Чего не видела Соня Каспбрак.

Так, как Генри Бауэрс больше всех неудачников ненавидел Майка Хэнлона, так Соня Капсбрак больше всех друзей своего сына ненавидела Ричи Тозиера. Мальчишка-паяц, который слушал эту припадочную музыку. Соня слышала, что рок-н-ролл может привести к кровоизлиянию в мозг. Однажды она видела этого очкарика, выходящего из супермаркета с покупками. Мальчишка пел хрипловатым голосом какую-то похабщину («Эй, детка, ветер поднимет твою юбку и обнажит ноги, обнажи-и-ит»), и она невольно содрогнулась всем своим большим телом, но ничего не сказала. Ей казалось, что однажды Ричи затянет ее сына в Ад, и там Эдди будет стенать и плакать, ее маленький нежный Эдди… Поэтому Соня каждый день заглядывала к Эдди в комнату, читая нотации о том, как важно любить маму и помнить, что второго здоровья нет – и он, Эдди, обязательно должен себя беречь. Ее сын всегда отвечал робким «да, мама», и Соня чувствовала себя спокойно. И в этот раз Эдди был раскрасневшийся и растрепанный, но в ответ на тревожный вопрос матери, не чувствует ли он подступающую к нему смерть, ответил, что просто был на физкультуре. Соня Капсбрак тревожно спросила, не хочет ли Эдди отказаться от физкультуры хотя бы пока его рука не восстановится, но тот покачал головой. Женщина решила, что найдет подходящий случай и прочитает сыну о количестве смертей на физкультуре и тогда, возможно, она его убедит. Ей все казалось, что сын опять станет жестким с ней, как тогда, в больнице. Она развернулась и ушла, грузно ступая, и в гостиной включила нежную любовную музыку, которую когда-то впервые услышала во время первого танца на выпускном, когда она весила на добрую сотню фунтов меньше. Эдди, услышав музыку, поднялся на ноги и запер дверь здоровой рукой. Шкаф рядом у стены вдруг затрясся, словно в бешеных толчках, и Эдди пнул его деревянную стенку. - Заткнись, Ричи! Ты вообще способен молчать? - Твоя мать считает нас злостными инопланетянами, - сказал Тозиер низким голосом монстра из какого-нибудь хичкоковского фильма (хотя Эдди ни одного не видел), и дверь медленно открылась, а оттуда вывалился Ричи с майкой Эдди на голове. - Я пришелец, и я съем твой мозг, смертное создание, - загробным голосом заявил Ричи и протянул руки в сторону мальчика. Но тон его резко изменился на плаксивый, когда он попытался натянуть маловатую для него майку Эдди на себя. – Эй, что у тебя с размером, красавчик? Кро-о-ошка, - протянул он, и Эдди фыркнул возмущенно. - Би-би, Ричи, - сказал он и хлопнул парня по голове, стягивая с него майку, - все равно не налезет, давай сюда. Ричи, перехватив парня за руку, потянул его к себе. - Милая, ты думаешь, мне пора сбросить парочку килограмм? – хохотнул он, обхватывая Эдди за тонкую талию, но получил по лицу гипсом и ойкнул. - Вот не надо только продолжать! – зашипел Эдди, но Тозиер держал его крепко, пусть и мягко. - Ты, конечно, киборг, смертное создание, но у тебя только одна рука действует, - лукаво шепнул Ричи, посмотрев на алеющего Эдди, на зацелованные губы и едва сдержался от смеха от мысли о том, как бы отреагировала Соня Капсбрак, увидев подобную сцену. Ричи знает, что все серьезно. Серьезнее некуда. Именно поэтому он смеется. Он обхватил лицо Эдди руками, чувствуя его разгоряченную кожу, и поцеловал. Эдди всегда отвечал мягко и нерешительно, никогда не претендовал на первенство, но Ричи с его комплексом победителя (и длинным языком, мысленно добавляет Ричи) этого и не нужно. - Моя мать ненавидит рок-н-ролл, - сказал Эдди после поцелуя, тяжело дыша, но Ричи опять поцеловал его в губы мимолетно, и астма не напомнила о себе. - А ты? – спросил Ричи и насмешливо улыбнулся, когда увидел, как Эдди отвел взгляд. Он развалился на кровати и протянул Эдди руку. Капсбрак увидел тонкое запястье и расслабленные пальцы. – Зато ты по уши влюблен в исчадие рок-н-ролльного Ада, детка, - сказал Ричи театрально, и Эдди смущенно прищурился. – И когда-нибудь я, черт возьми, затащу тебя на прекрасный концерт, и ты изменишь свое гребанное мнение! - Ричи… - Поцелуешь меня – и я заткнусь, - заявил Тозиер, и Эдди неуверенно засмеялся. Потом Соня Капсбрак выключит музыку своей молодости и пойдет к Эдди проверить его состояние (как будто ты повесился бы тут за эти полчаса, - шипит Ричи, срываясь с кровати при звуке ее голоса). Эдди станет выталкивать Ричи в окно («Ты не можешь так со мной поступить, Констанция, милая, я еще не показал тебе моего коня!» - пищит Ричи, зацепившись ремнем брюк за вбитый в край подоконника гвоздь), а потом будет извиняться перед матерью за то, что долго не открывал. Но сейчас – не когда-то, не потом, не вчера и не завтра, а СЕЙЧАС – Эдди шагает к Ричи, сжимает его руку и садится поверх его бедер. Он упирается слабой рукой в его грудь и легко прижимается своими влажными губами к его – вечно улыбающимся и сухим. Ну только хрена с два Ричи когда-нибудь заткнется.