Kill me, my dear

Хоук, забравшись с босыми ногами на постель, задумчиво постукивает пальцами по стоящему на коленях ноутбуку, а потом, поджав губы, говорит: — А этот ваш Тальесен не такой идиот, каким казался. На свет вылезает редко и неохотно. Изабела лежит рядом с ней. Смуглые пальцы скользят по молочно-белому колену — Хоук руки не отталкивает. — Тальесен профессионал, в конце концов, — говорит он. Обе девушки синхронно поднимают на него взгляд. — Он, конечно, больше мастер по убийствам, чем по тактике и скрытности, но за время работы в триаде у него накопилось достаточно опыта даже в тех дисциплинах, где он не преуспевал. Раньше без нашей подстраховки он бы уже загнулся. — Щенок вырос в агрессивного пса, — понятливо отзывается Белла, болтая ногами в босоножках в воздухе. — Но никто не предупредил его, что таких собак отстреливают или усыпляют. Он бросает взгляд в окно — там шумит город, и приятный теплый ветер треплет нежно-голубые занавески в их номере, ставшем родным за эту неделю, что они ждут переезда Тальесена из Вертера в Барселону. Пахнет размеренной людской жизнью — и местью. — Я предпочту отстрел. Изабела смеется тихо, прижимаясь головой к хоукову бедру. Мариан гладит ее по голове — а сама сосредоточенно бегает глазами по экрану, пока Зевран сидит в кресле напротив и задумчиво вертит шоколадный батончик в руке. Он настолько увлекается этим бессмысленным занятием, что не сразу понимает, что по уху бьет не звук поющих на улице радостных испанцев, влившихся в компанию туристов, и не шум воды из душа, куда от них удалился присоединившийся к ним несколько дней назад Хуанито, а трель телефонного звонка, — и, прежде чем он успевает что-то сделать, Изабела уже берет трубку. — Алло? — звонко отзывается она, накручивая на палец шелковую прядь волос. Хоук настороженно переводит взгляд между ними. — Да, секунду. Он принимает телефон из ее рук с легким удивлением. Номер на экране ему незнаком. — Тебя, сладкий, — Белла жмет плечами и возвращается на место рядом с Хоук. — Какая-то девушка. Он отвечает: — Да? — Зевран? — он признает в говорящей Милену и позволяет себе расслабиться. — У тебя сейчас все в порядке? Хуан при тебе? — Да, — он хмурится. — А в чем дело? Милена как-то странно замолкает. Тишина на том конце провода сначала прерывается ее тихим вдохом и медленным выдохом, а затем словами, пронзившими его будто бы насквозь: — Курта убили. Шоколадный батончик выпадает из его руки на пол. Больше Милена ничего не говорит.