Инцест во имя магии

      Следовать правилам Джорджа и его условиям было не так-то просто. Конечно же, можно было схитрить и вытащить из себя эту чертову штуковину, но что-то в этой игре Джинни даже очень сильно заводило. Она ощущала себя его сексуальной рабыней. Ненадолго даже задумалась о бондаже и о том, что могла бы быть каким-нибудь предметом в его комнате и целыми днями обнаженная стоять и ждать, когда хозяин ею воспользуется. Ох, какие только роли она себе не отводила. Там были и стол, и вешалка и даже стул. Хотя роль стула она бы точно не потянула.       Ее мысли прервал голос отца, доносившийся откуда-то из коридора. Он звал к себе в кабинет Рона. Похоже, что кто-то сейчас будет в ахуе.       Вообще-то Джинни даже хотелось бы самой все рассказать младшенькому. Ну типа… подкатить к нему. Ну, знаете, в лучших традициях пикаперов.       Где-то вдалеке захлопнулась дверь. Похоже, что они пошли обсуждать ее будущее изнасилование. Как мило-то.       Джинни повернулась на бок, почувствовав, как эта вибрирующая штука немного вышла из нее, а потом обратно всунулась, когда она поправила трусы.       Если в первые час-полтора это возбуждало, а в остальные не мешало немного подремать, то теперь попросту раздражало.       Захотелось есть. После секса ей частенько хотелось чего-нибудь покушать. И сейчас не исключение, даже притом, что она ела во время самого полового акта.       Джинни решила не одеваться слишком обычно. Нужно было нечто чуть вульгарное или… милое?       Она выбрала себе коротенькую юбочку. И если вдруг ветром она приподнимется, все смогут увидеть нечто, торчащее из ее дыры под тонкими трусиками. Интересно даже было, не сгорит ли она от стыда. Но, скорее всего, нет, потому что уже не было перед кем сгорать. Сейчас все узнает и Рон. Последний, кто хоть чуточку мог бы быть нормальным в этой всей ситуации. Он отреагирует точно так же, как и остальные. Чуть стыдно могло быть разве что перед Биллом. Ей показалось или…       Нет, не показалось. Джинни испытывала к нему некие неопределенные чувства, которые были немного больше, чем те, которые можно было испытывать к своему родному брату. Ей хотелось оказаться под его защитой, под его полной защитой.       При этом же девушка не спешила вынимать из своей пизды вибратор и слать оборзевшего Джорджа на хуй, потому что ей и самой в неком роде хотелось на него сходить. Только не на один, а на два сразу.              Этот парень, как и обещал, появился за столом во время позднего завтрака. Никто не обратил кроме него должного внимания на ее короткую юбку. Он уже знал, что попытается сделать в течение следующего часа. О да, именно так, — заглянуть под нее.       Рядом с ним за столом сидел Фред. Тот был мрачноват и не сильно горел желанием общаться с кем-либо. Когда мама подала тарелки с едой, он молча ковырялся в своей вилкой, час от часу запихивая какой-нибудь маленький кусочек в рот.       За все время завтрака Фред ни разу не посмотрел ни в ее сторону, ни в сторону Джорджа. Казалось, что между ними снова что-то произошло.       Завтракал с ними и Перси, который явно не подозревал о том, что рядом с ним ночью кто-то трахался. Уплетал за оба уха стряпню мамы, был довольно веселым и дружелюбным. Видать радовался тому, что его ночи были далеко позади и что можно было спокойно жить дальше. Жить и облизывать задницы высших чинов. Это просто его предназначение. Бестолковое и беспощадное.       Рон все еще задерживался у отца.       Странно, но не было Билла. Джинни не видела его с того момента как…       На глаза стали наползать слезы. Она отвернулась, чтобы близнецы это не увидели, и быстро успокоилась. Она помнила этот поцелуй, помнила, как было хорошо и спокойно рядом с Биллом. Хотелось просто сейчас встать и пойти к нему в комнату. А если его там нет, то сходить поискать его где-нибудь еще. А когда найдет, выяснить, почему он не остался с ней до последнего, почему не был рядом, когда этот придурок сел рядом с ней, когда ее сознание вдруг вывернулось наизнанку и выдало сущий бред, который тот принял за чистую монету.       Еда исчезала на глазах. Джинни попросила добавки. Ей было все мало и мало.       Радовало то, что мама уже спокойно стояла на ногах и могла делать некоторые дела по дому. Все немного наладилось. Кажется…              Как и предполагалось, Джордж застал ее после того, как все встали из-за стола. Он повел ее в душную и тесную коморку. Не дожидаясь разрешения, поднял край ее юбки и улыбнулся.       — Значит, ты действительно этого хочешь.       — Хочу. И сделаю все для того, чтобы попасть к вам двоим в постель. Только в одну постель и сразу же к двоим. По очереди вы как-то не дотягиваете.       — Что?       — Не тот уровень. Но вместе… мне интересно было бы посмотреть на ваше взаимодействие и почувствовать, как ваши члены трутся друг об друга в моей тугой дырке.       За этими словами последовал шлепок по ее попе.       — Не зарывайся, а то будет плохо. Но… пока мне нравится ход твоих мыслей. Можешь пока вынуть из себя это и оставить где-нибудь в своей комнате, к вечеру. А как только придет ночь, оближи его прямо перед Роном.       — И только?       — Новые инструкции будут завтра утром. Наберись терпения, моя похотливая обезьянка.              С Роном она пересекалась чуть ли не на каждом шагу. Казалось, будто он ее преследовал. Постоянно был рядом, постоянно глазел, иногда открывал рот, как будто бы хотел что-то сказать, но потом тут же закрывал его и начинал что-нибудь жевать. От нервов, видимо.       Джинни ходила раздраженная целые сутки. И крайне обеспокоенная. Металась по комнатам, пыталась успокоить себя свежезаваренным чаем, гуляла у сада, но все как-то зря. Скоро должны были наступить месячные. И это был чуть ли не первый раз в ее жизни или даже первый, когда она за них сильно переживала. Стоило только вспомнить, сколько братьев и сколько раз в нее кончали на этой неделе. Джинни элементарно боялась залететь. И потому это было странное чувство, потому что она еще никогда с таким огромным рвением не желала увидеть кровь на своем белье или же почувствовать режущую боль в животе. Сгибаться от боли, чувствовать боль. Лишь бы не забеременеть. Что угодно.       Она, как и Рон, много ела целый день. Было так приятно пополнять запас сил перед новым адом.       Джинни решила зайти к маме.       — Тебе уже намного лучше.       — Да, милая. Я в порядке. Я…       Молли подошла к дочери и обняла ее.       — Я так виновата перед тобой. Это все действие ритуальных дней. Они как наркотик, опьяняют всех нас, заставляют желать могущества и силы, но теперь это воздействие падает и… поверь, многим из твоих братьев, как и твоему отцу, очень стыдно за все то, что они заставили тебя пережить. На некоторых эта дрянь действовала больше, на некоторых меньше, но… мы не такие. Прости, что не сказала все и сразу, но я тоже была не в себе.       Молчание.       Минута.       Вторая.       Затем Джинни развернулась и ушла, оставив мать с ее извинениями. Что-то внутри окончательно доломалось и… она просто не хотела верить в то, что все это было воздействием ритуала, не хотела искать всем этим уродам из ее семьи оправдания. Она считала, что его не было, потому что даже если во время этой недели они и были подконтрольны древним чарам и их негативные черты характера многократно усиливались, то это им никак не мешало найти как избавиться от проклятия вне его воздействия.       Им действительно не было оправдания.       И точка.       Джинни не была так глупа, как им того бы хотелось.       Девушка в задумчивости запустила руку меж ног и провела по своей растраханной родственниками щели. Это блядство начинало входить в привычку.              Наступила полночь. Рон так и не приходил. Она смотрела на часы, что мерно отсчитывали секунды, и смиренно ждала, держа возле себя ту штучку, которая пробыла в ней несколько часов. Но было уже далеко за полночь, а никто к ней не спешил ебаться.       Это заставило ее забеспокоиться. После всего пройденного проебать последнюю ночь было бы тупо глупо.       Она решительно направилась к нему в комнату, по дороге столкнувшись с самодовольным Джорджем и нахмуренным Фредом. Между ними до сих было что-то не так.       — Он не пришел еще? Или вы уже закончили? — спросил Джордж.       Оставив его без ответа, Джинни пошла в комнату к Рону. Парень мирно спал на своей кровати и, похоже, напрочь забыл о том, что ему говорил отец.       Вот растяпа.       Из-за него они могли бы оказаться в такой заднице.       Джинни с кипящей внутри злостью подошла к спящему и столкнула его с кровати.       — Проснись и пой, красавица.       — А?       Рон потирал ушибленные части тела, а потом, когда до него, видимо, дошло, с опаской на нее посмотрел.       — Трахаться нам пора. Трахаться…       И она обреченно легла на кровать, раздвинув ноги в стороны.