깊은 어둠 위를 걸어 6
Сынгиль мотнул головой, приходя в себя. Он тупо уставился на такое родное лицо Жана, который смотрел на него с тенью беспокойства и ждал ответа. «Что это?» ― пронеслось в голове Сынгиля прежде, чем он притянул любовника к своей груди, крепко обнимая его и утыкаясь лицом в макушку. ― Гиль, у тебя всё нормально? ― осторожно поинтересовался Жан Жак, поднимая голову на него. Он слышал, как быстро стучало сердце в его груди, и ему это совсем не нравилось. Сынгиль ничего не ответил, запуская пальцы в спутанные волосы парня и закрывая глаза. Его тело мелко дрожало от необъяснимого страха, но он не знал, как это остановить. Он старался не думать о том, что случилось, о том, что… ― Ты собираешься объяснить? ― уже настойчивее спросил Джей-Джей, отстраняясь, чтобы заглянуть в его лицо. Он хотел вновь его отчитать за его дурацкую привычку всё замалчивать, но прикусил губу, когда увидел его отсутствующий взгляд под тяжёлыми веками. Жан сел на кровати взял его лицо в свои руки, осторожно поглаживая острые скулы. ― Гиль, посмотри на меня. Сынгиль поднял на него глаза. Внутри неприятно саднило, и он чувствовал, как вот-вот расплачется. ― Жан, ― только и смог выдавить он, утыкаясь в его шею, чтобы скрыть грозящиеся вырваться слёзы. ― Жан… я… ты… прости меня… ― парень стал всхлипывать, жалобно цепляясь за его горячие плечи и жадно вдыхая такой знакомый запах его любовника. ― Гиль, я не понимаю, что происходит, ― прошептал Жан Жак, осторожно поглаживая парня по голове. ― Но всё будет хорошо, слышишь меня? ― он наклонился и поцеловал его висок, закрывая глаза. ― Пожалуйста, только не плачь. Ты ведь знаешь, что я совершенно не знаю, что делать, когда ты плачешь. Мне больно видеть тебя в таком состоянии, ― он крепче прижал его к себе, будто надеясь впитать ту боль, что сейчас скопилась в Сынгиле. ― Жан, ― тот отстранился, смахивая слёзы и решительно глядя в его глаза. ― Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? ― он положил ладони ему на шею и жадно рассматривая его лицо, будто видел в последний раз и надеялся навсегда отпечатать эти воспоминания в своей памяти. ― Я люблю тебя больше жизни, и я не смогу пережить, если ты умрёшь. Джей-Джей приободряюще улыбнулся, накрывая его ладони своими. ― Я знаю это, но я умирать пока не собираюсь. ― Послушай меня! ― хватка Сынгиля стала крепче, когда он повысил голос. Грусть с его лица была мгновенно смыта серьёзностью, и он нахмурился. ― Просто знай, что, несмотря ни на какие обстоятельства, я люблю тебя. Я обязательно тебя спасу, слышишь? ― От чего же? ― усмехнулся Жан, но тут же закусил губу, увидев, что его любовник настроен решительно. ― Ладно, что от меня требуется? ― поинтересовался он. Перемена в настроении Сынгиля пугала и тревожила его, и он ненавидел его дурацкую привычку разбираться со всем самостоятельно. Внутри Сынгиля всё ещё бушевал шторм, но он чувствовал, что уже практически взял его под контроль. ― Останься сегодня дома, не иди на работу, ― спокойно произнёс он, но Жан лишь покачал головой, услышав его просьбу. ― Боюсь, это невозможно, ― ответил он. ― Я уже брал в этом месяце отгул на юбилей твоей мамы. ― Чёрт, ― выругался парень, опуская руки. Его взгляд упал на их метки. Семёрка сменилась шестёркой.6
― Извините, ― Сынгиль навис над стойкой медсестры, привлекая внимание дружелюбной полной женщины. Она с улыбкой подняла на него глаза и встала со своего стула. ― Чем могу вам помочь? ― Я ищу одного из работников вашей больницы, ― спокойно произнёс парень. Он никак не мог отделаться от голоса того парня, который постоянно твердил: «Где бы ты ни очнулся, найди меня». ― Он молодой, был одет в форму медбрата, загорелый, с тёмными волосами. ― Хмм, ― протянула женщина, нахмурившись. ― В нашей больнице нет медбратьев, здесь работают только медсёстры. ― Тогда, может, он врач? Мне срочно нужно его найти! ― взгляд упал на часы на стойке, и тон сам по себе стал резче. Зазвонил телефон, не позволив женщине дать ответ. ― Одну минутку, ― она вежливо улыбнулась, протягивая руку к телефону. ― Алло? Сынгиль хотел сорваться, выхватить телефон из рук, требуя ответа, но кто-то резко потянул его за запястье. Он успел прийти в себя, когда обнаружил, что тот самый парень из сна сейчас тащил его куда-то по коридору. ― Эй! Ты куда меня тащишь? ― недовольно поинтересовался Сынгиль, наконец осознавая ситуацию. ― Молчи и шагай! ― шикнул на него парень, не оборачиваясь. Он привёл их в большую комнату на последнем этаже, которая раньше, очевидно, служила игровой, но теперь из неё убрали все игрушки, оставляя лишь двухместный чёрный диванчик и журнальный столик перед ним. Единственный источник света ― окно ― было наглухо завешено тёмными шторами, не позволяя свету дня проникать внутрь, что окунало комнату в пугающие сумерки. Парень отпустил его руку и шумно опустился на диван, выдыхая. ― Как хорошо, что тебя отнесло всего на день назад, ― заметил он, вытягивая ноги на столик. ― Если бы тебя отнесло на год или два назад, было бы проблемно. ― Что это значит? ― удивлённо спросил Сынгиль, остановившись рядом с ним. ― Ты собираешься мне вообще объяснить, что происходит? Ты сказал тебя найти, и ты сможешь мне помочь. Так помогай. ― Для начала присядь, ― парень похлопал по диванчику рядом с ним. ― И не шуми так. ― Да что это!.. ― Сынгиль собирался начать возмущаться, но парень схватил его за руку и насильно усадил на диван. ― Я сказал, не шуми! ― недовольно заметил парень, разворачиваясь всем корпусом к нему и подгибая под себя одну ногу. ― У нас мало времени, так что молча отвечай на мои вопросы. ― А когда ты будешь отвечать на мои? ― Сынгиль скрестил руки на груди, цыкнув языком и в упор глядя на чересчур улыбчивое лицо парня. Впрочем, эту улыбку сложно было бы назвать дружелюбной. Она была пугающе холодной, от чего по затылку пробежались мелкие мурашки. ― Отвечай на мои вопросы, а потом я отвечу на твои, ― парень кивнул сам себе, складывая пальцы в замок. ― Какая у тебя раньше была метка? С самого начала? ― Послушай… ― начал Сынгиль, теряя всякое терпение. Ему хотелось вскочить с дивана, начать размахивать руками, требуя объяснений, от комка нервозности, скопившегося внутри, но словно по какому-то волшебству его тело отказывалось подчиняться: какая-то магия силой удерживала его на диване. ― Какая твоя изначальная метка? ― спокойно повторил парень, сохраняя на своём лице непроницаемую улыбку. Эта улыбка и вся атмосфера тёмной комнаты давила на Сынгиля, но он не мог оторвать взгляда от этих шоколадных глаз, которые, казалось бы, не выражают абсолютно ничего, кроме леденящего спокойствия. ― Семёрка, ― ответил тот. Он слышал свой голос как будто со стороны, словно кто-то наложил на него гипноз и заставлял отвечать без его ведома. ― Хорошо, ― кивнул парень. ― Видишь, отвечать на мои вопросы не так сложно, верно? ― он усмехнулся, а его глаза как-то странно сверкнули в сумерках комнаты. ― Сколько раз ты уже возвращался назад? ― Что значит?.. ― Сколько раз ты уже возвращался назад? ― повторил он, выделяя каждое слово и сохраняя спокойное выражение лица. ― Один, ― произнёс Сынгиль. ― Вчера. ― Но ведь это не первый раз? ― парень наклонил голову набок, не сводя с него глаз. ― Это происходило и раньше. Возможно, когда-то давно. Подумай хорошенько. ― Тогда… ― Сынгиль шумно вздохнул, прокручивая в своей памяти события одиннадцатилетней давности. ― В 14 лет? ― неуверенно произнёс он. ― Вещий сон впервые приснился, когда мне было 14. ― Это не вещий сон, Сынгиль, ― проговорил парень тоном, которым обычно разговаривают с маленькими детьми. Сынгиль собирался спросить, откуда он знает его имя, но парень продолжал: ― Это была реальность. Возможно, когда ты возвращался, это казалось лишь кошмарным сном, но это происходило на самом деле. Такая аномалия наблюдается раз в пять сотен лет, и тебе повезло иметь шанс изменить свою жизнь. Покажи мне свою метку, ― попросил незнакомец. Сынгиль расстегнул манжеты рубашки и вытянул руку вперёд. — Ага, всё ясно, — парень крепко держал его за запястье, а его руки стали неожиданно холодными, будто в комнате сейчас лютовал январь. — Метка сменилась на шестёрку, неудивительно. Теперь можешь задавать свои вопросы, — парень облокотился на спинку дивана, подпирая голову рукой. Улыбка почему-то исчезла с его лица, и теперь он казался встревоженным и спокойным одновременно. — Ну, во-первых, как тебя зовут и кто ты вообще такой, — Сынгиль застегнул манжеты своей рубашки и приготовился впитывать каждое услышанное слово, в надежде найти там ключ к тайне. — Ты можешь называть меня Пхичит, — ответил незнакомец, нарочито зевнув, будто смертельно устал. — Кто я вообще такой, к сожалению, я не могу сказать, потому что это знание навредит тебе. Скажем, я человек, который бродит во времени. Если называешь это всё вещими снами, то можешь считать ловцом снов. — Если ты ловец снов, значит ты властен над ними? — Сынгиль прищурился, улавливая малейшее изменение в лице его нового знакомого, но оно продолжало оставаться непроницаемым. — Значит, ты можешь прекратить череду этого бреда и позволить нам жить нормальной жизнью? — Даже если бы я мог, — уголки парня дрогнули, но его глаза продолжали оставаться пугающе тёмными. — Даже если бы я мог, ты бы хотел, чтобы всё закончилось сегодня, 13 сентября? Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, Сынгиль, — Пхичит наклонился ближе, а его голос стал звучать гулко и отражаться от стен тёмной комнаты. — Жан умирает 13 сентября, а ты, как его соулмейт, возвращаешься назад в прошлое. Тебе дарован шанс изменить реальность, но хочешь ли ты этого? Вот реальный вопрос. — Откуда ты знаешь моё имя? — Сынгиль нахмурился, инстинктивно отодвинувшись немного назад. — Скажем так, — парень вернулся в обычное положение, и его голос снова стал звучать звонко и переливисто, — я много всего знаю не только о тебе, но о многих людях. Только вот одна проблема: обо мне никто не знает. — Поэтому медсестра сказала, что у них нет медбратьев? — догадался Сынгиль, глядя куда-то мимо парня, в тёмный угол комнаты. — Потому что тебя не существует? Ты призрак? — Нет, — Пхичит покачал головой со знакомой пугающей улыбкой. — Я не умею ходить сквозь стены или парить. Чтобы быть призраком, нужно умереть, верно? Но я никогда не умирал. — Ты вампир? — предположил Сынгиль, а парень лишь рассмеялся. — «Настоящей крови» насмотрелся? Или «Сверхъестественного»? — хмыкнул тот, явно наслаждаясь неведением своего собеседника. — Нет, Сынгиль, я не вампир. Я такой же человек, как и ты, только застрявший во времени на протяжении пяти сотен лет. Я не могу умереть и отправиться в лучший мир. До тех пор, пока… — Сынгиль жадно слушал, что он хотел сказать, но парень внезапно умолк. — До тех пор, пока? — словно эхо повторил Сынгиль совсем тихо, почти шёпотом. — До тех пор, пока я сам не пойму, почему мне выпало такое испытание, — ответил Пхичит со вздохом, и непонятно откуда взявшийся сквозняк потрепал его жёсткие чёрные волосы. — Только тогда я наконец дойду до конца дороги. А сейчас мне остаётся лишь блуждать по ней в темноте. — Но ты ведь говоришь, что никто о тебе не знает… — Ты неправильные вопросы задаёшь, — парень внезапно оживился и вновь усмехнулся, глядя прямо в глаза Сынгилю. — Мы сейчас о тебе говорим, а не обо мне. Пока ты пытаешься придумать, что спросить, я скажу: подумай внимательно, хочешь ли ты спасать Жана. — Что? — Сынгиль несколько раз моргнул, будто приходя в себя от ярких лучей солнца и нахмурился, глядя в загорелое лицо. На одну половину его лица легла тень, от чего он казался нереальным. — Конечно, я хочу его спасать! — Подумай об этом, Сынгиль… Голос Пхичита наполнял всю комнату, он словно мячик балансировал от стен, въедаясь каждым звуком в подсознание Сынгиля. Тёмные занавески на окнах стали шевелиться, будто с ними играл летний ветер, хотя окна были наглухо заперты. «Подумай… Сынгиль… Подумай об этом…» Сынгиль обхватил голову руками, которая, казалось, вот-вот распадётся на кусочки от гула в голове. Он повернулся к Пхичиту, но рядом с ним на диване уже никого не было. Сынгиль стал судорожно оборачиваться, ища глазами знакомую светло-голубую медицинскую форму, но из-за сумерек не было видно и собственных пальцев. Нет, это были не сумерки. Сынгиль посмотрел туда, где было окно, но там была лишь темнота. Вокруг него была одна темнота. Он попытался вдохнуть, но лёгкие будто в тиски сжало. В голове продолжал шуметь голос Пхичита, который постепенно превращался в противный беспрерывный писк. Грудь резко обожгло, и Сынгиля подбросило в воздухе. Он понял, что даже не чувствует пола под ногами, он словно парит. Ещё один удар в грудь, и Сынгиль снова попробовал сделать вдох, но тело не слушалось. А в голове стоял этот громогласный писк. — Запишите время смерти. 13 сентября 20:31.