даже по-настоящему улыбнувшись, сказал Лорд, отчего автопилот, который управлял героем отключился, почитав, что с него хватит, и ретировался, оставляя все позади. – А потом я вспомнил, что ты у меня же еще розочка, так что и накажу, и проблемку с цветком решу. – Щелкнув длинными пальцами, Лорд разрешил зайти другой своей зверушке в гостиную, и тут из темноты вышел огромный, как скала, и вонючий, как свалка с трупами, оборотень Фенрир Сивый. – Не думаю, что вас надо представлять друг другу. Так вот, Сивый заберет твою невинность, и я буду добр настолько, что разрешу ему делать с твоим телом все, что ему вздумается до рассвета. – Но ведь это было бы слишком просто для такого, как Малфой. – А мы с господами посмотрим на шоу. - Я и не сомневался в твоей грязной и похотливой фантазии, Малфой. – Дерзко, без грамма послушания или уважения сорвалось с алых губ героя, который тут же расплылся в улыбке перед своим Лордом. Юноша поднес ладонь к своему лицу, негромко что-то сказав, впоследствии это оказалось заклинание, которое убрало с его тела одежду. – Я поиграю по твоим правилам, мой принц. - Волшебно. Так приступайте. – Махнул рукой блондин, наслаждаясь телом брюнета. Под одеждой было нельзя оценить сполна его гибкость и хрупкость, аккуратность смуглого тела, молодого и подтянутого. – Прекрасное зрелище же нас ждет. Шоу. Какое, однако, многофункциональное слово, столько всего оно может под собой подразумевать. От детского выступления до изнасилования и смертной казни. Если хорек хотел своего «шоу», то юный Поттер был готов ему его предоставить, только так, как самому герою хотелось. Он перевел свои зеленые глаза на будущего партнера, которого так любезно ему предоставил хозяин, прошелся взглядом по всем присутствующим на шоу девственности. Львенка ни на йоту не смущала куча незнакомых ему людей, то, что они пили вино и действительно смотрели, как будто Гарри должен был их смешить, как клоун. Хотя его слегка подбешивал тот факт, что он игрушка в руках нового кукловода, что нечто такое уязвимое, как первый раз, все, кому не надо, увидят. Его слегка мог пугать тот факт, что волк, который обратил Люпина и даже того же Драко, сейчас должен будет взять его, и даже если Гарри и не захочет, тот возьмет его тело силой. Ведь когда альфа говорит «фас», послушный пес кусает. Фенрир стал снимать с себя когда-то в далеком прошлом белую рубашку и тяжёлыми, но почему-то все же беззвучными шагами надвигаться на хрупкое тело героя, которого, однако, не воротило от оборотня, но слегка подташнивало от запашка, который так разносился по комнате. Как еще только остальных не беспокоил аромат дохлых крыс, канализации и старых добрых помоев. Отчего лицо гриффа поморщилось, но вот волк на это только шире улы… Герой вычеркнул это слово, то существо явно оскалилось. Рубашка камнем упала на пол, от нее был негромкий звук, отдавшийся взрывом в голове Гарри. Он явно себя переоценивал, просто одно дело кидаться колкостями и ухмыляться как слизеринец, а другое - заняться с монстром сексом. - Вот черт. – Тихо, почти беззвучно выдохнул герой, рассматривая густой шерстяной покрой на теле оборотня, который, как он надеялся, не был сейчас в облике опасного зверя, хотя что-то и кричало о том, что, наверное, и без обращения мужчина с расстёгнутой ширинкой перед ним не был святым. – Надо было все же заняться сексом с Биллом. – С грустью шепнул для себя Поттер, а ведь как-то в Рождество шанс был, когда рыжий так напился, что и не был против секса с медведем. Как только волк расстегнул еще одну пуговицу на своих брюках, Поттер отступил от того. Мдам, все тело в шрамах, грязи и запекшейся кровь, взгляд такой голодный и возбуждённый, да и не только он один, судя по выпуклости в тех же штанах, а ведь парень передним был еще совершено одет и точно никак не старался возбудить волка. Хотя что греха таить или кривить душей, кубики пресса у оборотня были идеальные, а дорожка волос, которая вела в брюки, тоже впечатляла. О нее так и хотелось потереться носом, спуститься ниже, облизнуть соленую головку волчьего члена… От таких мыслей глаза Поттера за очками стали увеличиваться, словно в его голове поселилась течная кошка и думала за него. Поттер уже не знал, кого ему стоило бояться, волка или все же стоило подумать о том, что самый опасный для шатена это сам же шатен. От такого мороз по спине пробежался до самых ягодиц, так что неосознанно львенок выпятил свой зад-ягодку. Но тут оборотень захотел, видимо, поймать мальчика за руку, но не тут-то было, тот ужом ускользнул от него, отчего наблюдатели стали улюлюкать и смеяться, что сам Сивый не может поймать котенка. Когда волк снова скрутил мальчонка, тот в полголоса серьезно произнес заклинание, и беспалочковой магии хватило на то, чтобы на них хлынула теплая вода с разными маслами, чтобы хоть как-то сбить запах, исходивший от зверя рядом с ним. Большие детские глаза встретились со взрослым взором, в котором было столько скрытого: усталость, интерес, желание, страх и крупица боли скрывались в этих светло зеленых глазах. Два белых шлама пересекали левую щеку, достаточно длинные волосы сейчас были мокрыми и липли к шее и плечам, губы были сухими и белыми, словно волк был болен, один из шрамов на лице пересекал эти самые губы. Поддавшись мимолетному желанию, Поттер спокойно поднял свою руку и тонкими маленькими пальчиками прошелся по губам. Они были слишком горячими, да и сам мужчина словно горел, его кожа была, наверное, температуры в сорок, не меньше. - Ну и где шоу? – Поинтересовалась одна из девушек с Когтеврана, которая, судя по ее виду, ожидала чего-то более жестокого и кровавого, наверное, а не такой нежности, которую как ни странно и испытал герой, заглянув в глаза Сивого. - Отпусти меня, волк. – На что, как послушный пес, тот отпустил мальчика, который дышал ему в грудь. Разница в их росте была, наверное, сантиметров тридцать-пятьдесят. Но то, что пришло в горячую голову маленького мальчика, могло бы всех убить. Ведь где он и где познания о сексе. Но все же он встал на колени перед самцом и рывком снял штаны с того, и чужой член тут же ударил Гарри по носу, оставляя там смачную каплю смазки, на которую герой даже внимания не обратил, он лишь выполнял приказ. Провел пару раз рукой по крупному волчьему члену, потому что сейчас навряд ли его можно было назвать человеческим, как у настоящего кобеля, верхний край члена выпуклый, снизу есть желоб, в котором проходит мочеполовой канал. Он провел по нему пару раз рукой, а после качнул головой и, зажмурив свои глаза поплотней, взял член в рот, отчего сразу стало щипать в глазах, тот был немного толстоват для минета. Но это не остановило льва, он только вобрал его поглубже, из-за чего был награждён стоном владельца пениса. Он думал, будет противнее, думал, что расплачется, если сделает что-то подобное, но вот он на коленях и уверено, словно делал это каждый вечер, делает минет, на его волосы легла тяжелая рука, которая, собрав черные волосы во властный кулак, только уверенней стала насаживать девственный ротик милого мальчишки на член. Гарри было все равно, пусть его опускают, пусть делают что хотят, пусть смотрят и смеются, пьют свое дорогое вино и обсуждают его и дальше, как будто до этого у героя не было неприятных ситуаций. Но честно, Поттер боялся одной мелочи, что Невилл все-таки не выдержит и может прервать эту содомию. Но один наиболее грубый и глубокий толчок в его девственное горло выпроводил из его головы мысли о друге с львиного факультета. Дышать было больно и вообще возможно только через нос, в глазах собрались слезы, но вскоре рта волку стало мало, и он отшвырнул от себя юного Поттера, тот слегла содрал на руке кожу, что тут же почувствовал Малфой, и это его не обрадовало. Его наложник поднял свои глаза и посмотрел лично на него. В зеленых глазах был простой вопрос: «Нравится шоу, мой принц?». Лорд отключился от связи с героем, теперь только ребенок мог чувствовать, что будет делать его хозяин, а вот что будет с Поттером Малфой не почувствует. - Раздевайся. – Рыкнул Сивый, на что герой только спокойно стал снимать свои штаны, он не хотел полностью оголяться, да и волку же была нужна только его задница. И как только брюки и белье уже были в стороне, а Поттер снова на ногах, его снова грубо взяли за волосы, словно слова о нежности тот и не знал. - Не смей его даже кусать, Сивый, убью. – Уверено проговорил Малфой своим холодным тоном, на что оборотень покорно кивнул своей головой. Он грубо поднял героя на руку, подошел к письменному столу, который был недалеко ото всех, и как какую-нибудь вещь кинул на него мальчишку. Поттер закусил свои губы, чувствуя, как в спину впились острые осколки из-под разбитой его спиной чернильницы. Его ноги также грубо и болезненно раздвинули, словно вообще не думая, что он не вещь, а живой человек. Сивый плюнул на свою руку и, заглянув в глаза героя, усмехнулся, на лице одно, а в глазах волка было все совсем иначе, в них так и читалось: «Прости меня за грубость, малыш». - Не нравится, принцесса? – Сухо поинтересовался волк, растирая свою слюну по анусу Поттера, он просунул в того один палец, чтобы убедиться в том, что тот все еще девственен. – Глупо. А мог бы и трахнуться с кем-нибудь, Драко ведь мог и не узнать. – На такое заявление сам Лорд только хмыкнул, что подтверждало слова Сивого, сам же Малфой снова не полез проверять на наличие девственности. - Я не шлюха, чтобы от безысходности ложиться под друзей или незнакомцев. – Невилл, который молча за этим наблюдал, сжал ещё сильнее кулаки, он хотел броситься и укрыть Поттера ото всех, но не мог ничего сделать, кроме как снова восхититься его силой. - Ну и глупо. – За всех ответил Забини, хотя сам же итальянец снимал шляпу перед гриффом, ведь, видит бог, если бы он попал в такое положение, то точно бы девственность так не отдал. Высунув палец из ануса Поттера, волк подставил свой член к нерастянутому и толком не смазанному проходу совершенно девственного подростка. Герой уже сейчас откинул голову назад и прикрыл глаза, он вспоминал свое солнце в лице матери и искренне на коленях просил прощение за то, что должно было сейчас случиться. Вдох, выдох, и резкий толчок, от которого юный герой распахнул свои глаза, а рот раскрылся в немом крике боли, так еще не было, хотя он и не забывал той боли от молнии, но эта тоже была не проста. В комнате повис запах свежей крови, ноги свело судорогой, а ногти сломались от того, как сильно ими сжал край стола Поттер. Толчок, и Поттер закусил губу, нет, ему хотелось все это остановить, боль была колючей, как иголки, и жгла, как кипяток, так невыносимо. Все тело горело, как в агонии, как будто все обратилось вспять, снова туалет, чужие глаза, улыбки и ни грамма сочувствия, запах крови и приближение смерти. Дыхание героя было прерывистое все то время, пока волк двигался в разорванном анусе, на пол падали капли густой крови с белой липкой смазкой, которую выделяло тело ребенка. Казалось, если он отключится, то больно не будет, но он все равно чувствовал каждое движение в себе. Волк поднял наполовину потерявшего сознание Поттера и, не прекращая его трахать, повернулся ко всем, на его груди лежал Гарри, его голова была наклонена вбок, и он смотрел на всех, кто кричал, что надо еще жёстче. Поттер так же уловил, как знакомый силуэт растворился во мраке, а за ним еще один. Малфой же приподнял бокал, хваля своего оборотня, он говорил что тот прекрасно справляется, и если Сивый хочет, то может кончить в его слугу, главное - без сцепки. Отчего в Поттере проснулась такая несдержанная злость, что глаза стали красными, зрачки змеиными, появились коготки и клыки, тихо и утробно зарычав, мальчик приказал. - Вышел из меня. – От такого голоса, который почти переходил на змеиное шипение, волк опустил Поттера на пол, и как не удивительно, но тот прекрасно, без какого-либо дискомфорта стоял на ногах. Лев положил два больших пальца себе в рот, игриво улыбнувшись после того, как смазал пальцы слюной, он залез руками под свою рубашку со свитером, стал теребить соски-горошинки. – Ах. – Сладко выдохнул Поттер, отчего добрая половина людей в гостиной напряглись, голос был такой возбуждающий. Девушки во все глаза стали смотреть на подавшегося вперед героя, а парни уже чувствовали тяжесть внизу живота. Посильнее сжав левый сосок, Потти снова утробно заурчал не хуже любой кошки. – Ахх мурррах. – Мальчик темно-красными глазами посмотрел на волка в кресле, который также внимательно смотрел на него, герой облизнул свои пухлые губки и сказал: - Войди, ну же, войди в меня. – Сивый послушно обхватил бедра героя и уже поаккуратнее вошел во все еще узковатое нутро героя. Член оборотня сразу же прошелся по небольшому бугорку внутри котенка. Изящное смуглое тело выгнулось дугой, руки изящно обхватили мускулистую шею, из ротика ласково исходил сладкий стон удовольствия, отчего все стали быстро удаляться по комнатам или же ближайшим уборным. Гарри же стал сам двигаться на члене оцепеневшего от шока оборотня, чтобы привлечь внимание к своей попке. Львенок укусил кадык волка, тот рыкнул. Волк сразу же понял намек маленького и стал входить в податливое ласковое тело. То, что было вначале и в сравнение не могло идти с тем, как было сейчас, как по подбородку Поттера текли слюни, отчего рассудок сходил на нет, а по ногам мальчика текла липкая смазка, которая нереально пахла корицей, яблоками и цедрой, как глинтвейн. А сам мальчик был так же горяч и сладок. Лорд был единственным, кто не возбудился и не сбежал помогать себе руками, либо трахаться с кем падётся после такого яркого шоу. Хотя и Драко отрицать не мог, что тот был невероятно сексуален. А его запах так вообще выбивал почву из-под ног, но сейчас Малфоя раздражал каждый его стон, полученный от удовольствия с другим, каждый хлюпающий звук из-за обильной смазки, которая так и скользила по его аккуратным ножкам с красными полосами на них. И вот бокал лопнул в правой руке разгневанного альфы, а все из-за сахарного голоска Потти и грязной фразы, которую сказал его наложник. - Ещё Волче, глубже, даа, туда, поцелуй, поцелуй меня! – И когда произошёл этот грязный поцелуй, от которого Потти, видимо, получил массу удовольствия, Малфой не выдержал, его нервы лопнули. С темными, как сама бездна, глазами Лорд чистокровного рода встал со своего места и подошел в два шага к парочке, которая его вообще не заметила. Отчего он усмехнулся и еще минуту стоял в пяти сантиметрах от своего волка и наложника, которые его игнорировали. Не выдержав, он грубо взял тонкое запястье героя, откинул того себе за руку, отчего Поттер громко и недовольно застонал. Сивый, видимо, так вошел во вкус со сладким мальчиком, что не понял, куда делся Поттер и бросился к нему, даже не смотря на то, что его пару раз оттолкнул сам Лорд. Оборотень был готов уже драться за свою самку, которая недовольно стонала и рычала на Малфоя, который, как и обычно, все испортил. Лорд привел в нормальное состояние сразу обоих своим рычанием, от такого рыка, наверное, и в Лондоне все проснулись, не то что во всем замке, когда стены задрожали, а стекла начали лопаться. - Убирайся сию же минуту! – И Сивого уже не было, хотя напоследок тот тоже негромко рыкнул и бросил желанный взгляд на маленького героя на полу за спиной своего альфы. Малфой развернулся и посмотрел на свою игрушку, которая наполовину раздетая и затраханная сидела у его ног и смотрела ему в глаза. - Ты сам этого хотел. – Оставив брошенные слова без внимания, Лорд сел на корточки и чуть ли не плюнул в лицо Поттера следующие слова: - Я никогда не буду трахаться с такой шлюхой как ты, проваливай. – На это же Поттер нерадостно отреагировал, но и поступил он весьма опрометчиво и опасно. Котенок схватил за ворот мантии своего хозяина, опрокинул того на пол и сел на его бедра, наклонился вперед. От львенка все так же нереально пахло, и Малфой едва не сорвался, чтобы прямо сейчас не воспользоваться Поттером. - Повторюсь, но ты сам этого хотел. – Гарри без какого-либо колебания с силой тряхнул Лорда, словно и забыл, как это, когда на тебя накладывают круцио. – Сам меня под него подложил, а теперь еще и чем-то остался недовольным! Я даже не пошел трахаться с другим человеком! Хотя, будь уверен, я бы нашел кого получше. – Глаза Поттера стали снова приобретать обычный оттенок, потому что злость стала отходить, на её место вступила боль, разочарование и обида. – Я показал незабываемое ШОУ. А ты тут рычишь на меня! – Котенок уже не тряс своего хозяина, просто смотрел на него, с такой обидой. – Так что не смей меня оскорблять за то, что я сделал, как ты хотел, кретин! – Герой опустил руки, но пока еще не слезал с бедер Малфоя, он смотрел тому в глаз. – Мне, знаешь ли, тоже не понравилось. Это было отвратительно, но я сдержал данное тебе обещание, так что не подведи меня, мой принц.