***
До торжественного события оставались считанные часы. Гости принаряжались, собирали подарки в блестящие пакеты, улыбались и радовались. Рогозина маячила в нежном бежевом наряде — юбке и пиджаке с белоснежной блузкой под ним в комнате с Граниным, наблюдая за смеющимися операми: Майский, помогая другу выглядеть на все сто, безустанно шутил, сбивая с серьёзного настроя Тихонова и Шустова, также красиво напряжённых в атласные костюмы. На террасе, украшенной под праздник в цветочном стиле, копошился Лисицын, бегающий туда-сюда с Холодовым и командующий персоналом кафе. — Давай-давай, быстрее, ставь возле сцены, — размахивал руками майор, расширяя глаза на шустром официанте. — Да куда ты букет поставил? — обратил внимание он на пробегающего второго. — Его на середину длинного стола! Екарный бабай, — провёл ладонью по лицу мужчина, закатив глаза. — Вы что никогда свадьбу не видели? Она не должна быть похожей на Апокалипсис с летающими вазами с пышными цветами, салфетками на лицах и падающими деревьями. — Что, тупят? — усмехнулся Андрей, пришедший из комнаты с женихом, и засунувший руки в карманы. Но быстро высунул, так как майор умудрился запрячь и его: — Андрюха, опаздываем. Где Петрович? Он руководил этим сумасшествием! Найди его! — Окей, — капитан побрел с террасы. — Андрюха, че как сонная муха? — категорично выдал Лисицын, но был отвлечен от коллеги официантом, который незаметно, по его мнению, стащил со стола бутылку вина. — Эй, а ну-ка! На место верни! А то загремишь по 161!***
В противоположной от комнаты мужчин стороне находилась территория пребывания невесты. Там стояла она сама, любуясь платьем в зеркале, и сидели Амелина с Антоновой, подправляющие фату. Круглов стоял в конце помещения, скрестив руки, и задумчиво смотрел в окно, переминая пальцами подбородок. Пока остальные были отвлечены делами и наблюдением за погодой, к Градецкой сзади приблизился Данилов, не совсем довольный положением дел, но изображающий радость. — Я… хотел поздравить невесту с таким знаменательным днём в твоей жизни, — приятным тембром размеренно произнёс капитан, держа в руке букет с лилиями. Девушка вздрогнула от неожиданности и повернулась на мужчину с чуть выпученными глазами, поправляя колье. — Я-я рад, что ты нашла своё счастье. — Спасибо, Степ, — тепло улыбнулась брюнетка и подошла к оперу, обменявшись поцелуем в щеку. — Не думала, что увижу тебя здесь. — Мы же друзья, а друг приходит к другу на все пиршества и торжества, — издал смешок Данилов, глядя на склонившую голову к цветам Градецкую. Взгляд его тут же переменился на чуть печальный. — Это могли бы быть мы с тобой, — уставившись в одну точку, брюнетка нервно сглотнула, отодвинувшись от букета, и затем перевела смятенный взгляд на глубоко вздохнувшего капитана. — Помнишь, как мы провели время в парке, недалёко от этого ресторана? Ты все не хотела идти домой, атмосфера уюта тебя привлекла. А я так и знал, что тебе понравится. Поэтому мы пошли второй раз. Или вспомни хотя бы наш первый свободный день, без выездов, звонков от Галины… — Степ… — брюнетка была вынуждена его остановить. — На мне макияж, который Оксана придумывала полдня, и жалко будет, если он смоется, — она перевела сосредоточенный взгляд на опера. — Прошу тебя, прекрати, — самонадеянный капитан уставился на девушку сведёнными вместе бровями, почему она увереннее произнесла: — Я люблю Пашу. И хочу тему прошлого закрыть. — Как скажешь, Вик, — поднял руки в позу «сдаюсь» опер и с наигранной улыбкой ушёл вглубь помещения. К одевающей серьги брюнетке присоединился Круглов, с улыбкой наблюдающий за занятием невесты: — Ну-с? Госпожа Градецкая готова к выходу? — Николай Петрович, — усмехнулась майор, закончив с бижутерией, и мужчина подал руку. — Пойдём. Пора уже, — Круглов, светящийся как лампа в предвкушении праздника, уверенно повёл девушку на террасу, а та встретилась на выходе взглядом с нахмуренным Степаном и быстро закрыла глаза, глядя уже вперёд. По выстланной поверх травы красной дорожке шагали два майора и смотрели на улыбающихся у сцены Рогозину и Гранина, высоко поднявших подбородок. Полковник выглядела довольной и счастливой, наконец сумев отвлечься от каждодневной мороки и рутины, капитан же с нетерпением ожидал приближения коллег. Соколова, несмотря на некие подозрения, все равно хлопала и ликовала, подбадривая на это и своего кавалера, и так нашумевшего за прошедшие часы. Амелина и Антонова оказались возле Тихонова и Майского, рядом с Холодовым, Селивановым и Шустовым остановился с бокалом шампанского Данилов, сказавший, смотря на Гранина: — За тебя, Пашка, — и опустошил его на глазах у экспертов. Втянутые в атмосферу торжества, фэсовцы не обращали внимания на происходящее вокруг, что и послужило ошибкой. Проезжавшая мимо машина остановилась не просто так. Из окошка водительской двери чёрного мерседеса высунулся пистолет, который нарушил спокойствие. Опера тут же развернулись на звук, однако не нашли источника выстрелов; между тем Градецкая вдруг закатила глаза и упала на дорожку. Круглов тут же вытаращил зрачки и присел к девушке, не замечая бегущего со скоростью света жениха: — Вика, ты чего? Вика?! Майор?! — Что с ней? — нервно начал капитан, пощупав пульс, и оторопел. Майор проследил за его реакцией и кивнул, а Павел дотронулся до шеи ещё раз, получив тот же эффект. — Нет. Этого не может быть. Я сплю. Ущипните меня, — завидев психоз у друга, Круглов поднялся на ноги и оттянул капитана от девушки, а тот продолжал: — Черт, черт! — Паша, прекрати! Тем временем к майорше подсел Шустов, также потянувшийся к шее, и затем схватил себя за голову, выругавшись в небо. Следом налетели полковник, два патологоанатома, Тихонов, Амелина, Холодов, Лисицын с Соколовой и Данилов, сильно выпучивший глаза на Градецкой. — Ч-что с ней? — запнулся он, глядя на мотнувшую головой Рогозину, закрывшую лицо ладонями. — Нет. — Разберёмся в ФЭС, свадьба отменяется, — тихо произнесла женщина и уставилась на Круглова, чуть стучащего по щекам Гранина, в миг сошедшего с ума.***
Теперь гости торжества были мрачны, и их наряды не значили абсолютно ничего. Антонова и Селиванов не могли поверить, что представилась возможность эксгумировать коллегу, и обсуждали это за дверью в морг. В нем же сидел под чётким наблюдением Шустова и Круглова, на которых тоже не было лица, опечаленный Гранин. Парень не мог долго молчать и горько усмехнулся, сказав: — Иногда хотел узнать, каково это для родных — узреть гибель сына, дочери, девушки, сестры. Теперь понимаю их чувства. Это скорбь, уныние… и жажда убиться где-нибудь следом. — Пашка, ты вот эти мысли из головы убирай, — упрекнул друга Шустов, серьезно посмотрев на капитана. — А то… — Паш, тебе лучше уйти отсюда, — перебил Игоря Николай, который подошёл к Гранину и положил ладонь на плечо. — Пойдём. Иначе с ума сойдёшь. — Уже, — на выдохе шмыгнул носом капитан, неожиданно проявив слезы, и майор смог увести его из обители мертвых. Игорь также хотел уйти, так как ему стало не по себе в морге, однако залетевшая с воплями Рита переубедила его: — Вика! — Рита, прекрати визжать. — Не детский сад, режима нет! Какая дрянь её… кто?! Убью голыми руками! — Рита! Прекрати! — настойчивее выкрикнул Шустов, прижав оперативницу к себе, и позволил её слезам пропитать его рубашку. — Тебе нельзя так нервничать, ты не так давно получала серьёзную травму головы. — Обстоятельства превыше нас, — сквозь селевой поток из глаз, произнесла женщина, всхлипнув ещё раз, и вновь обняла Шустова, не сумев справиться с эмоциями. — Я собиралась на свадьбу, а не на похороны. Вскоре оба капитана были выставлены за дверь Борисом и Валентиной, которые заперли морг, и уставились на мраморный стол с покорной майоршей на нем. Патологоанатомы собрались с духом и подошли ближе, однако женщине стало плохо, и мужчина еле успел усадить её на стул у компьютерного стола. — Слушай, Валь, может тебе не стоит это видеть? — А тебе стоит? — возразила на предложение Селиванова Антонова, выдохнув. — Я просто поверить не могу до сих пор. Столько раз мы разыгрывали смерти коллег, друзей, чтобы спасти их тем самым. А сейчас… сейчас все взаправду. — От судьбы не уйдёшь, она не щадит никого… — Что? Какая судьба, Борь? Ты думаешь, это её отведённое время? Смеёшься что ли? — мужчина на претензию развёл руками и глубоко вздохнул, а женщина закрыла глаза и затем все же подошла к препараторскому столу. Она посмотрела на безжизненное тело коллеги и мотнула головой. — Слушай, Борь, давай завтра ею займёмся. Мы же немного выпили, напутаем ещё чего-нибудь. — Давай, — завидев поплохевшее состояние друга, Селиванов вывел Антонову из обители мертвых, оставив майора в морге один на один с атмосферой смерти. Но заскочил ещё на несколько минут, взяв образцы крови, после чего вновь удалился. По прохождении пары часов труп внезапно задышал. Признанная мертвой, Градецкая открыла глаза, в которых читалось безразличие и жестокость, и медленно слезла с поверхности, встав на ноги. Оперативники же устроили сумбур в буфете и переговорной, заполонив своими мыслями всю контору, а руководила всем этим процессом лично Рогозина, в душе которой была тоска. Сидящий на диване Круглов, окружённый грустными коллегами, поджал губы, глядя на два билета в кино. Бросив самонадеянный взгляд на Галину, он убрал приглашения в карман, ведь день на завтра уже был запланирован для других мероприятий.***
Спустя полчаса на заброшенной стройке в московской области показалась женская фигура, освещаемая машинными фарами, проезжающими мимо. В здании, якобы покинутым всеми, обосновались неонацисты, оприходовавшие и подземелье постройки, где воздвигли принципы фашизма. Таким образом, ФЭС поймала не всех. Тем временем с этажа постройки спустился темноволосый высокий качок, вставший перед идущей майоршей, и улыбнувшийся во все зубы, разведя руки по сторонам. — Если не смогли тебя заполучить там, то ты сама пришла к нам! — усмехнулся мужчина. — Другими словами: если Магомед не идёт к горе, значит гора идёт к Магомеду, — неонацист взял пришедшую зомби за руку и отвёл в подземелье, где остальные преступники обосновали своё логово в лучших порядках цинизма и улыбнулись, завидев в своих рядах нового члена их движения. — Значит так, пацаны, — произнёс главарь-качок, обратив на себя внимание десяти пар глаз. — С этой машиной для убийств, знающей все коды доступа, мы получаем много преимуществ. Поэтому если кто-то её испортит, я испорчу его. Это самый ценный запрограммированный зомби. И совсем скоро, мы увидим её в действии.***
В конторе же Рогозина теперь стала временной мамой для Гранина, который никак не мог успокоиться, почему женщина была вынуждена делать это за него. Шустов же сидел с Ритой, все лицо которой было залито горькими слезами, они выглядели уставшими. В помещении с капитанами царила тишина. Остальные посетители ФЭС разбрелись по разным углам, вскоре уйдя по домам, чтобы сменить праздничные костюмы на обычную одежду, либо по усмотрению каждого. Все, кроме Селиванова, сидевшего в лаборатории с также не ушедшим Холодовым. Эксперты были заняты кровью майорши, взятой патологоанатомом не так давно: пришедший в обитель программиста Борис разбудил заснувшего после водки Андрея, расположившегося на столе, и потревожил его покой, покачав пробиркой перед его носом. — Что это? — спросил капитан, чуть щурясь, и поставил предмет в центрифугу; патологоанатом же цокнул и закрыл крышку, запустив машину. — Андрей, сейчас закончим анализ и поспи ещё, — усмехнулся Селиванов, сев на стул рядом с программистом, пробивающим результат. — Конечно, посплю, — пробурчал парнишка, опустив хмурые брови на экран, и свёл их вместе: — Что? Апрофен, Барбитал и Бротизолам. Это че такое? — Вот те на! Это же сильнейшие психотропные вещества, — перевёл сощуренный взгляд на товарища патологоанатом, тот повторил его действие. — Вместе они вызывают мнимую смерть — замедляют сердечный ритм. — Вот почему у Градецкой не прощупывался пульс. Психотропы блокировали его! — Стой, но тогда получается, что Виктория жива, — расширил глаза на эксперте Селиванов. — А мы с Валентиной чуть не приступили к вскрытию. — Бегом в морг! — сорвался со стула Холодов, быстрым темпом бега покинув лабораторию, и удивлённый не меньше Селиванов побежал следом. А в обители мёртвых патологоанатом и программист увидели пустой препараторский стол, ныне содержащий на себе майора Градецкую. Селиванов поставил руку на бок, параллельно выдыхая и шокировано глядя на коллегу, вскинувшего бровями и разведшего руками по сторонам: — А где труп то? Ой, ну то есть Градецкая? — Видимо, ушла. Но не по своей воле. — Интересно, кому понадобилась наша майорша… — протянул, почесав подбородок, Андрей, и они с Борисом были прерваны забегом заранее выпучившего глаза Гранина и спешащей за ним Рогозиной. Начальница повторила действие Андрея в начале посещения морга, а дёрганный капитан осмотрел каждый холодильник и в неком ужасе усмехнулся: — А где Вика? — Хороший вопрос, — похлопал друга по плечу Холодов и повёл за собой. Рогозина же, удивленная и поражённая не меньше, смотрела на Селиванова, задумчиво гипнотизирующего себя в одну точку с умным видом. Женщина прошла ближе и нахмурилась, щёлкнув пальцами перед лицом мужчины. Он моментально вернулся в сознание и кивнул на неё, а полковник окинула взглядом морг и спросила: — Что это значит? — А это значит, что кто-то намеренно следил за нами и выкрал нашего майора, так как она была на виду и было удобно выкрасть. — Но кому это нужно? — Слушай, а может те же неонацисты? Подозрительно пусто было на их якобы базе, да и главаря мы так и не нашли. — Думаешь, мстит он? — вскинула бровями Рогозина, проявив скулы. Патологоанатом молча кивнул. — И где ж теперь Градецкую искать тогда? Ребятам придётся все стройки заброшенные обойти, все подвалы облазить. — Нацисты люди гордые. Они молчать долго не смогут. Сами объявятся, — уверенно произнёс Борис, и Галина доверительно посмотрела в его глаза, после чего поджала губы и покинула морг, по дороге оттуда наткнувшись на ищущего её Майского.***
В укрытии неонацисткой банды вокруг главаря собралась небольшая кучка народа, за костром обсуждающая планы на жизнь и интересы в отношении жителей Москвы. Качок был спокоен и сдержан, предпочитая выслушивать мнения окружающих подчинённых, но на одно колкое высказывание не смог сдержаться: один из его людей изогнул бровь на майорше, стоявшей рядом с главарем, и, сглотнув, спросил: — Герман, а нафига нам баба? Почему нельзя было добавить в коллекцию зомбарей ещё одного мужика? — А чем баба хуже? — возразил Герман, повернув голову на майора, и та прошла к недовольному, с лёгкостью уделав его в назревшем бою. Пыхтящий от резкости действий девушки парень выпучил глаза и подул на больную руку, куда он приземлился, возвратившись в сидячее положение. Градецкая же вернулась к главарю, положив ладонь ему на плечо, и он усмехнулся, глядя на подчиненного, пока другие с восхищением и некой опасливостью поглядывали на Викторию: — Ну-с, она смогла тебе доказать, Тимур? — Вполне… — пробурчал паренёк, выдохнув, и претензии у него испарились. — А сейчас я все же расскажу, почему выбрал из фэсовцев именно её. Прабабка нашей новенькой — нацистка и главный источник вдохновения моего деда. Оделия Майер никогда не боялась публики и выражала свои мысли так, как считала нужным. Она не считалась с русскими и ненавидела установленные запреты на агитации и тому подобное. Самое главное, Оделия участвовала в экспериментах, а некоторые проводила без остальных специалистов. Только вот наша замечательная майорша ничего не знает об этом, и это нам на руку, — усмехнулся Герман, затем вдруг посерьёзнев. — Ладно, с лирическим отступлением покончено. Теперь надо действовать.***
— Как жива? А где она тогда? — поражаясь вперемешку с удивлением, Майский хмурился на Галине в её офисе, пока она разводила руками, а Борис поил не отошедшего от шока Павла успокоительным. Холодов же забежал в помещение стремительно, держа в руке звенящий телефон. — Галина Николаевна, звонок какой-то. — Ну, ты местонахождение то пробей. — Да, сейчас. Вы только трубку возьмите, — настойчиво протараторил Холодов, открыв ноутбук и сев на стул, принявшись прослушивать и определять место. Рогозина же приложила телефон к уху: — Да? — Мне Галина Рогозина не нужна, требую майора Майского, — послышалось на том конце провода, на что женщина пожала плечами и передала телефон майору, изогнувшему одну бровь: — Майский у аппарата. — Самый брутальный и бесстрашный в вашей шаражке майор Майский требуется для прохождения аттестации. — Чего? — Координаты места тебе скинут. Противник тебя уже заждался. — Какой противник? — рявкнул в трубку Сергей, но оттуда уже шли одни гудки, и он положил предмет. — Ну, что, Сереж? — Галь, походу с Викой махаться буду. — Засёк! Это в восточном районе Москвы, — вскрикнул Холодов, на что Майский указал на него пальцем: — Вышлешь по дороге точное местонахождение, я за Павликом. Галь, группу захвата пожалуй надо, — и скрылся в дверях, направившись за другом. — Отправлю-ка я ещё нашу сладкую парочку.***
Прибыв на назначенное место встречи, майор удивился, завидев впереди закрытую зону отдыха, тем временем спецназ медленно и аккуратно перемещался в зарослях ближе к преступникам. Те же стояли на подступе к бассейну, наполненному водой, что изумило Майского ещё больше. Герман стоял именно там, выжидая приближения майора с двумя зомби рядом, и широко улыбнулся, когда мужчина оказался в десяти метрах от него. Тот же не удержался от смешка, краем глаза наблюдая за подчиненными воле нациста людьми: — А что такое место красивое выбрал? Мы, что, купаться идём? Чего тогда не предупредил?! Я купальник забыл надеть! — Я знал, что ты будешь шутить. И кстати на твоего дружка управу тоже приготовил, — усмехнулся Герман, и Сергей повернул голову на притаившегося в кустах капитана, который оказался выселен оттуда бойцом нациста и втянут в драку. Май выпучил глаза на резкости врага и кашлянул, развернувшись на Германа, расплывшегося в повторной улыбке. — Поэтому я все рассчитал. А теперь я хочу, чтобы она тебя уделала. Знаю, она может, — качок коснулся плеча Градецкой, и та прошла в сторону майора. Тот же нахмурился: — Вика, ты че? Со мной что ли драться? Это бесполезно, я тебя уделаю, ты же… — мощная оплеуха не дала мужчине договорить, и он прокряхтел, еле успев сконцентрироваться на противнице. Та нанесла ещё один удар, после которого Сергей принялся обороняться. Герман же не ждал появившихся чуть ли из ниоткуда Соколову и Лисицына, однако его зомби успел скрыться. Майорша гнала Майского к бассейну, с каждым шагом отдаляя его от прежнего места, и внезапно мужчина осознал, что подруга в сознании. Он перехватил её руки и заломил за спиной, игриво сказав: — Викусик, а я знаю, что ты здесь. — Ну и чего тогда меня скрутил? — А ты то чего дралась? — Хотела тебя уделать, — язвительно выдала брюнетка, ловко выбравшись из захвата, и майор улыбнулся. Соколова же пощурилась на Виктории, не имея вразумительного понятия о том, как та миновала психотропные вещества так быстро. Лисицын отвёл Германа, уловившего смятение Юли, в машину ФЭС со спецназовцами внутри, грубо затолкав его внутрь, а тот усмехнулся, посмотрев вперёд: — Конец не близок! Лисицын проследил за его взглядом и повернулся на майоров, после чего Майскому прилетело по голове бутылкой, взятой неподалёку. Мужчина охнул от неожиданности и опустился на деревянную поверхность. А этот же зомби схватил отвлеченную на товарища Градецкую и вместе с ней погрузился в бассейн, где принялся топить предательницу интересов. Сергей находился сознании еле-еле, держась за затылок: — Твою мать, вот петух, а… Дезориентированного майора по голове бить — верх наглости, — он шикнул в сторону, заметив перед глазами картину, как в его сторону бежит справившийся со своим оппонентом Гранин, перед его носом залетевший с разбега в воду. — Вот ведь прыгун, ауч, — Сергей вскинул бровями, проследив за прыжком друга головой. Рядом с майором же вмиг оказались Юля и Костя, присевшие к товарищу с аптечкой. — Что ж вы так, товарищ Майский, не следите за собой и по сторонам не смотрите? — упрекнула его девушка, разворачивая бинт, и принялась обматывать им голову уставшего Сергея. Лисицын же поднялся на ноги и, осторожно подойдя к краю, заглянул за него, с выпученными глазами опустив взгляд в воду. В бассейне же выведенный из себя до невозможности Павел уделал зомби одним прикладом пистолета в зону мозжечка и выплыл уже с Викторией на руках. За противником капитана в воду полез спецназовец, ведь по сути нападающий не был виноват в произошедшем, даже не соображал, что делает. Гранин поднялся на набережную и положил брюнетку на мраморную поверхность рядом с водоемом, принявшись делать искусственное дыхание. Долго этого делать не пришлось, и вскоре майорша выплеснула изо рта попавшую в легкие воду. Капитан помог ей принять положение сидя и обнял, улыбнувшись. Он держал девушку крепко, чтобы в случае потери сознания она не расшибла себе затылок, и долго молчать не смог: — Вика, если бы ты знала, как я рад тебя видеть. — Этот нацист главный такую чушь нёс, — откашлявшись, произнесла Градецкая. — Что моя прабабка была такой же, как они. А я её даже не знаю. — Не думай об этом, он мог все, что угодно придумать, лишь бы оправдать свои действия, — уверенно произнёс Павел, гладя девушку по волосам. Майор же водила руками по спине капитана, беззаботно следя за движениями своих ладоней. Эйфорию спокойствия прервал звонкий голос спустившегося к ним Майского: — Э, сладкая парочка, пошлите уже, хватит здесь сидеть. Вы не на курорте. — Это, что, наезд? — уставилась на Гранина Градецкая, усмехнувшись. — Точно наезд, — покивал парень, а затем взаимно впился в губы майора, смеющуюся над ругательствами Сергея рядом.***
Спустя пару часов, ФЭС, допросная
Главарь неонацисткой группировки сидел на стуле и спокойно смотрел вперёд, изредка кидая подозрительный взгляд на стекло. Он ухмылялся, глядя туда, до тех пор, пока его личное пространство не нарушила серьезная Соколова с папкой в руке. Преступник с ухмылкой проследил за севшей напротив него девушкой, раскладывающей заключения экспертов перед его носом. Майор же произнесла, теребя разложенные бумаги: — Это доказательства твоей вины в серии убийств, в том числе — заказ зачистки Склифа своим людям. Когда мы обыскали ваше логово досконально, нашли там недостающего врача среди трупов. Разворотили вы беднягу в сплошное кровавое месиво. Интересно узнать — зачем? — Товарищ… — мужчина нахмурился, на что рыжеволосая закатила глаза: — Майор. — Товарищ майор, понимаете, мир так устроен, что наука должна идти вперёд. Ради неё стоит приносить в жертву людей, ну ставить там опыты и все такое. — Ясно… Твоя вина и так доказана, можешь не ухитряться… — протянула Соколова, собирая документы в папку, и затем уставилась на подозрительно умиротворённого и странно улыбающегося преступника. — Чего такой довольный? — Вы даже представить себе не можете, какого опасного человека держите в своих рядах, — усмехнулся Герман, сев поудобнее на стуле, на что майор сглотнула, нахмурившись. — В каком это смысле? — Ты ведь и сама можешь включить мозги и догадаться, что перебороть смесь различных психотропных веществ — нереально. Ваша Виктория это сделала. А знаешь почему? — он нагнулся ближе к Юле, опустившей взгляд на стол и мгновенно вернувшей на Германа, похлопав ресницами. — Её фамилия далеко не та, что она сейчас носит. Настоящая её фамилия — Майер. Только возможно она не знает об этом. А теперь подумай своей головой и ответь на вопрос сама — почему я такой улыбчивый. — Бред, — выплюнула Соколова, второпях покидая стул, и вышла из допросной, помчавшись на выход из конторы.***
Смеющийся на пару с Майским Лисицын жестикулировал руками в переговорной, почему Сергей, держась за больную голову, все же смеялся. Побег Соколовой из конторы его сильно заинтересовал, и Константин покинул друга, быстро метнувшись к выходу. Там он застал переобувшуюся из туфель в более удобные балетки девушку и нахмурился на ней, выставив руку ладонью вверх в сторону: — Юль, а что происходит? Куда ты так спешишь? — Костик, все потом. У меня очень срочное дело. — Какое? — выкрикнул уже вслед убегающей рыжеволосой майор и затем опустил руку, громко выдохнув. Майский скучать один не собирался, почему влез в беседу коллег в лаборатории. А именно там сидели Холодов, гоняющий чаи в отсутствие надзора пребывающей сейчас с Кругловым на концерте Рогозиной, с выражением рассказывала услышанное от Германа про их банду Градецкая, стоя посередине помещения, а на лестнице разложился Гранин, прикрыв лицо чистым листом из принтера и сложивший руки на животе в замок. — …этот недонацист так красочно описывал убийства, это просто надо было слышать, кошмар, — говорила Виктория, смеша и удивляя попивающего чай Андрея. — Аж мерзко становилось, — сзади брюнетки показался Майский, подошедший ближе и ущипнувший за талию, почему майор чуть не выругалась дважды: — Твою-ю… — Что на счёт расчлененки? — усмехнулся нарушитель атмосферы и сел рядом с Холодовым. — Слышь, Июльский, я жалею, что не свалила тебя в тот бассейн, — дунула на вылезший локон брюнетка, поставив руки на талию, и зло посмотрела на мужчину, гордо поднявшего подбородок: — Женщина, я — Майский. Тем более тебя дрищ какой-то свалил туда, а ты меня собралась окунуть. — Народ, с вами не соскучишься, — рассмеялся Холодов, когда в лабораторию зашли Власова с Шустовым, и капитанша изогнула брови: — Над чем смеёмся? Расскажите, мы с Игорем тоже повеселиться хотим. — Серега, там тир свободен? — издал смешок Игорь, сминая чистый лист в кулёк. — А кто там должен быть? — Степа хотел пострелять с Петровичем. Но, раз второго нет, значит свободен тир, — игривый Шустов взял кулёк удобнее в руке и резко ударил по скрещённым рукам спящего на лестнице капитана, затем повторив действие по плечам. Жертва избиения лениво открыл глаза и зевнул, на автомате поднявшись в положение сидя: — Галина Николаевна, я принесу отчёт завтра, обещаю. — Хах, — усмехнулся Шустов, заразив и остальных, и стукнул кульком по плечу товарища. — Пашок, ты слепой что ли? — Игорь, ты получишь. — Вот и хорошо. Пошли в тир. — Возьми Серёгу. — Нет, ты же обещал, что я получу. Выполняй обещание. — Гранин, стоять! Как гром среди ясного неба в лаборатории появилась Галина, остановившая мужчин. Шустов переглянулся с товарищем, изогнувшим брови на начальнице, а та улыбнулась и включила прямую связь с генералом Султановым, разодетым в парадную форму с фуражкой на голове. Холодов и Градецкая удивлённо подошли к Майскому и Власовой, обменявшись заинтересованными взглядами. А Руслан Султанович серьёзно смотрел на Павла, который нахмурился, будто ожидая казни. Однако генерал развеял его мысли, сказав совершенно другую вещь: — Гранин Павел Анатольевич, хочу сообщить, что совет министров принял решение относительно вас. Учитывая ваши заслуги на Кавказе, также ранние в Чечне, героизм во время поимки Подрывателя, а также изменение вашего статуса, имею власть возвести вас в звание майора, — на этих словах Рогозина опустила голову, не скрывая радости, а Градецкая, глядя на шокированного парня, улыбнулась и подбежала к нему, обняв: — Пашка! Это же так престижно! Майор! — Молодые люди, я не договорил, — послышалось от кашлянувшего генерала, и пара расцепилась, уставившись на него. Майский же переглянулся с Шустовым, Власовой и Холодовым, тихо прошептав: — Ну, что, сегодня отмечаем…***
В музее эпохи довоенных и военных лет уже битый час вертелась Соколова, впервые узнавшая о его существовании во время расследования одного из дел. Она заинтересовано рассматривала экспонаты, выискивая любые мелочи, которые могли ей помочь. Однако своим исключительным вкусом на именно немецкие модели танков, оружия и экипировки в целом майор нарвалась лишь на сотрудника музея по фамилии Чемезов, державшего руки в замке за спиной: — Девушка, я могу вам чем-нибудь помочь? — Пожалуй, да, — нахмурилась Соколова и повернулась лицом к парню. — Мне нужно в архив. У вас же есть там нечто интересное? Например, о семьях немецких? — Конечно. Но на каком основании? У вас родня из Германии? — Муж, — пощурилась рыжеволосая и достала удостоверение, развернув его перед носом сотрудника. Тот сглотнул и распустил руки, поправив галстук, после чего указал рукой в сторону. — Пройдемте. Бескомпромиссная майор пошла следом за покорным парнем, осматривая окружающие вещи и интерьер здания. Сотрудник же чуть нахмурился и шёл неуверенно. Вскоре молчать он перестал, попутно доставая ключи от архива, и остановился у позолоченных дверей: — Могу ли я узнать, почему вас заинтересовал наш музей? У нас все по закону, проверка была недавно. — Успокойтесь, товарищ Чемезов, мне просто нужна одна семья. Данные о ней. — Пройдемте, — открыв двери, провёл за собой майора парень, после чего они добрались до архива. Там Чемезов остановился, спрятав ключи, и встал возле стеллажа с документацией в алфавитном порядке. — Так… Какая семья вас интересует? — Майер. — Что-что? — парня будто переклинило, и он повернул голову на серьезную Юлию. — Что-то не так? — Да нет, ничего, — отмахнулся Чемезов, а Соколова изогнула бровь, нервно сглотнув. Стоит ли правда разрушения реальности?***
— Капитан Шустов, я нисколько не удивлён вашей радости за коллегу, но будьте спокойнее, — с упреком выдал Султанов, на что Власова засмеялась, отойдя от смутившегося Игоря к Градецкой. Рогозина втянула щеки, улыбнувшись, а Руслан ехидно продолжил шепотом: — Мне просто немного завидно… Я-то никуда не могу пойти. — Вон оно что, — улыбнулся Игорь, которого хлопнул по плечу задорный Майский, и затем они оба пожали руку Гранину, чуть смущённо глядящего на них. — Ну, что, Паш, добро пожаловать в наши ряды с Петровичем и Костяном, — добро усмехнулся Сергей, когда видеосвязь прекратилась и Рогозина уже вручила другу медаль и новую форму. Холодов просто улыбался, не зная что добавить, и кивал на все фразы коллег относительно директивы, Власова же общалась с Градецкой, обнимаясь и вспоминая прошлое незаконченное дело. В лабораторию влетел Лисицын, с расширенными глазами потаращившись вокруг и резко избавился от пробки, заточившей шампанское в бутылке. — Костя! — возмутились в один голос Андрей, Вика и Рита, отвлеченные от входа. — Ну, что, господа. Отметим! — заявил майор, раскрыв пакет и вытащив оттуда стаканчики, притянув всех к столу Тихонова, за которым сидел Холодов. Однако внезапно следом за Лисицыным ещё одна пробка взлетела ввысь. Сотрудники ФЭС дернулись, отвлекаясь на источник, и увидели задорного Ивана, теперь уже обойдясь без слов. Опера улыбались и смеялись, празднуя повышение коллеги, однако Соколова появилась как гром среди ясного неба. И намерена она была на отвлечение друзей от празднества. Юля дунула на волосы, залезшие на лицо, и поставила руки в боки, сначала оказавшись замеченной Лисицыным. — Юлек-кулёк, пошли к нам! — зазвал её Костя, помахав рукой, однако она не ответила на его тёплый приём, уставившись серьёзным взглядом на Викторию, мигом оттянувшуюся от Павла. Рита проследила за их слежкой друг за другом и потянула за собой и остальных. Соколова же прошла дальше и вывалила свою сенсацию: — Господа и дамы, у меня для вас интересная история приготовлена. Прости, Паш, что отвлекаю. Но это касается твоей дорогой Виктории. Дело в том, что после слов Германа я решила проверить данные о тебе — не придумал же он это, смысла нет. Так вот. Я нашла семью Майер. — Юль, — Градецкая усмехнулась, переглянувшись с удивлёнными остальными операми и программистами, а Соколова продолжила: — Эта семья немцев славилась во времена Второй Мировой войны. Точнее не вся семья, а лишь одна женщина — Оделия Майер — твоя прабабка, — указала на майоршу Юля. — Оделия ставила эксперименты на заключённых. Не на преступниках, а на врагах фашистов. Она была нацисткой, проще говоря. Ну в чем суть. Оделия стала слишком жестокой, почему втянула в страшные эксперименты и свою семью. Её дочь ослепла в 48 лет в кабинете у стоматолога, когда та включила лампу, хотя обычно такого не происходит, а младший сын скончался в 20 лет. Внука она решила не трогать, дабы не пресечь родословную линию. Оделия дождалась правнучку. И втянула в один эксперимент её. Он наконец-то прошёл удачно. Однако вскоре Оделию нашли и убили, а правнучка пропала. Кстати, звали правнучку — Виктория Августиновна Майер. — Что за чушь, — отмахнулся Лисицын. — Юля, ты перегрелась? — Совсем нет, товарищ майор, — Соколова разложила копии из архива на столе. — Так вот, господа офицеры. Правнучку так и не нашли. Повторюсь: Герман такое выдумать не мог. Да и говорил он конкретно, а не так просто. Поэтому обладательница телекинеза и прочей сверхъестественной фигни, полученной посредством опытов, сидит перед нами. — Чего делать будем? — Тихонов переглянулся с Холодовым, будучи в шоке, и тот нахмурился, глядя на хмуро смотрящих друг на друга Гранина и Градецкую. Власова с Шустовым, Майским и Лисицыным тихо вопрошала один и тот же вопрос «что?», поразившись сенсации коллеги. Андрей не отвлёкся от Ивана и произнёс: — Ви-ик, пошли-ка проверим этот на первый взгляд бред… — Бред! — выплюнула слово Градецкая. — Это все полный бред! — задыхаясь от подступившего гнева и соответствующих слёз, Виктория вздёрнула руки к голове, тут же сбросив. — И вы поверили?! Да отпусти меня, Гранин! — она вырвалась из объятий майора, покинув лабораторию, вслед за ней направились Павел и Маргарита, не поверившие рассказу Юли. Соколова же вошла в помещение и кинула на стол экспертов найденную в доме немцев игрушку. — Дерзайте, гении. Опера вышли вслед за троицей, покинувшей лабораторию ранее, а Соколова села на лестнице, наконец успокоившись. Тихонов с Холодовым же провели сравнительный анализ, прикатившись к компьютеру, и уставились в экран. — Феномен телекинеза вообще редкая штука, — выдал Андрей, дожидаясь вывода от техники. — Тогда мы сорвали джекпот. ДНК Градецкой на 100% идентична той, которую Соколова раскопала в том архиве, — Ваня мгновенно снял перчатки и выбросил в урну, не вставая. Андрей тоже повернулся к нему лицом на стуле: — Получается, нашу Вику на самом деле зовут Вика Майер? Непривычно. А почему она это скрыла? — А она и не знала. У нацистов была привычка — пользоваться лоботомией.***
— Вик, да успокойся ты наконец! — после многих попыток отвязаться от коллег Градецкая была поймана за руку Граниным, возмущённым рассказом Соколовой и поведением своей девушки в итоге. Майоры посмотрели друг на друга, не скрывая напряжённость и тревогу. — Вик, угомонись. — Что за чертовщина творится? Я… я — прямой потомок нацистки… Что за заговор?! — едва не став заикаться, прокричала девушка, находясь в взвинченном состоянии; в глазах застыли никуда не девшиеся слёзы гнева. — Она… она специально, специально рушит мою жизнь! Она ее рушит!!! — Вика, успокойся, прошу, — парень все же притянул Градецкую к себе, стараясь угомонить её, однако в переговорной вскоре показались Холодов с Тихоновым. Эксперты окружили пару и уставились сверху вниз на Викторию, будучи серьёзно настроенными. Они переглянулись, определяясь с порядком в диалоге, и в итоге первым заговорил Иван: — Вик, твоя ДНК совпала с той с игрушки… на все сто. — Что?.. — в шоке майор расцепилась с Граниным, поднявшись с пола, и затем перевела взгляд на Андрея. — Пойдём с нами. И не противься. — Хочешь, я пойду с тобой? — спросил Павел, глядя на девушку, и та кивнула, после чего эксперты повели её в лабораторию. Холодов и Тихонов посадили коллегу на стул перед лестницей и сложили руки у груди, нахмурившись. Гранин сел позади них, изогнув бровь. Программисты же начали воплощать свою идею в жизнь: — О чем я думаю? — внезапно спросил Андрей, не перестав быть серьёзным. — Откуда я знаю, может об Анджелине Джоли? — Вика развела руками, хмурясь на занятие друга. Он же положил палец на подбородок, подперев его кулаком, и посмотрел боковым зрением на стоящего рядом Тихонова, сложившего руки за спиной в замок. — Телепатии не обнаружено. Продолжим, — Иван взял ручку и резко кинул в девушку. Та еле успела увернуться, выставив ладони на парня. — Ты чего? — Телекинеза тоже не обнаружено… Записывай, Андрей, — скомандовал руководитель компьютерного отдела, что и сделал в папке Холодов, сказав: — Я ничего не понимаю. Хотя… Идея одна у меня есть… — капитан снова повернулся на бегающую глазами по парням Градецкую и уверенно выдал: — Виктория, мы идём на полиграф. — Может еще на электрический стул?! — Спокойно, майор, спокойно, — положил ладонь на плечо девушки Тихонов. — Наше дело доказать правоту Соколовой, либо твою. Поэтому пошли, — он резво дернул коллегу за руку и повёл за собой, а Холодов подобрал с пола ручку и побежал следом со все той же папкой с бумагами.***
— Ну, что, достаточно её изучили и помучили? — возмущённо произнёс Гранин, поднявшись с кресла в переговорной, что за ним повторила заполняющая документы Соколова, тут же закрывшая папку при виде экспертов. Холодов и Тихонов закончили со своими экспериментами и отпустили Градецкую. Майор же зло стрельнула глазами в Юлю, смотревшую на Холодова: — Ну, что, Андрюш? — Зря ты сыр-бор развела, Соколова, ничего такого. Вика абсолютно обычный человек, и полиграф это подтвердил, — вручил в руки майора бумагу с результатами экспериментов мужчина. — Пошли, Вань. — Подальше от этой Санта-Барбары… — пробурчал Тихонов, и оба гения скрылись из переговорной в свою обитель. Юля же все равно не могла угомониться, глядя на разговаривающих Викторию и Павла, и смяла выданный Андреем лист с заключением, грубо швырнув его в сторону. Девушка поставила руки в боки и пощурилась на подруге, затем подойдя ближе. — Слушай, Вика, а как ты обманула детектор лжи? — Да о чем ты говоришь?! — изогнула бровь брюнетка, оторвавшись от беседы с Граниным. Тот же уставился на Соколову недоверчивым взглядом. — Ты — та самая Виктория Майер. И обладаешь силой. Я это докажу, — потыкала пальцем в одёжку Градецкой Соколова. — Ты прогнешься и всё-таки расскажешь о своей тайне всем. Я не дам тебе вводить всех в заблуждение! — выкрикнула майорша, злобно глядя на также озверевшую подругу, и внезапно улетела из переговорной к ресепшну, где очень кстати врезалась в Майского, смягчившего падение. Градецкая же опустила руку, шокировано переглянувшись с Павлом, вытаращившим карие глаза на девушке. — Что за чертовщина происходит? — возмутился Сергей, поднимаясь на ноги, и перевёл взгляд с потирающей больную ногу Соколовой на медленно успокаивавшуюся Викторию. — Юль… Извини, — Градецкая с расширенными глазами добрела до шокировано глядящей то на неё, то на Майского Соколовой, которая до сих пор не могла опомниться и все взвесить. — Это что было? — не мог уняться Сергей, потирающий затылок, и смотрел точно на повинно сведшую брови Викторию, однако ответа не получил. От неё. Зато с ним заговорила другая майор, чуть шипящая от боли в ноге: — Сереж, дойди со мной до морга. — Помирать собралась? — съязвил Майский, получив укоризненный взгляд Соколовой, и выполнил её просьбу, помогая идти в обитель мёртвых. В коридоре же Градецкая попятилась назад и шокировано посмотрела в пол, где вскоре и оказалась, упившись головой в колени и обхватив их руками. Девушка не могла поверить, что простая жизнь закончена и началась новая, полная тайн. Она не заметила, как Гранин опустился на колени перед ней, щадяще глядя на возлюбленную, пребывающую одновременно в страхе, смятении и беспробудном ступоре. — Вик… — майор коснулся руки брюнетки, поднявшей на него заплаканные глаза. — Вик, послушай, — уверенно начал парень, взяв руку девушки в свою. — То, что случилось в прошлом, должно там остаться. Ты не виновата в том, что произошло несколько минут назад. Она тебя буквально натравила на себя. Успокойся. — Нет, она права, мне здесь не место, — увела голову в сторону девушка, встав на ноги, и отвернулась от Павла, тяжело вздохнувшего, после чего вернула на него взгляд лишь на миг и добавила: — Я ухожу. — Нет, не смей, — замотал головой Гранин, приближаясь, на что Градецкая подняла руки, увернувшись. — Не трогай меня, пока тебе не навредила. Я ухожу и точка, Паш. Мне надо разобраться в себе. — Не уходи, — грустно похлопал глазами на своей девушке парень, затем наблюдая её уход. Однако в мыслях у него было поговорить с зачинщицей сего происшествия. Майор прошёл мимо офиса Рогозиной как ураган, рассержено глядя вперёд. Галина же, до этого лишь из своей обители следящая за обстановкой, насторожилась, ожидая выброса злости на ком-то. Собственно — так и получилось.***
— Ох, Юля, вечно ты попадаешь в опалу, — цокнул Борис, осматривая ногу Соколовой, сидящей на препараторском столу. Та же шикала на моментах, когда Селиванов давил на предположительные места ушиба, и едва сдерживала крик, ибо повредила она её неслабо. Сергей же ходил из стороны в сторону, глядя точно в пол и держа руки за спиной, и до сих пор не понимал «прикола» — не каждый день видишь летающих коллег. — Слушайте, коллеги, друзья и товарищи, это все, конечно, правильно, что вы заняты полезным делом. Но… Юля, объясни уже, что это была за херня в переговорной?! — чуть проорал последнюю фразу Майский, глядя на сведшую брови вместе майора, встретившую его томным взглядом. — А что там было? — не отвлекаясь от лечения девушки, спросил Селиванов, аккуратно обрабатывая ушиб. — Там такая история мутная… — протянула рыжеволосая, ещё раз прошипев от неприятных ощущений под воздействием патологоанатома, и собиралась продолжить. Но Соколова сменила выражение со смятенного на напряжённое и немного напуганное, замолчав, когда в морге показался очень недовольный Гранин, поджавший губы и зло сверкнувший в глаза коллеги. Этого Майский не понял ещё больше, наконец просто сев возле холодильников, а Селиванов отвлёкся от своего дела, изогнув бровь на вошедшем: — Сегодня прям день встреч какой-то. И все в моей обители. Повод есть? — Да, только что похоронили спокойную жизнь моей девушки, — ядовито выдал Павел, продолжая смотреть на опустившую глаза в пол Юлию, тяжело выдохнувшую. — Наше с ней будущее. Дважды! — Не понял? — произнёс вместо Бориса Сергей, хмыкнув, и подошёл к чеченскому другу, вытянув губы вперёд и нахмурившись. — Павлик, ты о чем? — Паш, я не хотела… — Соколова вдруг поняла, что сотворила плохое дело, и пыталась оправдаться. — Правда. Это вышло случайно, я же взбалмошная… — Нет, Юль, ты хотела. И у тебя это прекрасно получилось. — Так, а ну тихо! — гаркнул Сергей. — Внятно объясните. Мы с Борисом не поняли. — А что тебе объяснить?! — вдруг выкрикнул Гранин, уставившись на товарища. — Соколова раскопала в архиве информацию о прошлом Вики, убедила всех, что её зовут Виктория Майер, что она — потомок какой-то Оделии-нацистки, а что самое плохое, — майор вытаращил глаза на поднявшую на него смятенный взгляд Соколову, — пробудила в ней какую-то силу, полученную путём опытов той самой Оделии. Видите ли, ей не понравилось, что Вика не получила заболеваний всяких сердечных из-за нервных срывов. Вот ведь! Дружба! — Что за шум?! — всполошилась Рогозина, залетевшая в морг, и застала следующую картину: Селиванов стоит в полном ступоре в своей обычной позе у препараторского стола, у Майского дёргается глаз, а два майора виновато и дико смотрят друг на друга соответственно. Полковник напряглась, услышав монолог Гранина за дверью, и тише произнесла: — Павел Анатольевич, потрудитесь объяснить, почему вы мешаете работать коллегам своим ором? — Запросто, Галина Николаевна. Хотя нет. Все как раз не просто. Что, например, случилось с матерью Градецкой? Вы видели её последняя. — Она покончила с собой. Ну якобы. Просто подставилась на войне. Это я поняла потом… потому что пуля всё-таки в меня бы не попала. Не та траектория. — Ага. А почему она это сделала? — Потому что не могла хранить тайну семьи, что её дочь — не совсем нормальная… — выдохнула Галина, выдав все известное ей, и села рядом с выходом на стул. Своей информацией она поразила и Павла, и Юлию, раскрывших рты как по команде. Не унялся же Сергей: — Так ты знала что ли? — Да. Не хотела Вике говорить. У неё так все хорошо складывается. Точнее, складывалось… — полковник выдохнула, закрыв глаза, и затем продолжила, глядя в пол. — Настя рассказывала мне, что её дочь иногда проявляла в себе необычные способности. Но молчала. Настя боялась правды и Оделию. Девочке провели лоботомию, причём не один раз. С согласия матери… Но Настю винить не надо, она просто не могла пойти против воли Оделии, она же преступница ещё со времён войны. В общем, Виктория ничего не вспомнит о своём прошлом, ибо его по сути у неё нет. — На что она способна? — пощурился на женщине Борис, а она глубоко вздохнула и выдохнула, снова подняв глаза на коллег. — Я не знаю. Давайте начнём с того, где она может быть? — Рогозина перевела взгляд на Павла, покачавшего головой: — Сомневаюсь, что она дома. Учитывая её характер и невыносимость, непостоянность, может быть где угодно. — Бегом в лабораторию, — скомандовала Галина, после чего Майский и Гранин понеслись в указанное место, на миг представив сотворенные Градецкой «дела».***
Издёрганная Власова сидела в буфете с Игорем и томно глядела вперёд. Как оказалось, они тоже все слышали, но ничего сделать не решились. Точнее, не желали усугублять ситуацию, но куда больше?.. Их тишину нарушили Соколова с Холодовым, пришедшие из лаборатории после неудачной попытки разыскать беглянку. Рита гневно смотрела на Юлю, также не сумев дозвониться до Градецкой. Майорша спокойно села напротив капитанши, однако та не смогла промолчать: — Где Вика, стерва? — Рита, давай без оскорблений и насилия, — произнёс Шустов, положив ладони на плечи капитана сзади, и расширил глаза на Соколовой, немного ей сочувствуя. — Рит, я… — неуверенно выдавила из себя майорша, опустив глаза, пока Андрей наливал ей и себе чай в кружки и одну из них взял себе, немного отпив. — Ты не знаешь, — усмехнулась Власова, изобразив на лице псевдоулыбку. — И я не знаю. Хотя звоню ей уже восьмой раз, — она показательно потрясла мобильником перед собой. — Она не берет трубку, избегая любого общения. Что с тобой, что со мной. Да и со всеми остальными. А представляешь себе, в чем причина? Она боится нас, — снова поселила недолгую и лживую улыбку на лице Маргарита, в то время как Соколова не менялась в эмоциях, став корить себя. Мужчины же попивали чай, слушая, как Власова будто изливает душу. А она наконец продолжила: — Точнее, боится навредить нам, так как знакома с биологией и психологией. Наверняка знает, как гены воздействуют на человека. Особенно, если это гены от нацистки. Это страшно. И неконтролируемо. А ещё опасно. — Рит, я не думала, что все зайдёт так далеко, — чуть всплакнув, на выдохе произнесла Соколова, посмотрев той в глаза. — Просто мне всегда интересно знать о прошлом моих друзей. — Ну, считай, что одним другом у тебя стало меньше, — едко вымолвила Власова, спускаясь со стула вместе с кружкой чая. Капитан покинула буфет, едва справляясь с гневом, на что обратил внимание Шустов и поплёлся следом, пожав плечами перед уходом. Холодов же положил ладонь на плечо расплакавшейся Соколовой, оперевшейся локтями на стол. — Юль, не расстраивайся ты так, — спокойно начал Андрей, встав сбоку. — Не ты первая, не ты последняя. Все мы совершаем ошибки. А Вику мы найдём, все равно телефон включит хоть когда-то. — Понимаешь, — подняв глаза на друга, произнесла Юлия. — Я напала на неё лишь из-за этой чертовой Оделии, а она совсем не похожа на неё. Она мне ничего плохого не сделала, слова лишнего не сказала. Получается, настоящий монстр — я… — Да перестань ты, Соколова, — упрекнул девушку за излишнее нытьё Холодов, сев напротив. — Все будет хорошо. Если я не прав, откусишь мне голову, — усмехнулся эксперт, отпив чая. Майор же улыбнулась и чуть посмеялась, утерев слезы.***
В допросной, в абсолютном одиночестве при плохом освещении сидел майор, переворачивая с ног на голову телефон в руках, и гипнотизируя себя взглядом в одну точку в углу. Парень был напряжен и взволнован: рассказ Рогозиной и отсутствие результата в лаборатории потрясли его по-настоящему. А слова Тихонова «я ручаюсь, что все с ней в порядке, просто хочет побыть в одиночестве» вертелись в голове и никак не выходили. Ведь офицер хотел, чтобы они оказались пророческими. В данном состоянии анабиоза майора и потревожил друг, зашедший тише обычного. — Паш, ты тоже в допросной тоскуешь, да? Это у вас семейное, — усмехнулся Майский, перебирая в руках карты и наблюдая за этим. Он ждал ответа, но Гранин молчал, продолжая глядеть в одну и ту же точку. Сергей же хмыкнул, похлопав глазами, и бросил карты на стол, встав перед товарищем и помахав руками перед его лицом. — Эй, товарищ майор, придите в себя. Вас вызывает база. — Тихонов не смог найти Градецкую, — на выдохе произнёс Павел, поджав гуды и нейтрально посмотрев на Сергея. — Ищи-свищи теперь, раз даже наш гений не сумел найти.***
Потерянная девушка непринуждённо отмокала в пенистой ванной и смотрела в стену, не изображая никаких эмоций на лице. Все свалилось на голову Виктории слишком стремительно, она не могла принять это и хоть как-то понять. Майор все повторяла прокручивать перед глазами момент встречи Соколовой со стеной и Майским, постоянно жмурясь на её истошном крике при ударе ногой о твёрдую поверхность. Градецкая выдохнула с закрытыми глазами и медленно окунулась в воду.***
В лабораторию после отгула наведался Данилов. За компьютером сидел Тихонов, уже просто бешеным взглядом глядя в экран, ибо у него кипел мозг. Капитан усмехнулся, засунув руки в карманы брюк, и посмотрел на программиста. Он же поднял глаза на друга и затем вернул взгляд, сказав: — Я заколебался. — А чем занят-то? Мне Холодов пытался сказать, но из-за нытья Соколовой я ни дыры не услышал. — Пташка твоя пропала, ну то есть уже Пашкина, — хмыкнул Иван, покрутившись на стуле, и потёр виски. — Всмысле? — Мы не можем найти Вику после её ухода из-за дотошности Соколовой по поводу её прошлого с участием прабабки-нацистки. — Да уж, я видел на ресепшн видео с камер. Как полетала Юлька. Только я ничего не понял. — И не поймёшь, — серьёзно выдал Иван. — У Градецкой из-за экспериментов её прабабки-преступницы развился телекинез. Прикинь? — Так, весело, — расширив глаза, глубоко вздохнул капитан и проследил за Тихоновым, вновь прильнувшего к экрану. — Ну, что? — Мы не можем её найти. Телефон выключен, а жучков к ней я не подкладывал! — Стоп, — Данилов вдруг поднял палец вверх и вспомнил одну деталь, точнее место, где они раньше с Градецкой останавливались пару раз. — У меня мысль, — капитан тут же выскочил из лаборатории, оставив эксперта в раздумьях одного, и он снова откинулся на спинку стула, протянув первую букву алфавита.***
Добрался до места, а именно — гостиницы в центре города, Данилов довольно быстро, минуя ресепшн под предлогом пребывания в отношениях с искомой девушкой, почему быстро нашёл её. Мужчина зашёл в номер, дверь куда была закрыта, однако он воспользовался отмычкой, и вошёл, снова заперев её. — Вика? — он побегал глазами по помещению, смотря на балкон впереди себя, и осмотрел все комнаты. А осталась лишь ванная, куда капитан и зашёл. Майор уже проводила второй час, набрав воды с пеной заново, и отмокала в ней, не думая ни о чем. Степан поставил руки в боки, чуть пощурившись на девушке, и слегка улыбнулся: — Вот ты где. — А? — девушка только теперь отошла от абсолютного безучастия и повернула голову на коллегу. Данилов подозрительно улыбался, почему брюнетка спокойно произнесла: — Я знала, что меня найдёшь именно ты, Стёп. Это же ведь наше местечко для релакса. Было, — мужчина сел на корточки рядом с ванной и немного упрекнул девушку. — Вика, там все голову ломают, не могут до тебя дозвониться. Паша уже с Риткой чуть ли не матом Соколову кроют. Пойдём к нашим, — он потянулся к майору, в то время как позади него резко хлопнуло. Капитан удивлённо обернулся, щурясь на закрывшуюся дверь. Градецкая же вытащила руки из воды. — Это что было? — он вернул взгляд на девушку, не переставая пребывать в шоке. — Я, — уверенно произнесла Виктория, заглянув прямо в душу оперативника. И также быстро поникла. — Не понял? — Про мою бабку тебе ничего не сказали? Удивил, — хмыкнула Градецкая. — Соколова всем раструбила в конторе. Ты — исключение. — И ты можешь делать нечто подобное вне зависимости от настроения? — поразился Данилов, изогнув брови. Градецкая пожала плечами, сощурившись на мыле, и предмет свалился за ванну. Степан немного дёрнулся, прикрыв глаза, и одновременно с девушкой перевёл взгляд на неё, мотнув головой. — Нифига себе. — По-другому и не скажешь, — выпучила вниз глаза Градецкая, вскинув бровями вверх. — Меня саму это пугает. А они… ты бы видел, как они все смотрели… как на врага народа. Хотя нет, как на что-то ещё более… худшее. Данилов заметил, как девушке вмиг стало некомфортно с собой, он замолчал. Обдумал свою реакцию. Майорша явно не ждала отторжения и плохого удивления, ей требовалось понимание. И принятие от самой же себя. Капитан сложил руки на крае ванны, опустив на них подбородок, и посмотрел на Викторию. Она была все также потеряна, даже отчасти опечалена. — Ви-ик. Тебе всего лишь нужно обуздать всю информацию воедино, — мужчина немного наклонил голову к левому плечу. — Не думай о плохом, — он потянулся к ней правой рукой, едва коснувшись гладкой кожи. — Все будет хорошо. Ты не одна. Угнетенная Градецкая перевела на него грустный взгляд, через силу улыбнувшись, и опустила глаза, боковым зрением продолжая видеть изучающий взор Данилова. Он спокойно и в свое удовольствие созерцал ее, без предела времени любовался. Такой возможности давно не представлялось, а душа требовала. Как бы не противился мужчина, это было бесполезно. Вскоре карие глаза вновь встретились с голубыми, задержав их прицел на себе гораздо дольше. Вопросы настигали разум Виктории, она хотела задать их вслух и напрямую, но что-то не позволяло воплотить задумку в жизнь. Время. Его не стоит торопить, оно непременно наступит. И именно время стало фактором отложения желаемого на потом. Однако за ним появилось внезапно следующее. Воцарившийся покой, пропавшее напряжение в воздухе, умиротворение раненной души. Все это сыграло роль в произошедшем далее. Прямолинейный Степан стал единственным, кто смог обуздать корень проблемы, успокоить девушку. Она понимала. Девушка погладила его по лицу, проведя от уха к подбородку ладонью. Он продолжал безотрывно смотреть на неё, слушая стук собственного сердца, но не мог уследить за медленными движениями вперёд от самого же себя: предыдущее касание возлюбленной явилось недостаточным. Ввиду них лицо Виктории оказалось в миллиметре от лица капитана, через миллисекунду Данилов придвинул голову ближе, накрывая мокрые губы поцелуем. Недолгим, но нежным. Отстранение вышло по его же инициативе. Здравый рассудок неожиданно взял верх, мужчина хотел оставить соприкосновение лишь в памяти. Уважение к другу не позволило насладиться девушкой сполна. — Что ж, опустим разговоры. Ладно. Данилов встал на ноги, оперевшись на ванну, и глянул на девушку сверху вниз. — Все, Вик, пошли. Хватит валяться без дела. Но удивлённая его поведением Градецкая колоссально сменила настрой и внимательно осмотрела его одежку, и нахмурилась: — Как мне надоела эта форма… — Чего? — на секунду нахмурился Степан, а затем не успел опомниться, как оказался под сильным воздействием прямиком в воде. — Отлично, сушиться теперь час-два… — оглянув себя с поднятыми руками, гаркнул на брюнетку капитан, повернув голову на неё, и тут же оказался в объятиях, не имея желания прекращать. Но здравый ум и свежие мысли не позволили капитану продолжить. — Вика, прекрати, — Данилов переборол возникшее желание и отпрянул от неё. — Выпила что ли? — Хватит играть в благородство и сдержанность. Ты думаешь, я действительно забыла ноябрь? Мой день рождения? Начало декабря? Как это можно забыть, когда отпечаток остался не только в памяти? — критично произнесла Градецкая, пощурившись на мужчине, расширившим на ней глаза и напрягшего лоб до проявления морщин. — Поэтому… Из твоих уст, Стёпка, я не поверю ни одному лживому слову, — наводяще протянула девушка, хитро улыбнувшись в конце. Майор повела головой в сторону, не убирая вопрошающего взгляда с капитана, уведшего свою на противоположную стену. — Я ответ сама знаю, — шепотом произнесла девушка чуть ли не над ухом друга и оттянулась обратно. Данилов же прикрыл глаза, находясь в полном напряжении. Однако все же пренебрёг своими принципами и перешёл черту дружбы, впившись в губы бывшей возлюбленной уже абсолютно уверенно. Градецкая заулыбалась, скрестив ноги на спине любовника, и окунула его телом в воду, намочив полностью. А ему было уже все равно. Мужчина целовал девушку пылко и страстно, вспоминая их отношения, времяпровождение в этом же отеле и в этом же номере. Воспоминания накрывали с головой, усиливая желание капитана. Девушка не смогла пойти против своего нрава и, не прерывая действо, поинтересовалась. — А как же форма? Сушить три дня будешь. Рогозина вызовет, а-та-та сделает. — Соскучился я по твоим колким фразочкам, — заулыбался опер, продолжив прежнее занятие, на что майорша странновато заулыбалась, расположив ладонь за шеей мужчины. Закрыв глаза, Виктория забросила голову назад: Степан начал дорожку из поцелуев на её шее. Ей было приятно, хотя щетина мужчины немного щекотала гладкую кожу, отчего майор не сдержала блаженную улыбку. Полностью раскрепостившись в действиях, Данилов прижался к Градецкой ещё ближе, и та ощутила его напряжение и возбуждение. Это сбило здравый ум окончательно. Переместив руки, она начала избавлять мужчину от одежды, бесцеремонно выкидывая её верхнюю часть на пол с подачи хозяина вещей. Девушка стала провоцировать его пуще прежнего и провела жаркими ладонями по телу опера с низа живота до ключицы. Там он и поймал их в свои не менее «пылающие» руки, остановив предупредительный взгляд на бывшей возлюбленной. Та медленно перевела взгляд с его торса на лицо с приоткрытым ртом. — Ты сводишь меня с ума… — протянул оперативник, по взгляду Градецкой заметив ее удовлетворение его настроем — провоцирующая улыбка со стреляющими глазками. По телу Данилова прошла лихорадка. Он понимал, что назад дороги нет. Однако это был ясный вызов. Поэтому Степан вновь прильнул к губам любимой, слившись в страстном пылком поцелуе, едва вбирая воздух в легкие, и уже взял инициативу в свои руки, резко подняв девушку в положение сидя. Он стал собственнически целовать её плечи, беспрестанно жадно обнимать и забывать обо всем вокруг в двойном размере. Виктория не ожидала такого напора, дыша через раз от накатившего наслаждения, и гладила мужчину по голове. Когда тот перешёл в глобальное наступление, майорша едва сдержала крик, последующий стон всё-таки раздав по стенам ванной комнаты. Возбужденный Данилов вжал Градецкую телом к своему, проникнув в неё до упора, и двигался решительно, безотрывно. Она лишь закусила нижнюю губу, забрасывая голову назад. Требовательный мужчина грубо завёл руку на затылок девушки, вернул внимание к себе и следом бесцеремонно впился в губы девушки с новой силой.***
Темный коридор ФЭС пустовал в одиночестве после ухода всех сотрудников по домам. Даже Рогозина и Тихонов решили долго не засиживаться и отправиться отдыхать в теплоту и уют, где их уже ждали Круглов и Амелина. Соколова лишь была исключением, заканчивая с допросом очередного преступника. Девушка вышла оттуда ближе в полуночи, зевая и выглядя уставшей от рутины, однако до дома так дойти и не смогла — возле ресепшна она резко ударилась о стену. Майор не желала прохлаждаться и быстро поднялась, тут же издав крик от неожиданности: перед её лицом возникла Градецкая. Но напугало Юлию не это, а зрачки подруги, которых не было видно в абсолютно чёрных глазницах. — Вика, ты чего? — расширила свои глаза Соколова, дрогнув, когда на шее оказалась холодная рука майорши. — Не надо было ворошить прошлое. — Вика… — протянула Соколова, стиснув зубы. Градецкая же стала её душить. Рыжеволосая пыталась вырваться, однако неведомые силы не позволяли ей этого сделать, и девушка лишь легонько била по рукам коллеги. А это вовсе бесполезно. На этом моменте Соколова проснулась в холодном поту и часто задышала, адреналин в её крови подлетел до небес. Майор провела ладонями по лицу и выдохнула, приходя в себя от страшного сна. Из кухни же к ней пришёл Лисицын, держа в руках стакан воды с таблеткой. — Кость, ты чего шатаешься ночью? — Тебя успокоить надо. Не буду спрашивать, что ты узрела, но спать надо. На. — Что это? — глядя на таблетку, нахмурилась Соколова. — Снотворное. Пей давай, — принудил к выполнению задачи девушку мужчина, и та подчинилась. — Плохой идеей было посмотреть «Телекинез» на ночь глядя, — заключил Лисицын, усмехнувшись, и допил воду из стакана. А Юлия вскоре спала без задних ног.***
Наутро обстановка в номере гостиницы не напоминала ни о чем, случившемся ранее. Около пяти часов спящий Данилов проснулся, сев на кровати и мотнув головой. Мужчина протяжённо посмотрел в окно, чуть сведя брови вместе, и потёр глаза, затем поднявшись с постели. Однако большую часть проведённого времени он не помнил, а проснулся в одиночестве, почему вскочил быстрее: — Вика? Вика, ты где? Мужчина обыскал все комнаты, однако не смог найти девушку. Это его удивило, и оперативник покрутил головой, сев в кресло.***
Утро субботы для всех бывает разное: кто-то мучается после пятничного застолья, кто-то роется в документации, кто-то же наслаждается домашним уютом. Павел проснулся раньше обычного, щурясь от появившегося на горизонте солнца, и потёр глаза, затем покинув постель. Капитан имел лишь одно желание: выпить холодной воды, так как температура в квартире стояла адская. Мужчина прошёл на кухню, минуя зал, и достиг цели. Однако остановился на входе в комнату, изогнув бровь на Виктории. Девушка лежала на угловом диване у окна и была увлечена странным занятием, несвойственным для других. Гранин, снова чуть пощурившись, сел рядом и поинтересовался. — Вика, чего ты не спишь так рано? Время едва до 6 доходит. — Если во мне действительно скрыта некая сила, я должна научиться ею пользоваться, — ядовито выдала девушка, с помощью телекинеза крутя над собой ложку. — Либо натворю я дел, чувствую. Спасибо прабабке… — Хорошо, я тебя понял. Но где ты была? — поинтересовался Гранин, отпив воды из стакана, на что Градецкая повернула на него голову, изобразив неоднозначный взгляд и оставила вопрос без ответа. Девушка не могла признаться парню, что произошло прошлой ночью. Ей было стыдно и гадко от самой же себя. Виктория поднялась с дивана и крепко обняла Павла, не желая отпускать. Но также сомневалась, что смогла бы пересилить себя вчера. Иногда желания брали над ней верх. Или это было что-то другое?.. — Прости меня… Я была не в себе, — прошептала девушка, упившись в шею мужчины, на что тот нахмурился. — О чем ты?