Инцест во имя магии

      Он приподнялся так, чтобы брату было видно ее промежность, чтобы он видел, хоть и чуть заслоненную рукой Фреда, дырочку, истекающую смазкой, чтобы видел, как старшенький проводит над ней рукой, снова издеваясь — не прикасаясь. Но издевался он над ней или же над собою?       Его внутренний мазохист буквально говорил с ним: «Ну же, Фред, наклонись вперед и коснись кончиком языка ее соска, а потом обведи им ореолы». Почему-то он не мог ослушаться, ведь все же это было его я, это были его говорящие желания.       Джинни уже не могла терпеть. Она снова попыталась его притянуть к себе хотя бы для поцелуя, но парень не дался. Тогда рукой потянулась к его одежде, чтобы снять рубашку или расстегнуть джинсы, но Фред лишь легко отвел ее руку в сторону, деликатно намекая, что сейчас именно то место, но совсем не то время.       Господи, как ей хотелось ударить этого придурка. Джинни ненавидела, когда трогали ее соски. Это не приносило ни грамма удовольствия. Она даже замахнулась для пощечины, не в силах просто словами сказать ему, что не так. И, о да, стоило видеть личико Фреда в этот момент. Джинни показалось, что кто-то смеялся, но ее отвлек серьезный взгляд жертвы ее ужасающей ладони.       Джордж умирал со смеху.       «И это он-то хвастался своими исключительными способностями по возбуждению девушек, мол они сходят с ума от удовольствия под его руками и языком? Ну-ну».       — Неуда-ачник, — одними губами пропел Джордж. Казалось, его нельзя было услышать, но тут он увидел, как Фред заводит свою правую руку за спину и показывает ему красноречивый средний палец.       Зря старался, уж кто-кто, а Джордж ему это никогда не забудет.       — За что? — шепнул он ей на ухо.       Джинни не ответила, просто взяла и сквозь рубашку умудрилась за секунду найти его сосок и ущипнуть. О боги, как же его перекосило. Она же только рассмеялась.       — Тебе нравится? — сквозь зубы прошипел Фред. — Да? Хм…       Он расстегнул пуговицы внизу живота и заставил ее схватить его за бок, а потом приказал как можно больнее впиться в него ногтями. Ох, как же Джинни этого не хватало.       «Так вот, что это за любовь. Мне нравились мысли о близнецах только потому, что они больше всего подходили на роль моих жертв…»       Ей так надоело самой быть в роли их шлюшки, надоело играть по их правилам, быть их покорной рабыней. Вместе с тем Джинни нравилось выглядеть развратно, откровенно, быть в их глазах желанной… госпожой.       — Ударь меня.       У Фреда тоже проснулось внутри нечто, что сложно было объяснить. Он потакал ей, так как давно не чувствовал чего-то подобного: с легкой жалостью Фред смотрел на милую шлюшку-девственницу, решившую вдруг, что может им управлять и приносить ему боль. Какое милое заблуждение.       — Давай, ударь туда, куда больше всего хочется, — сказал, а сам стал мысленно молиться, чтобы сестренка вдруг не решилась дать ему коленом по… по самом… кхем… важном для него месте.       Удар.       И да, блять.       Это случилось.       — Ауч, — он и не думал, что Джинни может так больно ударить. Теперь под его глазом расплывался фонарь. Джинни любовалась, а у Фреда отпало любое желание ее трахать.       — П-п-прости, просто…       — Просто тебе захотелось испортить мою милую мордашку. Ну и как мне теперь наниматься в фотомодели?       — Так вот какой ваш будущий бизнес?       Если бы не эта фраза, он, возможно, устроил бы ей жесткое родео на его члене, три раза подряд, как можно быстрее и без малейшего намека на то, что она может получить от этого удовольствие, а затем ушел бы, не забыв кинуть ей, что за ними все это время наблюдал его близнец. Ну и дом бы весь разбудил. Ох, как ему хотелось бы показать свое дизайнерское решение всем родичам, особенно Биллу. Или особенно Перси? Сложный выбор.       Фред ухмыльнулся и вытащил из, казалось, безразмерного кармана, пачку сигарет и зажигалку.       — Не знала, что ты куришь.       — Ну раз я теперь избит… думаю, мне к лицу такая роль. М?       Он закурил, делал затяжку и медленно выдыхал дым ей прямо в лицо. Сперва горький кашель, попытки отвернуться от неприятного запаха, щекочущего и раздражающего все ее рецепторы, вплоть до того, что на глаза стали накатывать слезы. Затем — более внимательная дегустация запаха, осознание того, насколько эта ситуация особенная, насколько она выбивалась из всего того, что ей когда-либо приходилось пережить. И дело было далеко не в дыме и не в том, кто именно его выдыхал. О нет, речь шла о другом.       Просто Джинни, словно наркоманка, прочно подсела на такой образ жизни. Стоило подумать о том, что ее будни вновь могли стать обычными, серыми, что ей приходилось бы смотреть на Фреда и Джорджа и стараться их не хотеть… это начало казаться бредом.       Однообразие убивало в ней живого человека. Наверное именно поэтому она так часто водилась с разными парнями в Хогвартсе. Целовалась с ними, зажималась по углам. Но дело было даже не в отношениях с противоположным полом. Джинни любила разнообразить свою жизнь необычными прогулками, странными увлечениями… она была Полумной Лавгуд, только отлично замаскированной под нормального человека.       Как же приятно было сорвать маски…       — Прошу, потуши о себя сигарету.       Точечный ожог пришелся по руке. Фред пытался представить, что думал и чувствовал при виде того, как его брат калечит себя, но хоть образы их мышления были схожими, Фред не мог себе и представить…       Джордж давно обошел кровать сбоку и наблюдал теперь за картиной с более удобного ракурса. Брат перестал обращать на него внимание, полностью сосредоточившись на мазохистской борьбе с Джинни. Это было нечто странное. Дико странное. Джордж не понимал Фреда. И это было чуть ли не впервые в жизни, когда он не понимал его совершенно.       Фонарь под глазом, ожог, следы от когтей. Джордж не сомневался, что брата ждали еще тонны ранений, кто знал бы, до чего эти двое могут дойти. Хотелось остановить их попросить просто потрахаться.       «О да, вы ведь можете просто соединить свои детальки, вам не нужно заниматься членовредительством, дурни».       Поцелуй, скользящие вдоль тела руки, час от часу сжимающие обнаженную часть груди. Сухие, чуть грубые пальцы Фреда заскользили в ее промежности и это было так приятно. Приятнее некоторых членов. Его пальцы двигались в размеренном темпе, а вторая рука Фреда потянулась к ширинке.       — Прошу… сейчас не время.       И… черт, как же это было забавно и необычно слышать от нее. Фред не сдержал улыбку.       — Ты ведь хотела, чтобы я поторопился.       — Я этого не говорила.       — Не делай меня дураком. Я умею чувствовать партнерш.       — Не-ет, — насмешливо протянула Джинни, — гораздо лучше ты ощущаешь боль. Мне нравится твое выражения лица, когда больно. Ты… такой очаровашка.       И когда все пошло не так?..       Младшему из всех братьев семейства Уизли не спалось. В большинстве случаев он спал так, что ни одним заклинанием не заставишь глаза открыть, но сейчас, вот уже вторую, а то и третью ночь, его что-то беспокоило. Не спалось. Так, будто бы в доме происходило нечто неладное.       В эту ночь он ощутил это снова, даже услышал. Это был смех?       «Показалось. Ты же не дурак, спи!» — говорил ему голос разума… но видно он таки был дураком.       Рон прошел вдоль коридора. У спальни Джинни слышался подозрительный шорох. В последние дни все были такими странными, что даже поесть спокойно нельзя было. Странные взгляды, тайны, переговоры, которые были не для всех ушей. И не для его, естественно. Рон относительно много ел, а тут отчего-то стал даже переедать. Набирал кучу тарелок с едой и уплывал с ними к себе в комнату, где раскладывал их вокруг кровати и по очереди поедал.       «Может, мне это только кажется? Мало ли что сожрал сегодня».       За дверью сестры послышалось движение. Рон наверное все же не был абсолютным дураком, так как понял, что оно не могло принадлежать одному человеку.       Пришлось ворваться в незапертую комнату и охуеть.