***
Прошло всего три часа, чтобы полковник привела себя в порядок и настроилась на дело. Её лицо приняло серьёзный вид, одежда сменилась на привычный темный костюм с белой блузкой под ним. Теперь вместо санатория с бассейном перед ней располагался круглый стол с техникой на нем и стулья, а позади проектор с высвеченной информацией. Она обогнула переговорную в меру строгим взглядом, захватив им сидевших Круглова, Холодова, Власову и Антонову. И начала. — Итак, убит Колчак Дмитрий Валерьевич, заместитель министра обороны России. Она указала ладонью на изображение проектора, где было фото названного. Тем временем по коридору, не спеша, шли улыбающиеся Амелина и Тихонов, светящиеся от счастья, но, услышав голос полковника, сменили выражение лица на серьёзное и быстрым шагом отправились на звук. Опоздание Рогозина не могла не заметить. — Вообще-то я приглашала всех к 14:00. — Мы опоздали на 20 минут, Галина Николаевна, — возмутился претензией Тихонов, сев рядом с Власовой и усадив рядом смутившуюся Амелину. Полковник едва вытянула губы от возмущения, изогнула брови, мотнув головой, и гукнула, продолжив. — Ладно, продолжим… — Извините, опоздал. Запыхавшись, в помещении показался Данилов, заправляющий рубашку в брюки на ходу. Власова, насмешливо посмотрев на друга, затем переглянувшись с Кругловым, тоже усмехающимся. Однако женщина все же следом смерила капитана подозрительным взглядом, отмотав некоторые моменты прошлого. Судить его было за что. По ее меркам. Из осмыслений Маргариту вывел недовольный тон начальницы. — О, — Рогозина вытянула руку на пришедшего капитана. — А вот и хвост! Ладно, садись. Вернёмся к делу. — Ты где был? — хохоча, шепотом спросил Холодов, на что Степан хмыкнул. — Да, неважно. Проспал, — опер оглядел всех и коридоры, после чего нахмурился. — А-а Градецкая где? — С каких пор мы интересуемся бывшими? — усмехнулся Андрей, резко сменив настрой под укором товарища и продолжив. — Не видел её с того самого дня, — на выдохе произнёс он, пожав плечами, на что Данилов увёл многозначительный взгляд на поверхность стола. Ведь одним из последних, кто видел майора, был именно капитан. — А ты видел Вику? — Я… да нет. Мы ж не нашли её тогда. — Джентельмены-болтуны, я вам не мешаю? — Рогозина недовольно посмотрела на коллег, которые тут же сели ровно, и принялись слушать женщину. — На чем я остановилась? Ах да. Соседи видели подозреваемого — молодой мужчина, высокого роста с крепким телосложением и короткой стрижкой. Брюнет. Это все, была плохая видимость на улице, но хоть что-то на размышления есть. Работаем.***
В спокойной домашней обстановке в уютной постели лежал Гранин, бездумно заложив руки под голову и глядя в потолок. Майор ровно дышал и был доволен сложившейся ситуацией, ибо получил долгожданный отпуск и мог отдохнуть от насыщенной жизни оперативника. Скрашивала его настроение Градецкая, во время сна по привычке забросившая ногу на ноги мужчины, а теперь прильнувшая к нему и поцеловавшая в щеку. Павел мгновенно заулыбался, повернув голову на девушку, и поцеловал её уже в алые губы. — Я думал, ты весь день проспишь, — произнёс довольный майор, смотря на ненадолго сощурившуюся на нем брюнетку. Затем девушка нежно погладила мужчину по щеке, остановив на ней ладонь, и прислонилась к нему ближе. — За ночь времени хватило. — Ну, тогда пора вставать? — усмехнулся Гранин, смотря сверху вниз и наблюдая медленное движение пальцев Градецкой к его губам. — Не-ет, — взамен согласия протянула она, приблизившись вплотную и накрыла губы майора своими, вернув ладонь на его щеку и прикрыв глаза. Поцелуй длился долго, будто Виктория не хотела отпускать Павла никуда. Но потребность в воздухе победила чувства. А затем девушка изящно проскользнула левой ногой по диагонали назад, оказываясь сверху на майоре. Улыбающаяся Градецкая медленно поелозила тазом по торсу, далее повторив то же по паху Гранина. Мужчина выдохнул от накатившего возбуждения и набрал недостающего воздуха в лёгкие, пока не успокаивающаяся майорша продолжила его соблазнять. Она провела ладонью от живота любовника до ключицы, проследовав за рукой дорожкой из поцелуев, и затем наклонилась к нему, снова целуя. Одновременно с этим Градецкая беспрестанно водила кистью по очертаниям лица Гранина, а ее медлительность и нежность рук лишь подливали масла в огонь: майор чувствовал возрастающее напряжение внизу живота. Он обнял девушку, миновав распахнутый чёрный шелковый халат и прижав к себе, и уже первым впился в ее губы. Не останавливая соитие, мужчина провёл горячей ладонью по телу возлюбленной, подобно ей от низа живота до груди, наверху остановив руку, и сжал чашечку лифа, вызвав сжатый стон Виктории. Она постепенно поднялась, утягивая за собой и Павла, не разорвавшего поцелуй. Последнее короткое соприкосновение губ, и толкнула любовника на подушку, вызвав его наигранное недоумение в улыбке. Оно пропало, когда майорша припала к шее Павла, изучая губами каждый сантиметр. Одной рукой она гладила его плечо, вторую держала на торсе, вскоре будучи окружённой там ладонью мужчины. Он снова выдохнул, закрыв глаза. Наслаждение моментом накрывало с головой, расслабляло. В конечном итоге Градецкая остановилась, оставляя на губах Гранина след от своих поцелуев и отдалившись. Каждый лежал на соответствующем боку и смотрел на другого: мужчина держал ладонь на талии девушки, шелковая ткань опустилась на его кисть, Виктория же молча наблюдала за его эмоциями — на лице мужчины возникла довольная, наводящая ухмылка. — Какое-то подозрительно доброе утро. Что мне ждать? — Ничего особенного. — Разве? — стрельнул глазами в возлюбленную Гранин, погладив ту по талии. Он игриво нахмурился. — Что ж на тебя нашло? — Любовь, — поджав губы, майор провела пальцем по щеке мужчины. Она подняла глаза на него. — К тебе. — Как интересно, — Павел прищурился с улыбкой, поселив ужимку на губах, и продолжая водить ладонью по её боку. Его загадочный, непривычный взгляд направил девушку на размышления, она чуть свела брови вместе. — Что с выражением на лице? — Каким? — Этим. Неестественный вид. — Оно означает, что я люблю тебя и мне нравится быть рядом с тобой. Любуюсь. И да, своровал твою фразу. Только дело на меня не заводи. — Тебя заводить легче. — Чертовка… — с уст мужчины сорвался смех. А глаза продолжали любоваться Градецкой. Он по привычке петлял ими по ней, будто видя впервые и изучая. Виктория всегда замечала это, не противясь. И сейчас на её лице застыла улыбка. Убавивший юмора внешне и внутренне Гранин вновь провёл ладонью по талии возлюбленной, притянув ту ближе. Ее мягкие ладони следом легли на его лицо. Пара совершила ещё один поцелуй, на этот раз за ним ничего не планировалось. Голубая лагуна обменялась любованием с благородным янтарём. И первым прервал молчание майор. — Ну что, останемся на весь день в постели? — Я хочу заскочить в контору, оформить до конца отчёт, дело ещё раз проверить. Ну, там было одно. — Да? И о чем же оно? Состроив интерес к работе, подал головой назад Гранин, проследив за вставшей с кровати возлюбленной, и, недолго думая, поднялся за ней. — Да там… Обычная кража, просто сын какого-то богатого чиновника… Г-г… А, Горина! Точно! Пока Градецкая восклицала, мужчина подобрался сзади и собрал руки в замок на её животе, улыбнувшись. — Так может подождёт, куда денется-то? Из КПЗ ещё никто не отпускал. Виктория повторила за ним, улыбнувшись, и чуть склонила голову, получив мурашки, когда Павел продолжительно поцеловал её в макушку. Взбудораженная своей идеей на день девушка все же вытащила руки из «замка» и надавила на руки мужчины, освобождаясь от объятий. Она ушла в сторону ванной, оставив мужчину в ехидной усмешке. Он и не думал униматься. — Так ты не делаешь работу вовремя? Вот оно что! — выкрикнул Гранин вслед ушедшей майорше, все ещё усмехаясь, но в ответ получил лишь молчание. — Соколовой на тебя нет, научила б дисциплине и собранности! — усмехнулся майор. А переодевшаяся в легкое летнее платье девушка встала посреди ванной как вкопанная. Одно лишь упоминание злосчастной фамилии было способно вывести Градецкую из себя. Ее затрясло мелкой лихорадкой, вместо прежней улыбки на лице поселилось раздражение, взгляд стал далеко не приветливым. Виктория вылетела из комнаты как ошпаренная, держа в руках пену для бритья. Смену настроения Гранин воспринял с усмешкой. — Ты чего? — Специально? — Совсем нет, на тебя действительно управу иногда искать надо, — вновь усмехнулся довольный мужчина, после чего ранее взятый предмет из рук майорши улетел в зеркало, разбив его на множество осколков. Павел прикрыл глаза, шокировано похлопав ресницами на место, где висела единица интерьера. — Не понял? — Ты ещё пожалеешь, — прошипела она, разозлённая, оттолкнув мужчину со входа в ванную, и покинула квартиру, громко хлопнув дверью. — Не понял… — изогнул бровь Павел, открыв рот от недоумения, и ещё раз посмотрел на теперь свободную от зеркала стену.***
В конторе разгуливал недовольный Круглов, заведший руки за спину и периодически поглядывавший на наручные часы. Майор был крайне возмущён стечению обстоятельств, вследствие которого он мог теперь лишь наблюдать за говорящей по телефону с серьёзным видом Рогозиной, выслушивавшей поручения от начальства. Николай свёл брови вместе, постояв ещё минуту, а затем несильно стукнул кулаком по стене, отправившись на длительную беседу с приближенными зам.министра. Когда он покинул проходную, в дверях моментально показалась Градецкая, недобро стреляющая глазами в лейтенанта на ресепшн. Парень же улыбнулся, как и всегда делал при виде коллег, и девушка свободно направилась в лабораторию. А там проводилась одна из важнейших частей работы сотрудников ФЭС — теоретическая. — Слушайте, при высокой температуре металл может раскалиться до немыслимых цифр. Давайте попробуем на железе, — усмехаясь, предложил Холодов, на что Власова пощёлкала пальцами перед его лицом. — Дружище, а ты не перегрелся сам? Орудие убийства — молоток. Зачем его раскалять? Это же не топор! — Согласна, топором действеннее, он острее, — хитро улыбаясь, зашла в обитель экспертов Градецкая, покрутив головой на удивившихся встречи Амелину и Тихонова. Холодов поджал губы. — Ух, барышня, давно тебя не было! — Вика, что-то мне не нравится твоя улыбка, — напряглась Власова, подходя ближе. — Все хорошо? — Замечательно, — прошипела майорша, и четвёрка обитателей лаборатории взлетела к потолку, там и зависнув. Данную выходку подчинённой заметила Рогозина, смотрящая точно вперёд, и выбежала из своего кабинета. Однако по достижении лаборатории женщина не обнаружила брюнетку, направилась обратно. А попав в свой офис, Галина чуть не вскрикнула от неожиданности, что для неё было очень странно и непривычно. — Вика, — полковник выдохнула, наблюдая за покорно сидящей на её месте девушкой. — Что ты кипиш подняла? Что-то случилось? — Думаю, пришло время рассказать мне всю правду, — стрельнула глазами в начальницу Градецкая, отчего по телу Рогозиной пробежали неприятные мурашки. По коридору с довольным и непринуждённым видом шёл Данилов, разговаривая по телефону с новым объектом в любовном плане. Капитан улыбался и смеялся, что не помешало ему поздороваться с лейтенантом на ресепшн. Таким же образом мужчина дошёл до лаборатории. Степан зашёл в обитель экспертов и открыл рот от удивления, опуская телефон от уха, не обращая внимания на женский голос с того конца провода. Холодов же усмехнулся из оставшихся сил и спросил: — Стремянку не принесёшь? — Что за черт? — поинтересовался Данилов, нахмурившись, и оглядел коллег: Оксана и Иван сумели зацепиться за руки, тем самым чуть успокоив нервы; Андрей пялился на капитана в ответ, а Маргарита с закрытыми глазами держалась одной рукой за ушибленный затылок. — Сейчас. Степан заторопился в выполнении просьбы друга и вышел из лаборатории, глядя точно вперёд. Это вынудило его попросить принести стремянку другого сотрудника ФЭС. Сам же мужчина понёсся в офис Рогозиной, где ту уже несколько минут словесно пытала Градецкая. — Значит, тайна? — вопрошала Виктория, недовольно глядя на начальницу, которая была немного напугана. Вперемешку со злостью выступали обида и горесть. — Да такая, что от собственной дочери утаила? Выходит… Она не приняла меня… Но я же не виновата, что меня использовала собственная прабабка… Я же не виновата… Почему она отказалась от меня?.. — Вика, все не так, как ты себе представляешь. — А как? Галина Николаевна, почему? Что я сделала неправильно? В чем моя вина? — Никто тебя не винит, ты ведь сама не осознавала степени своей… — Рогозина осеклась, едва заметно напрягая лоб и расширяя глаза. Но этого оказалось достаточно. Градецкая приоткрыла рот и похлопала ресницами в женщину, мутно глядя на ту. Ее мысль девушка уловила и поняла. Своей опасности для окружающих Прервал своеобразный допрос начальства Данилов. Он вошёл в кабинет после помощи друзьям и грубо поднял девушку на ноги, не обращая внимания на ее возмущение. Капитан выдохнул и успел осведомить Галину о планах. — Так, мы на выезд. Надо место преступления осмотреть. Степан увёл майоршу в коридор силой, сумев совладать с ее нравом, и оставил босса в одиночестве. Женщина же выдохнула и оттянулась на стуле, став мять пальцами переносицу.***
На месте преступления следов было не очень много, но некоторые улики могли помочь следствию и неплохо. Степан с понятыми и участковым стоял на кухне в квартире убитого Колчака и диктовал парню: — На полу найдено пятно биологического происхождения, предположительно — кровь. Тем временем у двери показался самый близкий родственник усопшего. Градецкая заметила его, отвлекшись от изучения замка и нахмурившись. Сын принялся бежать, на что девушка мгновенно понеслась следом. Одной детали шустрый паренёк все же не учёл: взмахом руки майорша припечатала его к стене подъезда. — Я не хотел, — промямлил он, наблюдая, как серьёзная девушка идёт к нему навстречу. — Это случайность. — Замолчи, — прошипела Виктория. — Имя? — Владислав. Вот, — дрожащей рукой он вытащил из-за пазухи молоток, который Градецкая моментально взяла. — Меня посадят? — Конечно, — ухмыльнулась брюнетка, опустив голову, но мгновенная мысль, осветившая ее разум, заставила вернуть и остановить взгляд на парне. Она задумалась, сощурившись. Вспомнив события ранее, майорша едко улыбнулась. — Хотя нет, мальчик. Ты свободен. Под подписку. — Х-хорошо. — Вали отсюда. Паренёк вылетел из подъезда как ошпаренный, за чем проследила Градецкая. Девушка усмехнулась, затем вернув любопытный взгляд на орудие убийства, и снова сощурилась под конец изучения. И лишь она одна знала, что будет дальше.***
С утра пораньше в офисе уже наступил сыр-бор, и новость была крайне не из приятных: Рогозина стояла перед проектором, глядя на высвеченного там майора Гранина, и держала руки за спиной в замке. Женщина, выслушавшая перед этим возмущение Султанова, пребывала в полнейшем шоке и недоумении, как и зашедшие вскоре в переговорную Круглов, Власова, Холодов и Антонова, а также Данилов. Коллеги прекрасно были осведомлены о случившемся и покорно сели на кресла, не желая бесить глупыми расспросами Рогозину. А полковник начала говорить, повернувшись на подчиненных, но не расцепив руки: — Вы все сегодня узнали, что в нашем деле новое обстоятельство — арестован Павел. Так вот, нам необходимо выяснить, как мы можем доказать его невиновность, — женщина пощурилась на коллегах, на что Рита закрыла глаза и завела руки в волосы, оперевшись локтями о поверхность стола. — Это будет очень сложно, все улики против него… — И что мы вообще ничего не способны сделать? — возмутился Круглов с расширенными глазами на начальнице. — Отпечатки на молотке его. Алиби у него нет, — на выдохе произнёс Холодов, поправив очки. — А с чего все взяли, что виноват Гранин? Как его поймали вообще? — развёл руками Данилов, глядя на Рогозину. — По описанию соседей очень похож на преступника. Но… А где Градецкая? — нахмурилась женщина, оставив вопрос без полного ответа. — Ни слуху ни духу. Странно она пропадает. — Кажется, я понял, — насторожено протянул капитан, привлекая внимание всех в переговорной. — Это Вика подставила его. Похоже, он ляпнул что-то, не подумав. — Что? Ты думаешь вообще, что говоришь? — возразила Власова. — Это бред. — Она сошла с ума и делает, все что захочет! — громко сделал вывод Холодов, стрельнув глазами в вечную защитницу майорши Риту. — Все становится серьёзнее… — проявила скулы Рогозина, садясь на кресло. — Она должна оправдать Гранина. Поэтому ищем Вику любыми способами. За работу, ребят…***
Цель, поставленную Рогозиной, подчинённые с трудом, но выполнили: по наводке все того же бывшего парня майорши её удалось вычислить. — Вот, — указал на экран Холодов, затем быстро чиркнув адрес на бумажке и вручив его Круглову. — Ну, что, — на выдохе майор повернулся на Степана, беспокойно глядящего на него в ответ, — попытаем счастье? — Аккуратнее только будьте, Соколова её хорошо взбесила, — недобро ухмыльнулся Андрей, после чего опера покинули лабораторию. Капитан же отодвинулся от экрана и набрал номер Антоновой. Женщина быстро отреагировала, и вскоре услышала цокнувшего в трубку Холодова: — Алло, Валь? Мне кажется, что тебе надо от предыдущих трупов освободить холодильник. Если что-то пойдёт не так на той злополучной квартире, то тебе доставят двух. — Холодов, твои шутки переходят все границы, — упрекнула патологоанатом программиста и положила трубку, продолжив изучением трупа Колчака.***
Первым сделал шаг в обитель Оделии Майер капитан, осторожно перешагнувший осколки разбитой вазы, при жизни будучи очень живописной и подходящей к интерьеру; затем миновав сваленный шкаф, из которого вывалилась оставшаяся одежда прабабки Градецкой-Майер; за ним плёлся майор, то и дело цокавший на беспредел в квартире и крутивший головой по сторонам. Обойдя не короткий путь в апартаментах немки, опера все же добрались до шумной комнаты. Данилов прислушался ко звукам, пощурившись на подошедшего Круглова. — Петрович, слышишь, что-то звенит? — Чую, не к добру, — поджал губы на выдохе майор, кивнув на двери, и капитан шустро открыл их, тут же остолбенев. В углу комнаты в кресле сидела майорша, то и дело закрывая глаза, а впереди неё левитировали в воздухе колкие и острые предметы, направленные точно на двери. Услышав приход коллег, Градецкая зло уставилась на вход в зал и продолжала так смотреть. Бдительность Круглова уберегла его от летевшего в него ножа, который со скрежетом вошёл в стену, пробив её напрочь. Данилов же расширил глаза, помогая подняться опешившему другу и ошалев от ужаса: — Вик, с дуба рухнула?! — Меня зовут Виктория Августиновна Майер, — прошипела девушка, после чего двери позади оперов громко захлопнулись. Николай дважды насторожился. — Прекрати нас запугивать, — выставив ладонь на брюнетку, спокойно произнёс Степан. — А чего вы пришли? Могли же догадаться, что тёплого приёма точно не будет, — усмехнулась майорша, направив следующий нож в капитана. Он увернулся, но под воздействием всё того же телекинеза отлетел в стену, быстро спав с неё. Но мужчина не поднялся. Диалог продолжил Круглов. — Вика, зачем ты подставила Пашу? — Почему нет? — смешливо развела руками девушка. — Зачем? Он же твой… — Муж. Почти. Я в курсе, — перебила майора Виктория, едко улыбнувшись. Тут уж мужчина не выдержал; его одолела злость, наделившая смелостью и грубостью. — Слушай меня, — выбешенный Николай впечатал девушку в кресло, надавив своими ладонями на руки Майер на ручках мебели; взгляд у него стал суровым. — То, что ты делаешь — грубо и подло. Иногда за такое не прощают. Пашка не заслуживает такого отношения к себе, он тебе ничего плохого не сделал, — властно заглянул в глаза Градецкой Круглов; в это время Данилов начал приходить в себя. Николай же приготовил вердикт: — Сила тебя подчинила. Осознание, что ты — не такая как другие. Но надо наоборот, чтобы ты подчинила силу, иначе последствия будут непредсказуемы. Твой дар страшнее, чем у Ванги. Научись им пользоваться с умом. А теперь приди в себя, Градецкая. И прекрати все это, ты всё-таки майор полиции, а не преступница, как бы отреагировала твоя мама на все это? — Круглов отодвинулся от подчиненной, а Данилов узрел, как недовольство девушки сменилось раскаянием и острые ножи с грохотом оказались на полу. Однако вместо деятельного раскаяния и покорства девушка не подчинилась до конца. Если не удалось совершить немыслимо неправомерное деяние, то от разговора всегда можно было уйти другим способом. Менее болезненным. — Ты как? — Николай присел к Степану, оглядывая его. — Нормально. Спина только немного болит, но уже проходит. — Ну ничего, к Антоновой зайдёшь, если что. Пока опера бездействовали, Градецкая побегала глазами по ним двоим и, выждав момент, резко сорвалась с места, убегая из квартиры. Ей было все равно, что опера сделают с жилищем, главной целью стало скрыться. Так повелело второе я — Вот черт! Со всем выражением недовольства и усталости на лице от долгой поимки, Круглов быстро оказался на ногах и помчался следом, проклиная все подряд из-за поведения майорши. Капитану не оставалось ничего другого, как также отправиться вдогонку. Виктория уже успела преодолеть один этаж, бросив мимолётный взгляд назад, и завидев куртку Николая, ускорилась. Ей не хотелось причинять вред здоровью никого из них, но и подпадать под их контроль она не желала. Майор же перепрыгивал последние ступеньки, выигрывая время, и тем самым быстро приближался к беглянке, оставив товарища немного позади. Когда девушка спустилась до первого этажа и собиралась продолжать побег, Круглов резко схватил ее сзади, сковав движение. От неожиданности Градецкая едва не потеряла дар речи, оглянувшись, и встретилась с серьезным взглядом чуть запыхавшегося начальника. — Добегалась?***
Спустя несколько часов
Задержание истинного убийцы зам.министра обороны Колчака не заняло много времени и не отняло много сил. Градецкая сдала сына мужчины в считанные секунды после прихождения в себя от странно появившегося гнева. Теперь Данилов стоял с Власовой у переговорной, сложа руки перед собой, и наблюдал за буфетом, где сидела майорша и освобождённый майор, беседовавшие на не повышенных тонах, а совершенно спокойно. Первая, по замечанию двух капитанов, беспрерывно извинялась и строила сожаление на лице. В этот раз — искреннее. — Что с ней было? — сглотнув, Рита беспокойно перевела взгляд с пары на друга. — Мы с Кругловым так до конца и не поняли. Она была какая-то дикая, — поджал губы мужчина, став смотреть на Власову в ответ. — Это довольно странно. Будто раздвоение личности. — А как это прекратить, опасно ведь, — взволнованно нахмурила брови капитан, на что Данилов на выдохе произнёс: — Нужен совет профессионала, — далее коллеги снова перевели взгляды на буфет, где закончился разговор майоров, и те обнялись, оба успокаиваясь. Через пару минут туда зашла Антонова, желающая проверить состояние подруги, и попросила Гранина выйти. Тем временем в офисе Рогозиной находились она сама и Круглов, описывающий картину произошедшего в доме Оделии. Женщина все удивлялась, вскидывая бровями, а мужчина продолжал живописно обрисовывать случившееся. Однажды прозвучало то, отчего полковник осталась в шоке: — У меня было ощущение, что Виктория мертва, — произнёс Николай, глядя на общавшуюся молодежь в переговорной, а именно капитанов, радующихся возвращению на свободу майора, присоединившегося к ним. — Что ты имеешь в виду? — Она назвала себя Майер, и взгляд был нечеловеческий. Она меняется, Галь… Слова Круглова не прошли даром: спустя пару часов раздумий и сомнений Рогозина позвонила своему институтскому другу, ныне выдающемуся ученому в различных областях — Дмитрию Яковлевичу Краскову. Женщина набрала его номер уверенно, заперевшись в своём офисе и закрыв обзор извне с помощью жалюзи, после чего развернулась лицом к синей стене и проявила скулы, с напряжением в душе ожидая ответа. Вскоре трубку на том конце поднял низкий мужской голос: — Слушаю. — Дмитрий Яковлевич, вас беспокоит полковник Рогозина, ФЭС. — Зачем так официально, — усмехнулся учёный, чуть смутив Галину. — Зови уж Димой, — женщина скромно улыбнулась, затем услышав его голос снова: — Что хотела? — У меня к тебе дело, Дим, очень интересное. Я помню, что ты ещё в студенческие времена увлекался загадками развития телепатии, телекинеза и всего прочего у простых людей. Ну из-за популярности Ванги. — К чему ты клонишь? — мужчина замялся, гаркнув. — Одна из моих сотрудниц обладает телекинезом. А он её сильно меняет. И не в лучшую сторону. — Вот те на. Я думал, что таких не существует уже людей. — Немцы сейчас тебе наглядно продемонстрировали бы ложность твоего утверждения. — А, опыты… — Давай опустим подробности, потому что ситуация близка к критической. Что нам делать? — Вам надо убить такую особу, — на выдохе произнёс мужчина, цокнув. — Другого выхода нет. Иначе она перебьёт всех вас. Одна жизнь или сотни. — Но… Это дочь моей подруги, причём отличная сотрудница. Да и не заслужила она смерти, — возмутилась Рогозина, пребывая в шоке с расширенными глазами. — Дим, может спокойно все решить можно?! Что ты все преувеличиваешь?! — Заслужила — не заслужила, не от нас это зависит! Такие люди часто страдают раздвоением личности, наряду с шизофренией, другими расстройствами или без них. И тебе такой феномен хорошо известен, сколько преступников у вас таких попадалось. У них есть раздражитель, который лишь одним своим появлением неподалёку способствует изменениям. А ещё Вам необходим меч тех времен, обычным вы её не убьёте, — мужчина остановился на секунду, издав краткий смешок, — Шучу. Просто убейте её в общем, — будто не слушая подругу, настоятельно рекомендовал своё решение проблемы Красков. — Мне бежать надо, Галь, созвонимся ещё, — далее звонок прекратился. А Галина так и осталась в полнейшем ступоре, не восприняв предложение друга всерьёз.***
В морге было неспокойно: в гости к Антоновой наведался Данилов, хитро глядя в сторону работающей за компьютером женщины. Таким образом мужчина незаметно подкрался сзади и тыкнул пальцем каждой руки в бока патологоанатома: — Оп! — Твою… — чуть не выругалась Валентина, поджав губы, на что опер рассмеялся. — Ладно тебе, что ты про Вику нового узнала? — сощурился на экране капитан, пока Антонова пробивала результат последнего исследования. — Ничего та… — патологоанатом вдруг раскрыла глаза на полную при виде выведенного итога и повернулась на опера, который нахмурился: — Что? — Вика беременна, — хмыкнула женщина, взяв распечатку. Данилов изогнул левую бровь, сложил руки у груди и выпятил глаза. — Так вот почему смог Петрович догнать ее на лестнице… Ну, что, можно поздравить Пашку? — Нет, тебя, — улыбнулась Антонова, на что капитан поперхнулся, сильнее расширив глаза, и получил распечатку результатов. Данилов бросил на патологоанатома многозначительный взгляд, изогнув брови, и сложил распечатку, спрятав во внутреннем кармане пиджака. — Валь, я думаю, не надо говорить… — … никому. Я и без подсказок понимаю, — улыбнулась Антонова, подняв руки в позу «сдаюсь» и тут же опустив. — Никому, особенно Галине Николаевне. — Особенно Маргарите Сергеевне, — поправил опер патологоанатома, а та сильно вскинула бровями вверх. Мужчина же бросил недолгий, строгий взгляд на коллегу и вышел из морга. Антонова осталась в странном состоянии. Последняя фраза капитана никак не выходила из ее головы. Почему именно Власова? — Почему так? — уже вслух спросила женщина в пустоту, пожав плечами, и следом закатила глаза, глубоко вздохнув, после чего села за компьютер.***
В своём кабинете сидела все ещё под плохим впечатлением от общения со старым другом Рогозина. Её одиночество разбавил Круглов, с интересом зашедший в офис: — Ну, что, Галь? Что он сказал? — Ничего хорошего. Можно было не звонить… — отмахнулась Галина, став массировать виски. — Да уж. Будем надеяться на лучшее, — подытожил Николай. Мужчина прошёл к женщине и опустился на колено, глядя на неё, задумчивую. Он хотел было что-то сказать, но был прерван в своих желаниях. — Коль, а ты бы как поступил? — держа большой палец левой ладони на подбородке, поводила по нему полковник. Затем она вскинула бровями вверх. — Убил Вику? Или попытался, ну скажем, вылечить, м? — Вообще, я считаю, что лучше, конечно, не убивать. Она действительно не виновата, что такая. Её может остановить только чувство, которое переборет все отрицательные черты. Рогозина улыбнулась в догадке, расправив левую ладонь у лица. — Любовь. Все такой же спокойный Круглов взял освобождённую от поглаживания подбородка ладонь в свои. Привлёк внимание Галины, которая мягко посмотрела в ответ, и наводяще повёл бровями вверх. — Верно. Только она способна победить настоящее зло.***
— Мам, смотри какой куличик! — выкрикнул маленький мальчик, играясь с песком, и с улыбкой посмотрел на идущую к нему маму, которая присела перед ним и восхитилась. — Ну, ничего себе! Ты моя умница! А сделай побольше ещё куличик! Папе нужен побольше, — подмигнула женщина, на что мальчик кивнул. Семья осталась на площадке, мама сверкала улыбкой, малыш трудился, орудуя формочкой в песке. Чуть поодаль оттуда в парке сидели на скамейке майоры, умиляясь увиденному. — Интересно как его зовут? — улыбнулась Градецкая, прижавшись головой к плечу Гранина, обнимающего её за плечо. — Ну… а как бы назвала ты? — тоже глядя на мальчика, повел бровью вверх он. — Миша. Михаил. Как архангел. Сразу видно, что благородное имя. — Но и человек должен соответствовать. А вообще, знаешь… Это и есть главная цель в жизни — воспитывать продолжение рода, — выдохнул мужчина. — Поэтому можем подумать об этом уже сейчас. — А чем мы по-твоему заняты, наблюдая за чужим ребёнком? — без тени сарказма или язвительности усмехнулась девушка. На минуту повисла тишина. Каждый обдумывал сказанное друг другом. Но прервать молчание все же выпало майорше; ту всё одолевали противоречивые мысли, раскаяние, страх и ещё прочее. — Паш, — она медленно отстранилась от возлюбленного. — Я хотела сказать, что… Я много натворила плохого в своей жизни. Хотя даже не ведала об этом… оказывается… Мы все под Ним ходим, но он будто не слышит нас. Не хочет помогать, направлять на верный путь… — Вик, прекрати, а? — нахмурился мужчина. — Не вороши прошлое. — Да, но… Я не хочу стать ею, — шмыгнула носом брюнетка, потерев глаза пальцами. — Ну вот кем — «ею»? Вот чего ты себя накручиваешь? Расслабься, все хорошо, — заново обнял девушку Гранин за плечо, и они снова стали смотреть на семью впереди себя, малыш из которой достроил куличики. — Мне надо извиниться перед Юлей. Я испортила ей жизнь. — Вик, а может, начнём все с чистого листа? — произнёс вдруг Гранин, прервав ход мыслей девушки, и та нахмурилась. — В каком смысле? — Ведь ты так и не стала моей женой, — улыбнулся мужчина, встретив задумчивый взгляд, и поцеловал Градецкую, в уме ничего не имеющую против предложения майора. Вроде бы***
Соколова с преспокойной душой отдыхала на балконе в гамаке, наслаждаясь свежим воздухом вдали от уличной суеты и тревоги: Лисицын решил свозить её и себя в санаторий в конце Москвы, где природа намного отличается от городской. Самого мужчины в номере не было, он отправился на рыбалку с друзьями с самого утра. Девушка же отдыхала, не думая ни о чем. Однако вскоре её покой прервал стук в дверь. Рыжеволосая нехотя встала с гамака, побрела в прихожую, с ходу заглянув в глазок. И пошатнулась на месте, убежав на кухню. Пришедшая помириться Градецкая услышала звуки шагов внутри и вошла, став осматривать номер в поисках коллеги. Брюнетка прошла в зал, глядя на пустой балкон, и выдохнула, крикнув: — Юль, ну ты где? Давай поговорим! Виктория развернулась на месте, тут же расширив глаза на Соколовой, которая моментально повалила подругу на ковёр и с дуру принялась душить. Градецкая пыталась освободить шею от Юлии, произвольно двигая ногами по полу, а майорша все прибавляла напора. Вскоре брюнетка закатила глаза, и рыжеволосая с ужасом на лице и дрожащими руками отпрянула от неё. Соколова быстро поднялась на ноги, схватив телефон. — К-Кость, я-я убила её, — чуть не плача, сказала в трубку Лисицыну Юля. — К-Кость, я… Договорить девушке не удалось. Она будто почувствовала дыхание другого человека позади себя и резко развернулась, узрев злобную подругу. Майер влепила Соколовой звонкую пощёчину, от которой та улетела в стену и потеряла сознание. Спустя полчаса в номер залетел Лисицын. — Юлек-Кулёк, ты кого убила-то? — усмехнулся он, сменив некую веселость на тревогу, когда увидел следы борьбы в зале.Спустя два часа
В лаборатории после передачи дела об убийстве зам.министра в суд настал покой. Эксперты перестали суетиться и расслабленно говорили обо всем подряд. — Слушай, — вдруг к Холодову в голову пришёл необычный вопрос, сменивший тон разговора, — а у кого из наших девушек самый высокий коэффициент интеллекта? — Ай-кью, что ли? — изогнул брови Тихонов, усмехнувшись. — Не знаю, к чему тебе это? — Ну… Поразмышлять… Вот после этого скандала, кто умнее — Градецкая или Соколова? — Никто. Одна как стерва себя ведёт, вторая — истеричка, — издал смешок Иван, встретившись с гоготанием Андрея. Эксперты смеялись, вспоминая редкие моменты счастья и дружелюбия между теперь врагами-майоршами, и громко выдыхали, представляя теперешнее сумасшествие. Однако вскоре в мыслях Тихонова появилась Амелина, и он заулыбался, чем привлёк хитрый взгляд друга, также поселившего довольную ухмылку на лице. Прервал их идиллию бешеный Лисицын, не сумевший найти Соколову самостоятельно. Запыхавшись от забега, он произнёс, тыча пальцем в экран: — Это… Юлю найди. — А что случилось? — нахмурился Холодов. — Я не знаю! Она позвонила, сказала, что кого-то убила, а потом пропала! Твою мать! Пробей её телефон! — прильнул к Тихонову майор, и тот, посерьёзнев, прикатился к столу, став пытаться найти подругу. — Телефон выключен. Будем ждать, когда включится. Не накручивай себя, главное. — Черт! — заметался по лаборатории Константин, затем выбежав в кабинет Рогозиной, где женщина собирала дополнительные документы для суда. Она опешила, когда к ней залетел Лисицын, а также и зашедший следом Круглов, слету поинтересовавшийся: — Костя, что стряслось? — Соколова пропала. Не можем её найти с нашими гениями. — Началось… — выдохнула Галина, оттянувшись на спинке кресла, и посмотрела в потолок, не веря, что выходной с любимым человеком снова придётся отложить.***
— Вот, а потом моя такая — меня не устраивает полкило абрикосов, давай килограмм. Ну я и поехал, — красочно рассказывал Данилов Гранину о своей возлюбленной, а тот лишь смеялся с его историй. — Ещё было такое: встала с утра на весы, её, конечно, что-то не устроило и она мне предъявила, что я её откормил! — О, женщины! — всплеснул руками и секундно поглядел вверх майор, улыбнувшись, как вдруг его телефон зазвонил, и он полез в куртку. — Погоди-ка… — мужчина достал мобильник и принял вызов, но почему-то имя вызывавшего не высветилось на экране дисплея, и Павел пожал плечами, глядя на вопрошающего Степана. — Алло? — Паш… — Вика? — услышав тревожность в одном лишь слове Градецкой, Гранина передернуло, и Данилов заметил этот взгляд, кивнув на друга. — Вика, ты где? — Неважно. Я… — Главное не делай лишнего. Эй, ты слышишь? —… — Вик, не молчи, ты где? Алло? — мужчина не успел опомниться, как трубку на том конце сбросили. — Что она сказала? Где она? — нахмурился Данилов, моментально позабыв о своей новой пассии и выставил руки на Павле, медленно убравшего телефон от уха. — Я не знаю, где она, — сглотнул майор, выпучив глаза на друге. — Она просто молчала большинство времени звонка. Это очень странно. — Гранин! — звонок девушки заприметил Лисицын, тут же уловивший идею в голове о том, как найти Соколову. Теперь майор подбежал к друзьям и, глубоко вздохнув, произнёс: — Паш. Давай дуй в лабораторию, пусть отследят вызов. Давай-давай! — подогнал Гранина Костя, туркнув за спину, и сам пошёл следом с Даниловым. В лаборатории Холодов первым заметил гостей у дверей и ухмыльнулся, улыбаясь во все зубы: — Чего пожаловали, добры-молодцы. — Ты дошутишься, — пригрозил пальцем Андрею Лисицын, и тот сразу посерьёзнел, как и переглянувшийся с ним Тихонов. А обратился майор к нему: — Вань, пробей номер. Где локализировался? — Минуту… — парень прильнул к экрану и стал пробивать заданную задачу. Лисицын не мог угомониться, став ходить из стороны в сторону, а Данилов и Гранин не очень понимали ход его мыслей и изогнули по брови, не имея сведений о пропаже Соколовой.***
А пропащая действительно находилась в небезопасной атмосфере. Майорша сидела на диване в квартире семьи Майер и еле держала себя в руках. Она не была связана, её рот не сдерживал от слов кляп. Девушка была свободна. Почти. Пугало её, не считая безысходности и отчаяния, лишь одно. Перед Соколовой маячила Градецкая, которая состояла в переменчивом настроении, и кусала костяшки пальцев, сильно нервничая. Брюнетка не верила, что наговорила всякого бреда в трубку любимому человеку. Но и отказаться от сказанного не могла. — Слушай. Ну тебе ведь это не нужно, — Юля пролила слезы, став серьёзно беспокоиться за свою жизнь. — Какая тебе выгода от моей смерти? Ты не хочешь меня убивать. Не хочешь же?.. Вика. Прошу тебя, прекрати это. Ты… — Заткнись! — в порыве гнева Градецкая влепила Соколовой звонкую пощечину. Рыжеволосая скрючилась в позу эмбриона на диване, сильно испугавшись и снова зарыдав. Параллельно она видела нерешительность подруги. И та вскоре подтвердила догадки: — Прости… я не хотела… или хотела… Я… Я не знаю. Это ты виновата! Зачем ты пролила свет на мое прошлое?! — девушка положила ладони на голову, также резко сбросив. — Даже я ничего не знала, а ты.! — Прости… — прошептала Соколова, чуть плача, и придвинулась к краю дивана, посмотрев в затылок так и не повернувшейся на неё коллеге. — Пожалуйста. Вик. Я вела себя как стерва. Полезла в этот архив, принесла игрушку, донимала всех проверить тебя. Прости! — Нет, нет, не надо этого, — резко ответила Виктория и поднялась с кресла, на ходу заставив Соколову движением своей ладони вверх подняться на ноги. Лицо Градецкой исказилось театральной печалью, в то время как Юлия боялась по-настоящему. И потому едва дышала, когда подруга обхватила ее лицо ладонями. — Не надо этих пустых разговоров, лживых раскаяний, — Соколову вдвойне охватили ужас и страх, а коллега заглянула в ее глаза. — Вы все одинаково говорите. Молите о пощаде, хотя понимаете — это бесполезная дрянь. — Вика! — Замолчи, — напрягая мозг, прошептала майор, и рыжеволосая принудительно замолчала, не имея возможности разжать зубы и рассоединить губы. Тогда Соколова обомлела от намерений Виктории и чуть ли не запрыгнула на диван, желая оказаться дальше от опасности. Но какой от этого прок, если бежать некуда?***
После повторного звонка майорши в ФЭС у одного из схожих с ней по званию сотрудника сдали нервы, и он не стал дослушивать ни адрес, ни условия, умчав на склад прямо из переговорной, где Рогозина с Кругловым, Данилов и Гранин сидели в напряжении. По пути Лисицыну встретился Холодов с новой информацией, но мужчина пролетел мимо. А Андрей незамедлительно сообщил о местонахождении коллеги всем остальным. Константин стоял рядом с автоматами и пробовал каждый на мощность и скорость, его взгляд был холоден, нрав — беспощаден. За любимую Соколову он был готов порвать любого. Даже ту, которая ему не по зубам. — Эй, ты чего делаешь?! — первым залетел в помещение Круглов, подбежав к Лисицыну, но тот вцепился в автомат мертвой хваткой. Вслед за Николаем прибежали остальные. — Я убью эту суку сам, — высокомерно произнёс Константин, вырвав оружие из рук Круглова. — Тронешь её, и тебе конец! — всполошился Гранин, встретившись своим злым взглядом с таким же Лисицына, и подобно ему взял автомат за свободную часть. Мужчины были готовы вцепиться друг в друга. — Это не Вика, твою мать! Это Майер! Когда ты наконец прекратишь ставить свою ополоумевшую невесту выше других?! — нахмурился Костя, выпустив автомат во избежание драки. — Поехали! — приказным тоном выпалил он, вынудив вдвойне опешивших Данилова, Гранина, Холодова, Рогозину и Круглова бежать за ним.***
В Москве наступал вечер. Романтическое время суток, именно в этот период происходят чудеса, зарождается новая любовь, писатели обретают вдохновение, музыканты — желание писать шедевры, художники — создавать прекрасное на холсте. В районе Арбата собралось много народа, ведь всегда их могли развлечь другие люди, осчастливить доступным выбором различных благ для удовлетворения потребностей. Мимо этой улицы доброты и радости промчалась машина, обклеенная сиреневыми лентами ФЭС, а за ней и вторая. Лисицын не обращал внимания на посторонние звуки, сурово глядя вперёд и уверенно руля в нужном направлении. Сзади него ехали Круглов и Рогозина, не желавшие отставать от автомобиля вспыльчивого майора. Сирена звучала все громче. Напряжение нарастало.***
Соколова лежала на холодном бетоне, окутанным грязью и сыростью, голова её была испачкана в остатках цементной пыли. Глаза не моргали, губы не дёргались. Никаких признаков жизни не было. Лишь вопрос за вопросом. Градецкая быстро заметила в толпе полицейских Лисицына и хищно улыбнулась. Он ещё не знал, что именно выбесит его окончательно. Константин первым вошёл в так называемую комнату, где отсутствовали потолок и стены, что не мешало обзору всей заброшки. Он зажал в руках пистолет, опасливо воротя им по углам. Следом за ним вошли майоры, капитан и полковник. В углу первого этажа показалась лежащая без чувств Соколова. Поэтому и была нарушена тишина. — Юля! — завопил Лисицын, во мгновение ока оказавшись рядом с девушкой. Он пытался дозваться до девушки, но предпочёл вызвать скорую. Затем Костя поднял глаза вверх. В ответ на его злобу он получил недовольный взгляд Градецкой. — Что, больно? Она лишь пошевелила губами, прошептав два слова, чего хватило, чтобы обжечь смотрящему в ответ Лисицыну слух и ранить прямо в сердце ещё сильнее и больнее. — Если она умрет… — тихо произнёс мужчина, снимая пистолет с глушителя и медленно — чтобы его не остановили друзья — направляя дуло на девушку. — Тварь! — повторил он громче, выстрелив в сторону коллеги несколько раз с небывалой жестокостью и бесстрашием. Эта выходка привлекла внимание Рогозиной и остальных, которые с ужасом перевели взгляды с бессознательной Юлии наверх. Костя продолжал пыхтеть от злости, но цели больше не видел. Гнев ослепил его. И сбил со счёта времени. А по-настоящему взбешённая Майер, внезапно оказавшись перед ним, крепко сжала ладонь на его запястье до хрипа от майора и отобрала пистолет из другой руки дезориентированного мужчины. Гранин и Данилов одновременно дёрнулись — возможно, Лисицын был прав все это время? Девушка же слащаво улыбнулась, опустив голову, но не убирая издевательского взгляда с оппонента, злость которого нарастала. — Дура, приди в себя, пока не поздно! — буквально выплюнул рекомендацию он. — Иначе сам успокою. Ты меня знаешь. Но переубедить, поставить на место и ещё раз доказать своё преимущество в уверенном ведении диалога Лисицыну не удалось. Медленно подав головой вперёд, Майер ядовито произнесла, постепенно отпуская руку майора. — Ты смешон. В этот раз Константин воспользовался накопленным гневом и неожиданно наградил расслабленную Викторию звонкой пощечиной. От силы удара она опустилась на колено, произвольно выдохнув, но превозмогая боль и головокружение собралась с духом и внезапно наставила дуло пистолета на мужчину. Тот же чуть опешил, моментально убрав победный оскал с лица и быстро сообразил ответное действие, резко вынув оружие из рук возмущённого Павла. Выстрел первой произвела Майер, попав точно в руку майору, и тот против воли выпустил пистолет друга, зашипев. А она не остановилась и взмахом руки отправила майора в стену. Рогозина не могла смотреть на это молча, проговаривая про себя дальнейшую речь, в то время как Гранин точным выстрелом выбил оружие из рук Виктории, дёрнувшейся и бросившей в него разочарованный взгляд; затем девушка просто растерянно села на балку. Тогда Галина произнесла, едва сдерживая эмоции: — Вика, он правильно говорил, упуская оскорбление. Я помогу тебе вернуть прежнее состояние, забыть прошлое. Ты только… согласись со мной, убеди себя пойти с нами. — Как? — дрожащими губами спросила майорша относительно всех утвердительных предложений из уст начальницы. Все мужчины, за исключением Лисицына, были настроены нейтрально и не вмешивались в диалог: они не сомневались в таланте Рогозиной уговорить любого вернуть человечность. — Давай начнём со смирения и покаяния. Так велит даже твой любимый закон. И ты знаешь это. Не иди против него. — То есть, что мне делать? — В данной ситуации ты должна… можешь поделиться с нами, чем ты накачала Юлю. Тебе самой станет легче. Не бери грех на душу. Направленная на изменение поведения подчинённой речь женщины вдруг перестала помогать. Она забыла или не знала, что именно Соколова являлась тем самым «раздражителем». И произнося её имя, лишь разбудила заснувшую Майер. — Вы уже один взяли, — грубо ответила она полковнику, поднявшись на ноги. — А яд… Для меня — не тайна, а вам, — Виктория чуть склонила голову к плечу и, наигранно пересчитывая присутствующих указательным пальцем, добавила: — нужно у-га-дать, — далее она, вернув голову в исходное положение, махнула рукой, на невысокой скорости прибив ужаснувшуюся начальницу к стене. Круглов подбежал к Галине, обеспокоившись её неожиданным полетом. Павел и Степан переглянулись, однако от комментариев их отвлёк Лисицын. Пыхтя от ноющей боли по телу, он все равно едко выдал. — Ты… заплатишь мне, если Юля умрет! Заплатишь своей чертовой жизнью! Услышав это, Градецкая притормозила, наклонившись к мужчине и заглянув в его глаза. В них она увидела сплошной гнев по отношению к себе и жажду мести. Девушка пощурилась, снова поселив холодную улыбку на лице, и молча покинула заброшку. Её сила перестала сдерживать майора спустя несколько минут, но Константин все равно не встал. Болело все ужасно. В том числе и душа. Но раздавшаяся сирена скорой не дала ему пасть духом окончательно.***
— Я не могу в это поверить. Она была у нас в руках, а потом… Чертов феномен! Рогозина сидела на диване в буфете, закинув голову на спинку, и смотрела в потолок стеклянным взглядом. Рядом сидели опера, вымотанные ситуацией на стройке, и ушедшие в раздумья. Но Круглов решительно потянулся к руке любимой женщины и окружил своими. Она улыбнулась, но ненадолго. Ведь повода радоваться не было. — Нам надо думать, что делать с Градецкой. Точнее, Майер. Она совсем уже чокнулась! В угадайку поиграть решила... — выдохнул Николай, на что вечные защитники девушки все же промолчали. Они тоже не знали, что делать. А одному из них — Данилову — все пыталась дозвониться его пассия, но он постоянно скидывал вызов и продолжал нахмуренно глядеть в стену, на начальство и в конце на друга. — Ну, Коль, она никогда не «чокалась», она была с другой половиной сознания. И раз уж произошло необратимое… Это, конечно, полный бред и дикость, — вдруг Галина стала вспоминать диалог по телефону с профессором психологии. — Но Вику надо остановить… другими словами… — Предлагаете убить Вику… — часто покивал головой и похлопал глазами мгновенно оживившийся Гранин, уловив ход мыслей начальницы. — Ни за что! — Нужно хотя бы ранить, чтобы дезориентировать, — гладя руку Рогозиной, предложил Круглов, опустив глаза в пол и затем вернул их на Павла. — Другого варианта нет, Паш, — один майор пожал плечами, а второй провёл руками по лицу. Предложение начальства не нравилось Гранину ни в каком виде, ведь его результат причинял боль его девушке. От ответа Николаю он воздержался и спокойнее спросил: — Что с Костей? — Зашивают раны, — расслаблено произнесла Галина, уже не имея сил на дальнейшее ведение беседы, но Антонова своим звонком остановила её на минуту. — Галь, я из больницы звоню. Вика ввела Юле яд. Нам повезло, что она не разбирается в этом во всем, концентрация небольшая. Шансы у Юли есть. Яд… — Поняла тебя. Спасибо, — не дослушав, Галина положила телефон, глубоко вздохнув, и покачала головой, встав с дивана. Круглов пошёл следом за ней. А оставшиеся капитан и майор приняли решение посетить квартиру Оделии. Достигнув своего кабинета, Рогозина раскрыла рот от возмущения. Она хотела что-то сказать, но из-за хаоса в своём офисе не смогла ничего произнести. Николай присвистнул, идя следом и осматривая помещение. Женщина же с шоком на лице добралась до своего кресла и обнаружила открытые полки в столе. Вскоре она поняла, что пропала папка с досье одного из сотрудников. — Как будто Мамай прошёлся… Ты чего, Галь? — изогнул брови Круглов, подойдя к ней, и она отдала сборник папок мужчине. Тот быстро просмотрел все и пожал плечами. — Ну и что? — Невнимательный ты, Коля. Досье Гранина пропало. И только один человек мог его взять. — Градецкая… Но зачем? Решила его в другую контору перевести? — усмехнулся майор, на что полковник хмуро посмотрела на него в ответ и спустя пару секунд сказала: — Возможно, она хочет найти способ, как быстрее его нейтрализовать. Изучить его лучшие приемы. — Но почему тогда она не взяла досье Данилова? — Может — не ждёт его? — ответила вопросом на вопрос Рогозина, став массировать виски с закрытыми глазами. Круглов же громко выдохнул, помотав головой. А в ФЭС пришли эксперты, довольные и жизнерадостные. Амелина и Тихонов светились от счастья и улыбались без остановки, такими же и посетив офис Галины. Круглов и Рогозина обратили на них внимание, уставившись на вход, а Иван смешливо выдал: — А чего вы такие серьёзные? Будто кто-то умер! — он переглянулся с Оксаной, которая раньше поняла, что никакого повода веселиться не нашлось. Она собранно произнесла: — Что случилось? — Беда… — протянул Николай, переглянувшись с мрачной Галиной, положившей пальцы на переносицу.***
Тем временем Данилов и Гранин уже проникли в квартиру Оделии, где их ждали. Пройдя дальше по коридору, они приблизились к залу, куда вход был закрыт. Однако по остановке оперов, двери открылись, и мужчины узрели Викторию, сидевшую на кресле с задранными на ручку ногами и внимательно просматривавшую досье Павла. — О, парни, привет, — спокойно произнесла девушка, не поднимая на них глаз. Данилов стал оглядывать шкафы с сервантами и реалистичными картинами, отдалившись от друга. Гранин прошёл ближе к девушке, осторожно делая каждый шаг, а та вдруг прервала тишину, зачитывая вслух: — «Гранин Павел Анатольевич, принят в ФЭС в 2010 году по рекомендации Сергея Михайловича Майского. Вышколен, рискован, умён. Владеет различными боевыми искусствами, которые не раз позволяли избежать проблем во времена чеченской войны». Интересная биография, — усмехнулась брюнетка, громко захлопнув папку. Двери в зал захлопнулись одновременно с ней, оставив увлекшегося изучением квартиры Данилова в коридоре. Взвинченный Гранин повертел головой по сторонам, расставив руки на ширине плеч, и с напряжением уставился на девушку. — Ага, я понял. Майер. Майор нервно сглотнул, продолжая стоять с каменным выражением на лице, что не сопоставлялось с внутренними терниями. Виктория поднялась с кресла, грубо швырнув досье подальше от себя, и сверкнула злым взглядом в мужчину, едва соображающего что к чему — намерений майорши он не мог понять, как и её внезапного недовольства. — Ну и что делать будем? — вдруг прервал тишину брюнет, поведя бровью. — Драться что ли? С Костей мало было? — Думаю, ты в Чечне уже навоевался, да и на Кавказе. Устал наверное? — А вот сейчас не понял. — Не ври, — Градецкая выпрямила руку на мужчину, тут же почувствовавшего признаки паралича — он не мог пошевелить ни одной частью тела, хотя и пытался вырваться из невидимых оков и сделать шаг. Неважно куда. Главное — сделать. — Знаешь, я постоянно думала, что же меня сдерживает. Не даёт полностью раскрыться. И вот наконец поняла. Это ты со своей любовью. Именно поэтому сегодня твоя очередь умирать, — серьёзно произнесла девушка. Гранин раскрыл рот от возмущения. Он понимал, что с Викторией творится что-то неладное, но не мог предположить на сколько. И поэтому нахмурился ещё сильнее, нарушив паузу требовательным, низким голосом. — Вика… Борись. Эта тьма внутри тебя, ты должна изгнать её. Мы провели слишком много времени вместе, чтобы ты так просто это все уничтожила. Борись с самой собой. — Я не могу… — с дрожью выдохнула девушка, все же пытаясь усмирить вторую личность. — Слушай мой голос. Не подчиняйся ей, — опасливо, но больше строго, настаивал на своём мужчина. — Вика, ты никогда никого не слушала, сопротивляйся ей, вспомни свои убеждения. Ты сейчас не слушаешься, слышишь? — Градецкая тревожно нахмурилась, с усилием перебарывая саму же себя. Гранин сделал шаг, взяв лицо девушки ладонями. — Я люблю тебя, как и ты меня, слышишь? Держись за это. — Так вот… — Виктория всхлипнула, мотнув головой. — Ты стараешься выжить любой ценой, поэтому сам же меня и подавляешь. — Неправда. Меня беспокоит твоё состояние. Незаметно для него девушка остановила ладонь в районе его сердца, сглотнув нервный ком. — Лучше беспокойся о своём, — резко расширив глаза, прошипела она, впившись ногтями в обозначенную часть тела мужчины. Майер не давала брать верх. Ее злость выразилась на лице, заполонив прежнее смирение и сострадание. И мужчина это понял, напрягая лоб. — Убери этот ядовитый оскал, Майер, он тут не… Не… Кх-кх… Он внезапно замолчал, скривив лицо от неимоверной боли, пронзившей все тело. Гранину было нечем дышать, а устроившая эту пытку Градецкая позволила ему вновь двигаться, одновременно представляя себе действие сердечного аппарата. И чем чётче она его представляла и давила, тем хуже становилось Павлу. Он медленно опускался на пол, переживая различные эмоции в глубине души и едва справляясь с ними наяву, ибо он не мог поверить, что умрет таким образом и так рано. — Ви… ка… хватит… — с трудом выдавил Гранин, уже почувствовав соприкосновение спины с холодным полом. Внимание брюнетки полностью ушло на него. А она улыбалась. Однако её все равно гложила вина. — Вик, борись… — Нет, я не могу это сделать, Майер, хватит! В одну секунду в голову ударило осознание, что убивает она не кого-то, а любимого человека, и предательская слеза прокатилась по щеке, тем самым глобально ослабив давление Градецкой на Гранина; не дав ей добраться до пика разрушения. Но совсем скоро боль стала совсем невыносимой. Мужчина пытался вдыхать воздуха, но получалось слишком плохо. Градецкая приоткрыла рот, все же чувствуя удовлетворение и потрясение одновременно. Она не могла понять, что происходит в её изменённом недавними событиями разуме, причём не в лучшую сторону. Девушка не понимала, что творила. Виктория так бы и стояла в ступоре, если не буквально подкравшийся Данилов. Капитан тихо наклонился к столу, не убирая пристального взгляда со спины гипнотизирующей себя на бессознательном майоре подруги. Мужчина взял мраморную вазу и неожиданно что для себя, что для девушки ударил её по голове. Майор моментально положила ладонь на больное место, безмолвно открыв рот и потеряв дар речи, часто поморгала, прокряхтев. Из-за удара Виктория стала утрачивать способность к прямой ходьбе и, заплетаясь, прислонилась к шкафу. Степан расширил глаза, вдруг вернувшись в реальность, и быстро оказался рядом. — Вика, — он стал заглядывать в глаза майорши, прошипевшей от неприятных ощущений: следом Градецкая вцепилась в плечики куртки мужчины, вынудив опера осесть на пол вместе с ней. И поднять планку его беспокойства. — Тихо-тихо, — мужчина сглотнул нервный ком, осматривая девушку. — Вика, смотри на меня, не закрывай глаза, — капитан чертыхнулся, бросив раздражённый взгляд на роковую вазу позади себя. — Нет, ты не можешь умереть сейчас, особенно сейчас! — «Особенно… сейчас»? Почему?.. — с трудом дыша дрожащим голосом произнесла майорша, чуть ли не закатывая глаза. — Ч-черт… как же… больно. — Терпи, пожалуйста, и прости, — выдыхая через раз, Данилов полез в карман, набирая номер неотложки. Скорая могла бы принести плоды трудов медиков, несмотря на степень сложности лечения травмы. На протяжении его звонка Виктория все ещё цеплялась за плечики куртки Степана, фокусируя зрение на лежащем позади Павле. От осознания сотворённого девушке вмиг стало хуже. Миллион мыслей терроризировали пострадавший от вазы мозг. Градецкая изобразила печаль на лице, закрыв глаза, желая вернуть время вспять, но так было нельзя. И это сыграло свою роль. — Прости меня, прости… — вцепившись ещё сильнее в плечики куртки Данилова от подступившей ненависти к себе, протараторила Виктория, смотревшая на Гранина, и напрягла покалеченный мозг, пустив слёзы раскаяния по проявившимся чётче скулам. И из-за потраченных усилий сделала хуже себе. Она вмиг застыла, вздыбив грудь, и перестала вбирать воздух. Данилов закончил вызов уже второй скорой для друга, когда девушка ослабила хватку на куртке мужчины. Он заметил это не сразу, а заметив, снова расширил глаза, опустив беспокойный взгляд. — Нет. Нет-нет-нет. Градецкая, открой глаза, давай. Вика!***
Утром следующего дня в офисе ФЭС витала атмосфера радости и смеха — пришли Власова и Шустов, с которым они внезапно сошлись вопреки бывшим отношениям первой с Майским, тот предпочёл остаться холостым. С солнечной ярмарки пара принесла небольшие «подарочки» и друзьям; первым из лаборатории сорвался Тихонов, залетев в переговорную будто прилетев на метле. — Рита, Игорь, я вас рад видеть! — завопил эксперт, обнявшись со смеющимися коллегами, и потёр руки, осматриваясь. — Ну-с, где мой? — Ванька, ты не меняешься, — выдохнув, ухмыльнулся Шустов, похлопав Ивана по плечу. Власова же протянула ему десерт, зная тягу программиста к сладкому. — Угощайся, — смешливо выдала капитан, пошвырявшись в голове гения, напавшего на десерт. — Ну, что у вас? — мягко улыбнулась женщина, поставив руки в боки. — Ну, — Тихонов сел в кресло, подобно Шустову, и заманчиво произнёс: — Думаю, скоро я начну пить. Мы с Амелиной решили пожениться. — Поздравляем, это очень здорово! — А ещё начнёте пить скоро и вы, — мрачно выдал Тихонов, но пара не обратила внимание на эту смену интонации, и мужчина ухмыльнулся: — Конечно, ты ж нас пригласишь? — Да, но я не про это. Вы пропустили кое-что. Соколова и Лисицын в больнице. Градецкая их помяла. В общем, у нас тут весело. — В-Вика? — стала запинаться Власова, расширив глаза, и вернулась в некоторые моменты из прошлого, вспоминая происходящие события в конторе и за её пределами. — Она же не до такой степени буйной была… Вань, ты шутишь? Игорь не был так детально погружён в обстановку в офисе и нахмурился на парне, который гипнотизировал взглядом Риту, мыслями ушедшую на несколько недель назад. Тем временем Круглов и Рогозина обсуждали их действия после произошедшего с Юлией и её состояние и Лисицына, медленно идущих на поправку. Механическая дверь возле ресепшн открылась совсем скоро, поставив решающую точку в деловом диалоге двух начальников. Данилов появился в ФЭС как гром среди ясного неба. Услышав тяжелые шаги за спиной, Власова осторожно повернулась на источник и отшатнулась назад, дёрнув бровями и на секунду пощурившись. А Шустов и Тихонов, поднявшись с не менее шокированными лицами с кресел, вскоре поняли все сами. На руках капитана была Градецкая. Мужчина выглядел подавленно, лицо исказилось скорбью, а в душе возникла ненависть к себе и непредвиденным обстоятельствам похода в роковой дом. Он стоял и не двигался. У него не нашлось сил. Ни физических… ни моральных. Через мгновения смятения, Маргарита вникнула в суть произошедшего. Она потеряла близкого человека. Женщина почувствовала пронизывающую все тело боль. — Нет! — громкий и звонкий выкрик Власовой заставил коллег непроизвольно дернуться. И только Данилов совсем не шевельнулся. Он не позволил себе удивиться подобной реакции. Ведь мужчина ее предвидел ещё до того, как ступил за порог с девушкой на руках. Но даже не хотел догадываться о том, как себя поведет подруга, узнав об имени убийцы. Власова настигла Данилова так стремительно, что он, отправившись в глубокие раздумья, даже не успел проследить за её шагами. Ее взгляд упал на безжизненное выражение лица майора. — Вика… Власова глубоко вздохнула, не получив ответа. Но желала получить от Степана, почему устремила взор на него. — Что произошло? — со слезами на глазах прошептала женщина, оглядывая подругу и затем возвращая унылый взгляд на мужчину. Но тот молчал. — Стёп. Скажи мне, что она жива… Просто ска… — опер отрицательно покачал головой, поджав губы, чем разочаровал коллегу. — Ну нет же, нет, — Власова обвела глазами помещение, похлопав ресницами, после шмыгнула носом и подняла глаза на Степана вновь. — Но что случ… — Мне пришлось, — перебил коллегу капитан, бегая глазами с Виктории на Маргариту, которая собрала брови домиком, нервно сглотнув. — Тебе пришлось — что? — Убить её… — выпалил мужчина, после чего Власова еле удержалась, чтобы не наброситься на Данилова. — Пойми ты! — вдруг выкрикнул он. — Она стала неуправляема, грозилась убить и меня, и Пашу. А его она как раз чуть уже не убила! — Не верю в это… Я не могу поверить в это! — Зачем мне врать? — Степан проследил за терзаниями Маргариты, облизнувшей губу в нервозном состоянии. Она провела ладонью по лбу и тише произнесла: — Что с Пашей? Где он? — В больнице. Вика отправила его в кому, — Данилов продолжал следить за терзаниями Власовой, за чем следили и продолжавшие молча удивляться Тихонов, переставший есть, и Шустов, часто моргающий. Рогозина и Круглов, вышедшие из ее офиса после крика Власовой, наблюдали за ходом разговора и не могли поверить в реальность происходящего, особенно полковник. Они быстро поняли, в чем суть, и Галина грустно выдохнула, но собранно произнесла майору: — Сдавать Стёпу не будем. Оформим все как необходимую оборону — Данилов спасал Гранина и себя. — Ты думаешь, это справедливо? — повёл головой назад и вскинул бровями вверх Круглов, на что Рогозина слегка поджала губы и увела взгляд в сторону, сказав: — У нас нет выбора, Коль. — На что у вас нет выбора? — вдруг возмутилась Рита, уловившая их диалог обострённым с горя слухом. Она подошла к начальству, нахмурившись на них. — Убийца Вики должен быть наказан. Истинный убийца! — Рита, но это… — начала было Рогозина, но замолчала, завидев медленно мотавшую головой Маргариту. — Да как вы можете?! — разозлилась Власова, и все увидели слезы гнева в её глазах. — Что же это за полиция, которая фабрикует дела! — она сбросила руки к бёдрам, резко вернувшись на пару эпизодов прошлых диалогов, речей, просьб, и категорично произнесла. — Галина Николаевна, я не стану говорить о Паше. А вот о другом человеке скажу, об ее мнении. Так вот Анастасия бы не одобрила ваши действия. Она бы разозлилась пуще меня, прокляла вас, даже себя. А вам, видимо, уже плевать. Вы… Железная леди. Она бросила раздражённый взгляд на опешившую начальницу, и отправилась на выход из конторы, утирая не заканчивающиеся слёзы. — Рита! — всполошился беспокойный Игорь, но как обычно сдержанный Круглов его затормозил рукой, проследив за уходом Власовой. А Рогозина опустила голову. В голове то и дело мелькала фраза подчинённой. Железная леди. Так может пришла пора перестать ею являться?***
Спустя 6 месяцев
За короткое время Соколова и Градецкая стали настоящими врагами, пытающимися переманить остальных только на свою сторону со своей истиной. Отличие: одна из девушек мертва. Викторию поминали и не вспоминали её грешных поступков в последние недели жизни. Это было бы неправильно, ведь об усопших плохо не говорят. Пока Власова, тогда категорически запретившая в грубой форме вскрывать подругу Валентине и Борису, заливала в себя четвёртую рюмку водки и с упрёком кидала кроткие взгляды в начальство, до сих пор вспоминая их безрассудство, Гранин находился совершенно в другом месте. Мужчина стоял напротив могилы возлюбленной в чёрном как ночь костюме и впивался нахмуренным взглядом в надгробную плиту. Он не смог присутствовать в сам день прощания в виду обстоятельств, и теперь майор приходил на кладбище каждый вечер пятницы. Рогозина не могла ему помешать, даже если он тормозил процесс раскрытия преступлений. Женщина все понимала, вспоминая смерть своего супруга. И надеялась, что вскоре это пройдёт, как прошло у неё. Вскоре одиночество Гранина разрушил пришедший к могиле Данилов. — Не могу поверить, что все кончено, — не отводя глаз от надгробия, произнёс Павел, нервно сглотнув. — Будто вчера только мы были счастливы. Ничего не тревожило, кроме рабочей мороки. И вот я здесь. — Мы здесь. Мы любили её оба, — печально свёл брови вместе Степан, и опера встретились взглядами. — Даже после нашего расставания, я продолжал думать лишь о ней. Она — лучшее, что было в моей жизни. Она настоящая. — Когда я впервые увидел её, уже почувствовал влечение. Вика не была как все… А теперь… Стою здесь… И даже не знаю, что с ней произошло, кроме того, что она мертва, — горько усмехнулся майор, опустив голову, и изобразил грустную улыбку на лице. — Память как отшибло. — Какая теперь разница, если Вику не вернуть? — вдруг напрягся Данилов. — Убийца должен быть наказан, Степ, понимаешь? — изогнул брови Павел, и капитан кивнул, но не сменил своей позиции: — Но если были на то причины? — Какие к черту причины?! — вспылил Гранин и заглянул в глаза друга, зрачки которого стали бегать по его лицу. Майор приоткрыл рот, расширив глаза от недовольства, и прошипел. — Так какие у тебя были причины, Данилов? — названный опешил, запнувшись, однако суровый взгляд друга не оставил его в покое, и он уверенно начал: — Тебя спасал! — Что ты несёшь? — Что слышал! Она собиралась убить тебя, остановить твоё сердце! Я не дал закончить! Вот тебе истина! Стало лучше?! — вовсе выкрикнул Степан, на что Гранин помотал головой и сел на лавку, став часто моргать. Данилов поджал губы, остыв от эмоций. Майор продолжал молчать, не в силах что-то ответить, а капитан тише сказал: — Паш, я не мог поступить иначе. — Почему ты ещё не в тюрьме? — Дело сфабриковали. — Ясно… — протянул Павел и нахмурился на земле, которая вокруг могилы будто съехала в пустое местечко пониже. Он привлёк внимание друга. — Слушай, тебе не кажется, что земля как-то сыпется странно? — В смысле? — нахмурился и Данилов, уставившись в указанную точку, и опера задумались. Город затуманивался маленькими снежинками, кружащими по воздуху и плавно опускающимися на землю. Снег поднимал настроение угрюмым гражданам столицы, возвращал былой восторг детства. Веселость отсутствовала лишь у глубоко занятых работой и посетителей кладбища. У могилы Градецкой-старшей стояла Галина, на которой не было лица. Настроение мрачное, в душе пустота. Она смотрела на фотографию своей подруги и читала в ее глазах осуждение. Которого на самом деле не наблюдалось. Но Рогозина не могла простить себе, что не сберегла дочь Анастасии, хотя обещала. Обещала выполнить последнюю просьбу подруги. — Прости меня, Насть, я тебя подвела. Грустно заключила полковник, кладя четыре алых розы на могилу, и, отдалившись, вновь бросила взгляд на фотографию. На ней ничего не изменилось. Однако Рогозина не переставала корить себя. Корить за то, чего не делала. Тем временем вблизи комплекса «Москва-Сити» гулял народ. Люди наслаждались покоем природы среди деревьев и красивых натуральных пейзажей, не забывая сфотографироваться и напротив знаменитой постройки. А рядом с ограждением на набережной стояла девушка, облачённая в синий платок на голове с узорами, темное пальто, кожаные сапоги на каблуке, и наблюдала за начавшимся снегом. Конечно, часть сознания уничтожена, но новая глава открыта. Брюнетка сняла чёрные очки и повернулась лицом к парку, оголив пустые глаза. В них не отображалось ничего.