Ты мой ночной кошмар

Нацу как будто отмер. Он резко сорвался с места и спотыкаясь обо всё на свете, розоволосик еле пробежал пару метров только для того, чтобы докоснуться до его любимой. Из глаз полились солёные капельки слёз. И как только первая капля упала на сырую землю, все остальные тоже ожили. — Это вы сделали?! — грозный голос Алой разносся по всей округе, пугая птиц и заставляя их взмыть в пасмурное небо. — Я. Вы бы мне мешали, только бы зря пытались её спасти. — холодно произнесла дух. — Мы бы нашли какой-нибудь выход или хотя бы нормально попрощались! — взревела Эльза. — Да как ты не понимаешь, человечишка! Когда демон вселяется в человека без его разрешения, то душу не спасти. Есть исключения, но это не наша ситуация. Вы бы приносили ей мучения своим «спасением». — уже вишнёвоволосая разозлилась. — Что за исключение? — хотел немного разрядить обстановку Грей. — Это если демон и человек связаны клятвой. — произнёс задумчиво Фрид — но на ней не было обнаружено печати, значит мы не могли её спасти. — Эта ёлка правду говорит? — спросил Нацу, тихо глотая свои слёзы. — Да, сын дракона. Поэтому вам лучше уйти, тело вы всё равно не заберёте. Скажите, что провалили задание, потому что книгу без неё вы не расшифруйте. — пышногрудая развернулась на 180 градусов и пошла к себе в храм, попутно позвав младшего духа. — Это ещё почему? Мы должны похоронить её, как мага Хвоста Феи. — спросил Лексус, все удивлённо на него посмотрели. — А ты посмотри на неё. — бросил не оборачиваясь вишнёвый дух. Все перевели свой взгляд на Люси, которая постепенно превращалась в золотую пыль, которая пропадала на прямо на глазах. — Что с ней? — крикнул Нацу, пытаясь ухватить хоть песчинку от Люси. — Это магия заклинателей… -бросил дух и растворился в воздухе. — Прощайте, дети Евы и Адама. — попрощалась персиковый дух и так же растворилась в воздухе, оставив после себя только дымок нежно-оранжевого цвета.

***

— Что мы скажем мастеру? Как гильдия будет жить дальше? — Титания говорила чётко и без запинок, ничто не говорило о том, что пару минут назад она плакала навзрыд, только красные глаза выдавали её с потрохами. — Я попытаюсь сообщить эту новость деду, а он уже гильдии. — на выдохе произнёс сын мастера, осматривая купе в котором они ехали обратно. Эва рыдала в плечо мага душ. А сам он пытался успокоить ее и при этом самим не заплакать. — Я-я е-ей… г-гадости всякие… г-говорила… обзывала… Прости меня Л-Люсичка… — Ёлочке из-за слёз было сложно говорить. Куклы Бикслоу вторили словам Эвы. — Прости, прости, прости… -повторяли куклы. От этого становилось ещё паршивее. Нацу сидел темнее тучи на сиденье, даже не кидая свои фразочки, по типу «ща блевану». Ему было плохо конечно, но он облокотился об стену и тихо плакал, что этого почти никто не замечал, кроме Лексуса. Он его не осуждал, он его понимал. Ему тоже понравилась Люси, но Нацу её любил, а нравится и любить — это совершенно два разных понятия, как земля и небо. Но Лексусу тоже хотелось плакать, но что-то его держало, только немного покрасневшие от влаги глаза выдавали его состояние. Грей сидел, прикрыв глаза чёлкой и сжимал свои руки до побеления костяшек. Он тоже плакал, горько, но он не хотел, чтобы его слёзы видели. Он же Отмороженный, он же Убийца ледяных демонов, никто не должен видеть его эмоции. Фрид тихо сидел и обдумывал свои действия во время умертвления Люси. Ведь на нём не было заклинания духа, он боялся за свою жизнь, не за жизнь его согильдца, а за свою мать твою! Ему было тошно и противно от себя. Он такой биомусор. Он считал её глупой, капризной, пугливой, слабой блондинкой, но она оказалась умнее, бесстрашнее, сильнее его. За это он ненавидел себя. — Что же будет с нами?

***

Рин сидел на ветке дерева и тоже тихонечко плакал. Он хоть и демон, но чувства имеет, ему нелегко переносить смерти хозяев, тем более он к ней привязался. Пробыл он с ней 1 день, но такое ощущение, что прожили вместе, бок о бок пару лет. Так было уже однажды, много-много лет назад. И он боялся, что его депрессия продлится столько же долго, как и тогда. Но его настораживает один момент, его сила никуда не делась, регенерация такая же отменная. Что же происходит? Такого не может быть. Она же мертва. — Приветик, уже оплакиваешь меня?