Гостья

Атос сидел в полном одиночестве, если не считать бутылок вина, как пустых,так и полных. За окном царила темнота и лил дождь, непроизвольно напоминая графу ночь казни миледи, и заставляя в очередной раз задуматься, а правильно ли он поступил и был ли другой способ остановить её. Раздался негромкий стук в дверь. Оливье поднялся и пошел открывать. Открыв дверь, он увидел невысокого худого юношу, закутанного в черный плащ. Незнакомец просил приютить его на время дождя. Граф безразлично отошел от двери, пропуская гостя. Молодой человек не снимал плаща, объясняя это тем, что сильно замерз, и сел у камина. Между ними завязался абсолютно бесцельный разговор, в течение которого граф почувствовал, что изрядно перепил, потому что голос юноши становился все более знакомым и напоминал голос миледи. Он оглянулся на парня и понял, что пить ему больше не нужно, ведь перед собой он видел женщину, во всем похожую на миледи. Граф тут же понял, что разговор был не таким уж бесцельным. -Мой друг, я вижу,что у тебя есть неистребимое желание быть похожим на одну коварную и двуличную женщину. Откуда это роковое желание, почему не в цене нынче кротость и целомудрие? Зачем желать смерти другому,когда можно желать любви? Собеседник будто онемел. -А если это действительно, вы миледи... После меня вы вышли замуж за Винтера, вот и жили бы с ним... Зачем травить ни в чем не повинного человека? Кроме того, у него было всё, что вам нужно: титул и не большое состояние... У меня нет ничего, я от всего отказался,так как уверен, что есть любовь ради любви. Собеседник, а точнее собеседница, ожила. - На счет того, кто я, вы правы, но вот насчет Винтера... кого-кого, а его я точно не травила, мне это было глубоко не выгодно, по крайней мере, пока жив его брат. И, в общем - то мне самой интересна причина его гибели. Кстати, почему вы думаете, что моя ненависть к некоторым людям беспричинна? По - вашему, мщу я обычно людям ради выгоды или просто удовольствия? Прекрасное личико миледи перекосило выражение, больше всего напоминающее гнев. - Знаете, если бы один ваш друг не совал нос в чужие дела, а тем более не лез в чужую постель, притворяясь другим человеком, то к нашему обоюдному удовольствию мы оба считали бы друг друга мертвыми и жили бы вполне спокойно. Эти слова графиня де Ля Фер произнесла с грустной улыбкой,говорившей о том,что она похоже была рада видеть бывшего мужа живым, пусть и наполненным страхом и ненавистью к ней - Признайтесь, он все-таки хорош! - сказал граф с лукавой улыбкой. -Ведь если нет, зачем было дарить ему тот перстень, что так шел к вашим ледяным глазкам? - Так себе, к тому же перстень я дарила не ему, а тому, под чьей личиной он явился! - гневно прошипела миледи. Атос лишь улыбнулся, вспоминая рассказ своего гасконского друга о его похождениях в особняке миледи. - Миледи, я не верю и не поверю, что вы способны на любовь, это слишком просто и прозрачно для вашего острого и изворотливого ума, вы везде будете искать выгоду. В комнате воцарилась тишина. Каждый размышлял над тем, зачем ему продолжать этот разговор начинавший напоминать замкнутый круг, и вообще нужно ли это. - Не верьте, сколько хотите, граф, я скажу вам только одно, в отличие от этого агнца(гореть ему трижды в аду), я не изменяла тем, кого действительно любила. А ваш друг, убитый горем после пропажи своей любовницы, решил немного утешиться и изменил своей галантерейщице, как минимум, с двумя женщинами! - теперь настало время торжествовать уже миледи. - Я и не говорил что он агнец, -возразил де Ла Фер. -Необузданный деревенщина, что с него взять. - О, милый граф, как вы говорите о своём друге! - Это не мешает мне любить его, как брата. Деревенщина и что, ведь вы то о знакомстве с ним не пожалели, - усмехнулся граф, внимательно рассматривая лицо собеседницы, и пытаясь увидеть, задел ли он её настолько, насколько рассчитывал. - Можно один вопрос: почему вы влюбились в сестру священника? - уходя от темы, спросила она. - Не думаю, что я готов откровенничать с женщиной, которая научила меня более внимательно относиться к себе подобным. Похоже, что у графини гораздо лучше получалось поддеть бывшего супруга. - Насчет этого гасконца: у него слишком жесткие усы, - улыбнувшись лишь глазами, промолвила дама. - Я рад, что вам понравилось, и за него тоже рад. Ну а жесткость его усов меня заботит так же мало, как и то, когда закончится дождь, - уязвлёно сказал Атос. - А я вот смею думать, что ему столь близкое знакомство со мной не доставило никакого удовольствия, учитывая его последствия, - усмехнулась миледи. - Я не доктор, поэтому если он кому-то и изливал душу, то не мне, да и с каких это пор вас интересует судьба тех, чью жизнь вы загубили? - Она меня интересует всегда, только времени, знаете ли, не хватает на выяснения и извинения, - огрызнулась женщина. - И всё-таки откуда такая тяга к разрушению? Ведь сущность женщины в созидании! - А вы не задумывались, что то что если бы вы, человек, влюбивший в себя девчонку, не казнили её, то всё не было бы иначе, ведь вы также, как и тот, кто заклеймил меня, внесли свою лепту в коверканье моей жизни. Миледи была в ярости. Её глаза потемнели от злости. - Неизвестно, кто еще кого влюбил, я был одним из ягнят, которых вы загубили, причем не первый! - Вы слишком многое приписываете мне, граф. Вы хотите видеть во мне олицетворение пороков настолько же, насколько до этого хотели видеть невинного ангела. К тому же вы абсолютно не любопытны, милейший. Это доказывает то, что вы до сих пор не пожелали узнать, почему моя голова все еще на плечах. - Ну так почему же? - Прежде чем доверять первому встречному палачу, рассказавшему вам множество ужасов про меня, надо было выяснить, ради разнообразия, откуда он так осведомлен. Одно вам скажу точно, мое плечо украсил не он. Если бы все было так ужасно, как предполагаете вы, то я висела бы на дереве уже после первой брачной ночи. - Сколько у вас было первых брачных ночей,дорогая? - с усмешкой спросил граф. - Первая одна! "Да за кого он меня принимает?!"- пронеслось в мозгу миледи. - С тем самым палачом? - Вы невообразимый нахал! К тому же ваша память то ли слишком избирательна, то ли из-за обильного распития она вас сильно подводит. Лицо графа озарила едва заметная улыбка, морщины на лбу разгладились и перед Анной сидел не Атос с помутневшим от вина взглядом, а прекрасный Оливье де Ла Фер, которого она когда-то так сильно полюбила, но к сожалению или к счастью, этот мираж, как и все ему подобные, продолжался всего лишь несколько секунд и развеялся без следа. - Я понял ваш намек, и знаете, мне даже несколько приятно такое утверждение, сорвавшееся с ваших милых уст. Но объясните мне, с какой целью вы решили навестить человека, у которого ничего нет: ни титула, ни денег, у которого можно забрать лишь честь и то, только вкупе с жизнью. Миледи уже давно ждала этого вопроса, перебирая в голове все мысли, которые привели её к этому человеку. Наконец она пришла к выводам, от которых её саму пробила дрожь, и всё же она сказала ему эту неутешительную правду. - Я пришла вовсе не для того, чтобы вас отравить или обвинять во всех смертных грехах, как это сделали вы со мной, а лишь для того, чтоб еще раз увидеть мою самую грубую ошибку в жизни, и убедиться в том, что вы живы и относительно здоровы. Атос сидел в глубоком смятении. Эта женщина, которую он последнее десятилетие считал демоном, поднявшимся прямиком из ада ему на погибель, сидела перед ним, не до конца понимая, почему и зачем она пришла сюда. Перед ним сидела не одновременно коварная и прекрасная миледи. Нет, перед ним была та, которую он полюбил. Только сейчас он понял, что ничего о ней не знает, понял все свои ошибки. Анна поднялась со стула и направилась к двери со словами: - Прощайте, милейший, мы больше никогда не увидимся. - Почему именно сейчас? - Дождь закончился, а я просила крова только на время ненастья, еще раз прощайте! Атос резко поднялся с кресла и загородил собой выход. - Неужели вы опять испаритесь, как мимолетное виденье?! Неужели вновь оставите меня наедине с горькими мыслями? - Я могла бы остаться рядом с вами много лет назад, но вы предпочли подвесить меня на суку, и я боюсь, что это повторится, если я еще хоть на секунду останусь здесь с вами! Голос миледи предательски дрожал, а в мыслях была просьба к бывшему мужу не дать ей уйти. - Анна, сжальтесь надо мной, если вы сейчас уйдете, то нас вновь столкнет судьба, причем рядом с моим или вашим эшафотом... Умоляю, простите меня и останьтесь. Граф начал целовать её руки, удивляясь их холоду. - Прекратите терзать мою душу, граф !!! Я останусь, останусь с вами!!! Из глаз брызнули слезы, Анна уже не надеялась, что снова будет вместе с тем, кого любит и ненавидит. С тем, кого отравила бы, если б не дорожила его жизнью, как своей. Друзья Атоса сильно волновались, так как друг который день не появлялся на службе, и решили навестить его. Троица, придя на улицу Феру, застала Атоса в сборах, он собирался съезжать, поскольку на стене не было шпаги, украшавшей её, как говорил её хозяин, до тех пор, пока он не сменит места жительства. - Вы уезжаете,Атос? не предупредив нас?Да что с вами?-спросил ничего не понимающий Портос. - Да, мой друг,я покидаю вас,так как поклялся одной женщине не подвергать её смертельной опасности. - Неужели миледи осталась жива и вы примирились с ней? - Удивленно вскрикнул Арамис, вдыхая еле уловимый запах духов. - Да, да и еще раз да. Я уезжаю в небольшое поместье на юге Франции и буду рад видеть вас у себя, как только мы с Анной окончательно примиримся. Когда друзья приехали через два года, они не узнали своего друга. Он помолодел лет на десять. Кроме Атоса поприветствовать гостей вышла также и миледи, абсолютно не изменившаяся, разве что черты лица стали более мягкими и глаза, вторя глазам мужа, светились бесконечным счастьем, а на руках сидела маленькая девочка, вобравшая от обоих родителей все самое лучшее.