Инцест во имя магии

      «Хочу их и осуждаю себя за это. Просто потому что могу».       Под простыней спрятался живот, холодные после мытья руки касались горячего лба. Стекал пот, им почти заливало глаза. Джинни слышала свое сердце.       Чих.       Неприятный привкус от кофе на зубах. Она расплела волосы и легла на подушку, рукой массируя живот. Говорили, что Флер приедет где-то через час. Джинни очень хотелось дождаться ее. Джинни давно не видела нормальных людей, но при этом сама же не спешила выходить за границы Норы.       Черепная коробка трещала по швам.       Тик.       Али так.       Тик-так. Она больше не могла лежать на кровати, но и делать что-либо не была способна. Глаза наполнялись влагой, руки подрагивали от перенапряжения, ее снова выворачивало наизнанку, но выворачивать было уже попросту нечего. Она будто бы вся иссохла, ей чудился крайне неприятный запах, идущий от ее тела, чуть позже, принюхавшись, Джинни ощутила запах гари, но даже пройдясь по всему дому, Джинни не смогла понять, где его источник. Как будто этот запах могла учуять только она.       Все сводило с ума. Даже такие мелочи.       Практически каждый день, в особенности после очень грязного секса или после слишком бурного самоудовлетворения, Джинни приходилось хорошенько отмывать себя в душе, но она соскучилась по ванной.       Пока Флер еще не приехала, у нее было время немного поотмокать в теплой воде.       Вода набиралась очень медленно. Джинни закрыла дверь со своей стороны и стала постепенно раздеваться.       Вода продолжала набираться, а Джинни доходила до юбки и лифчика. Гнет обстоятельств капал на мозг, нервы окончательно сдавали. Кто-то прошел только что мимо комнаты, но Джинни не могла притихнуть. Ей нужно выплакаться.       Сквозь боль в висках полились из глаз слезы, ладони закрыли лицо, девичья туша медленно перелезла через бортик ванной и оказалась наполовину под водой, шум которой спасал ее от раскрытия. Не хотелось ей, чтобы кто-либо еще хоть раз увидел ее слезы, чтоб хоть раз услышал, как громко она умеет рыдать.       Трясло, колотило, било изнутри.       У Джинни была истерика. Крупные слезинки спускались по краснющим щекам вместе с водой, продолжающей литься сверху. Ванна уже наполнилась больше, чем наполовину, но Джинни не могла заставить себя двинуться немного вперед и перекрыть кран. Руки застыли на уровне лица, ноги грелись, а вот верх тела замерзал над водой. Холодные соски отвердели, но Джинни ничего не замечала.       Две.       Три.       Пять минут?..       Рыдания продолжались так долго, что вода почти добралась до края. Отчего-то испугавшись, она смогла выйти из ступора и остановить подачу жидкости, после чего ее тело рухнуло назад. Разлегшись, Джинни аккуратно пальцами вытерла слезы, что остались на лице. На диво, после того, как она позволила себя вдоволь поплакать, стало намного легче. Нервный срыв отступил на часик-второй. В висках больше не так сильно гудело.       «Зачем я это делаю? Неужели я все еще сексуально не удовлетворена, раз не могу сбежать от них? Это так глупо. Я тупая».       Голова подрагивала при каждой новой мысли. Это не выглядело нормально. Еще немного стресса — и даже извращенцы братья начнут ее шарахаться, а она, съехав окончательно с катушек, начнет их умолять ее трахнуть любой ценой. А, впрочем, не это ли она делает с Фредом и Джорджем?       Блять.       Даже не помылась. Вытираться пришлось недолго, а чтобы подсушить волосы, достаточно было воспользоваться нужным заклинанием. И, да, такое существовало. Столько полезной хрени в магическом мире, которую так и норовил язык назвать на ряду с другими абсолютно бесполезной.              Белокурая, стройная, в элегантном французском костюмчике цвета голубой лазури, который совершенно не был по вкусу Джинни. Это приехала Флер.       «И на что я надеюсь? Что она возьмет меня за ручку и скажет, что все будет в порядке? Или на то, что Флер просто так меня отведет к врачу, а потом поможет проклятие снимать? Я снова выступаю со стороны самой наивной дуры в мире… и мне, пожалуй, придется с этим смириться».       Милый акцент, искренняя вежливая улыбка. Грациозной походкой, которой она либо от природы владела, либо которой ее обучили в пресловутом Шармбатоне, девушка подошла к Джинни. Этот момент казался таким дико неестественным.       «Человеку нужно совершить дюжину ошибок, чтобы повзрослеть».       — Привет.       Эта девушка, такая родная и близкая, казалась сейчас очень далекой, как будто бы прибыла из другой планеты или, как минимум, из другого мира. Их руки сомкнулись в рукопожатии. Кожа Делакур такая гладкая, будто она еще младенец, ну или Флер использовала слишком много крема для рук перед тем, как наведаться к ним.       — Как дела? — им доводилось достаточно много общаться, поэтому Джинни ее говор казался уже вполне нормальной речью, а все коверкания пропускались мимо ушей. Бархатистый голос, словно музыка. Единственное, что Джинни до сих пор слышала и слушала с наслаждением, так это то, как она произносит «р».       — Как ваша семейная жизнь? И почему ты не приехала вместе с Биллом на… мой день рождения? — если не знаешь, что спросить, спрашивай самое банальное.       — Мы очень счастливы. А… на день рождения… Я поздравляю тебя. Прости, что не смогла быть рядом с тобой в этот день, но… это Билл не хотел, чтобы я была на празднике. Он сказал, что вы будете в узком семейном кругу. Я немного обиделась на него. Да, мы не так давно женились, но я уже считаю себя близкой частью вашей семьи. Или… как это сказать…       Значит он отгородил ее от празднования из-за проклятия. Хотя, она же теперь Уизли. Если Флер узнает обо всем, ничего не случится. Она может знать. Вот только Джинни не хотелось сейчас рассказывать что-либо ей. Этот момент казался совсем не подходящим для подобного. Быть может, завтра утром? Да, было бы замечательно.       — Пойдем, я приготовила для тебя подарок. Он очень магловский, но тебе, думаю, понравится.       В гостиной обнаружились Билл, Перси и Рон. Они сидели на мягком диване мягкого оранжевого цвета, на нем же расположились несколько коробочек среднего размера. Все они были разных цветов, но каждая — обвязанная синей лентой с бантом.       Флер вручила первый из подарков. Настроение само по себе поднялось. Было неловко, она никогда не умела принимать подарки, потому что каким бы он классным ни был, у Джинни были кое-какие проблемы в плане выражения эмоций радости. Насколько бы искренне она ни была рада полученному, все равно оставалась на вид нейтральной, разве что с мягко натянутой на лицо улыбкой. Или даже с абсолютно фальшивой миной.       — Этот наряд очень нежный, мягкий. Я подумала, что ты будешь отлично в нем смотреться.       Лазурное платье, воздушное, ласковое на ощупь, в нем можно было утонуть, словно в самом настоящем океане. Так и хотелось надеть его и выйти на пляж, на скалистый пляж у безграничного количества воды, и смотреть, как его подолы развивает ветром.       — Оно прекрасное.       Подняв вверх палец, Флер потянулась к следующему подарку. Похоже, что не все из презентов предназначались ей, но оно и было понятно. Делакур, а нынче, как и они, Уизли, не могла приехать к родне, не порадовав каждого из них хоть какой-либо мелочью, завернутой в подарочную упаковку. Так уж сложилось, что она бывала у них достаточно редко в гостях, из-за чего, скорее всего, не была прямо-таки абсолютно родной всем из их семейства.       — Наши фирменные конфеты. Вот эта пачка с молочным и белым шоколадом, внутри которых крем, приглушающий их сладость, сверху покрытые крохами орешек и стружкой кокоса, а тут… нечто пьянящее. Они с бренди внутри. Ты ведь уже взрослая. Думаю, тебе уже можно такие конфеты.       «Знала бы ты, что еще мне можно… по мнению моей семьи», — подумалось Джинни.       Примерно полчаса после этого все только то и делали, что ели сладости. Оказалось, Флер привезла их абсолютно всем, и каждому разные. Индивидуальный подход — это еще одна ее фишка.       Молли очень ругалась на нас всех, так как она целый день готовила замечательный ужин, а мы взяли да перебили себе весь аппетит. Мы, как будто маленькие дети, стали быстро прятать конфеты, кто куда, а потом весь вечер, уходя из-за праздничного стола, поедали спрятанное. Это было так забавно.       — Хороша жизнь, правда?       Джинни обсасывала пальцы, испачканные растаявшим в руках шоколадом. Снова на балконе, но в этот раз рядом с Перси.       — Когда она состоит только из еды и секса… нет, не сказала бы.       — А чего тебе хотелось бы? Ты ведь уже свободна.       — Нормального общения. И никаких отношений, еще лет так пять, а то и больше. Если честно, не могу себе теперь представить даже, что когда-нибудь заведу семью. Мне отвратительна сама суть родства с кем-либо. Я хочу быть одинока, но с друзьями. С хорошими, добрыми друзьями.       Перси потупил взгляд вниз, он положил локти на перила, покусывая нижнюю губу.       — Как ты? Ты выглядишь не очень.       «Отлично сказано, Перси. Можно было сразу ляпнуть, что я выгляжу, как дерьмо».       И правда, Джинни за последние дни заметно побледнела и исхудала даже, круги прочно осели под глазами, руки подрагивали каждый раз, как она поднимала какой-либо предмет. Правда, последнее казалось чем-то нормальным, учитывая то, как Джинни поколачивало еще во время ритуальных ночей, когда у нее полностью сдавали нервы.       Вот Перси ей точно не о чем было рассказывать. Это совсем не тот человек, с которым Джинни могла бы поделиться новостью о своей беременности, ведь максимум реакции, а заодно и помощи от него, которую можно было ожидать, так это то, что он упадет в обморок от подобного заявления. Еще подумает, бедненький, что от него она залетела. Стресс, ужасающий стресс для маленького жалкого парня.       — Меня просто вымотали все эти дни. Мне просто нужно время, чтобы отойти. И только.       Кушать больше не хотелось, а вот Перси достал свои конфетки и стал их пожирать одну за другой. Вот уж у кого не было проблем с аппетитом. Джинни, хоть и обрадовалась сладкому, да так, как будто никогда в жизни его не видела и не ела, сама по сути слопала только две конфетки, остальные так и остались припрятанные в ее комнате.       Ком стал подкрадываться к горлу.       «Только не снова. Нет. Только бы не вырвать».        За столом Джинни совсем ничего не съела, все, что она делала, так это лениво шевелила еду в границах тарелки. Она сейчас бы с большим удовольствием оказалась возле ног родни под столом, ежели за ним, сидя рядом с этими лицемерными людьми, смеющими до сих пор звать ее своей сестрой или дочерью.       Больнее всего было наблюдать за разговорами с Флер. Все такие милые, дружелюбные, ни одного пошлого намека, обсуждения обыденных тем. И отношение к ней… другое, заставляющее Джинни забиться в угол и как можно чаще уходить из-за стола, чтобы вдруг не заплакать прямо на глазах у всех.       Джинни в этом доме больше не была человеком. На нее можно было положить ноги, ее можно было заставить отлизать, отсосать, раздеться и нагнуться, но с ней никто по своей сути не вел себя по-человечески. Никто. Они пускали ей волшебную пыль в глаза, а некоторые не старались сделать и этого. К примеру, Фред и Джордж, озорники наши, буквально прямо ей говорили: «Ты наша подстилка, ложись да молчи, сука». И хоть физически она не была их заложницей, но на психологическом уровне ощущала, как они ее опускают, возлагая пятки ей на голову. Проблема в том, что они над ней измывались, а ей хотелось еще. Еще немного опустить себя, чтобы еще больше жалеть. Образ шлюхи, наспех примеренный ею, начал въедаться под кожу. Вечно возбужденное состояние пьянило, кружило неокрепшую девичью психику. Она ехала шариками за ролики, в голове отдавали мотивы песен из стрип-клубов. И сложно было сказать нет своему желанию, поскольку те мелкие секунды наслаждения собственным унижением казались самым большим счастьем в ее жизни. Будто бы ничего лучшего она получить больше и не могла.       — Ты играешь с ними в игру?       — А?       Джинни вскинула брови, взыскательно взглянув на Перси.       — С близнецами. Я видел, как они с тобой разговаривают и как смотрят на тебя. Ночи закончились, а вы все еще…       Теперь вопрос стал понятен.       — Это не твое дело.       — Не мое, да… но… раз ты играешь с ними, то должна знать, что это может закончиться плохо. Даже ужасающе.       — О чем ты?       — Ты слышала о тех девушках из магических школ, которые были найденными изнасилованными и убитыми в последние пару лет?..              Разговор с Перси закончился. Закончился и ужин. Народ разошелся по спальням, из-за некоторых из дверей уже слышались сопение и храп.       Ноги сами несли ее в ту самую спальню. Руки, пальцы… ее схватили и затащили внутрь комнаты. Мгновенно была нанесена защита, чтобы другие не проснулись, ведь сегодня они не хотели сдерживать себя. Джинни была «за», потому что ей нравилось быть громкой.       Внутри будто что-то кипятилось. В горле до сих пор стоял тот самый ком, Джинни, слава Богу, удалось себя сдержать после съеденных двух конфет. Благодаря тому, что она не поддалась порыву и не пошла после позыва вырвать блевать, в ее желудке сейчас хотя бы что-то было. Но это не отменяло голодного урчания, час от часу тихонько слышимого в тишине.       Фред услышал это и недовольно скривил лицо. Он взмахнул палочкой — и бам. Вот вам и готовая интимная обстановка. Музыка, которая разлилась по комнате, обладала единственной функцией — возбуждать. Уж больно идеально она подходила для того, чтобы одно тело вдалбливалось в другое с определенным ею ритмом.       — Так-то лучше, а то от тишины и звуков твоего прелестного животика с ума можно сойти.       — Ты прав, Фред. Особенно по поводу прелестного животика, который нам очень хотелось бы поскорее увидеть.       Плавно снимая с себя одежду, Джинни заряжалась решимостью. Голос в голове талдычил в такт музыке: «Страха нет».       Ее прижали к стене. Горячие ладони задвигались по талии, мокрые язычки касались ног и щек. Обстановка раскалялась.       Ночь обещала быть… холодной.