Инцест во имя магии

Мы близнецы, мы все делим пополам. То, что его, — мое, а то, что мое, — тоже мое. (Двадцатый век/Novecento)

      — Значит мы должны заняться актом невежественности с нашей сестренкой?       — С чего это? Она выглядит так, будто не против.       — Я не о том. Просто кое-кто из нас полнейший невежа в постельных делах.       — И этот кто-то Рон?       — Скорее Перси.              Разговор с отцом состоялся в его личной комнате. Если Артуру и приходилось делать что-либо по работе дома, то он занимался данным делом исключительно в этих четырех деревянных стенах. Близнецов не удивило то, что папаша захотел с ними поболтать. Мало ли о чем он хотел их спросить. Предметов для разговора хватало, равно как и проделок, за которые их можно было отчитать.       — Если что, это все не мы, — сказал Фред, но отец не отреагировал, так, как это обычно бывало.       Его лицо, хмурое и слегка грустное, грубо намекало на серьезный разговор.       — Вы ведь знаете, что наша семья издавна не следила за чистотой крови?..              — Эй, сестренка, ты почти целыми сутками в своей комнате торчишь. Не надоело?       Ее проняла дрожь, когда в комнату вошел Фред, но, черт возьми, дрожь эта была далеко не от страха…       — Не хочу видеться с остальными.       Братец многозначительно приподнял брови.       — А со мной значит хочешь? М… как там Перси?       — Почему вам так это интересно?       — Нам? — Фред оглянулся. — Я тут один. А… ну да, мы оба этим всем интересуемся. Ну, понимаешь ли… компромат — это такая шикарная штука, которой втихаря можно потом всю жизнь пинать человека, заставлять его нервничать, кусать костяшки пальцев от страха, что его вскроют, а ты… и не пытался его грязные тайны сдавать. Просто хотел втихаря над ним издеваться.       — Значит вы будете по отдельности..? — задумчиво промямлила Джинни, закусывая губу. Вот кто ее дернул сказать это вслух, пусть и не слишком разборчиво?       Фред подошел к ней. Джинни думала, что он сядет рядом с ней, но брат встал на колени и склонил голову ей на колени. Теперь братец смотрел с любопытством на нее снизу вверх.       «Господи, спасибо, что у меня есть и красивые братья», — подумала Джинни, а сама еще отметила, что будь после Перси ночь с Роном, она бы точно загнулась. Рука сама потянулась к его волосам, ей хотелось его трогать, ей хотелось трогать его везде. Она не понимала, что с ней произошло, ведь раньше по поводу близнецов у нее не возникало такого благоговения. Такого страха по поводу одних только прикосновений. В голову до сих пор не укладывалось, как можно было жить с ними, расти с ними и не хотеть их. Кощунство какое-то.       — Если захочешь, мы потом и вместе можем зайти. — Он приблизился к губам Джинни, томно дыша, провел по спине пальцем, еле-еле ее касаясь. Фред так ее и не поцеловал, ей казалось, что он будет ее так дразнить всю ночь. — Знаешь, — продолжил говорить, но уже ей прямо в губы, — а мы с Джорджем уже делали так. Втроем. Вместе. И мы никогда не были противниками всяких… — Он приблизился еще немного, не поднимаясь при этом с колен, хотя казалось, что ближе некуда. — Всяких непотребств.       Джинни не нужно было об этом говорить. Зная их любовь к различного рода проказам, можно было догадаться, что они абсолютно во всем любили нарушать запреты. Что они еще пробовали кроме секса втроем? Не развлекались ли на пару? Ох, как же она любила представлять их. Это стало ее главной забавой на прошедший день. Вероятно, именно поэтому она пролежала почти весь день на кровати в расстегнутых джинсах.       — Так что там со старшими братьями? — коварно протянул Фред, и Джинни сдалась. Это было невыносимо: чувствовать, что он так близко, но чуть она пыталась преодолеть последние миллиметры, застывшие между ними, как он отдалялся, грозно покачивая пальцем, мол «но-но, сестренка, я хочу поиграть». — Расскажи мне о них.       Это не могло не напомнить те долгие минуты, когда она лежала у мамы на кровати и рассказывала ей обо всем, впрочем, в этот раз Джинни пробило большее вдохновение.       — Все началось с нашего папы, это было ужасно больно и ужасно мерзко, но я получила удовольствие от той ночи. Да, я получила удовольствие от одного момента, если точнее выразиться. От момента, когда ударила его чем-то по голове. Я не помню, что это было, но… это было так приятно.       — Хочешь ударить меня? — его предложение показалось Джинни заманчивым, но только в одном плане: ей хотелось поскорее к нему коснуться. — Ударь, — невыносимо.       Рука сжалась в кулак, но в итоге Джинни ее расслабила. Не хотелось испортить свой секс-символ… раньше времени. Пощечина пришлась по правой щеке. Не сказать, что легкая, но и не сильная. На лице остался след от ее руки, красный, красивый, отчетливый. После этого удара захотелось притянуть Фреда к себе, погладить по щеке, прижать его лицо к своей груди… как же она жалела, что природа не одарила ее размером побольше. Но Фред не дался ей в руки, лишь удовлетворенно улыбнулся, затем взял ее за ладонь и сам притянул ту к лицу. Теперь это ее пальцы еле притрагиваясь скользили по нему: вдоль по носу; проводя линию над бровью и медленно спускаясь вниз по лицу; скользили над щекой. Она почти чувствовала жар от места, по которому пришелся удар.       То, что он творил с ней, по сути ничего такого не делая, было чистой воды безумием, но меньшего Джинни от Фреда не ожидала.       — Рассказывай дальше, — это был как будто бы негласный уговор: она рассказывала ему о прошлых ночах, а он позволял ей притрагиваться к нему.       — Во вторую ночь я была с Биллом. Он очень внимательный. И он такой милый в постели… мы вместе уснули и проспали до утра, он так бережно меня обнимал, старался не навредить и сделать мне хорошо. Я тогда впервые узнала себя. Свои предпочтения, свои чувствительные зоны. Мне так нравилось, когда он касался губами шеи, нравилось, когда руками проводил по бедрам. Он пытался украсть мое доверие, но знаешь, Фред, я не думаю, что Билл был бы настолько милым, если бы это была не вторая ночь. Думаю, что он был бы чуть жестче и больше бы проявил фантазии.       — Так тебе фантазий не хватает? Я точно знаю, чего не делал никто из них.       Фред вытащил из кармана волшебную палочку и ее кончик приставил к губам сестры. Джинни инстинктивно сомкнула вокруг деревянного конца губы, ответом на что стал эротичный вздох братца.       — Они ведь не пытались с тобой поиграть с помощью магии? — ответ последовал в виде отрицательного мотания головой. — Что, даже старина Чарли не пробовал с тобой ничего… такого?       Веки сомкнулись, а рот приоткрылся, шумное дыхание, пальцы подрагивали. Он наклонился к ее шее и сомкнул губы так, будто бы пытался поцеловать, но вместо приятного и чуть мокрого касания, Джинни ощутила его горячее дыхание. Фреду стоило подуть, как она загоралась сильнее прежнего.       — Кроме секса на улице под кустом и в душе? И кроме публичного унижения? Нет, ничего.       Он громко рассмеялся.       — Ох, прости, я забыл. Все ведь защиту ставили, хотя… кто нас спалит-то? Только Рон еще ничего не знает. Кстати, — он вытащил что-то из кармана, — будешь?       Пальцы методично снимали обертку с шоколадки, он отломил кусочек от плитки и попросил:       — Открой ротик.       Джинни послушно раздвинула губы, а затем сомкнула зубы. Ей еще не приходилось есть с чьих-либо рук.       Фред дернул куском шоколадки вниз. Часть осталась во рту Джинни, а вторую он съел сам.       «Мы так до утра будем развлекаться?»       Будто бы слыша ее мысли, ответил:       — Нам некуда спешить. И так днем довольно скучно, надоедает даже домашних подстегивать. Хах, а мы-то с Джорджем думали, почему родители просили нас остаться еще на пару дней. У нас, понимаешь, дела.       — Какие?       — Только не говори пока никому. У нас будет свой бизнес. Пока лишь идеи набросали, но поверь мне, это будет нечто нереальное.       Наконец-то его рука заскользила по бедру, а потом Фред схватил ее за ногу и резко потащил на себя. Джинни чуть не упала, но он успел ее обхватить за талию. Теперь они вместе стояли на полу на коленях. Ее грудь плотно прижималась к его телу. Его руки скользили по спине, а в глазах… в его глазах было само безумие.       — Давай приляжем, — и следующим движением брат завалил их на пол, легкий кувырок в сторону — и вот они уже частично под кроватью. Джинни заметила вскинутую вверх палочку, услышала заклинание и ничего не увидела. Не увидела, потому что Фред вырубил магией все источники света, потом все же наложил защитные чары и сверху лег на сестренку. Конечно же, Фред чуть придерживал свое тело на руках, потому что не хотел раздавить ее хрупкое тельце.       На полу было достаточно холодно, из-за чего полное соприкосновение их тел казалось жарче, чем было на самом деле. Ее накрыло нервное возбуждение, мороз продирал по спине. Его пламенное дыхание застыло где-то в стороне левой щеки. Она боялась пошевельнуться, в ушах шумело.       Вдруг комнату озарил искусственный свет. Призванный огонек метался возле них, а затем и между их телами. Легкая щекотка пронеслась по телу, когда этот комочек света скользнул между ее грудей.       — Забавно, правда?       Он чуть сдвинул сестру в сторону. Пространство под кроватью вдруг стало достаточно большим для двух страждущих от возбуждения тел.       — Почему мы тут?       — На потолке в конце это сделаем, а то у меня после такого секса в голове все перемешивается.       Если для Джинни секс под кроватью показался просто спонтанным желанием близнеца, то для него самого это было вполне себе выверенное решение. Все уже давно продумано.              — Хочешь посмотреть?       — Как вы будете это делать? Не знаю, выдержу ли эту пытку, — усмехнулся Джордж.       — Раньше выдерживал. Люблю, когда ты смотришь.       — Ха, вот только в мою ночь ты и носа не ткнешь к нам с Джинни.       — Как же ты заблуждаешься. Джордж, мы с тобой близнецы, которые провели вместе всю прошедшую жизнь. Не думал, что в тебе столько наивности. Ты же меня знаешь, я везде найду дыру.       — Та же претензия и к тебе. Я умею латать дыры, которые ты мог бы обнаружить.              Он сидел в шкафу. Да, в том самом, где некогда Чарли вставлял их общей сестре. Смотреть за Фредом, когда он занимался с кем-либо сексом, казалось вполне естественным делом. Это было все равно, что наблюдать за самим собой. Во многом дело во внешности, конечно же. Никогда ни у одного из них всерьез не вставал вопрос по поводу того, чтобы начать отличаться внешне от своего брата-близнеца. Они чувствовали себя эксклюзивными только будучи одинаковыми. Правда, внешнее сходство, что разумеется, не имело ничего общего с идентичностью в характере. Фред казался грубее, но на самом деле был достаточно нежным человеком. У него, Джорджа, порой просыпался внутри чертов маньяк. В сексе их нельзя было спутать. Пару раз им действительно выпадала возможность секса втроем, все девушки, с которыми они развлеклись некогда, отмечали это.       Джордж обожал смотреть на Фреда, когда тот трахал девушку. Он будто смотрел порно со своим участием. Возбудиться было проще простого. Рука механически полезла под одежду. Джордж не стал накладывать глушащие звуки чары на шкаф, хотя мог, заодно бы мог кричать, стонать, бубнить, издавать любой шум, а никто бы ничего не услышал. Мог бы даже вслух, словно комментатор футбольного матча, анализировать происходящее. Эта идея казалась заманчивой, но Джордж так уже делал. Теперь же захотелось немного себя подержать на привязи. Попытаться сидеть тихо, будто его тут и нет, попытаться не испортить их ночь. Впрочем… никто не говорил, что они не могли делать это вдвоем, так что даже фиаско в плане сдерживания не казалось чем-то фатальным.       Он видел это напряжение между ними и усмехался.       «Ну же, Фред, сделай сестренке приятно», — но его близнец томил и творил невесть что. Джордж еле сдержал хохот, когда Фред предложил Джинни шоколадку. Знал ведь, что он смотрит. Знал и хотел подзадорить, поиздеваться, черт возьми, решил. Ну ничего-ничего, завтра будет его ночка.       Но…       Ну конечно. Конечно же. Фред залез с ней под кровать. Это как с палаткой, в которой помещался целый дом, как с сумкой, в которой можно было переносить вещи, которые туда бы никогда не влезли, только с пространством под кроватью. И все для того, чтобы он, Джордж, ничего не увидел. Ничего, кроме их ног. Виднелись пальцы, виднелись стопы. Он видел, что Фред лег на Джинни, видел, как ее ноги напряглись, как в один из моментов выровнялись, словно она была балериной. Но им, черт возьми, было не до балета.       Джордж облизывал губы, прикрывал глаза, потому что и так не мог много увидеть, а вот представить… ох, представить Джордж мог что угодно. Зная модель поведения брата в постели, он буквально мог смотреть сквозь…       «Олух, вот я олух».       Рука нащупала палочку, он одними губами произнес это заклинание. Но… да, да и еще раз да. Ничего не получилось. Конечно, ведь если Фред продумал эту ночь, то знал и о том, что Джордж догадается с помощью магии посмотреть сквозь предметы. А эти слова. Произнесением заклинания Джордж мог выдать себя. Они слишком хорошо знали друг друга.       Впрочем, больше Джордж не стал пытаться идти поперек брату. Представлять было не менее приятно, чем смотреть это воочию.              Пространства под кроватью в один момент стало настолько много, что Джинни, казалось, могла бы без опасения встретиться головой с деревяшкой свободно сесть тут. Фред отстранился и поглядел на нее сверху. Оглядел сестричку с ног до головы и оказался неудовлетворенным.       — Скажи, никто из них ведь не играл с тобой в переодевашки?       — А?       — Твоя одежда… не против, если я ее немного подкорректирую?       Она неуверенно кивнула, но Фред тут же предупредил:       — Надеюсь, это не твои любимые джинсы и блузка, потому что в ходе трансформации обычно их обратно вернуть не получается. Ну, знаешь ли, сложно создать что-то из ничего, но если есть из чего создавать, то легко.       — Делай со мной, что хочешь.       Лицо его в недовольстве нахмурилось.       — Нет-нет, это звучит так, будто тебе безразлично и вместе с тем противно все, что я делаю. Но… разве это так? — сказал и провел по ее губам подушечкой пальца. Она затаила дыхание. — Скажи это правильно, скажи — и я поцелую тебя.       — Прошу, сделай это со мной, потому что я очень сильно тебя хочу. И, да, мне безразлично, что ты сделаешь с моим видом, но мне есть дело до того, что ты будешь делать именно со мной. И мне ничуть не противно.       Она его заколдовала. Превысила все ожидания. От восторга люди часто на время теряют дар речи. Фред стал одним из таких людей.       — Поцелуй меня. Ты обещал. Правда же не может быть чем-то, что сказано неправильно.       Только и хватило сил, чтобы поднести палец к губам и попросить ее немного помолчать. Он никак не решался дать их губам соприкоснуться. Та его часть, которая любила подолгу играть с людьми, просила подождать, но как человек… он не мог не сдержать своих слов.       Первое соприкосновение их лиц произошло не с помощью губ. Кончики их носов встретились друг с другом, а только потом произошло столкновение ртов. Джинни не поняла это ощущение. В предыдущие ночи поцелуи чувствовались иначе. То жесткие, то нежные, — все они между тем не вызывали восторга. Джинни хотела целовать их только из-за любопытства, Фреда же она целовала, потому что ей хотелось пить. Возбуждение иссушало ее, а он был единственным источником влаги в этом маленьком пространстве. Она хотела выпить его полностью, до дна. Просовывала язык как можно глубже в его ротовую полость. Кажется, она излазила уже все миллиметры его неба и все сантиметры его языка. Рука как-то невольно оказалась на его шее в попытке притянуть голову ближе, но ближе было некуда. Он почти свалился на нее всей тушей, но Джинни и веса будто бы не замечала. Кажется, где-то из комнаты шел странный звук? Нет, о нет, Джинни оглохла. И не хотела ничего слышать.       Фред был рядом, такой реальный и настолько нереальный одновременно.       «Брат, ты просто охуителен», — у Джинни закончился нормальный словарный запас. Онемение настигло двух людей сразу. Пространство еще немного расширилось, подстраиваясь под хозяина заклинания.       Взмах палочкой — заклятие не готово. Оно было медленным. Слишком медленным для быстрой ночи и слишком быстрым для медленной. Он начал с джинсов, с самого низа, где они по идее заканчивались. Ткань медленно исчезала, вот только не вся. Нет, эффект был куда более занимательным, чем будто ее просто отрезали. Вырисовывались узоры. Часть ткани оставалась, хотя большая часть тела оказалась обнаженной. Джинни лишь спустя некоторое время сообразила, что это была грубая, великая сетка из остатков джинсов.       Все выше и выше. Фред поднимал палочку, приговаривая что-то для исправной работы заклинания, а сеточный узор продолжал вырисовываться. Впрочем, оно не шло так до самого конца. Наверху, где-то на линии ее промежности, узор остановился. Теперь верх напоминал короткие, даже очень короткие шорты. Но Фред не был доволен результатом. Несколько взмахов — и вот напротив тех мест, в которые можно было что-либо сунуть, образовались необходимого размера отверстия. Оставшаяся ткань осталась нетронутой.       Фред перешел к верхней части одежды. Что сказать, в этом парне определенно умер творческий человек. Изысканный ум вырисовывал многие варианты того, во что можно было превратить эту непримечательную и совершенно не сексуальную блузу. Почти во всех вариантах он мысленно проделывал отверстия на месте сосков груди, но его застал врасплох собственный вопрос: «Обнажать грудь полностью или нет?»       Дилемма для извращенца.       Блуза тем временем оказалась укорочена до уровня топа. Фред все же вырезал два четких круга и неудовлетворенно посмотрел на результат своей работы. Не хватало чего-то еще. Да, точно. Он сделал остатки блузки полупрозрачными. Теперь можно было хорошенько рассмотреть черный лифчик с проделанными и в нем дырами. От этого предмета одежды остались одни очертания да шлейки. Но казалось, что большего и не нужно было.       А из того материала, который удалось выколдовать, Фред создал ошейник.       Рука потянулась вперед, к своему шедевру. Осталось только растрепать сестренке волосы, чтобы рыжая бестия смотрелась достаточно притягательно.       — Доволен? — к ней вернулся дар речи, когда дошло наконец-то, что это все.       — А ты?       Она опустила взгляд вниз и провела ладонью по бедру, укрытому джинсовой сеткой.       — Мне нравится… быть такой. Для тебя.       — Правда?       Не опомнился еще от восторга собственной работой, как она притянула его грубо к себе и снова засосала.       Лучшей похвалы за все эти труды ему было не сыскать.              Над кое-чем тут, в общем-то, стоило задуматься: если Фред действительно был нежным, ласковым, обходительным, то насколько грубым в постели обещал быть Джордж?       Ему надоело сидеть в шкафу. Он понял, что эти двое ничего не могли увидеть за границами пространства под кроватью. Понял это, как только начал думать, как Фред. Он умел настраиваться на волну брата. На то они и близнецы.       Джордж выполз из шкафа, стараясь не шуметь. Понимал и то, что никакой звукоизоляции внутри комнаты не существовало. Магически он не охранял себя, а Фред не стал бы делать это изнутри.       Он встал на колени и пригнулся, рука сама потянулась к краю одеяла, дабы приподнять его. Дабы глянуть, как они там. Сколько раз ему приходилось подглядывать из шкафа или выглядывать что-либо у щели двери, но еще ни разу Джордж не подсматривал подобным образом. О да.       Магическая завеса тщательно охраняла Джорджа от глаз Джинни, но он заметил в свете летающего огонька беглый взгляд Фреда. Заметил и то, как брат ему подмигнул, мол «наслаждайся, братец».              Эта сцена со стороны вошедшего в комнату выглядела бы так, будто Джордж безуспешно пытался отыскать под кроватью потерянный носок. Ничего примечательного, ничего будоражащего и, уж тем более, ничего извращенного. Кто бы знал…