It ainʼt my fault you keep turning me on Это не моя вина, что ты постоянно заводишь меня, It ainʼt my fault you got, got me so gone Это не моя вина, что ты свел меня с ума! It ainʼt my fault Iʼm not leaving alone Это не моя вина, что я не могу оставить тебя в покое, It ainʼt my fault you keep turning me on Это не моя вина, что ты постоянно заводишь меня.
Исак сидит на скамейке и копается в телефоне, отвечая в общем чатике на сообщения. Он ждет Юнаса и Магнуса, и ему так скучно, что жутко хочется свалить и забить на все. А еще от его парня ничего не слышно, это расстраивает. Ведь, если честно, переписываться с ним куда интереснее, чем с друзьями. И они все об этом знают. Эвен знает об этом и молчит! Вздохнув, он набирает сообщение, в котором пишет, что уже заебался тут сидеть, и задница откровенно болит. В ответ тут же приходит шутка от Юнаса, связанная с его пятой точкой и Найшеймом. Фоссбакен просто отправляет кучу ржущих смайликов и сердечки. Вальтерсен, честное слово, хочет закатить глаза, потому что, ну, блять, это такая оригинальная шутка. Он все равно улыбается и посылает друзей. Те, зная, что ему тут немножечко одиноко, развлекают его, хоть и сидят на занятиях. Он слышит, как кто-то говорит по телефону, использует кучу матов и почти выплевывает слова собеседнику. Исак никак не реагирует, ему просто нет дела до чужих проблем. В самом деле, у него тоже есть собственная — задница ноет от длительного сидения на деревянной поверхности. Будь тут Найшейм, он бы обязательно посадил его к себе на коленки. Но его тут нет, и парень обречен на мучения. Этот «кто-то» плюхается рядом с ним, и у Исака даже проскальзывает мысль, не отбил ли тот себе что-нибудь? Но никакого вздоха или оскорблений в сторону скамейки, только ругань на собеседника. — Ну и пошел ты нахуй, — выдыхает в трубку Крис, сбрасывает, убирает телефон в карман и поворачивается к Вальтерсену. — О, какие люди! — Оу… Крис, рад тебя видеть, — отрывается он от телефона и с легкой улыбкой смотрит на него. Они давно не виделись, и он даже не может сказать, что не рад его видеть, потому что Шистад — не худший собеседник, и он определенно может заставить смеяться или рассказать что-то интересное. А это лучше, чем читать шутки про него и Эвена в чате. — По твоему голосу даже не скажешь, но, я надеюсь, что это правда, — подмигивает парень и разворачивается всем корпусом к младшему. — Итак, я весьма удивлен, что ты сидишь тут в одиночестве, хотя обычно зависаешь со своими друзьями, — он замечает, что Исак немного изменился — вытянулся, окреп, и вообще лицо стало каким-то более взрослым. — Да, они бросили меня. Вернее, у них еще занятия, я жду их и просто… — он немного запинается и путается, смотрит виновато и краснеет. — Я понял, — смеется Шистад и обворожительно улыбается, — а ты все такой же очаровашка, — он вовсе не издевается над ним, его действительно умиляет младший, злость на знакомого тает и превращается в радость. — Если ты опять стебешься, то это не смешно! — Дуется Исак и немного улыбается. — А сам-то улыбаешься сидишь. И я не стебусь, это правда мило. — А сам чего тут? Ты на кого-то ругался? И был весьма зол, хотя поначалу я не обратил на это внимание. — Да просто кое-кто сорвал мои великие планы, а ты знаешь, как я не люблю это, теперь вот вынужден сидеть на этой чертовски неудобной скамейке, зато в хорошей компании. Какие-то плюсы все же есть, согласен? — Согласен, у меня уже все болит, жутко неудобно. — Ты можешь сесть ко мне на коленки, — Крис абсолютно серьезно смотрит на него, и Исак не может понять — прикол это или реальное предложение? — Думаю, я тебя раздавлю. — Ты же такой маааленький, — Шистад уже откровенно заигрывает, пусть и не всерьез. — Я не маленький! — Да-да, рассказывай мне. — Да ну тебя, — фыркает Вальтерсен и пихает его в плечо, пытаясь испепелить взглядом, и тот думает, что сейчас младший похож на шпица, который пытается выиграть бой против овчарки. И, о боже, под таким взглядом Крис готов поддаться ему. — Признайся, что ты скучал по мне! И что проводить время со мной куда приятнее, чем переписываться и сидеть тут в ожидании. Это даже не вопрос, я в этом уверен. — А ты самоуверен, как и раньше. — А ты помнишь, каким я был раньше? Я польщен. — Крис! — Да-да, молчу, простите, — вскидывает руки парень, сдаваясь и смеясь. Исак улыбается и смотрит ему в глаза, облизывая губы. Эвен подходит медленно, сканируя взглядом открывающуюся ему картину. Его парень смеется, излучая радость и счастье, а рядом с ним — Крис, который буквально пожирает его взглядом. Его Исак, раскрасневшийся от мороза и смеха, сидит непозволительно близко к Шистаду, который, судя по потемневшим глазам, готов взять его прямо там. Найшейму хочется смеяться от абсурдности ситуации. Он договорился с парнями, спешил к Вальтерсену, боясь, что тот совсем заскучал и замерз, а младший тут просто… развлекается? Его буквально передергивает, когда Крис говорит что-то, при этом жестикулируя и не отрывая от Исака взгляда, а тот смеется и пихается. Идиллия, блять, чтоб ее. Эвен натягивает милейшую улыбку на лицо и подходит к ним. Миленько здоровается с Шистадом и замечает, как Вальтерсен буквально замирает от неожиданности и удивленно смотрит на него. Это отзывается чем-то болезненным внутри, ведь его парень не замирал бы так, если бы его не поймали за чем-то, что могло бы взбесить Найшейма? Младший все же находит слова и подскакивает с места, улыбаясь. — Крис, это — Эвен, мой парень. Эвен, это — Крис, мой старый знакомый. — Рад знакомству, парень, — кивает Найшейм, рывком притягивает к себе растерянного Исака и собственнически целует. С удовлетворением замечает, как тот едва не стонет в поцелуй, как сбивается дыхание. Он медленно отстраняется и абсолютно спокойно усаживается на скамейку, сажая Вальтерсена себе на колени и переводя взгляд на Шистада, который, черт побери, усмехается. — Это взаимная радость, — улыбается Крис. Нет ничего приятнее, когда кого-то ревнуют к нему, ведь это значит, что его считают конкурентом. Кем-то, кто может увести чужого парня или девушку. Кто-то бы расстроился из-за такого образа, но Шистад только «за», потому что не видит в этом ничего плохого. — Ну, и о чем разговаривали? — Обсуждали, как все изменилось, как изменились мы, — пожимает он плечами и совсем не смотрит на Эвена, улыбаясь Исаку. — И как же ВЫ изменились? — Не менее широко давит лыбу Найшейм, при этом чуть сильнее стискивая руки на талии своего парня, который этого не замечает и начинает что-то радостно лепетать на эту тему. Ему, блять, точно не кажется, как Шистад победно улыбается. — О, ну я почти не изменился — все такой же прекрасный, а вот Исак прямо-таки расцвел, я рад видеть его таким. — Я думаю, он всегда был прекрасным. — Я тоже так думаю, ведь я его знаю дольше, — усмехается Крис, видя, как Эвен буквально сверлит его взглядом, а после переводит взгляд на Вальтерсена, который абсолютно точно смущен, прячет нос в шарфе и прижимается к своему парню. Ему хочется закатить глаза, потому что младший абсолютно точно влюблен в этого придурка, который хочет сейчас убить его, Криса. Он мало знаком с ревностью, все всегда прибегают к нему, никто даже не думает ему изменять, но это умиляет, и на мгновение Шистад думает, что хотел бы так же. — Ну, а я знаю его лучше, — Эвен постепенно закипает, потому что, блять, ну как можно лезть к его Исаку? Тот же даже не поймет поначалу, что к нему подкатывают. Думается, что теперь он вряд ли сможет оставлять младшего одного. После такого так точно. — Не уверен. После того, как близок я был с ним в некоторые моменты… — Крис, — улыбается Исак, — не надо, ты же знаешь, что я не люблю вспоминать те моменты, сейчас тоже не лучшее время? Я всегда буду благодарен тебе. — Я скучал по милашке Исаку, — смеется Шистад. И Эвен думает, кого убьет первым. Он понимает, что для Вальтерсена это вовсе не флирт, просто милая забота, а то, что Найшейму хочется разорвать Криса — это вообще чуждо. — Я думаю, тебе просто стоит чаще вспоминать обо мне и звонить, — шепчет парень и утыкается носом в шею Эвена, обнимая. — Я понял, — Крис продолжает улыбаться, достает телефон и фотографирует их, после просто встает, прощается и уходит. Найшейм даже понять не успевает, что это была за херня, потому что ему в шею, словно щеночек, тычется носом Вальтерсен, а разум до сих пор где-то далеко — ревность все еще горит в нем.***
Дома у Исака пока никого, и Эвен буквально заталкивает того в комнату, вскинув брови. — И какого черта это было? — Зло шипит он и прижимает Вальтерсена к стене. — Ч-что? — Страх перемешивается с возбуждением, и он нервно сглатывает, не в силах оторвать глаз от губ старшего. — Я спрашиваю: какого хуя ты с Крисом флиртовал? — Найшейм дразняще прикусывает кожу на шее парня, оттянув футболку. Тот даже не может ответить, просто не понимает смысл вопроса и что вообще ему говорят. Ноги подкашиваются, но Эвен держит его — одной рукой за талию, другой сжимая ягодицу — и посасывает кожу на шее так, что у него звездочки стоят перед глазами. — Я… я не… — невнятный лепет переходит в стон, когда парень стягивает с него футболку и припадает губами к соску, обводя и лаская языком. — Я не слышу, Исак, — он покрывает поцелуями грудь Вальтерсена и собственнически сжимает его задницу, срывая с уст стоны. — Н-не флиртовал, — выдыхает младший и запускает руку в волосы Эвена, чуть сжимая, когда тот касается чувствительной шеи. — О, малыш, он определенно трахал тебя глазами, — усмехается, выдыхает на ухо и прикусывает мочку. Исак готов кончить только оттого, как тот произносит слова «малыш» и «трахал» в одном предложении. — Н-нет, правда, — парень дрожит, ему хочется поцеловать Эвена, коснуться и оседлать, но он знает, что тот просто не даст сделать ему ничего из этого. Провинился и теперь придется отвечать за это. — Я более, чем уверен, что он бы раздел тебя, поставил в коленно-локтевую и трахнул, но мы-то знаем, что ты не любишь эту позу. Как жаль, правда? — Найшейм шепчет это ему на ухо, грубо сжимает стоящий член через штаны и наблюдает, как искажается в наслаждении лицо парня от этих ласк. Он думает, что Крис совершенно точно никогда не увидит его такого. — Э-Эвен, прошу, — хнычет Исак и толкается ему в руку, тот понимает, что у него сейчас точно откажут тормоза, и он трахнет младшего прямо у стены, но сдерживает себя — злость все еще ощущается. — Что просишь? — Трахни меня, п-пожалуйста, — он смотрит помутневшим взглядом на старшего и сам кладет руку на его тыльную сторону ладони и скользит ею по своей груди, самозабвенно постанывая. — Ты понимаешь, что нельзя флиртовать с другими? Особенно с Крисом, — шипит Эвен и толкает Исака на кровать, нависая над ним и быстро расправляясь с его штанами. — К-конечно, — Вальтерсен дрожащими руками стягивает с Найшейма футболку и переворачивается, садясь на его бедра и бегая глазами по родному лицу. Он целует его, скользит ладонью по щеке, после спускается ниже и снимает с него джинсы, еле расстегнув их. Парень облизывается и вскоре уже отбрасывает боксеры, наклоняясь и скользя языком по набухшему члену. Он буквально ощущает, как Эвен прерывисто дышит, и сам кайфует, зная, насколько возбуждает его. Найшейм запускает руку ему в волосы, сжимает и заставляет взять в рот сразу наполовину, вызывая тем самым протестующее мычание. Исак помогает себе рукой, ритмично двигая головой и постепенно вбирая глубже. Он пытается максимально расслабить горло, позволяя старшему задавать темп, и заглатывает, после отстраняясь с пошлым звуком и проводя языком по губам. С подбородка тянется слюна, и Найшейм чувствует новый прилив возбуждения, сжимая в руке пряди Вальтерсена и вновь глубоко насаживая его ртом на член. Парень стонет, позволяет Исаку отстраниться и притягивает к себе, языком слизывая слюну и прижимая к себе. Эвен стягивает с него боксеры и возбуждается еще больше, физически чувствуя, насколько у младшего стоит. Он пропихивает два пальца ему в рот и заставляет смочить слюной. — Готов понести наказание? — Усмехается старший, вынимая пальцы. Знает, что Исак совершенно сходит с ума каждый раз от их близости. — Д-да, — и этого достаточно. Он вводит сразу два пальца, растягивает стенки ануса и наблюдает, как Исак сначала болезненно стонет, а потом сам, как шлюха, насаживается на них и что-то бормочет, прося еще. Эвен сжимает его член у основания, и парень начинает опускаться на его пальцы еще резче. Он медленно вводит третий, и Вальтерсен вскрикивает, опирается руками на его грудь и двигает бедрами, позволяя растягивать себя. Найшейм хмыкает и убирает пальцы, вырывая у младшего разочарованный вздох, награждает его поцелуем. — Ты сегодня молодец, — шепчет Найшейм, раскатывает по члену презерватив, приподнимает Исака за бедра, приставляет головку к покрасневшему и растянутому анусу и, тягуче целуя его, постепенно входит, вызывая у младшего скулеж. Тот обиженно кусает его нижнюю губу и сильно сжимает руками плечи старшего. Он начинает надрачивать Вальтерсену и резко входит почти полностью, срывая с его уст вскрик и тихий всхлип. — Тише-тише, малыш, — Эвен сам едва сдерживается, поглаживает спину младшего и успокаивающе целует. У него просто сносит крышу, тот настолько узкий, настолько возбуждающий одним своим видом. Он дает ему привыкнуть, пытаясь ласками перекрыть боль. Исак сам чуть приподнимается и начинает медленно опускаться, запрокидывая голову и тихо постанывая. Найшейму кажется, что тот будто назло сводит его с ума, дразнит своими стонами и движениями. Эвен смотрит, как кадык младшего подрагивает, и руками сжимает его бедра, будто пытаясь таким образом удержаться от забытья. Исак начинает опускаться все быстрее и вскоре с легкостью скользит на его члене с хлюпающим звуком. Их стоны смешиваются, и Эвен сам чуть надавливает на бедра Вальтерсена, насаживая на себя. Он не отрывает взгляда от лица младшего, смотрит, как тот обводит языком припухшие губы, как резко втягивает воздух и шумно выдыхает, как стонет с придыханием. Его руки уперты ему в грудь, и иногда он слишком сжимает ладони, оставляя красные следы на коже. Это еще больше заводит старшего, и он, удерживая парня на весу, начинает грубо вколачиваться, двигая бедрами. — Э-Эвен, еще… б-боже, умоляю, — шепчет Исак и начинает надрачивать себе, открывая глаза и пытаясь сфокусировать взгляд на лице своего парня. Он сжимает член у основания, не дает себе кончить, с болезненным наслаждением смотря, как по виску Найшейма скатывается капелька пота, как он кусает губы и хрипло стонет, как напряжена его грудь. Когда Эвен полностью выходит из него, Вальтерсен разочарованно выдыхает и скатывается с него, укладываясь на спину и задерживая дыхание, едва тот устраивается между его ног. Эвен издевательски скользит членом по внутренней стороне бедра младшего и только после нетерпеливого ерзания вгоняет до упора. У Исака звездочки в глазах рассыпаются. Он прикусывает ладонь и чувствует, как Найшейм начинает медленно двигаться. Вскоре Вальтерсен стонет в голос и просит большего, выгибаясь в спине. Одной рукой он надрачивает себе, а второй скользит по груди, чуть сжимает сосок и наслаждается. Эвен бешено вбивается в него, иногда выходя, а потом вновь полностью засаживая. Он растягивает удовольствие, позволяет Исаку двигать бедрами. Младший буквально через несколько толчков доводит себя до пика, излившись на живот и протяжно застонав. Он едва может дышать от накатившего оргазма и просто беспорядочно шепчет имя своего парня. Вальтерсен подносит ладонь к губам и слизывает сперму, отчего Эвен набирает темп и вскоре выходит из него, стягивает презерватив и, спустя несколько порывистых движений рукой по члену, кончает младшему на живот с хриплым стоном. Тело буквально дрожит, капельки пота скатываются по груди, и Найшейм завороженно смотрит на распластанного перед ним парня. Взгляд цепляется за торс, по которому скользит рука Вальтерсена, размазывая сперму. Он обессиленно нависает над мурчащим Исаком и целует его, улыбаясь сквозь поцелуй. — Я люблю тебя, так чертовски сильно люблю тебя, — на грани слышимости произносит Эвен и касается губами кадыка парня. — Я тоже люблю тебя, это было потрясающе, как и всегда, — Вальтерсен чмокает его в щеку и смеется, — я думаю, тебе нужно помыть меня. — Ты и так выглядишь хорошо, — играет бровями парень и осторожно поднимается, притягивает к себе Исака и уводит его в ванную. Эскиль облегченно выдыхает и наконец позволяет себе сделать звук телевизора потише. Он и сам тут успел возбудиться от стонов и шлепков тела о тело, и, о боже, они оба должны сказать ему спасибо, что он решил не заходить, или хотя бы за то, что не пошел дрочить, вспоминая это.***
Эвен выводит из душа закутанного в полотенце Исака, и, быстро сменив постельное белье, бережно укладывает его на кровать, осторожно надев боксеры и откинув полотенце. Он кутает его в одеяло и ложится рядом, обнимая. Вальтерсен утыкается носом ему в шею и тихо сопит. Найшейм улыбается, перебирает волосы своего мальчика и слушает его размеренное дыхание. Вскоре он чувствует, как на него закидывают ногу, и понимает, что вот оно — счастье. Через час Эскиль выключает у них в комнате свет и прикрывает дверь, по пути к дивану фыркая и бормоча, насколько все пропахло сексом. И все же он за них счастлив. Утром Исаку на телефон приходит смска от Криса с фотографией, где Вальтерсен прижимается к Найшейму, и подписью: «Знаю я, что посмотришь это ты, Эвен, и хочу сказать, что вы чертовски прекрасно смотритесь вместе, и даже если я захочу, а я этого не хочу, то не смогу увести Исака, потому что любит он тебя, тебе стоит помнить это, чтобы не сделать ему больно. Хорошего дня, котятки хх» Эвен обреченно стонет в подушку, понимая, что его просто развели. Он прижимает к себе сопящего младшего и целует в макушку, оглаживая рукой спину. Проскальзывает мысль, что Шистад может быть не прав, все однажды изменяют, все перестают любить и расстаются, но стоит Вальтерсену заворочаться и уткнуться носом ему в ключицу, урча и давая понять, что проснулся, все сомнения в словах Криса отпадают. Эвен никогда не сделает ему больно и никогда не сможет разлюбить. Исак для него целый мир и самое дорогое, что было в его жизни. А потерять свой мир — значит, потерять себя. Потерять все. Этого он не допустит.