Джейсон стерпит

Джейсон просыпается медленно, даже мучительно, не сразу осознавая, что та херня, которая всплыла в его воспоминаниях — не просто сон. И на него тут же накатывает тошнота. Он смачно откашливается, а когда им овладевает желание повалиться на четвереньки, чтобы освободить желудок от всего его содержимого (в том числе и спермы Вааса), понимает, что его руки привязаны почти к самому верху бамбуковой клетки, отчего он и сесть нормально не может, лишь стоит, согнувшись в коленях. Уже несколько секунд за его барахтаньями наблюдает близ стоящий пират. Заметив его, Джейсон старается отводить взгляд. — Да успокойся ты, на этот раз Ваас крепко тебя привязал… — раздраженно сообщает пират и продолжает курить. Броди еще несколько раз проворачивает затекшие, натертые веревками кисти и резко поникает, делая рваный выдох. Он откашливается еще, морщась от солоноватого привкуса на языке. Губы до сих пор сводит от фантомного чувства чужеродного органа во рту, а о боли в теле даже говорить не приходится. Но это еще что… На него постепенно накатывает чудовищная жажда. Клетка стоит в самом центре лагеря, но при этом на приличном расстоянии от любых построек, что имеет смысл, ведь Джейсон сможет легко сбежать, прячась за ними. Правда, это не то, что волнует его. Спасительная тень, в которой находился тот самый пират остается недосягаемой для Броди. И кто знает, сколько часов он провел под палящим солнцем без воды. Джейсон тяжело сглатывает, запрокидывая голову в надежде скопить побольше слюны. Но это не помогает. Ощущение сухости и жара охватывает глотку, полость рта, губы. Он часто дышит, сжимает кулаки, жмурится, но не может избавиться от этих ужасных ощущений. Когда ему кажется, что он не выдержит больше ни секунды (при том что повторяет он это уже минут тридцать), его отвлекает чей-то удивительно злорадный голос: — Жарковато сегодня, да? Ваас сидит сбоку, расслабленно перекатывая в руках прозрачную бутылку со спасительной жидкостью. Вода поблескивает в лучах солнца и маняще булькает, заставляя Джейсона зашевелиться в непонятном стремлении дотянуться до бутылки. Он передвигает ногу, слабо дергает руку, жалостливо стонет, не отрывая взгляда от воды. — М? Что такое? Ааа… Это? — Ваас артистично отыгрывает весь этот спектакль. Он продолжает самодовольно оглядывать бутылку в его руках, пока не ловит на себя непонимающе-жалостливый взгляд Броди. — Хочешь пить, принцесса? Джейсон активно кивает, он вновь передвигает ноги и чуть не повисает на привязанных к клетке руках. Ваас тихо смеется. — Открывай рот. Сначала Джейсон пугается. С недавних пор в его сознании эта фраза служит сигналом унижения и отчаянья. Но он так хочет пить... Вот бы… хоть немного. Он послушно открывает рот, ожидая хотя бы каплю воды. — Молодец, Белоснежка. Высуни язык… И Броди вновь слушается. «Пожалуйста, быстрее». Ваас просовывает руку с бутылкой в клетку и наклоняет в сторону Броди. Вода льется буквально в нескольких сантиметрах от лица Джейсона, попадая на сухую землю и штаны. Джейс готов заплакать от обиды и отчаянья. «Пожалуйста… пожалуйста…» Он тянется к воде, боясь, что ее сейчас не останется вовсе, но крепко привязанные руки не позволяют далеко отстраниться. И даже когда Джейсону удается-таки почти достать до жидкости, Ваас тут же с задорным смешком отстраняет ее подальше. Джейсон резко наваливается на бамбуковые прутья, с отчаяньем наблюдая за тем, как опустошается бутылка. — Пожалуйста… — хрипит Броди, пересиливая невероятную боль в горле. Он не смотрит на Вааса, лишь на воду, на то, как она выливается на его глазах. — Вот же она, держи, Джесси! — до тошноты весело произносит Ваас, но Броди не двигается, лишь сдерживает стон обиды. — Я для кого принес ебучую воду, а? — Ваас прекращает выливать воду, притягивая к себе бутылку, а его голос становится раздраженным. — Я специально для тебя, урод, притащил сюда целую бутылку воды, а ты блять не можешь поднапрячься, чтобы ее получить? — срывается пират на крик. — Как думаешь, заслужил ты ее после этого, м? Джейсон уверен, что, будь в его теле чуть больше жидкости, он бы заплакал вновь, но теперь лишь разочарованно смотрит на Вааса, не в силах ничего ему ответить. Он и представить не мог, что можно чувствовать себя таким раздавленным под гнетом обстоятельств. — Отвечай, блять, когда я с тобой говорю! Всегда! — подбородок Джейсона сжимают крепкой хваткой, и лицо Вааса неожиданно оказывается в непозволительной близости. — Н… нет, — лучше просто играть по его правилам. Полный достоинства бунт не имел до сих пор никаких положительных последствий. Ваас несколько секунд просто всматривается в лицо Джейсона, видимо, делая свои неутешительные выводы, а затем плотоядно улыбается. — Так уж и быть, на этот раз я прощаю тебя. — Он хлопает безвольного Броди по щеке, а затем начинает выливать воду уже на его лицо. Джейсон не сразу соображает, что он может утолить жажду, а когда понимает это, тут же открывает рот, с унизительным рвением стараясь проглотить как можно больше. Вода заливается в глаза, стекает по подбородку, но это совсем не мешает, нет. Джейсон выпил бы хоть из лужи, если бы ему представилась такая возможность. Кадык подрагивал при каждом новом жадном глотке, на что Ваас смотрит с нескрываемым злорадством и толикой странного интереса. Когда бутылка становится пустой, он откидывает ее в сторону и выжидающе смотрит на Джейсона. Последний уже немного оживился, но все еще остается в скверном состоянии, видимо, поэтому тихое «спасибо» не удовлетворяет Вааса, и его лицо медленно искажается в гримасе ярости. — Спасибо, — громче повторяет Джейсон, с толикой испуга глядя на главаря пиратов. — Я… очень благодарен. Спасибо. Он облизывает влажные губы и прикрывает глаза, откидываясь на жесткие прутья. Ноги уже затекли от постоянной нагрузки, отчего он морщится и вновь их переставляет. Ваас тем временем с загадочной улыбкой наблюдает за мучениями ВИП-пленника. Пронзительный взгляд ловит каждое легкое телодвижение, каждый неровный выдох, даже мельчайшая дрожь не остается незамеченной. — Джейсон… — М? — скорее на автомате отвечает он. — О чем ты думаешь сейчас? Броди несколько секунд молчит, с непониманием глядя на Вааса. Стоит ли соврать, или Ваас тут же распознает ложь. Решив, что в правде ничего такого, собственно, и нет, Джейсон устало выдает: — О том, что будет с Райли. И тихонько закашливается. Все тело ноет, веревки натирают запястья, голова готова взорваться от нестерпимой жары, а ноги и вовсе грозятся отказать от нагрузки. Ваас хмыкает. — А знаешь, о чем думаю я, Белоснежка? — самое время для душераздирающих монологов. «Ответь ему, а то он взбесится». — Нет. Не знаю. — Я как раз думаю о том, как бы сохранить жизнь и относительную целостность твоему брату. Джейсон вскидывает голову, в волнении глядя на Вааса. Последний, по-видимому, на это и рассчитывал, потому что тень улыбки проскальзывает на его загорелом лице. — Я думаю о том, чем бы ты мог заплатить за него. Знаешь, ты неплохо мне отсосал вчера. Как будто все эти месяцы только и делал, что готовился к этой встрече, м? Джейсон чувствует, что теперь его лицо горит не только от невыносимой жары, но и от стыда. Он неосознанно хмурится и с ненавистью взирает на Вааса. Неужели он заставит его делать это снова? — Хэй, расслабься, Белоснежка, — Ваас примирительно вскидывает руки, добродушно смеясь. — Я пока ни на что не намекаю. — «Пока». — Просто я подумал, что, раз я не могу придумать что-то стоящее, может, ты можешь? Есть идеи? Провокационный вопрос. Ваас пытается заставить Джейсона предлагать себя ему. В определенном смысле. Но он не дождется. — Я могу работать на тебя. Участвовать в сражениях, выполнять поручения. Я хороший воин, я стою сотни твоих пиратов. — И это действительно так. Ваас несколько секунд просто с интересом смотрит на Джейсона, а потом вдруг громко хохочет. Он с присущей только ему скоростью меняет свое состояние с расслабленно-медлительного на возбужденно-стремительное и ножом перерезает веревки, сковывающие кисти Джейсона, но последний не успевает насладиться относительной свободой, потому что клетка открывается, и его буквально вышвыривают из нее. Броди приземляется на колени и оказывается лежащим лицом в пыли. Как оказалось, его руки были не только прикреплены к клетке, но и связаны между собой, отчего он даже не имеет возможности упасть должным образом. Ближние пираты оживляются, видимо, ожидая представления, а Монтенегро, яро жестикулируя, орет: — Эй, парни, вы просто умрете со смеху. Знаете, что мне только что предложил Белоснежка? Он резко замолкает, ожидая ответа, а когда до его ушей доносится ироничное «что?», продолжает: — Стать одним из нас. Стать пиратом. Сказал, что стоит сотни таких, как вы, представляете? — наигранно скрипящие нотки в его голосе заставляют Джейсона покрываться мурашками от стыда и злости. Ваас приближается к медленно поднимающемуся Джейсону, пока его тяжелый ботинок не упирается ему в спину, заставляя вновь прижаться к земле и выгнуться в пояснице, чтобы не сломать позвоночник. Джейсон хрипло выдыхает, но, понимая всю безысходность, просто расслабляется и позволяет Ваасу упиваться его властью над ним. «Когда-нибудь, когда Райли будет в безопасности, я…» — Как ты, оказывается, умеешь выгибаться, м, Джесси? — Броди резко раскрывает глаза, упершись щекой в песок. Вокруг него уже собралось не меньше дюжины пиратов, и все как один смотрят голодным злорадным взглядом на него. — Может быть, ты все-таки найдешь что-нибудь еще, что можешь предложить нам? Мне и моим ребятам? М? — Ваас продолжает безжалостно давить на спину, до боли придавливая грудь Джейсона к рукам, а через них и к земле. — Э… Гвен! Да, да, ты, иди сюда, — Джейсон краем взгляда замечает, как к ним приближается какой-то громила, его ботинки останавливаются буквально в нескольких сантиметрах от лица среднего Броди. — Посмотри, ты бы хотел его выебать, м? Крутая задница, да? — Ваас хлопает Джейсона по ягодице, заставляя вздрогнуть и крепко зажмуриться от страха и унижения. — Это даже не вопрос, мечтал об этом с самого его появления... — Мне нравится твой запал, Гвен. Ты слышал, Джейсон? Ты, блять, популярен. М? Что скажешь? Позволишь дядюшке Гвену хорошенько тебя трахнуть? — Ваас… — совсем тихо отзывается Броди. — Пожалуйста, прекрати. Это совсем не обязательно. Я и так понял, кто тут главный. Нога Вааса резко исчезает с измученной спины, но тут же приземляется туда снова, заставляя болезненно вскрикнуть и скривиться. — Я говорил тебе отвечать, когда я спрашиваю? Говорил, блять? Так хули ты базаришь не по делу, уебок. Ты хочешь, чтобы Гвен трахнул тебя? — Нет, я не хочу… — Джейсон старается не думать о том, как же ему все-таки хреново сейчас. Он выбирался и не из такой задницы. Что мешает удаче повториться снова? — Хорошо. Слышал, Гвен? Он тебя не хочет, какая жалость. Может, еще кто-то? Не стесняйтесь, парни? Считайте, это аукцион. Учту любой голос. Задница Джейсона Броди, совершенно бесплатно! Успейте занять места! — Ваас хохочет, как ненормальный, а Джейсон чувствует, что безнадега захватывает его, заставляя снова испытать этот ужас. Несколько голосов врываются в сознание. Ваас с радостью рекламирует задницу главного воина ракьят, пока вдруг не приказывает всем заткнуться и не обращается к самому Джейсону. Ногу он все-таки убирает, но не позволяет встать. Приближается к самому лицу и проговаривает, злорадно наблюдая за изменением выражения лица Броди. — Слышал, сколько желающих поиметь тебя во все щели? Ты ведь не хочешь этого, Джесси, м? Джейсон с ненавистью и трепетом взирает на Вааса. Он с трудом выговаривает почти что неслышное «нет». — Ты можешь этого избежать. Это очень легко, Белоснежка! — повышает он голос. — Ты можешь заменить… сколько их там? Больше трех десятков? …пиратов на… одного, — Ваас присвистывает и многозначительно указывает перебинтованными пальцами на себя. Джейсон чувствует, как слезы застывают в глазах, как рот кривится в бессильной ярости, и как дрожит он от осознания этого чертовски жестокого выбора. Почти тридцать человек, всей душой желающих доставить ему как можно больше боли, собираются отыметь его по очереди. Ему доводилось видеть пленников, которых постигала эта участь. При взгляде на них хотелось стыдливо отвести взгляд - до того это было жалкое и тошное зрелище. Кит стал другим неузнаваемым человеком после нескольких недель с одним только Баком... Джейсон не вынесет этого. Это как выбрать смерть. С другой стороны Ваас. Теперь он в полной мере может доказать все свое превосходство. Он один, но он… он страшнее их всех. Или нет? Если этого не избежать, и любая попытка может стоить жизни Райли, не будет ли правильнее просто сыграть по его правилам. В конце концов, он просто психопат с необузданными амбициями и все, что сейчас происходит с Джейсоном, - только, чтобы совладать с его задетым эго. Он вытерпит Вааса, и забудет, как страшный сон. А потом отомстит… — Не заставляй меня… — Ваас опасно ухмыляется. — Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, слышишь? — сквозь зубы проговаривает Джейсон, почему-то уже не боясь гнева главы пиратов. Тот лишь самодовольно ухмыляется и вскрикивает: — Внимание! Внимание! Внимание! Дорогие друзья, боюсь, наш аукцион придется закрыть! Белоснежка не желает отдаться в вашу джентльменскую компашку. А чего же он желает? — Ваас грациозно делает несколько шагов в сторону, успевая сделать поворот, после чего указывает обеими руками на пунцового Броди. — Давай, Джесси, скажи это. — Я… — «Блять, просто скажи это уже! Всяко лучше он один, чем все они…» — Я... — вторит заинтересованный Ваас. Минуют несколько секунд тяжелого молчания, прежде чем слышится тихий, подавленный голос: — Я согласен. — И что? Не, не, не, Джесси. Ты мне нахуй не нужен, — смеется Монтенегро. А Джейсон немного шокировано выдыхает. Неужели он все-таки отдаст его им? — Лучше я отдам тебя ребятам, они заслужили это после всего, что ты сделал, — пираты одобрительно галдят. — Разве что... — Ваас за шкирку поднимает Броди с земли, представляя его сборищу пиратов. — ...ты уговоришь меня. — Давай. Громко и выразительно. И не забудь назвать мое имя. Джейсон утыкает взгляд в точку где-то в несколько метрах от себя. Вокруг толпится куча пиратов. Кто-то из них наслаждается представлением, а большинство реально всей душой надеются получить свой гребаный приз. Из глаз текут слезы унижения. Он должен еще просить его об этом. Это совсем не то, чего он ждал пару дней назад. Он думал, что еще больше над ним надругаться просто невозможно. — Я прошу тебя, — говорит он, стараясь игнорировать тихий плач. Ваас причмокивает и делает неясный моток головой. — Пожалуйста, — это вполне себе искреннее (пусть и несколько безнадежное) «пожалуйста», хоть и относится оно скорее к «не позволь тридцати мужикам пустить меня по кругу», чем к «будь добр, трахни меня». Ваас ждал, ждал именно этого. Как на обрыве. — Блять, Ваас, пожалуйста, пожалуйста, умоляю! — отчаянно кричит он с несдержанным всхлипом. Не из-за приказа Монтенегро, скорее от обиды. Обиды и злости. — Слыхали? Он хочет, чтобы я выебал его… — насмехается Ваас на потеху публике. — Хороший мальчик, Джесс, — Ваас неожиданно крепко прижимается к нему сзади, по-собственнически приобнимая за шею. — Такими темпами ты можешь и на свободу своего ебучего братца заработать, м, шлюшка? — говорит он совсем тихо, чтобы только Джейсон услышал.