Последствия ошибок прошлого

      Летели дни, недели, а работы у ФЭС меньше не становилось: то обычная бытовуха, косившая под серьёзное спланированное преступление, то взлом Третьяковки с убийством персонала, то кража дорогих бриллиантов в самом центре Москвы — собственно с трупами, то взрыв карабельной установки, да и ещё куча случаев проявления преступности. Но дела не мешали сотрудникам налаживать личную жизнь: Лисицын, безо всякого стыда мог прийти раньше всех и устроить цветочную терапию, усыпав лепестками алых роз идущую вглубь здания Соколову. Оно и понятно — у пары наступил повторный роман, сменивший предыдущие недопонимания и разногласия.       Круглов не переставал скрытно от других ухлёстывать за Рогозиной, каждый раз улыбающейся ему в ответ на приятные комплименты и скромные подарки, и никто другой ей был не нужен. Котов же нацелился полностью на Белую, вовсе не противящуюся подкатам опера и лишь побуждая капитана своими действиями продолжать, почему на работе они появлялись чуть реже. То же происходило и тогда, когда Гранин делал внезапные сюрпризы Градецкой, только усиливая привязанность девушки именно к нему и радуясь этому сполна: пара часто ходила в культурные места, посещая и парки для успокоения буйной души оперативника, и кино для расслабления мозга, и выставки, однако с них Павел и Виктория часто сбегали прямо во время экскурсий, считая что-то нудным, что-то скучным, что-то очевидным. Майский не парился и встречался с разными девушками, уже просто мечтая найти ту самую и прекратить великие похождения, что с его натурой Дон Жуана и поведением большинства его пассий было просто невозможно. Мужчине это, конечно, не нравилось, он пыхтел от негодования, но ничего сделать не мог, почему каждый раз менял одну леди на другую, не имеющую прежних минусов, однако постоянно он имел претензии. Параллельно с Сергеем пыхтел и Данилов, посещая ночные клубы, напиваясь там, находил себе партнершу. Но дольше одного дня отношения не длились, так как Степан постоянно видел перед глазами образ теперь уже бывшей возлюбленной, и срывался на девушках, почему те сами убегали от злого полицейского. Неудачи ждали и Тихонова, часто старающегося подкатить к неприступной Амелиной, но все бестолку, и девушка утирала ему слюни, невинно улыбаясь в конце обламывания парня. Но сдаваться Иван не собирался, нацелившись на достижение цели, для чего нужен был лишь веский повод привлечь внимание для хотя бы испуганной блондинки.       Очень скоро день Х настал. В городе объявился преступник по кличке Подрыватель, и род его деятельности совпадал с псевдонимом: злоумышленник находил себе жертв, чаще всего нефтяных магнатов или просто бизнесменов, и профессионал подкладывал бомбы в любые удобные места — будь то машина, квартира или абсолютно безлюдное место, где любят проходить богачи. Но в Федеральную экспертную службу дело о таинственном убийце попало не сразу, а лишь спустя неделю, что очень возмутило Рогозину, при передаче его в контору сильно хмурившейся на Руслане Султановиче и боровшейся с чувствами досады и обделённости.       Теперь волевая женщина стояла перед коллегами в конференц-зале, держа в ладони пульт от проектора и серьёзно смотрела на присевших подчиненных, среди которых были нарисовавшиеся парочки в лицах Лисов, Гранина с Градецкой, Тихонова с Амелиной и Котова с Белой; а также Шустов, Холодов, Данилов, Селиванов, Майский и Круглов. Собрались все, так как Рогозина потребовала участия каждого. И на то были причины.       — Итак, начнём, — проявив скулы, строго произнесла Галина, щёлкнув слайд, где показалась фотография изуродованного гранатой человека. — Вчера вечером на окраине парка был обнаружен труп нефтяного магната Олега Гапрасова. Мужчина умер от поражения кожных покровов и болевого шока, этот подрыв был явно хорошо спланированным преступлением.       — Граната РГД-5 — советская наступательная ручная граната, относится к противопехотным осколочным ручным гранатам дистанционного действия наступательного типа, к тому же довольно дорогая и редкая, преступник что, богатый? — произнёс Шустов, изогнув бровь, и встретил взгляд вскинувшего своими Майского, также пожавшего плечами.       — Он, что, принял одного богача за целую свору народа? — развёл ладонями Гранин, получив пожирающий взгляд Данилова в затылок вслед за своими словами.       — Какая разница, кого за кого он принял? — вступил Лисицын, жестикулируя руками. — Ясно одно — очередной псих.       — Но хорошо обученный, товарищ майор, — похлопала глазами в своего молодого человека Соколова, упрекнув его в недосказанности.       — Это похоже на месть. Мотив бы узнать… — сощурилась на трупе Градецкая, затем посмотрев на повёдшую бровью глубоко вздохнувшую Рогозину.       — И его уже неделю не могут найти? — удивился Круглов.       — Такое ощущение, что это Садовник-2, — на выдохе закатил глаза Шустов, встретив смешок Селиванова, который уверенно произнёс, смотря на Галину:       — Галь, причина смерти, конечно, очевидна, но труп мне все равно нужен. Мало ли.       — Хорошо, я распоряжусь, чтобы отдали тело. Но проблема в том, что это не единственный убитый. Их уже больше 5. Поэтому на выезд все поедете по два человека. И мы не в детском саду, распределитесь сами. Все, за дело! — скомандовала женщина, чуть не сорвав голос, так как волновалась на ход расследования из-за первоначального неучастия ФЭС в данном деле. ***       Первый потерпевший был обнаружен прохожими рано утром возле здания Большого театра, в цветочной арке, от которой не осталось ничего после взрыва, к тому же повредился и асфальт. Времени прошло 4 дня, поэтому экспертам оставалось лишь искать улики, а трупы — дело Селиванова.       В данное место преступления прибыли Круглов и Майский. Пока Николай вынимал ключи из зажигания, Сергей уже успел вылезти с мини-лабораторией в виде чемодана и тут же ощутил летнюю жару.       — Фух, — мужчина поправил солнечные очки и расстегнул чёрный жилет, выдохнув. — Петрович, ну и местечко мы с тобой выбрали. Сюда надо было отправлять девчонок, они б хоть загорели.       — Да ладно, Серега, — похлопал друга по плечу на ходу Круглов, посмеявшись, и прошёл вместе с ним к обгоревшей растительности. — Мда, наш взрывотехник не щадит даже цветы. Тут же было красиво все ими устроено.       — Ну, мразям обычно на все плевать, — категорично выдал майор спецназа и кашлянул, заметив, как проходящая мимо бабка изогнула на нем бровь и вытянула губы, почему усмехнулся: — В смысле, плохим людям, — он виновато посмотрел на продолжительно кивнувшую старушку и затем вернул взгляд, встретив смешок от коллеги. ***       Второй погибший был найден в Измайловском парке, где повсюду были цветные красоты и чистый кислород, в атмосфере витали нотки уюта и комфорта. В отличии от местонахождения первого трупа, в данном было отнюдь не жарко, когда деревья качались под гнётом ветра и охлаждали горячие тела людей.       Приехав в парк и добравшись до нужной территории, Данилов тут же опустился с чемоданчиком к тротуару, кровь с которого до сих пор не смыло дождем, а Шустов, осмотревшись, поразился:       — Да-а… Действительно ведь — Садовник-2!       — Игорь, это дело было лет девять назад. На кой ты ворошишь прошлое?       — Потому что похоже, Степка, — с расширенными глазами и поджатыми губами вскинул бровями вверх Шустов, в то время как Данилов зафиксировал следы преступления.       Третий и четвертый потерпевшие обрели покой на прибольничной аллее, будучи взорванными практически в одной точке, однако расстояние между ними все же имелось. Лисицын тут же словил курящих девушек, приходящихся персоналом больницы, а именно — медсёстрами, и принялся расспрашивать о всех посетителях заведения. Также его волновал вопрос о наличии или отсутствии видеокамер на территории. Соколова ютилась около фонтана, собирая слетевшие с убитого часы, кольцо и частицу рубашки, въевшейся в конструкцию взрывной силой. Константин же вернулся тогда, когда она уже успела найти капли крови.       — Так, ну в общем видео с камер я изъял. Отдам в лабораторию, пусть там колдуют. А у тебя что?       — А у меня ассортимент, товарищ майор, драгоценные вещи погибшего.       — Впрочем, ничего нового, кха-кха, — скромно чмокнув девушку в губы, тут же скрылся из её вида мужчина, спровоцировав смешок Юлии:       — Не, ну нормально…       Лисицын же такими быстрыми шагами доплёлся до «терроризирующих» другую часть аллеи Гранина, собиравшего подобные тем, что нашла Соколова, детали образа четвёртого трупа, и Градецкой, изъявшей видео со своей территории и собравшей образцы крови, почвы. Теперь пара была занята изучением оставленного следа от обуви, создавая слепок.       — Ну, что, товарищи, — звонко произнёс Константин, приближаясь к коллегам. — Мы с Юлией Александровной все, — он остановился, всунув руки в карманы брюк, а Павел встал, проверяя схожесть слепка с оригиналом на свету от солнца, смотря на это, затем к нему подошла закрывающая длинную склянку с уликой Градецкая. Тогда парень сказал в ответ:       — Мы с Викторией Александровной тоже, — и взял у девушки из рук склянку, сложив её в мини-лабораторию в виде чемоданчика, после чего подошла Соколова, и сотрудники ФЭС ушли к машине.       Пятую жертву, а точнее — место её обнаружения досконально изучали Котов и Белая, просматривая каждый отдел в поврежденном взрывом торговом центре. Они также нашли и взяли с собой образцы ДНК со всех поверхностей, кровь на экспертизу, личные вещи и видео с камер, после чего также отправились в контору. ***       Все улики в срочном порядке попали в лабораторию, где трудились уже три эксперта, а не как обычно два, и каждый имел свою направленность в рамках данного уголовного дела: Холодов проверял все ДНК по базам данных МВД, Амелина просматривала материалы с камер видеонаблюдения из торгового центра и больничной аллеи, Тихонов занимался остальными образцами в склянках и личными вещами, чтобы таким образом установить точную личность убитых. Коллеги работали не покладая рук, стремясь успеть к проверке Рогозиной, однако она миновала их, быстрым темпом направившись в сторону морга и желая услышать нечто новое от патологоанатома.        Как и обычно, полковник залетела в обитель мёртвых душ стремительно, тут же обратив на себя внимание разодетого в длинный синий фартук и специальные очки Селиванова, хлопочущего над трупом одного из убитых, на очереди патологоанатома — последним.       — Ну, что, Борь? — Галина кивнула на лежащего на столе мужчину.       — Как ты и сказала, умер он от болевого шока, обгорело все тело, но, — Селиванов поднял указательный палец на уровне своей шеи и развернулся к железным блюдцам, затем повернувшись лицом к полковнику с жемчужиной. — Я нашел это у него под языком.       — Интересно… И зачем наш маньяк на богачей это сделал? — изогнула бровь женщина.       — Потому что этот богач — Романов Василий Петрович — владелец сети магазинов дорогих украшений «Чёрный жемчуг». У остальных трупов я нашёл другие примечательные вещи.       — Поняла… — смотря на поставившего одну руку на талию, а второй оперевшегося на спинку стула патологоанатома, Рогозина пощурилась и предположила: — Наш преступник высмеивает факт того, что после наступления смерти жертвы ставятся в равное положение с бедными, и деньги их уже не выручат.       — Именно, — показал очками на женщину мужчина, и она часто покивала, затем удалившись в лабораторию. Селиванов же стянул с себя фартук, вымыл руки и переоделся в галантный чёрный костюм и лакированные туфли, отправившись в буфет.       А Галина, как ястреб, с угрожающим видом посетила экспертов, ведущих «бои» с уликами, ибо проверять и искать по ним что-то Тихонову, Холодову и Амелиной порядком надоело. Первым под напор начальницы попал Иван:       — Ну, что?       — Кроме отпечатков убитых, на их вещах больше ни чьих отпечатков нет. И кровь, найденная на участках с мест преступлений, тоже принадлежит несчастным бизнесменам. Но я вообще-то ещё нашёл следы талька на часах убитых.       — Преступник смотрел «который час»? — собрала брови в кучу Рогозина, на что Иван пожал плечами, а Амелина, стянув перчатки с ладоней, ответила на вопрос начальницы:       — Галина Николаевна, он останавливал ход часов после взрыва.       — Чтобы мы установили точное время смерти? Но зачем? — удивилась женщина.       — Потому что эго Подрывателя требовало, чтобы результат его трудов не прошёл напрасно, и люди знали, когда он сотворил необходимое его душе злодеяние, — добавил от себя Холодов, повернувшись на стуле на кивнувшую в знак принятия его гипотезы полковника, и продолжил уже по своим наработкам: — В основном, отпечатки вокруг принадлежат работникам торгового центра и больницы, которые нашли трупы и пытались реанимировать убитых, однако вокруг рта у каждого также присутствует тальк. С чем связано, правда, не пойму…       — Это чтобы всунуть что-то под язык, мне Борис сообщил, — отмахнулась Рогозина, а троица поразилась оригинальности убийцы, переглянувшись между собой. — Ладно, работайте, — вышла из лаборатории Галина, набирая чей-то номер по пути в свой офис, однако сбросила звонок и объявила сидящим в буфете операм: — Скоро произойдёт ещё одна попытка убийства бизнесмена. Надо распределиться по разным районам Москвы. ***       В районе парка Зарядье на костюмированной вечеринке в честь процветания компании ОАО «Стандарт», а именно — десятилетнего юбилея, собралась масса народа, и присутствовал даже сам президент организации, улыбающийся всем направо и налево, с бокалом искрящегося шампанского идущий на сцену для торжественной речи. Вокруг пестрели различные цвета костюмом посетителей, лилась приятная мелодия и разносились голоса радостных сотрудников и гостей, поздравляющих стоящего за трибуной Лопырева Анатолия Степановича, машущего свободной рукой в ответ на хвалебные возгласы. Среди таких находились лица из ФЭС — все та же четверка единомышленников, разодетые в яркие платья — в случае Виктории и Юлии и костюмы — в случае Павла и Кости. Однако также на вечеринке был и тайный взрывотехник, спрятавший лицо под самодельный грим и держащий за цветастым пиджаком пульт управления уже другим взрывным веществом. А президент компании начал свою речь:       — Дорогие друзья, соратники, коллеги и потребители! Я рад видеть всех вас сегодня в этот замечательный солнечный день в связи с юбилеем нашей ОАО «Стандарт». Этот год был для нас продуктивным, для вас — вкусным, и останавливаться на достигнутом мы не смеем! Вскоре вам удастся испробовать уникальные колбаски — наше нововведение, и спешу подумать, что вы по достоинству их оцените. Поэтому…       Все время его продолжительной речи оперативники внимательно вглядывались в лица окружающих их людей, стараясь распознать в них злодея. Однако спустя пару мгновений, он сдал себя сам: случайно споткнувшись о бордюр, вид на который был скрыт из-за стоящего впереди Подрывателя мужчины, злоумышленник проявил пульт из-под куртки, затолкав его обратно. Но этого хватило, чтобы глядящая именно в его сторону Градецкая понеслась к нему с заряженным пистолетом.       — Вика, стой! — желал затормозить ход девушки Гранин, помчавшись с Соколовой и Лисицыным следом. Гости праздника обомлели от поведения четверки, и президент ОАО перестал говорить, сосредоточившись на погоне. Брюнетка же произнесла другое по отношению к оторопевшему преступнику:       — Руки!       Подрыватель сделал вид, что собирается сдаться, однако на самом деле увернулся от приставленного к его виску дула и постарался ударить оперативника, на что майор сделала блок, и при продолжении борьбы мужчина вдруг потерял пульт. Он повалил девушку на землю, собираясь продолжить, и тут же услышал выстрел — Гранин остановился в метре от него с вытянутой вверх с оружием рукой и затем наставил на преступника. Соколова и Лисицын побежали к подруге, рядом с которой находился убийца, но ему удалось скрыться в толпе и улизнуть от фэсовцев. Приблизившиеся к поднявшейся на ноги Градецкой, майоры немного растерялись, а Павел поднял пульт управления, упрекнув возлюбленную:       — Не делай так, Вик, он же мог убить тебя или навредить жертве.       И затем капитан вышел ближе к сцене, объявив:       — Анатолий Степанович, удалитесь пожалуйста. Если хотите жить.       — Мама родная, — нервно сглотнул президент и перекрестился, заприметив в руках у капитана опасное устройство.       Гранин медленно взошёл по ступенькам на поверхность, под которой располагалось оружие массового поражения. Офицер перевёл взгляд с пульта на деревянное покрытие и сам сглотнул, решая, что делать. Движение перед лавками активизировалось, когда размявшая шею Градецкая повернула ею в сторону сцены и обомлела. Стоявшая рядом Соколова, отвлеченная на изучение улик, боковым зрением заметила помешательство на лице подруги и поднялась на ноги, достав телефон. Павел посмотрел из-под бровей на возлюбленную, с прикрытыми глазами плавно покивав, что её совсем не успокоило, и лишь резкий выпад майора Лисицына вперёд неё задержал майоршу.       — Вика, давай обойдёмся без лишних движений, — удерживая Градецкую за плечи, причитал мужчина, едва сдерживая её рывки.       — Уйди оттуда! — выкрикнула девушка, встревоженная и раздражённая одновременно, а сам капитан снова опустил взгляд на пульт и, предполагая, что бомба под ним, похлопал туда глазами, чуть поведя бровью вверх.       Вокруг стояла толпа, затаив дыхание, и полиция не могла сдержать натиск людей, любопытствующих о судьбе их любимого места и фэсовца, вызвавшегося обезвредить взрывчатку. Атмосфера накалялась.       — Ну же, — прошипела Юля, побегав глазами по парку, и вдруг вспомнила про пистолет подруги, который ненароком тронул преступник. Девушка тихонько вытащила его из-под пояса платья коллеги и стала проводить манипуляции ватной палочкой.       Управа нашлась не только на способ нахождения злодея, но и на отчаянный шаг Гранина, которого неожиданно взял за запястье Круглов, как раз одетый в костюм сапера, перехвативший у него пульт:       — Все, герой, иди-ка ты в зрители.       По пути капитан встретил приехавшего с майором Майского, ухмыльнувшегося при пожатии рук:       — Ну и Павлик. Закалил тебя Кавказ, ух закалил… Но не делай так больше.       А Николай начал справляться с поставленной задачей на обезвреживание бомбы, делая все досконально точно и аккуратно, ибо опыт у него за плечами был большой, и мужчина знал, что да как делать.       Лисицын же после «освобождения» друга отпустил сопротивляющуюся его напору Градецкую, и та набросилась на капитана, тут же обнявшего её следом и выдохнувшего от прилива адреналина. А Костя присел к Соколовой, которая заманчиво улыбнулась ему и пробежалась пальцами по его плечу. ***       — Это я сняла с пистолета Вики, проанализируй, — подала опешившему скорой встрече Тихонову слепок отпечатка Юля, поджав губы и вскинув бровями, и Иван тут же выхватил предмет из рук девушки, проведя манипуляции и постучав пальцами по клавиатуре, вскоре после чего огласил результат, высвеченный на экране компьютера:       — Отпечатки принадлежат Градецкой, — Соколова цокнула, уведя голову в сторону, на что Холодов посмеялся, и Иван серьезнее продолжил: — И Макрухину Игорю Валентиновичу, осуждённому ранее за кражу и разбой, — Соколова тут же вернула на него взгляд и пожестикулировала рукой, направив её на программиста:       — Ну, вот! Можешь же, когда хочешь! Я к Рогозиной!       Спустя несколько секунд окрылённая Соколова залетела в кабинет босса, где Котов, Белая, Шустов и Данилов выслушивали от начальницы состав взрывной смеси, присланный удачно обезвредившим бомбу Кругловым, который сидел в буфете с Майским. Все присутствующие повернули головы на возбужденную Юлию, и она гордо произнесла:       — Галина Николаевна, полезно иногда, что Вика лезет вперёд паровоза!       — В каком смысле? — ухмыльнулась Галина.       — Мы благодаря её пистолету знаем, кто убийца! — она подбежала к столу изогнувшей от любопытства и вдохновения трудом сотрудников Рогозиной, положила распечатку по следам пальцев и забила в базе данных имя злодея, высветив на проекторе и его лицо, полное шрамов и порезов: — Итак, этого «красавчика» зовут Макрухин Игорь Валентинович, 1978 года рождения, бывший взрывотехник, был уволен за кражу опасных веществ и отсидел срок. Однажды также был взят за разбой.       — Срочно скажи Тихонову пробить его местоположение! — приказным тоном заявила женщина, схватив телефон, и принялась дозваниваться до всех обитателей конторы, задействованных в данном деле.       Услышав обновлённую информацию от Рогозиной, Круглов встрепенулся, отложив бутерброд, и потащил за собой Сергея, на ходу набрасывая куртку на плечи, однако все же услышав вопрос Мая:       — Петрович, куда такая спешка?       — Убийцу рассекретили!       Также получил звонок счастья и Лисицын, кемаривший на свободном от трупов столе в морге под наблюдением Селиванова и видящий десятый сон, короткий, но все же. Так как лежал он в обители мёртвых душ, то будить его пришлось патологоанатому, который подёргал мужчину за плечо его вибрирующим телефоном. Сонный Константин взял трубку:       — Алло… — и тут же встрепенулся, услышав знакомый голос начальницы, за секунду освободив от своего тела стол. — Бегу! — и побежал он вон из кабинета мёртвых, насмешив Бориса.       Шустов и Данилов тоже собирались на опасную встречу, снаряжаясь всем необходимым уже в холле, среди вещей были костюмы саперов в случае чего, запасные патроны, огнетушитель и рации, ранее бывшие популярными среди народа.       — Черт, у Андрея забыл взять свой пистолет, — выругался Данилов, а Шустов усмехнулся:       — Чего это он там делает?       — Чистил он его, — шикнул Степан и побежал в лабораторию, оставив Игоря в размышлениях и с непрекращающейся улыбкой на лице.       Поблагодарив товарища за заботу об оружии и уточнив местонахождение убийцы, капитан скорым шагом направился обратно. Но остановился у зала переговоров, когда услышал знакомые голоса. На кресле сидела Градецкая, сверху вниз смотря на присевшего перед ней Гранина, и выслушивала его убеждения по поводу отсутствия мнимой опасности в поездке:       — Вика, перестань загоняться, мы просто его поймаем и все. Самовольничать я больше не буду.       — Ты уже сделал это один раз, почему не повторишь? — смотря на панорамное окно, похлопала глазами брюнетка, и парень взял её ладони в свои, заглянув чуть ли не в душу.       — Нас много. Он — один. И даже несмотря на большое количество бомб, он нас не одолеет, — капитан поднялся на ноги. — Вик, не сходи с ума заранее, я никуда не денусь, — он притянул майора, освободившую кресло, и обнял, а Данилов, сглотнув комок в горле, с высоко поднятым подбородком прошёл в холл к Игорю, после чего беспрепятственно покинул ФЭС. Вскоре то же сделала и парочка. ***       — Половина едет домой к преступнику, половина — в предполагаемое новое место преступления! — объявила по рации Рогозина, сидя в газели с Кругловым, часто покивавшим, и добавила: — Белая, Котов, Шустов, Данилов, Майский со мной на квартиру, остальные — с Колей. Надеюсь, все поняли. Начинаем план-перехват!       Далее связь прекратилась, и группы разъехались по указанным точкам, ожидая преступника во все оружии.       А мужчина себя долго ждать не заставил: в парке Бульварное кольцо по наступлении семи часов вечера скопилось много людей, наслаждающихся покоем среди деревьев и цветов и желающих успокоить душу перед новым, тяжелым, рабочим днём. В этом же произведении искусства прогуливался с женой и грудным ребёнком известный нефтяной магнат Захар Новоделов — новая богатая жертва ненасытного монстра.       Группа Рогозиной прибыла на квартиру злоумышленника, досконально осматривая каждый угол в комнатах и придавая огромное значение каждой найденной улике, и полковник не только руководила процессом, но и сама в нем активно участвовала, работая на пару с Майским.       В это же время Круглов сидел в засаде с остальными, внимательно наблюдая за действиями преступника из-за разных кустов и растительности, не просматривающейся невооружённым глазом из-за падающей тени.       Как и привычно делал, Захар вместе с семьёй вышел на открытую местность — лужайку в самом центре парка, где кроме них не было ни души. Уверившись, что маньяк отправился следом, Круглов осторожно дал команду притаившемуся спецназу:       — Выводите людей отсюда, только тихо.       — Есть, — негромко произнесли бойцы и покинули маскировочное местечко, аккуратно побежав к толпе и убедив тех не кричать, а спокойно покинуть парк.       Группа Круглова выдвинулась в путь, не желая терять ни минуты, и мужчина тихонько сообщил по рации Рогозиной:       — Галь, он здесь. Выдвигайтесь. ***       Маньяк осмотрительно шёл за потенциальной жертвой, держа в руках бомбу на липучке, и подкрался довольно близко, собираясь налепить ее на спину богача. Тот же повернулся с испугом на лице, и внезапно от совершения очередного злодеяния преступника остановил детский плач. Макрухин опустил щадящий взгляд на младенца на руках жены Новоселова и глубоко вздохнул и выдохнул, терзаясь в сомнениях. Команда же Круглова незаметно вышла на лужайку следом, достаточно хорошо приблизившись к преступнику. Однако тот резко обернулся, озверев от засады, но и наклеить бомбу не смог — Круглов выбил её из рук Макрухина, а другие держали его на мушке. Неожиданностью послужило наличие взрывного устройства по всему телу преступника, и он угрожающе произнёс:       — Пальнете в меня, и кранты всем.       — Вот черт, — огрызнулась Градецкая, убрав пистолет, что нехотя сделали Гранин, Соколова и Лисицын. А на лужайку попер народ, та его часть, не знающая о проведении операции по задержанию преступника, и Круглов сорвался с места, оглянувшись на Викторию:       — Нет — вот черт!       Макрухин же усмехнулся, ведь его ложь сыграла своё дело, и он попытался бежать, однако за ним погнался Лисицын, к которому присоединились Шустов и Данилов, окружившие преступника со всех возможных сторон. Рогозина также вместе с Котовым, Белой, Кругловым, Градецкой и Соколовой разгоняла людей. Стоявший без дела Гранин заметил все ещё лежавшую у ног Новоделова взрывчатку, почему тут же отправился к нему. Жена с ребёнком успели покинуть опасное место, скрывшись за пределами лужайки. Капитан добежал до богача и медленно присел к земле, глядя на бомбу.       — Мне конец, да? Я умру как предыдущие жертвы? Я умру?       — Ничего страшного, не волнуйтесь, все хорошо, — приятным тоном голоса отозвался парень, пока не трогая взрывное устройство, а лишь рассматривая его, изучая мощность взрыва.       Закончившие с прогоном народа опера повернулись на нефтяного магната, и Виктория расширила глаза, будучи удержанной быстро среагировавшими Котовым и Кругловым: девушка не успела ничего даже сказать.       — Тихо ты, ничего не случится, псих пойман, вон смотри, — указал на идущих вдалеке Шустова, Лисицына и Данилова с пойманным преступником в наручниках капитан Котов.       Он выдохнул, улыбнувшись окончанию ненормального дела. После офицер, потянувшись, отошёл к троице, разговорившись. Соколова и Градецкая все же пошли к Павлу, собравшись забрать его от «недействующей бомбы».       Преступник же думал иначе и не успокоился: в его ладони появился аккуратно добытый из кармана пульт управления взрывом. Захар, приобретший повышенную внимательность из-за ребёнка, быстрее Гранина заметил неладное, и выкрикнул:       — Взрыв будет!       — Назад быстро! — за доли секунд капитан убедился в подлинности слов мужчины. Он хотел помочь ему, но, оценив безрезультатность будущей попытки, резко поднялся, медленно отступая прочь, почему девушки затормозили ход, ожидая уже бегущего прочь коллегу. Преступник же сильно зажал кнопку детонации.       Дальше все прошло как в тумане. Новоделов разлетелся на куски в считанные секунды. Не ожидавшие столь мощного взрыва майорши почувствовали, как содрогнулась земля у них под ногами, и Соколова с Градецкой синхронно потеряли равновесие.       Пригнувшись на пару секунд, Рогозина переглянулась с Кругловым, будучи в полном шоке и недоумении, что быстро проявилось на их лицах, а Макрухин злорадно рассмеялся, после чего получил точный удар по физиономии от Майского, выпучившего глаза на взрыве и ставшего беспокоиться за друга, попавшего точно под ударную волну.       И об этом вспомнил не только он.       Медленно поднявшись на ноги вслед за подругой, Виктория посмотрела на неё, хмурясь. Юлия тоже скривила лицо от все же болезненного и незапланированного падения. Градецкая оглядела друзей, а вдруг напряглась, осознав отсутствие Гранина поблизости. Девушка осмотрелась, держась за немного ушибленный во время падения бок, и остановила взгляд на поднявшемся вдалеке капитане. Она не спеша отправилась к нему навстречу, немного заплетаясь в ходьбе и не наблюдая смертельных ран, и выдохнула, ускорив шаг. Однако несмотря на целостность снаружи, парню было дурно внутри: он плохо соображал, держась за голову. Не успев дойти до девушки, Павел рухнул на колени, все ещё не убирая рук с макушки. Градецкая мигом сменила шаг на бег, меняясь в лице.       Соколова смотрела с прежнего места, все ещё приходя в себя от произошедшего, почему поддержка подбежавшего к ней Лисицына оказалась далеко не лишней. Да и когда мужчина мог быть лишним в жизни майорши?       — Вот черт.       Сглотнув нервный ком, сдержанная Рогозина направилась в сторону подчинённых.       Настороженный Круглов проследил за её ходом, стрельнув хмурым взглядом в Макрухина. И как по желанию майора, тот получил от Котова, едва удержавшегося от некультурных выражений и аналогичных ударов. Но майор все же не выдержал и злобно прошипел, глядя на преступника.       — Ты будешь гнить в самой грязной и плохо обустроенной камере. Я тебе это обещаю.       В ответ он получил издевательскую ухмылку.       — Паш, ты слышишь меня?       Слабо хмурившаяся Градецкая не оставляла надежду, что её возлюбленному повезло и он отделался «лёгким испугом», ведь надежда лучше, чем ничего. Но что она весит в предсказуемых обстоятельствах?       Оперативник не смог ответить, шикнув от подступившей боли вновь, и вмиг закатил глаза. Виктория, недолго думая, подставилась, уберегая его от дополнительных травм, и удержала капитана на себе. Так она детально ощутила, как обмякло его тело.       Поражённая майорша тяжко вздохнула, с приоткрытым ртом глядя куда-то вдаль, её глаза накрыла пелена слёз. Рогозина появилась позади внезапно для подчинённой, аккуратно освободив Градецкую от Гранина, и вынудила её встать.       — Нет, — помотав головой, с дрожью выдохнула Виктория. — Это не правда… — она прикрыла глаза, затем внезапно сменив настрой, когда встретилась взглядом с преступником. Девушка схватилась за пистолет на поясе одежды. — Отпустите меня, я убью его! Убью! — завопила она, чувствуя прилив злости на Макрухина и отчаяния, почему Галина, напрягаясь, еле сдерживала её напор, постепенно отдаляя от лужайки, и в конце концов прокричала.       — Прекрати истерить, Вика! Он не маленький, выкарабкается! Прекрати вопить на всю округу! Он сам! Что за детское поведение?!       Ошарашенная последней фразой Виктория обомлела, оглянувшись на неё с долей возмущения, и мимолётом посмотрела на Николая, одновременно старалась вырваться из цепких рук Галины. Но ей помешал это сделать пришедший на помощь главе ФЭС Данилов. Мужчина изо всех сил удерживал извивавшуюся в его захвате майоршу, позволив Рогозиной отойти к Круглову. Та встретила майора тяжёлым взглядом и закрыла глаза, опустив голову. Он переглянулся с Сергеем, лишь пожавшим плечами, и повторно посмотрел на встревоженную начальницу. Та же не убирала взгляда от без остановки дёргающейся в захвате Степана Виктории.       — На сколько все плохо? — шёпотом поинтересовался Круглов, на что женщина глубоко вздохнула, оставив вопрос без ответа. Мужчина же поднял рацию, требовательно сказав: — Скорую срочно.       Силы были не равны, но Градецкая все же вырвалась из цепких рук Данилова и выбежала на лужайку, вдруг остановившись перед лежащим на земле брюнетом. Тут же вторая партия слез пролилась по щекам встревоженной девушки, которая, медленными шагами достигнув парня, опустилась перед ним на колени.       Трясущейся рукой майорша потянулась к бессознательному и покорному Гранину. Его бездействие наталкивало Викторию далеко не на позитивные мысли. Девушка, проведя ладонью по лицу возлюбленного, приподняла его голову, прижав к себе, и дрожащими губами сорвалась на крик:       — Ну чего вы просто стоите?! Вызовите эту чёртову скорую!!!       Ни чуть не удивившаяся состоянию подчиненной Рогозина стала ждать бригаду сильнее прежнего, то и дело переглядываясь с более умиротворённым Николаем. А девушка вновь обняла парня.       — Вик, он живой. Не посади своё здоровье, — постарался подбодрить Степан, а майор внезапно поднялась и осуждающе потыкала пальцем в капитана:       — Это ты! Ты виноват! Скалился ходил, теперь твоя воля исполнена! Ненавижу тебя! Ненавижу!       — Вика… — мужчина остановил её руки, стараясь выразить неравнодушие, — мне правда жаль. Правда, — он посмотрел в голубые глаза с нотками скорби, а те вновь наполнились слезами, и Градецкая, немного оскалившись, вырвалась из захвата Данилова, тут же закрывшего глаза, закинув голову назад, и пролившего свои слёзы.       Девушка же не могла успокоиться даже после того, как вернулась Рогозина со скорой и ей подтвердили, что сотрудник живой. Виктория продолжила рыдать навзрыд, сев на землю перед приближающейся Галиной, сведшей брови домиком вместе и затем сочувственно опустившейся рядом с майором, которую ещё никто и никогда не видел такой разбитой и ранимой.       — Да уж, вылитый Садовник, — выдохнул Шустов, шмыгнув носом, а Лисицын и Соколова переглянулись, вспоминая нервы друг друга в тот ужасный период.       — Это хуже Садовника, — серьёзно произнёс Круглов, следя за идущим к коллективу Даниловым, уже пришедшим в себя, и Майский, держащий руки на талии, вздохнул, направившись в сторону женщин.       Разделившая горе Виктории Рогозина сидела перед девушкой и спокойно смотрела на неё, не зная, с чего начать, но все же произнесла:       — Помнишь наше знакомство? Ты тогда работала в отделе полиции. Я взяла тебя к нам. Не потому что верх взяла жалость, потому что я изучала тебя все эти годы, — она собиралась продолжить попытки подбодрить девушку событиями прошлого, изрекая мудрости на их основе, но вдруг переменила свои взгляды на слова поддержки. Галина сглотнула, ещё тише сказав: — Вика, ты же всегда была сильной. Служила примером для всех остальных женщин нашей ФЭС своим стойким характером, лишь Рита приходилась немного сильнее тебя, да и то не всегда. Что случилось?       — Рита всегда была сильнее меня… Мне ее не хватает.  У меня нет никого, кроме нее и Паши. Не отбирайте и его…       — У тебя нервный срыв… Нельзя себя доводить до такого состояния. Он же живой, — погладила по голове девушку в бреду Галина и обернулась на подошедшего Майского.       — Ну, че, Галь? — он побегал глазами по девушке, и женщина, сглотнув, выдала неутешительный диагноз, очень волновавший её.       — Я думаю, ей тоже неплохо бы в больнице полежать, ни то с ума сойдёт, Серёж. А я не хочу, чтобы с ней это случилось, не хочу.       — Желания мало, — выдохнув, майор также опустился к залитой горем брюнетке и серьёзно посмотрел на неё. — Ну и дела. Ладно, пойдём, товарищ майор.       Сочувствующе глядящий на подругу Майский подал ей руку. Прослушав же его диалог с полковником, Градецкая посмотрела снизу вверх отнюдь не дружелюбным взглядом и, едва сдерживая слёзы гнева, поднялась сама. Ей почему-то стала противна появившаяся забота со стороны коллег, чуждо их сострадание. А все потому, что Виктория не любила чувствовать себя слабой, точнее говоря — уязвлённой. Она просто нуждалась в подруге, так не вовремя отсутствовавшей среди товарищей. Градецкая подняла глаза на небо и горько вздохнула. Ей была необходима поддержка Маргариты. Для этого мог подойти обычный разговор.       Вечер за окном, чашка горячего чая и коробка конфет. Что может лучше подойти для непринужденной обстановки в приятной компании? Разве что приятный разговор.       Несмотря на уход Власовой из конторы, она поддерживала связь с друзьями. И несмотря на это, одной из них не хватало общения с женщиной, потому Градецкая старалась встречаться с ней почаще. Когда позволяла служба.       Маргарита отпила чая и улыбнулась, на мгновение положив ладонь на лоб.       — Что-то я устала сегодня. Бешеный день.       Виктория остановила на ней любопытный взгляд и усмехнулась, уводя глаза на ковер.       — Твой сложный ребенок? Понимаю. У меня тоже сумасбродство какое-то сегодня случилось, особенно два раза задерживать одного и того же человека оказалось трудоемко, когда он отлично врет и имеет среди друзей лжецов не хуже себя.       — С кем задерживали?       — С Майским. Благо, он быстро бегает. И страшно орет.       Девушки посмеялись. Виктория допила чай и поставила кружку на стол, задумавшись. Маргарита изогнула бровь, взяв конфету, и посмотрела на подругу.       — Ты устала, но все равно выглядишь счастливо и радостно. Почему? — вопрошала она, заметив, как на лице Градецкой возникла улыбка. — Вик?       — Он вернулся из пекла, хотя все уже записали его в покойники, — девушка остановила спокойный взгляд на поджавшей губы Власовой. — Паша вернулся.       — Это хорошо. Надо ему позвонить.       — Точно ему?       Вопрос Виктории напряг Маргариту. Она отвлеклась от чая и нахмурилась.       — Ты о чем?       — Надо было сначала сказать, что Сергей свободен. Моя ошибка, — усмехнувшись, произнесла Градецкая, заставив подругу поперхнуться.       — Прости, что?       — Что слышала. Я замечала ваши неловкие взгляды на выездах, на праздниках. Чего вы тянете резину?       — Фантазерка.       — Я как-нибудь поменяюсь с тобой специально, когда на следующий день мое дежурство с Майским. Но для начала, вернись уже на службу. Я вижу, что с сыном все уже улажено.       — Вот ты шантажистка. Невероятная просто.       — Не проживай все года в одиночестве после неудачного брака. Откройся.       И Власова задумалась. Майор умела убеждать, манипулировать. Капитан могла бы поругаться, но девушка состроила жалостливый взгляд, насмешив хмурую Риту. Атмосфера общения стала ещё более комфортной.       С Маргаритой Виктории было легко и уютно. А без нее тошно.       Градецкая стремительно направилась от начальницы и друга вдоль тропинки, уверенно совершая шаг за шагом, в то время как Рогозина и Майский обсуждали дальнейшие действия. Её больше ничего не задерживало на роковой поляне. Точнее, майорша так думала: ей не было суждено убежать от последствий истерики сопряжённой с помешательством — это вымотало её окончательно. Она не прошла и двух метров, когда у неё потемнело в глазах. Градецкая пыталась стабилизировать своё состояние, отчаянно стараясь устоять на ногах, но все же медленно опустилась на колени, едва успев выставить руку перед собой. Вторую девушка остановила у виска, стараясь дышать непрерывно, из-за своего состояния не заметив подбежавшего к ней сзади устрашившегося Данилова. Мужчина на ходу оказался на траве, заглядывая вперёд на майоршу. Та прикрыла глаза, нахмурившись от неприятных ощущений ещё и в груди, и всё-таки дала слабину, произвольно и совершенно без сил откинув голову назад — на подставившего своё плечо капитана.       — Твою мать, — озверел от ситуации Степан, аккуратно и постепенно взяв Викторию на руки, после чего беспокойно ушёл с поляны.       Круглов, завидев состояние подчиненной, цокнул, нахмурившись на сидящим в машине убийцей, приоткрывшим рот от видения такого состояния полицейского. Николай провёл ладонью по подбородку, и вскоре Галина оказалась рядом, после чего он произнёс, тут же окружив себя ушами отовсюду:       — Она себя максимально истощила. Нельзя так мучать себя. Это непохоже на нашу непоколебимую майоршу.       — Гм… — увела голову в сторону женщина, все же вернув её на заинтересованного в том, что она ответит ему, мужчину. — Любовь меняет людей, Коль. Разве ты ещё не понял? — натянув все же искреннюю улыбку, спросила Рогозина, повлёкшая улыбку Круглова. И следом выдохнула, осмотревшись. — Но всё-таки мне сейчас не время для радости, — следующее Рогозина произнесла тише, чтобы слышал лишь Круглов. — Понимаешь, я обещала Насте смотреть за Викой. Выходит, делала это плохо. Устроила поближе к себе и все равно упустила её.       — Успокойся, ты не виновата, — положив ладонь на её плечо, уверенно произнес Николай. — И у тебя ещё будет шанс реабилитироваться перед матерью Градецкой. Ведь ты не упустила её. Она жива.       — Вот только бы её нервная система не дала сбой… По-хорошему, Вике надо отвлечься…       — У нас два опера неактивны, и все это из-за тупого выродка природы. Зачем же, мать природа, ты их создаёшь? — донеслось от Котова, гипнотизирующего себя в траву, и Рогозина не стала выговаривать ему что-то, наоборот, мысленно согласившись с подчиненным и затем проследила за покидающей парк машиной ФЭС, в которой Майский включил сирену. Рогозина же выдохнула с закрытыми глазами и бросила взгляд на остатки нефтяного магната, лениво сказав экспертам:       — Тело, точнее все, что от него осталось, придётся привезти в ФЭС. Для протокола надо.       Затем женщина удалилась с лужайки, устало перебирая ногами, и была вымотана не только морально, но и физически. Круглов остался с коллегами, осуществляя позицию руководства, и лишь тоскливо наблюдал за уходом Рогозиной. ***

Спустя день

      Рогозина и коллектив не переставали беспокоиться о судьбе коллег, в особенности сама женщина, нервно блуждающая по кабинету, Круглов, мешающий сахар в чае уже двадцатый раз, и Майский, решивший выпустить пар в зале бокса. Там его и нашла знакомая оперативница, вернувшаяся из бессрочного отпуска, из-за возникшей атмосферы грусти в офисе оказавшаяся незамеченной.       — Привет, Серега, смотрю, привычки твои не меняются, — усмехнулась Власова, оперевшись рукой о железку, и Сергей удивлённо повернулся на неё, ошарашено глядя на женщину:       — Да ладно? Неужели?       — Собственной персоной, — поклонилась Маргарита, рассмеявшись, и они с майором обнялись. Затем майор ехидно произнёс:       — Ну, что смогла справиться с бунташным ребёнком или вызывала свою маму?       — Сама справилась, уже года два прошло, вырос, — отмахнулась женщина, почему мужчина дважды усмехнулся. — Но сил ушло… — она показательно провела тыльной стороной ладони по лбу и выдохнула, — ай-яй!       — Ясно все с тобой, Ритуля.       — Ладно, пошутили и хватит, — выдала смешок Власова, встретив повеселевший взгляд друга, после чего задорная оперативница спросила: — Слушай, я тут осмотрелась, что-то не увидела нигде Пашки и Вики. Где эта малочисленная банда? На выезде?       — Нет, — сменил настроение мужчина и сел на лавку, потянув за собой Власову, изогнувшую бровью. — Плохо дело, Рит, Пашка в коме.       — Что случилось?!       — У нас было важное дело, требовалось словить маньяка по прозвищу Подрыватель, который карал бомбами богачей. Гранина оглушило нехило. Неизвестно, когда придёт в себя.       — Ну… а что Вика? ***       Несмотря на сложившийся климат в конторе, допросить преступника все-таки требовалось для протокола, и вскоре в допросную пожаловал сосредоточенный Шустов. Его приходу Макрухин не удивился, даже выдохнув, так как он показался преступнику самым спокойным в день задержания и уравновешенным в отличии от остальных. Капитан спокойно положил папку на стол и, опустившись на стул, сложил руки в замок на документах, невозмутимо начав:       — Гражданин Макрухин, вам будет предъявлено обвинение…       — Я не хотел подрывать вашего сотрудника, не шейте мне дополнительный срок! Он сам! — выпалил Игорь Валентинович, перебив Игоря Владиславовича, и тот сложил руки у груди, затем более неприветливо продолжив:       — Ну да, и жертвы тоже сами бросались под ваши бомбы. Зачем вы подорвали богачей?       — Потому что коррупция кругом, денег нет. А у этих — дофига. Только совести нет. Заплатят любую сумму, лишь бы не отвечать за свои поступки… Сын одного из таких гнид надругался над моей дочерью и убил, зверски убил, якобы в состоянии алкогольного опьянения. Папаша его отмазал! Где справедливость?       — Суд. Вот где.       — Какой суд? Что вы мне врете? Все схвачено! И везде они — бессовестные скоты! Я же не мог больше терпеть, ну и сделал по-честному — подорвал репутацию этих богачей вместе с ними самими.       — А нашего сотрудника подорвали, потому что он где-то превысил полномочия? Или нет, он заступился за вашу жертву? — наводяще произнёс Шустов, сдерживая злость, накапливающуюся внутри, а Макрухин подался телом вперёд, нависнув над столом и прошипев:       — Значит, будет знать, куда лезть нельзя.       — Из-за вас погибло 6 человек, а также пострадали два моих коллеги, два моих лучших друга. Один в коме, вторая на таблетках. Неужели, совсем не стыдно?       — Нет!       — От судьи тебе привет, — съязвил капитан Шустов, поднявшись со стула и оставив в недоумении Макрухина, расширившего на нем глазища. ***       Узнавшая адрес больницы, Власова мгновенно оказалась за рулём и достигла своей цели, припарковав автомобиль рядом со входом, ибо перечить оперативнице ФЭС никто не стал. Женщина сосредоточенно всматривалась в лица, щурясь, и параллельно накинула белоснежный халат, ускоряя темп шага. Врачи оборачивались на серьёзную особу и шептались, а все же смогла отыскать необходимую палату за считанные минуты. И вошла в помещение, всполошив занимающихся капельницей медсестёр:       — Почему посторонняя в обеденный перерыв?       — Потому что, — резко вытащила из кармана брюк удостоверение Власова, на что медсестры изогнули брови и переглянулись, а женщина на них шикнула, жестикулируя ладонями у бёдер: — Давай, давай, уйдите отсюда. Уйдите! — девушки все же послушались оперативницу, не желая лишних проблем для себя и больницы в случае чего, а Власова заперла дверь на щеколду, после чего опустилась на стул возле кровати. Маргарита проследила за покорным взглядом подруги в окно и, сочувственно собрав брови вместе, положила ладонь на её плечо, тише и размеренным тоном сказав: — Вика… я все понимаю, тебе очень плохо… И…       Женщина не успела завершить мысль. Отрешенная от происходящего вокруг Градецкая вдруг развернулась на неё и заключила в объятия, не желая отпускать. Власова являлась самой лучшей её подругой, практически старшей сестрой, и появление капитана в больнице все же обрадовало майоршу. Но сейчас на лице Виктории не было ни капли радости, только сплошное уныние. Маргарита сочувственно изогнула брови, восприняв выходку подруги так, будто та обняла её из-за страха потерять. Хотя так оно и было…       Власова прикрыла глаза, тяжко выдохнув. Снаружи она почти не показывала внутренней гаммы эмоций, оставаясь сдержанной. А Градецкая выразила все свои переживания в дрожащих губах и слезящихся глазах.       — Рит… Я не знаю… не понимаю…       — Тише-тише, — женщина прервала бессмысленный поток из уст подруги и прижала ту ближе, все ещё стараясь нормализовать её состояние. — Если тебе больно, не говори совсем. Лучше помолчи, попытайся… справиться.       — Но я это не переживу. Его смерть, Рит.       Тихо прошептала девушка на ухо капитану, повиснув головой на её плече.       — Я знаю… — также тихо произнесла Власова и крепче прижала к себе майоршу, поджав губы от ожидаемого состояния Градецкой — её нельзя было оставлять одну. И капитан знала, как поступить. Потому после недолгой паузы в траурном стиле похлопала подругу по спине, продолжив: — Ладно, не грусти, со мной поедешь.       — Куда?       — Ко мне домой. Я буду твоим и психологом, и другом. Все, давай, собирайся. И, Вика, возьми уже себя в руки, м? ***       Тем временем в офисе в полном одиночестве и тишине, нарушаемой лишь звуками шагов работников за пределами кабинета, на белом кресле расположилась Галина. Женщина находилась в подавленном состоянии и, грустно сведя брови, смотрела на портфолио капитана Гранина. Полковник держала папку чуть трясущимися руками, вспоминая схожую ситуацию с Селивановым, однажды очень неудачно порыбачившим.       Ей не нравилось переживать это снова. Несмотря на стойкость и статус примера для всех остальных, Рогозина все же была человеком и любила каждого сотрудника, как родню, поэтому ещё долго смотрела портфолио Гранина и грустно улыбалась, попадая на страницы с описанием успешных боевых операций в чеченской войне, которую Павел и Сергей Майский прошли вместе. Также начальница вспомнила, как майор спецназа впервые привёл в ФЭС своего чеченского друга, и женщина обдумывала своё решение. Теперь же она точно не сомневалась, что сделала правильный выбор и прибавила себе в команду ещё одного смелого и серьезного сотрудника. Размышления и печаль развеял, а именно — заглушил, но ненадолго, Круглов своим звонком.       — Да, Коль? — уже спокойным голосом спросила полковник, смотря в панорамное стекло.       — Галь, я только что из больницы. У Пашки тяжелая стадия комы, — женщина четко услышала, как майор выдохнул, и обеспокоено встала на ноги, сглотнув комок в горле:       — Что ты имеешь в виду?       — Он может не выйти из неё. И статистика показывает, что такой исход более распространён, чем позитивный. Так сказали и врачи.       — Черт, — положила ладонь на лоб Галина, вернувшись в кресло, и глубоко вздохнула. — Я даже не хочу думать о том, что произойдёт, если Гранин не выживет.       — Догадываюсь, — поддержал её мысль Круглов, и Рогозина покивала, продолжая смятенно дышать в трубку. Женщина закрыла папку с портфолио капитана и заперла в своём столе, после чего разговор с майором продолжился, но уже на другие темы, дабы развеять сложившийся мертвый климат.