Грейнджер, ну почему же ты Грейнджер?!

      Слабый тусклый свет мягко проходится по телу, замирая коротким серебристым лучиком на плече, освещая значок Гриффиндора и вьющийся локон красивых русых волос. Он падает не сверху, а скорее, откуда-то сбоку, из щелки, образовавшейся из-за неплотно задернутых штор. Все огни в настольных лампах библиотеки спят вместе с обитателями замка Хогвартс, и лишь она, ее Величество Луна, дарит комнате слабую подсветку и дает возможность разглядеть лицо библиотекаря, мирно сопящего прямо в своем рабочем кресле. Нарушивший сонное спокойствие царства книг пришелец, представляющий собой невысокую русоволосую студентку Гриффиндора, убедившись, что угроза быть обнаруженным равна нулю, тихо двинулась к книжным стеллажам. Там ее встретила всепоглощающая тьма, обволакивающая каждую клеточку юного тела, захватывая в плен и заставляя утонуть в своих крепких объятиях. Ноги ступали неслышно, медленно перекатываясь с носка ботинка на его пятку, пальцы касались деревянной поверхности стеллажей, задевали корешки разнообразных книг, ровным рядами без разбору натыканных на хлипкие полки. Нос втянул тяжелый пыльный воздух, поселившийся в этом помещении еще многие века назад.       Сдержав в груди предательский чих, Гермиона сморщила нос, продолжив ступать в тьму. Передвигаться по старинной библиотеке самого загадочного строения Англии, а тем более ночью, было чертовски страшно, по мере углубления в читальный зал начинали мерещиться всякие небылицы, холодом въедающиеся в каждый миллиметр кожи и пробирающие до костей. Нужно было отойти на безопасное расстояние. Странно, что Мадам Пинс находилась в такое позднее время на своем рабочем месте, но Грейнджер старалась не думать об этом, справляясь со своим страхом и двигаясь дальше. Стеллажи стояли друг за другом и казались похожими на одно огромное пестрое домино, к счастью, не создающее своим силуэтом никаких страшных аллюзий, пугающих юную студентку. Тишина противно звенела в ушах. В этом просторном помещении она стояла и днём, и ночью, холодом пробираясь в жилы учеников.       Что она забыла ночью в загадочной библиотеке? Что сподвигнуло ее выйти из общей гостевой факультета и нырнуть в темноту, подвергая себя опасности? У причины было простое человеческое имя. Драко Малфой. Ладно, не совсем человеческое. Это имя принадлежало чистокровному волшебнику и потомственному Слизеринцу, глядящему сверху вниз даже на тех, чей рост превышал его собственный в два, а то и в три раза. Ледяной принц, снежная королевна — как только не называли его за глаза. Гермиона была умнее всех, посему никогда не отягощала себя мыслями о том, как можно обозвать это существо, просто растягивая его имя и стараясь сделать это как можно более противно. Но дело даже не в том, что он разозлил её, нет. Она готова была смириться со всеми его чертами, включая хамство, высокомерие и даже тягу к крысятничеству, но вот его подозрительность… Она пугала. Её пугало то, с каким лицом он стал частенько отбиваться от группы учеников и незаметно захаживать между стеллажей, то и дело останавливаясь и рыская в море книг, жадно выглядывая какую-то одну-единственную.       Сегодня днём, всё также отбившись от своих друзей, он поспешил скрыться в неизвестном направлении. Но ему не удалось скрыться от острого карего взора студентки Гриффиндора, и вот она видит, как Драко берет книгу, листает её. Открывает содержание. А затем, воровато оглянувшись по сторонам, жадно вчитывается в текст, притаившись в укромном уголке библиотеки на лавке возле всегда занавешенного окна, докуда обычно не доходил ни один из учеников, включая Гермиону. Весь день прошёл как на иголках. Она внимательно следила за тем, с какой тщательностью он выбирал страницы, как пристально впитывал в себя написанное, и ей на секунду показалось, что он хочет съесть её…       Карта мародеров, взятая у Гарри, сильно помогла ей перебороть свою тягу к четкому следованию правил и даже прибавила уверенности. Внутренне она говорила себе, что это не правильно, что нельзя вмешиваться в личные дела других, даже если это Драко Малфой. Но… Тут же этот факт разбивался о другой — это был Драко Малфой. Которому она не доверилась бы никогда. А что, если он задумал узнать запретное заклинание, которое собирается использовать на Гарри?! Или еще на ком-то? Беспокойство за друзей и любопытство, смешавшись воедино, образовали одну огромную кувалду, не только больно ударившую по её любви к правде и личному пространству кого-либо, но и устроившую ей Аваду Кедавру.       Вот она пришла в самый дальний уголок библиотеки, непосредственно перед запретной секцией. Тот самый, где староста Слизерина спрятал свою книгу. Это была шестая полка сверху, где хранились давно забытые свитки и всё, что представлялось возможным прочитать. Тринадцатая книга от правого края того самого стеллажа у всегда занавешенного окна, предпоследнего перед запретной секцией. Пришла пора слегка облегчить себе путь. Оглядевшись вокруг, девушка неуверенно сжала рукоять волшебной палочки. Из груди вырвался судорожный выдох. Все-таки нечасто ей приходится нарушать школьные правила. Конечно же, с этими несносными мальчишками, Гарри и Роном, ей доводилось иногда слегка жульничать, но чтобы в таких масштабах… Она волновалась. Ей крупно повезло, что её не заметил никто, кроме Полумны, проскочившей мимо неё наподобие зомби и не обратившей никакого внимания.       — Нокс! — вдруг донеслось из темноты еле уловимым шепотом, и в этот момент Гермиона заметила, что за одним из стеллажей погас слабый огонёк, изначально принятый ей за оставленное здесь карманное зеркало, куда падал лунный свет из-за штор.       Ее обуял страх. Конечно же, выходя ночью из комнаты, она предполагала, что вполне может встретить по дороге кого-либо из учителей. Однако наткнуться на одинокого человека в темной библиотеке, куда и днём побаивались зайти большинство учащихся даже группами, было весьма и весьма неожиданно.       — Люмос! — немедленно произнесла девушка, только услышав мелкий шорох за пару шагов от себя.       Она судорожно перебирала в голове варианты, какой безумец мог последовать ее примеру. Но в голову не шло ни одно имя из всех ей известных. За исключением, пожалуй, той же самой Полумны, уж от нее-то можно было ожидать чего угодно. И всё же, это не могла быть она. По своей натуре она хоть и была странной, но тем не менее открывала свою душу тем, кто более-менее приглянулся ей, и сейчас не стала бы пугать неизвестностью, а скорее, просто вышла бы вперед. Хотя кто знает, что на самом деле сокрыто в ее только внешне светлой голове…       — Кто там?! — стараясь держаться как можно увереннее, однако, с опаской вытягивая вперед вооруженную палочкой руку, надежда Хогвартса двинулась навстречу к ночному незнакомцу, скрывшемуся за массивным телом книжного стеллажа.       Шевеление прекратилось в ту же секунду. Грейнджер даже не моргала, медленно перемещаясь ближе к цели и отмечая, что по спине побежали мурашки, и этому точно не был причиной некоторый холод в помещении. Она кусала губы, все еще предполагая личность человека. Это не могли быть Рон или Гарри, ведь по уходу она с точно убедилась, что они видят десятый сон в своих кроватях. Хотя, нет. Это все же мог быть Гарри Поттер. Он сильно насторожился, когда его подруга спросила о Карте Мародеров и о том, может ли он одолжить ее до завтрашнего утра. На вопрос «зачем» девушка только отмахнулась, коротко сообщив о том, что хочет ее изучить. С неким недоверием карта была отдана ее владельцем прямо в руки к юной колдунье по приходу в гостиную Гриффиндора. На этом и распрощались. Честно сказать, девушка искренне желала, чтобы это был именно ее друг. Но тогда откуда он узнал, что она собирается идти именно в библиотеку?       Это ведь мог оказаться кто-то из учителей? Если так, то ей не поздоровится, особенно если незнакомцем окажется Северус Снейп.       Дорога до цели показалась вечной. Каждая секунда растягивалась еще на три, каждый медленный шаг — на пять. Сердце стучало так сильно, что казалось, хотело пробить грудную клетку и сбежать отсюда прочь, что, кстати, было бы логичней сделать и его хозяйке. Но еще Гермиону одолевало животное любопытство. Ее поступок был безумным, с какой стороны ни посмотри, и ей хотелось убедиться, что кто-то так же безумен, как она, и на этом успокоиться. Вот она достигла боковой поверхности книжного шкафа. Осталось только пара шагов, и все карты будут раскрыты. Краем глаза девушка уловила движение, как только человек заметил огонек на конце чужой палочки. Невысокая фигура почти вжалась в занавешенное окно, и ей на глаза попалась светлая макушка. Гермиона уже хотела вздохнуть спокойно, как вдруг существо напротив подняло голову, и девушка заметила, что его волосы оказались весьма короткими. Не в силах больше ждать, она сделала выпад вперед, будто в ее руке находилась шпага, тут же освещая люмосом лицо незнакомца.       Наверное, палочка с грохотом не упала на пол только благодаря осознанию того, что в этом царстве книг, больше напоминающем собой пугающий старый склеп, даже будучи в бессознательном состоянии находится его Владычица, в любой момент готовая восстать из своего…эм, саркофага?.. и вышвырнуть юную преступницу подальше из своей сокровищницы, а то и из самого здания учебного заведения, прямиком в лапы Гремучей Ивы. Постепенно отступая назад, человек почти что вжимался в подоконник, заводя одну руку за спину, а в другой наготове сжимая свою Волшебную палочку. Презрительно сжатые губы дрогнули, бесцветные глаза мигом распахнулись, а свет упал на значок Слизерина. Перед ней стоял никто иной, как Драко Малфой.       — Ты?! — вскрикнул он, делая шаг назад и окончательно сталкиваясь с преградой.       На автомате шикнув на него, девушка неосознанно уставилась на своего извечного врага во все глаза, даже не сразу поняв, что это чревато последствиями.       — Что ты тут забыла, поганая грязнокровка? — произнес юноша презрительно, оглядывая девушку по своему обыкновению — сверху вниз. — И не пялься на меня так!       — Аналогичный вопрос, Ваше Высокомерие, — в ответ фыркнула она, опуская руку с палочкой, но все равно стараясь держать ее так, чтобы видеть лицо совсем не желанного собеседника. — Что в скромной библиотеке мог забыть такой, как Вы? Весь из себя, богатенький отпрыск Слизерина? — даже нахождение в одной комнате с этим противным мальчишкой казалось для нее несколько оскорбительным.       Поэтому Гермиона старалась отвечать неприятелю тем же презрением и жутким высокомерием. Ей так хотелось задеть его за живое, отомстить за все его выходки и обидные фразы, кинутые в адрес ее друзей или даже ее самой. Драко был красив. Да, черт бы его отодрал, он был красив! Хоть и бледен, как мраморная статуя у ворот какого-нибудь старинного замка. Всё: всегда хорошо уложенные назад, светлые волосы, молочная кожа без единого изъяна, холодные глаза — было белым. Эта бледность всегда ассоциировалась у Гермионы с призраками, веры для которых у неё до прихода в Хогвартс, увы, не хватало. Но теперь, когда она насмотрелась на них вдоволь, эта ассоциация только усилилась. Всегда возникающий из ниоткуда, он брёл по коридорам так плавно и тихо, что иногда закрадывались сомнения, а жив ли он вообще. Но при каждом коротком взгляде в её сторону и каждой насмешливой фразе эта жуткая, но в то же время приятная иллюзия распадалась, оставляя горькое послевкусие.       Как и сейчас, он смотрит на неё своими бледными-бледными глазами с через край льющимся высокомерием, уже привычной как голод Рона, насмешкой и… Страхом? Да, в этих лунных камнях читался явный страх. Он боялся раскрытия своих, по мнению старосты Гриффиндора, жалких тайн? Как же глупо. Но как же это её забавляло. Хоть это и пугало, сейчас ей нравилось ощущать себя хищником. Еще большим хищником перед и без того злобным животным, готовым впиться в твоё горло. О, да, как же это низко и мерзко. О, да.       — Или что, твой отец наконец-то отказался выполнять твои капризы? Или просто не может купить тебе новую игрушку и поэтому Господин Малфой снизошел до болтающихся под ногами смертных и пошел в библиотеку? — наконец, Грейнджер нашла тему, потенциально неприятную для этого избалованного папенькиного сынка. — Иных причин твоего пребывания здесь не наблюдается.       — Браво, отличная шутка с трехсотлетнего юбилея Мерлина, Грейнджер, — с этими словами Малфой усмехнулся, поднимая глаза к потолку. — Хорошая у тебя память. Плюс пять баллов со знаком минус Гриффиндору за остроумие.       — Что ты здесь изучаешь? — шутить больше не хотелось. Настолько насмешливый тон оппонента раздражал ее.       — Не твоё дело, — гадкая ухмылка все-таки сошла с бледного лица, и Драко выпрямился, явно удерживая что-то за своей спиной. — Если пришла за своими умными книгами, то бери их и сматывайся. Хотя бы из моего поля зрения. Вид грязнокровок в форме Хогварства на расстоянии двух метров меня угнетает.       — Что тобой движет? Что ты задумал? Ты ведь сын пожирателя Смерти, так? Тебе нельзя доверять!       «Откуда она знала?!» — пронеслось в светлой голове. Конечно же, Гермиона часто поражала его своей пронырливостью по части тех или иных знаний, но чтобы дело приняло такой крутой оборот… Он не мог этого даже представить.       — О, какие мы слова знаем, — стараясь держаться невозмутимо, надменно произнес Малфой, хоть и слегка напрягся. — И даже не постыдились очернить свой умный рот подобными терминами, надежда школы?       — Отдай книгу! — не выдержав, девушка выступила вперед, протягивая руку. — Иначе я… Разбужу библиотекаря!       — В таком случае нам несдобровать обоим! — незамедлительно отбили её угрозу. — Не я один здесь больной на голову и пробрался в логово Пинс под покровом ночи. И еще, ты использовала карту мародеров, — юноша кивнул на сверток, до этого поспешно спрятанный в рукаве и сейчас показывающий себя на несколько сантиметров. — А это, на секундочку, незаконно.       Гермиона дернулась, заводя за спину обе руки и пряча своё сокровище получше, однако, скоро снова выставив правую руку по направлению к врагу. Этот гаденыш отбивал её, как ей самой казалось, гениальные доводы и аргументы, с такой одновременно раздражающей и поразительной быстротой, что ей немедленно захотелось устроить своему оппоненту легкий нокс в голове, но она держалась.       Юная волшебница не любила, когда кто-то оказывался умнее её. Она позволяла это только учителям, которые, честно сказать, не оправдывали её надежд, заставляя всё больше и больше возгордиться собой. Это было плохо со всех сторон. С каждым Божьим днём она всё больше и больше начинала задумываться о том, что её пребывание в Хогвартсе абсолютно бессмысленно, прав был Малфой. Бывало, ей доводилось украдкой слышать это и от самих учителей, также не приходящих в восторг от её безграничных знаний, иногда нагло вылезающих за рамки дозволенного. Скажем так, это было взаимной неприязнью. Присутствующей везде. В любых отношениях. Будь то преподаватель, сокурсник, враг или даже друг… Её разум пугал всех.       Это давно перестало быть для неё секретом.       — А мадам Пинс? — не собиралась сдаваться надежда Хогвартса, как вдруг её осенило: — Она бы никогда не заснула на своем рабочем месте! Это ты ее усыпил!!!       Внезапно она даже забыла, что находится в библиотеке, незаметно для себя повысив голос, чем вызвала раздраженное «Тсс!» от своего оппонента.       — И как ты это докажешь? — шепотом произнес он, дернув правым плечом и явно перехватывая предмет за спиной поудобнее. — Ну, подумай своей лохматой головой. Или весь объем мозга занят школьной программой и на размышление не осталось места? Давай, возрази мне, грязнокровка.       — Как я понимаю, твой лексический запас оскорблений в мой адрес ограничивается только этим словом и на большее ты не горазд? «Грязнокровка», и всё на этом!       Плохой план. Усомнившись в «лексическом запасе» Драко Малфоя, девушка сильно подставила своё самолюбие. Конечно же, сейчас он начнет орудовать всякими, порой даже пугающими оскорблениями, но ей было это нужно. Пока он будет развевать её сомнения, она успеет придумать план, как же выхватить книгу из цепких белых рук и побыстрее скрыться с места преступления. Девушка очень надеялась, что цель всенепременно оправдает средства…       — А что тебе еще надо? Сама-то! Даже обзываться не умеешь. Давай, обзови меня.       Вызов брошен, вызов принят. Не хватало только грязной кожаной перчатки, которую следовало кинуть в физиономию сопернику, если бы они находились где-нибудь в Средневековом замке. Хотя… Пожалуй, им пришлось бы дружно загорать на распятии у входа в церковь, а при сильной невезучести — так и вовсе на костре. И никакое заклинание не помогло бы.       — Ты тянешь время! — заявила девушка, вновь отмечая, что теория «лучшая защита — это нападение» сегодня работала практически безотказно.       — Нет, ты сама это начала.       Кажется, она придумала. Да, это подло и вообще не в её характере. Зато относительно безобидно и не так уж шумно. Конечно же, их обнаружат, но пожалуйста, только не сейчас. Когда вот он, её враг. Такой похожий на неё враг при более глубинном изучении… Оба не любят, когда кто-то ставит себя выше их. Оба считают себя этакими всесильными идеалами. Особенно это проявлялось на уроке зельеварения. Много раз Гермиона замечала, что зелья Драко были чуть идеальнее её. И в то же время сам Малфой видел, с какой легкостью привлекающая его грязнокровка выполняет задания по каким-то своим предметам. Оба дышали друг другу в затылок, не собираясь уступать лидирующую позицию. Это по закону жанра видели все, все, кроме них.       — Ты… Ты богатенький ублюдок!       Наконец, выпалила отличница Гриффиндора первое, что пришло в её голову, и без того занятую мыслями захвата драгоценной книги, и спасения всех и вся. С чего бы это?       — Оу. Оооу. Браво. Что ж, признаться, я чертовски удивлен тому, что Грейнджер умеет разговаривать на человеческом языке. Или ты от дружков своих нахваталась?       — Не смей трогать моих друзей.       — А то что? Доложишь своему рыжему бойфренду?       На мгновение Грейнджер даже забыла о своём плане. Какой еще… Рыжий бойфренд?! Он что, о Роне? Гермиона замешкалась, застыв на месте и почему-то начав часто моргать, будто бы попав под дождь и зачем-то оглядываясь по сторонам. Вот этого она не предвидела. Конечно же! Предложит этот недалекий когда-нибудь встречаться! Ага. Ей стало даже несколько обидно, когда она вспомнила тот самый вечер, в который Рон так и не пригласил её, а затем и вовсе, как ей сказалось, испортил и без того испорченный бал. Хорошо, хоть тогда всё обошлось.       Что же делать? Признаться, что Уизли вовсе не её бойфренд? Но ведь тогда его бледнопоганочное Высочество обсмеёт её… Скажет, что она никому не нужна. А если солгать? Как же хотелось провалиться сквозь землю.       Ответа ждал и сам Драко. Он хотел узнать, правы ли его друзья, говорящие о том, что эти двое отдалились друг от друга? Он и сам думал о том, какой из ответов хочет услышать от Грейнджер. Она была ему несколько симпатична. Несколько. Симпатична. Не более! Его привлекала дерзость, которую мало кто мог проявить по отношению к нему.       Гермиона нервно выдохнула. Впрочем, кто он такой, чтобы она отчитывалась перед ним о подробностях своей личной жизни?!       С этой мыслью она просто метнулась вперед, намереваясь застать противника врасплох. Но не тут-то было! Парень дернулся в сторону, не выпуская из рук ни палочки, ни книги. Его конечности порядком затекли, поэтому он не был настроен ни на какой экшн, тем более, в узком пространстве между библиотечными стеллажами, когда преимущество явно не на его стороне. Девушка, точно охотящаяся львица, кинулась в сторону добычи, вытягивая руки вперед. Молодой человек вновь улизнул к противоположному стеллажу, врезавшись в него спиной и чуть было не снеся собой данный предмет мебели. На мгновение в головах обоих промелькнула та самая мысль о похожести единственных предметов интерьера на одно сплошное домино.       Секунду спустя Малфой всё же пошевелился и, перехватив книгу поудобнее, засунув к себе под подмышку, постарался сдвинуться в сторону, туда, где количество присутствующих книг заметно уменьшалось, как вдруг заметил стремительно надвигающуюся на его опасность. Еще миг, и он бы оказался повален на пол, а то и вовсе лишился бы глаз, но он среагировал мгновенно и, как только кудрявая голова приблизилась к нему на достаточное расстояние, а кончики чужих пальцев коснулись его серого свитера, он незамедлительно оттолкнул взбесившуюся отличницу в плечо. Не предугадав такой поворот событий, Грейнджер не удержалась на ногах и, по инерции сделав пару шагов назад, шлепнулась на пол непосредственно рядом с стеллажом, головой задвинув несколько книг, коих там было весьма и весьма немного, в противоположную сторону.       Находящиеся в помещении затаили дыхание. И как раз вовремя. Послышался тихий треск, свидетельствующий о падении какой-то книги на пол, а за ним — еле уловимый скрип. Распахнув глаза, староста Гриффиндора начала молиться, что она окончательно сошла с ума от знаний, или это всего-навсего скрипит её мозг, не одобряя все решения владелицы, принятые за сегодняшний день. Но судя по лицу Малфоя-младшего всё было не так радужно, как хотелось им обоим. «Правильно, а вы что думали, в сказку попали?!» — как бы прохрипел хлипкий стеллаж, наклонившись под углом приблизительно в тридцать градусов. Кто бы мог подумать, что в экстренной ситуации у слизеринца аки Шаринган пробудится настолько точный глазомер?!       Казалось, вот именно сейчас Драко был точно похож на призрака. С вытянувшейся физиономией, он шокированно наблюдал за тем, как миллиметр за миллиметром наклоняется книжный шкаф и стремительно, жалко и с хрипом дохнет его замечательный план по нормальному, а главное — спокойному изучению литературы. Чувства вернулись к нему нескоро, в тот момент, когда деревянная поверхность мебели коснулась своего соседа, также принявшегося ниспадать назад, как домино. Или самоубийца, решивший выпрыгнуть из окна, о чём немедленно подумал парень, вестимо, сравнивая с этим свой опрометчивый поступок.       — Иммобилюс! — тут же завопил молодой человек, уронив при этом свою книгу на пол, однако затем снова возвращая её на место.       В помещении раздался хлопок. Стеллажи ежесекундно замерли, повиснув в воздухе, и чистокровный волшебник заметил, что источником не хилого шума грозилось стать уже не два предмета мебели, а целых три. И всё из-за этой поганой грязнокровки!       Чертыхнувшись, Драко подошел к стеллажам и принялся выпрямлять их, благо, под действием заклятья в принципе не тяжелый вес практически не чувствовался. Гермиона же просто не могла прийти в себя. Она так и сидела возле первого из шкафов, учинившая весь этот погром. Пошуршали они, конечно, здорово, но беспокойства не подтвердились, ведь кроме возмущенного бормотания Малфоя и его коротких тихих шагов перебежками слышно не было. Когда «заметание следов» было окончено, староста Слизерина, недовольно скривив губы, подошёл к сидящей на полу надежде Хогвартса. Как только она подняла на него свой взгляд, он будто бы любезно протянул ей руку, повернув голову в сторону и смотря на неё лишь краем глаза.       Всё же придя в себя, Гермиона нахмурилась, глядя на протянутую ей руку помощи. Хмыкнув, она гордо задрала голову вверх, затем поднимаясь на ноги. Неодобрительно подняв глаза к потолку, Драко спрятал руку в карман брюк, и уже хотел повернуть в сторону выхода из помещения, как вдруг почувствовал неладное и развернулся, на всякий случай выставляя вперед волшебную палочку.       — Экспеллиармус! — вдруг донеслось до его ушей.       Единственное средство защиты мигом покинуло его руку, а он сам, только почувствовав, как из ладони испарилось приблизительно двести грамм, ринулся в сторону, чтобы немедленно вернуть своё имущество. Но это имущество, к его огромному сожалению, быстро пригвоздили к полу ботинком, ведь оружие отлетело, по закону подлости, как раз под ноги к его врагу.       На лице девушки появилась нелюбезная ухмылка, а рука продолжала быть направленной на него. Покачав головой, парень вновь поморщился, продолжая буравить грязнокровку своим ледяным взглядом. Но на этом фокусы не заканчивались. Совсем потерявшая совесть Грейнджер, пнув его палочку назад, сотворила еще одно заклинание, полностью выбившее уверенного в миролюбивости данной отличницы Малфоя из колеи:       — Импедимента! — скомандовала она.       Драко почувствовал, как склеились его ноги, онемело туловище и потяжелели руки. Сейчас он корил себя в своей нулевой реакции и в том, что уверовал в безобидность милого цветочка, оказавшегося еще той мандрагорой, показывающей свету свои гладкие зеленые листья и скрывающей злобные пищащие корни глубоко под землей. Уж в этом он был уверен точно, ведь тот самый урок с пересадкой данного цветка врезался в его память на всю оставшуюся жизнь. А он что думал? Глупый, глупый Драко, думающий, что все розы, которые ему доводилось видеть, имеют искусственные шипы.       — Ах ты гриффиндорская оборванка! — только и смог выдавить он, лежа на спине и с большим трудом поймав взглядом адресатку своих слов.       Она же, в свою очередь, сейчас же сорвалась с места и подошла к нему. Малфой чувствовал себя крайне жалко, здесь, распластанный по полу и смотрящий на какую-то гриффиндорскую зубрилу снизу вверх не в силах пошевелиться. Это было ненадолго, но черт… Как же раздражает!       — Как тебе вид снизу? — как можно надменнее произнесла девушка, быстро нагибаясь и хватая ничем не удерживаемую книгу, мигом отскакивая в сторону.       Она сильно рискнула, использовав именно это заклинание — ведь всем находящимся в помещении было известно, что его эффект временный, и совсем скоро ей придется снова устраивать чехарду, но использовать что-то другое не представлялось возможным. Конечно, в обычное время она использовала бы «Остолбеней», сопровождающееся с парализацией противника и отбрасыванием его в сторону. Слишком шумно. Они уже и так изрядно пошумели, (как только их еще не услышал Филч?!) хватит. Все остальные известные ей заклинания сопровождались шумом. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме того, как применить «Импедимент», комплектом с которым шла лишь небольшая вспышка света.       Возрадовавшись своей маленькой победе, Гермиона посмотрела на книгу. Небольшая, размером чуть больше книги по зельеваренью, высотой как стандартная чернильница, в твердом кожаном переплете. На обложке красовались тонкие кожаные полоски, образовывающие собой узоры, одно из которых чем-то напоминало юной волшебнице кельтское сердце. От её поверхности пахло стариной, на корочке присутствовали следы пыли. Не часто она бывала у кого-то в руках. Раскрыв почти честно отвоеванное сокровище, девушка слегка удивилась, не увидев на титульном листе никакой черной метки или любого другого магического знака. Лишь ровная надпись, сделанная обыкновенными чернилами, украшала первую страницу, освещаемую тем самым лучом лунного света, падающего из плохо занавешенного окна. Она не могла разобрать надпись, поэтому на свой страх и риск подошла поближе к окну, отодвигая одну из занавесок в сторону, чтобы не привлекать к себе внимания какой-то невидимой угрозы. Свет упал на бумажную поверхность уже второй страницы, где было начертано, по всей видимости, название хранящегося здесь произведения и увековеченное имя автора.       Малфой всем своим существом уже ощущал его Величество «эпик фейл», как любит выражаться Гоэл, который должен был настигнуть его в считанные минуты. Ощущал, как сейчас раскроют его истинную сущность, раскроют замыслы и обвинят в помешательстве. Он уже видел это изумленное лицо лохматой противницы, на данный момент стоящей к нему спиной. Ему было стыдно. Очень, дико, весьма. Одним словом — чертовски. Он скривился от досады, уже придумывая кару причине его негодования. Уж заимев такие знания она точно не должна покинуть помещение живой!