***
Как-то на дополнительном занятии Гарри показалось, что Снейп несправедливо сделал ему замечание. – Нет, я все-таки не понимаю, почему мне нельзя было при помешивании так глубоко окунать лопатку в зелье? Какая разница – на дюйм или два я ее засунул в жидкость? – Вы не просто помешивали, а одновременно вливали настойку руты. Для того чтобы как можно скорее соединить ее с изготавливаемым зельем, вам необходимо было сначала работать лопаткой в верхнем слое состава, постепенно захватывая и нижний, – терпеливо повторил свои пояснения Снейп. – Но это же только рекомендация, а не закон, который запрещено нарушать. У меня ведь в итоге вышло нормальное зелье. Вот, – Гарри ткнул пальцем в свой котел, – и цвет, и консистенция – такие же, как у Рона и Гермионы. Так почему это я не справился с заданием из-за какой-то ерунды? – он уже знал, что услышит, но специально провоцировал Северуса, о чем тот прекрасно догадывался по лукавым искоркам в глазах. – Мистер Поттер, вы и на дополнительном занятии ухитряетесь напрашиваться на отработку? Не выйдет, – Снейп с трудом сдерживался, чтобы не усмехнуться, давая понять, что раскусил игру Гарри. – Но почему же? Я с удовольствием приду на отработку лично к вам, профессор, – не уловить откровенный намек в сказанном было абсолютно невозможно. Даже друзья Гарри притихли, молча наблюдая за его выходкой. Снейп окинул нечитаемым взглядом Рона и Гермиону, которые явно уже были в курсе симпатий Поттера, и, со вздохом отбрасывая маску преподавателя, велел ему: – Зайди после ужина. У меня есть новости для тебя. – А разве сейчас нельзя сообщить? Тут все свои, – Гарри практически мгновенно стал почти серьезным. – Нет, нельзя. Помучайся от любопытства. Это тебе в наказание за неподобающее поведение, – ехидно пояснил Северус. – Зелье перелейте во флаконы, – он махнул рукой на шкаф с чистой тарой, – подпишите их и отправьте в Больничное крыло. Уберите за собой и можете быть свободны. Вы все, – он бросил насмешливый взгляд на Гарри, – сегодня отлично справились с заданием. Если так пойдет и дальше, я уверен, что с экзаменом у вас затруднений не возникнет, – затем Снейп пару секунд подождал вопросов, а не услышав их, крутанулся на месте и быстрым шагом покинул школьную лабораторию, в которой занимался с Гарри и его друзьями, о чем было известно всем, кто интересовался национальным героем. Проследив за уходившим Северусом, Гарри расплылся в довольной улыбке – у него наконец-то получилось заставить того среагировать на провокацию, а не промолчать, как чаще всего случалось. Все же Снейп обладал отменной выдержкой. – Мерлин! Гарри, ты заигрываешь с профессором Снейпом! – Гермиона, впервые ставшая свидетельницей столь неприкрытой атаки Поттера на Северуса, выглядела ошарашенной. – Никогда бы не поверила, если бы не увидела собственными глазами! – И толку с того – он сразу сбежал, – прошептал себе под нос Гарри, но расстроенным он не казался. – Да я же тебе давно намекал, что они любовь крутят, – усмехаясь, обратился Рон к Гермионе. – Не выдумывай. Это нельзя так назвать. Северус не подпускает меня к себе, – даже тяжкий вздох, сопровождавший признание, не скрыл мечтательности в тоне Гарри, не желавшего больше тщательно прятать свои чувства от друзей. – И правильно делает. Он же – твой учитель, – назидательно заявила Гермиона, уверенно переливая зелье из котла во флаконы. – Ты так говоришь, будто в таком случае он уже и не человек вовсе, – фыркнул Гарри, взмахом палочки наклеив этикетки одновременно на несколько фиалов. – Я имела в виду ответственность, а не личные качества, – оправдалась Гермиона и, помолчав пару секунд, добавила то ли недоуменно, то ли почти восхищенно: – Ну ты и даешь! Я, конечно, помню твой рассказ о том, как вы вместе с профессором Снейпом разрабатывали операцию по уничтожению Волдеморта, и, соответственно, понимаю, что вам пришлось много работать вдвоем. Само собой, вы наладили отношения, но это… – А ты мне не верила, – вставил веское слово Рон. – И долго вы будете это обсуждать? Еще пойдите объявление повесьте, – Гарри был уже не рад, что дал себе волю в их присутствии. Рон хоть не пытался морализировать, но Гермиона и тут не смогла удержаться от воспитательных речей. «И как я раньше не замечал этого за ней? Неужели Рону нравится, что она поучает его на каждом шагу?» – вертелись в уме у Гарри вопросы, но он точно знал, что никогда не озвучит их, а Рон и Гермиона при всех своих достоинствах и недостатках навсегда останутся его друзьями. – Не переживай, мы в курсе, что этого ни в коем случае нельзя допускать, чтобы не навредить тебе и директору. В конце концов, это ваше личное дело, – заверила Гермиона. – То есть ты согласна, что советы мне не нужны и никто не должен в это вмешиваться? – Гарри усмехнулся, подловив подругу на двойных стандартах. – Так я и не вмешивалась. Ты мой друг, и я беспокоюсь о тебе, – Гермиона покачала головой. Ее собственные недостатки – излишняя прямолинейность и вечное желание во все сунуть нос – были ей отлично известны. – Но ты же не обиделся на мои рассуждения? Брось! Вы же знаете меня. – И не забывай – терпим тебя уже много лет, – в том же чуть игривом тоне ответил Гарри. – И любим, – добавил Рон, и они втроем рассмеялись.***
Вечером Поттер отправился в директорский кабинет – Снейп обещал познакомить его с новостями. Вряд ли отказ просветить о каких-то обстоятельствах действительно являлся наказанием, как заявил Северус, вероятнее всего, у него просто было что-то, не предназначавшееся для чужих ушей. – Так о чем ты хотел мне рассказать? – Гарри солнечно улыбнулся, наконец-то получив возможность не прятаться за сдержанностью и наигранным безразличием, которых придерживался при посторонних. – Я вчера был у Тикнесса. Вернее, он срочно вызывал меня к себе, – Северус предложил устроиться в небольшой гостиной, почему-то так нелюбимой Дамблдором, но не будившей у него самого никаких негативных эмоций. Чтобы попасть в нее, как и в директорскую библиотеку, следовало из крошечного тамбура, ведущего в личные покои, спуститься по короткой лестнице. Вид из окна в этой комнате был точно таким же прекрасным, какой открывался и из кабинета, а это явно можно было причислить к ее достоинствам. – Что стряслось? – Гарри чуть напрягся – до этих пор министр не вмешивался в дела Хогвартса. А после смерти Дамблдора по требованию Гарри отменили все мероприятия, организованные для встреч волшебников с Избранным, так что и с Поттером Тикнесс не пересекался. – Это касается мистера Берка, помнишь его? – Северус был уверен, что Гарри не забыл того, но все же переспросил, словно выигрывал себе пару секунд, желая собраться с мыслями. – Начну с причин, что привели к нынешней ситуации, чтобы все было понятно. Где-то почти сразу после заседания Визенгамота, на котором меня оправдали, в отношении Берка инициировали негласное следствие, спровоцированное якобы его недостойным поведением на том суде. Фактически же у Тикнесса к тому времени уже имелись данные о неких махинациях Берка, добытые не без помощи Малфоя. Так что министр просто воспользовался обстоятельствами, чтобы на законных основаниях санкционировать проверку всего, связанного с деятельностью начальника Отдела международного магического сотрудничества. – Мадам Багнолд что-то говорила об этом, – Гарри, внимательно прислушивавшийся к рассказу, кивнул. – Да, она в курсе, потому что курирует разбирательство, – уточнил Снейп. – Притихший тогда Берк сперва думал, что сумеет выкрутиться, даже пытался получить совет у Малфоя, как ему лучше поступить, но дело лишь набирало обороты. Всплыло столько всякой грязи, что и непосвященному в тонкости законодательства стало ясно, что Берку грозит Азкабан как минимум за использование служебного положения в корыстных целях, а максимум – за предательство интересов магической Британии в пользу иных стран. В общем, Берк отчетливо понял, что он пропал. По свидетельствам наблюдателей, он с месяц назад бегал к Фоули. Возможно, тот пообещал какую-то помощь, потому что Берк до вчерашнего дня не проявлял активности. Но, видимо, до него дошли слухи, что очень скоро в Визенгамоте появится новый председатель, поэтому он рванул сразу к министру, надеясь на его покровительство. – А Тикнесс ему в этом отказал, – довольно ухмыльнулся Гарри. – И чем закончилось? – А вот как раз моим срочным вызовом и закончилось. Берк, осознав, что Тикнесс и пальцем о палец не ударит для его защиты, принялся угрожать, что расскажет всем о том, какой в действительности ритуал уничтожил Волдеморта, выставив министра вруном. Сам догадываешься, Тикнесс не стерпел этого. Однако не сообразив, что толкового предпринять в создавшейся ситуации, он обездвижил Берка и кинулся звать на помощь меня. – А больше и некого, разве что Малфоя или Багнолд, – здраво предположил Поттер. – Но Малфоя именно Берк вытягивал из Азкабана, а значит, полностью ему доверять опасно. Багнолд слишком правильная, хоть и делала поблажки: и мне, и тебе – в честь наших заслуг перед Отечеством, – Гарри был уверен, что та заметила его симпатию к Снейпу. – Вот и Тикнесс рассудил так же, – Северус улыбнулся. Ему было приятно видеть, как легко Гарри схватывал все на ходу. – И как вы поступили с Берком? Обливиэйт? – Ты меня удивляешь, – казалось, Северус даже расстроился из-за такого допущения. – Обливиэйт без серьезных последствий можно применять только сразу после того события, о котором человек должен забыть. А тут прошло уже столько месяцев. Если Берк и не утратил бы абсолютно все воспоминания за этот период, то они наверняка были бы основательно повреждены. Думаешь, никто не увидел бы этого по его поведению? – Тогда что? – Непреложный обет. Тикнесс принимал, а я стал свидетелем, – Северус снова замолк, а Гарри не выдержал, нетерпеливо понукая его продолжить: – И что вы потребовали? – Во-первых, чтобы он ничего не рассказывал, не писал и никаким иным способом не пытался сообщить посторонним подробности о ритуале, не упоминал о нем ни при каких обстоятельствах и не вел бесед на эту тему. А также уничтожил в течение суток все свидетельства, которые успел заготовить. Во-вторых, чтобы не помышлял сам и не подстрекал, не подталкивал, не наводил на мысль кого-либо другого осознанно причинить физический или магический вред, угрожающий смертью Тикнессу, тебе, мне и всем, кто входит в наше окружение. – Вот это да! – воскликнул Гарри, восхищенный хитростью. – Так он вообще никому не в состоянии серьезно навредить, потому что любого можно расценивать как лицо из нашего окружения – мы же публичные люди. Тикнесс – министр, ты – директор, а я – национальное достояние, – он чуть насмешливо хмыкнул. – Точно, – польщенный восторгом Поттера, подтвердил Снейп, ведь это он придумал такую формулировку требований для обета. – Ну и, в-третьих, Берк обязался не позже, чем через три дня, покинуть магическую Британию, отправившись на континент, и никогда больше сюда не возвращаться. Средства для этого у него имеются, наворовал достаточно. Так что совсем скоро все, кто занимался расследованием его дела, решат, что Берк сбежал от грозившего ему наказания, а Тикнесс потом подмахнет бумагу с распоряжением не преследовать его, вроде как не желая умалять значение звания героя. Именно это условие, добавленное в его Непреложный, и побудило Берка без сопротивления дать клятву. По сути – он добился так необходимой ему защиты от закона, зато и мы теперь можем просто забыть о его существовании. Поверь, я лично проследил, чтобы ничего не упустить. – Верю, – Гарри довольно заулыбался. – Ты специалист в интригах. И все равно, я не очень понимаю – а почему не посадить его в Азкабан, раз для этого есть законные основания? Только потому, что он якобы герой? – Потому что он тогда отказался бы давать Непреложный обет и смог бы в отместку растрепаться о проведенном ритуале и хоркруксах даже без Веритасерума. А этого не нужно ни нам, ни Тикнессу. Не стоит привлекать внимание к личности того, кого считают твоим помощником в освобождении мира от зла. Да и после процесса в отношении меня это будет выглядеть неоднозначно и способно привести если и не к оправданию Берка в суде, то к условному наказанию. А следовательно, мы от него не избавимся, что нам удалось с помощью Непреложного. Одним словом, у нас достаточно причин для того, чтобы решить проблему путем договоренности. Конечно, можно еще убить его, подстроив несчастный случай. Но это будет преступлением посерьезнее договора о даче Обета на, так сказать, взаимовыгодных условиях, которые, как сам догадываешься, не слишком законные. К тому же мы с Пием уверены, что Берк мог подстраховаться и сделать какие-то записи, не учтенные комиссией и не спрятанные за грифом секретности в Отделе тайн, чтобы при трагическом происшествии с ним, они были обнародованы. Клятва заставила его уничтожить все это, если мы были правы в своих опасениях. – То есть его смерть не спасла бы нас от неприятностей, – Гарри кивнул, принимая доводы к сведению. – Никто не даст тебе гарантий, что в будущем у нас не возникнут сложности по этому поводу. Но такой подход к вопросу на данный момент дает больше надежды, что правда об избавлении от Темного Лорда не всплывет хотя бы до того времени, когда все страхи, связанные с его именем, немного забудутся обычными волшебниками. И это еще не все новости. Как я уже сказал, Фоули очень скоро слетит со своего кресла. Тикнесс считает, что смена председателя Визенгамота произойдет еще до лета. Вследствие этого назревает досадная ситуация – Фоули, учуяв, что запахло его отстранением от должности, начал кампанию по дискредитации Тикнесса. Пока он лишь сеет смуту в умах приближенных к нему чиновников, но, возможно, уже готов и к более решительным мерам. – И чего хочет Тикнесс? Нам же придется его поддержать? Я правильно понял? – Придется. Он звезд с неба не хватает, но за эти полгода доказал, что из него вышел неплохой управленец. Так что не вижу смысла подыгрывать Фоули и смещать Тикнесса с поста министра. Дамблдор в прошлом также придерживался подобного мнения. – Уже не говоря о том, что и у нас на этого Фоули вырос огромный острый зуб, – многозначительно добавил Гарри. – Естественно. В общем, Тикнесс попросил меня помочь ему составить требования и к Фоули для Непреложного обета. – Ты, конечно же, не отказался. Его вы тоже из страны выгоните? Ведь первые два пункта вполне можно позаимствовать и из клятвы Берка, – предположил Гарри, мысленно радуясь, что их самые серьезные противники, имеющиеся на данный момент, будут обезврежены. – Угадал. Первые два пункта мы оставили те же. Когда Тикнесс заманит к себе Фоули под каким-нибудь предлогом, он снова позовет меня, и мы потребуем, чтобы этот умник поклялся никогда не занимать высокие должности в Министерстве и не баллотироваться в министры. – А он так сразу и согласится? – недоверчиво заметил Гарри. – Придется. Тикнесс не сидел сложа руки. Его люди нащупали прочную ниточку, связывавшую Фоули с Ноттом, когда тот заведовал «фермой грязнокровок». Фоули вложил крупную сумму в развитие «ферм» и получал от этого прибыль. А как ты знаешь, все, связанное с этим делом, общественность строго осудила и призвала наказать тех, кто добровольно помогал унижать магглорожденных. Так что при правильном подходе к огласке этих сведений Фоули может не только лишиться уважения в магическом обществе, но даже отправиться в Азкабан или следом за Берком – на континент. Тикнесс пообещает не обнародовать столь опасную для Фоули информацию, чем и «расплатится» за третий пункт Обета. – Северус, а ты уверен, что Тикнесс не делал чего-то подобного? Не думаешь, что и с него нужно взять Непреложный? – язвительные нотки четко прорезались в вопросе. – Ни в чем я не уверен. Но Кингсли как-то докладывал, что Тикнесс, пока был под Империо, не занимался личным бизнесом, передав его для управления гоблинам. Так что если он и творил что-то незаконное, то оно вполне спишется на заклятие подчинения, – Снейп развел руками. – А сейчас нам выгодно его поддержать. – Конечно. Вот поэтому я и не хочу идти на работу в Министерство. Не хочу все оценивать с позиции полезности. Знаешь, я, наверное, не стану Рону и Гермионе всего этого рассказывать, – Гарри почесал затылок. – Не люблю тайн, но это им точно ни к чему. Скажу, что мы соскучились по общению и просто пили чай, – он кивнул на столик, где стояли приготовленные услужливыми домовиками чашки с холодным чаем, к которому ни один из них так и не притронулся. – Абсолютно с тобой согласен, – Северус не удержался и напоследок тепло улыбнулся. – К тому же это правда. – Значит, я обязательно через недельку загляну, чтобы поговорить, – несмотря на утверждение, весь вид Гарри прямо-таки кричал, что ему необходимо гораздо большее. Но Снейп не пошел у него на поводу, считая, что не стоит давать пищу сплетникам, способным причинить им своей болтовней неприятности, поэтому уточнил: – Через две недели.