Эффект бабочки или Осень в градусах

      С момента нашей памятной недо-тренировки с Хинатой прошел целый месяц и столько же осталось до экзамена на генина в Академии, который решит мою дальнейшую судьбу. Точнее, не только мою судьбу, но и последующую жизнь бедной Ино. Понятия не имею, как она будет разгребать то, что натворила я. А я, поверьте мне, еще наломаю немало дров. Уж я-то себя знаю.       С Хинатой мы стали общаться еще чаще, и все больше мне хочется сказать: пей сама океан своей глупости и беспощадной любви! Но я, как никто другой, понимаю, что она нуждается в моих словах, пусть и лживых, но все же добрых. Она нуждается в поддержке человека, которому ранее было на нее плевать и который внезапно абсолютно резко изменился. Никогда в аниме либо манге чрезмерно милая химе клана Хьюга не вызывала у меня никаких чувств, кроме непонятного отвращения, что ли? Эта слащавость, милость, стеснение меня просто выводили из себя, стоило Хинате появиться в поле зрения зрителя.       Собственно, знакомство ближе, а точнее, нос к носу, ничего не поменяло. Я до сих пор хотела придушить Хинату, когда она начинала краснеть, мямлить, едва Наруто появлялся на горизонте. И не только Наруто, что «убивало» меня еще сильнее. Девчонка могла смутиться из-за любой мелочи, какого-то слова, которое просто заставляет ее щечки пылать. Я, как типично русская женщина, такого поведения не понимала. Менталитет или разница в возрасте тому причиной — не знаю. Но понимаю, что когда-нибудь я просто, если не убью, то хорошенько стукну Хинату по голове.       Но, несмотря на странные отношения (они ни капли не похожи на дружеские, на мой взгляд), Хината была моим единственным собеседником в последнее время. Нет, были еще Шион с отцом, который теперь частенько бегал на миссии, но с ребятами из Академии я не ладила. Да и Ино, я полагаю. Я не была бы против дружбы с Шикамару или Чоджи, ведь это облегчило бы мне жизнь в дальнейшем, но я не стала торопиться. Мы еще улучим момент пообщаться поближе. У нас целые годы совместных тренировок впереди. Другие же ребята в Академии не нравились мне: слишком глупые, или грубые, или надменные…       С Наруто я практически не пересекалась, только в Академии. И я поняла, что он на самом деле ужасно одинок. Практически как я, но у меня есть Иноичи и Шион. Не «папа» и «бабушка», но все равно любимые мною люди. Я до сих пор удивляюсь, как Иноичи не разглядел подмены своей родной дочери. И все еще невольно вздрагиваю, сталкиваясь с его серьезным испытующим взглядом. Кажется, он вот-вот спросит у меня нечто каверзное или проберется в голову и раскопает самые грязные секреты. Но он лишь продолжал смотреть поверх моей головы или вскидывался и выдавливал улыбку, говоря что-нибудь незначительное.       Сейчас я стояла на нашем полигоне, что уже вошло в привычку. С ужасом я стала осознавать, как превращаюсь в шиноби. Вернее, в жалкое подобие, но сам факт… Я боялась, что потеряю себя за всеми этими техниками, битвами, учебой. Страх измениться практически съедал меня. Что, если я вернусь домой, в свой мир, но не буду больше своей?       Я качнула головой и кивнула стоящей напротив Хинате. Она тоже уже пообтерлась, стала частью этого места. Сегодняшняя тренировка отличалась от других тем, что у нас был наблюдатель — отец. Странно, но он лишь обрадовался, когда я призналась в наших с Хьюга тренировках. Он заявил, что полигон — место, где узы крепчают. На это мне оставалось только усмехнуться, но отрицать я не стала. Кстати, Хината все же научила меня использовать технику клонирования, пусть наши «уроки» и были смешны своей абсурдностью и ежесекундными извинениями. Хинаты, естественно.       — Ино, сосредоточься! Хината, прилагай больше силы, вкладывай ее в удар! — указания отца было немного странно слушать, но я послушно следовала им. Как и Хьюга. Тренировались мы, практически всегда не используя техники. Потому что банально не могли пустить их в ход, что тут греха таить!       Как и обещал, Иноичи занялся моим «воспитанием» в клане, касательно техник Яманака. Пару недель назад он настойчиво пытался вбить в мой неокрепший ум, каков принцип «Переноса разума». К нашему счастью, я сумела понять основной принцип. Хотя бы то, что никаких печатей для переноса своего разума в сознание врага нам не требуется. Тренироваться на людях мне не позволил отец, да и я не горела желанием. Он заявил, мол, будет еще возможность, и не одна. А пока я медитировала. Скучнейшее занятие. Иноичи заставлял меня сидеть на месте по несколько часов с закрытыми глазами, при этом что-то рассказывал об энергии, об «инь» и «ян». Слушала я всегда вполуха, наслаждаясь одним этим приятным мужским голосом, который имел чудесное свойство успокаивать, помогать абстрагироваться от мира сего и выпасть из реальности.       Как и всегда я впала в задумчивость, и Хината почти прописала мне кулаком промеж глаз, но я-таки успела среагировать и откинуться назад. Точнее, среагировало, скорее, мое тело. Отточенные движения были уже не чем-то особенным (как в первые дни тренировок), а хорошо знакомым, близким. Как растоптанные кеды: они удобны, отлично сидят и расстаться с ними ты морально не готова. Я усмехнулась на свои мысли, которые не должны посещать мою больную головушку во время боя.       Моя левая рука быстро вцепилась в тонкое запястье Хинаты, и я даже почувствовала пульс под своими пальцами. Я потянула девочку на себя, отступая в сторону. Это помогло не упасть. Правая же рука сжалась в кулак и нанесла быстрый удар в район солнечного сплетения. Проход в ноги, подсечка уже ослабленной Хинаты, и та падает. Неужели и я смогла уложить девчонку на лопатки? Удивительно.       Именно это слово я прочла в глазах отца, который в удивлении даже приподнял бровь. Не верит в собственную дочь? Или в то, что бой закончился так быстро? Если последнее, то извини, Иноичи. Мы тебе далеко не чунины, даже не генины, а просто мелкие беспомощные пока девочки. Свыкнись с этой мыслью.       — Еще раз, только с кунаями, — тихо скомандовал Иноичи, и я послушно вытянула из набедренной сумки пару кунаев. Вообще, носить подобное оружие нам было запрещено, ведь мы еще не стали генинами. Но разве могло нас остановить эта мелочь? Точнее, меня, потому что Хината не была к такому готова. Как и терять своего друга (то бишь меня). Поэтому уговорить ее пойти против правил было легче простого.       В руке Хинаты появилась пара кунаев. Да так молниеносно, что я даже не успела опомниться. Слишком часто я впадала в размышления, за что отец и ругал меня постоянно. Хотя и ругался он крайне мило: повышать голос на единственную дочь он просто физически не мог, только хмурился. В уголках глаз в такие моменты собирались морщинки, а взгляд резко становился очень уставшим.       Как и ожидалось, я вновь тормозила. Кунай в руке Хинаты полоснул по щеке, оставляя кровоточащую царапину — отклониться я успела только в последний момент, и то благодаря своей интуиции, которая даже в моем мире работала — будь здоров. Хината охнула и хотела было извиниться, но Иноичи покачал головой, мол, сама виновата. В принципе, я была с ним солидарна, но для порядка чуть нахмурилась.       Волосы выбились из пучка, обрамляя лицо и тем самым ужасно раздражая. Я и к челке-то привыкнуть до сих пор не могла, психуя через раз, а уж одежка мелкой Ино меня раздражала еще со времен аниме. Неудобная, совсем не практичная и через чур вульгарная. Но, быть может, я просто завидовала?       Хината постаралась повторить свой успех и нанести еще один удар, только вот для меня было очевидно ее поведение. Сама бы так сделала. Моя рука перехватила узкое запястье с зажатым кунаем и сильно сжала. Удивляюсь, насколько много силы у Ино, оказывается. Или это Хината просто хрупкая, как фарфоровая куколка? Мне начинает казаться, что даже я легко могу сломать Хьюга, как физически, так и морально. Без всяких сомнений.       Я выкрутила руку девчонки, заставляя ее болезненно поморщиться и выпустить оружие из рук. Полагая, что бой подошел к концу, я передернула плечами и отпустила Хинату, позволяя ей размять конечность. Внезапно послышался голос Иноичи, который явно улыбался.       — Атакуй!       Почти в ту же секунду мне в скулу прилетел кулак Хинаты. Я отшатнулась и непонимающе уставилась на отца, а девчонка тем временем ударила ногой в живот, но я вовремя успела скрестить руки. Тяжелый у нее удар. Я ударила в ответ, попав кулаком куда-то близ солнечного сплетения. Хината согнулась, но я все-таки из доброты душевной чуть придержала ее, не дав осесть на землю.       — Это было нечестно и подло! — заявила я, отходя от подруги и скрещивая руки на груди.       Иноичи нахмурился, сводя брови к переносице.       — Сколько раз я должен повторять, что нельзя отпускать и жалеть врага? Нельзя поворачиваться спиной, быть слишком самонадеянной… Нельзя быть такой наивной, Ино! — мужчина устало потер переносицу. — Мы живем в тяжелом мире, мы должны защищать, но и сражаться до последней капли крови, мы…       — Шиноби, — закатывая глаза, закончила за отца я, фыркая. Сколько раз я уже это слышала? Мужчина только качнул головой, поднимаясь с насиженного места и приближаясь ко мне.       — Ино, скоро экзамен, а ты даже тренироваться не думаешь! — Иноичи смотрел с укором, но я все равно залюбовалась серьезным, мягким взглядом. Я часто «залипала», заглядываясь на блондина или заслушиваясь его голосом.       — Мы… Тренируемся, Иноичи-сенпай, — смущенно пробормотала Хината, заламывая пальцы и опустив взор. Я была благодарна девчонке, что она поддерживает меня своим враньем.       Да, мы устраивали спаринги, дрались, тренировали силу и ловкость, скорость и меткость, но вот к техникам я старалась не приближаться. Быть девушкой без уникальных способностей — вот к чему я привыкла. А почувствовать чакру внутри себя — навсегда расстаться с привычным миром, который изредка мне снился.       Иноичи чуть улыбнулся девочке и потрепал меня по голове, еще сильнее растрепав тем самым волосы. Я нахмурилась.       — Что ж, Хинате я верю, — мужчина засмеялся немного нервно.       Этот его жест всегда значил, что близится миссия, и мы опять должны расстаться. Я уже успела привязаться к мужчине, изучила его повадки, привычки. И не всегда я могла заснуть, пока отец сражался где-то в другой стране.       — Когда ты уходишь? — я глянула на мужчину из-под лобья.       — Через пятнадцать минут. Мне пора, Ино.       — Надолго?       — Не знаю.       «Да ты никогда не знаешь!» — хотелось вскричать мне, но я лишь досадно кивнула и выдохнула. Мужчина ушел, он словно растворился в воздухе — скорость перемещения джонина до сих пор меня потрясает.       Мы с Хинатой тренировались еще где-то пару часов: оттачивали удары, метали сюрикены и обсуждали спаринги. Одержать победу мне удалось лишь дважды, да и то — путем не совсем честным. Но ведь никто не говорил о чести в суровом мире шиноби?