Гарри, Драко и Кубок Огня

4. Как бы то ни было, но дни шли за днями. А когда время плотно забито уроками, домашними заданиями, занятиями в Тайной Комнате, то летит оно гораздо быстрее. Гарри и Драко за этой рутиной немного забыли и о их персональном задании найти в школьном замке укромное место, где Темный Лорд мог спрятать свой хоркрукс, и о Турнире Трех волшебников. Что касается последнего, то он сам о себе напомнил. Утром, в пятницу 28 октября в последний учебный день перед промежуточными каникулами около входа в Большой зал все школьники Хогвартса обнаружили большое красочное объявление, приглашавшее абсолютно всех учеников и преподавателей прийти на следующий день в шесть часов вечера на площадку около Черного озера, чтобы приветствовать прибытие на Турнир гостей из Бобатона и Дурмштранга. Надо ли говорить, что не оказалось никого, кто бы решил пропустить столь важное событие, да и, скорее всего, незабываемое зрелище. Те из учеников, кто читал об истории Турниров, рассказывали, что прибытие участников из других школ обычно являлось поводом, чтобы продемонстрировать свой высокий класс в умении колдовать, достигнутый той или иной школой. Это было само собой разумеющимся. Все школьники под руководством деканов встроились в четыре колоны – каждый факультет отдельно. Благо в этом месте к озеру вел довольно крутой спуск, и потому любой ученик мог видеть, что происходит вокруг, а не затылок впереди стоящего. Правда, поначалу смотреть было не на что. Разве что разглядывать группу работников Министерства и прочих важных господ, которые смогли получить разрешение поучаствовать в старте Турнира Трех Волшебников. Среди прочих Поттер и Малфой узнали Барти Крауча старшего, стоявшего во главе этой группы с неизменным Перси Уизли за спиной. На Крауче на этот раз была парадная мантия, так как он находился «при исполнении служебных обязанностей». Впрочем, так же были одеты большинство из этой группы встречающих. Разве что Людо Бэгмен вновь напялил на свое располневшее тело нечто, напоминавшее спортивную форму. Все эти важные особы почему-то смотрели в сторону Запретного леса. Надо полагать, они знали что-то, неведомое всем остальным. Поэтому вскоре и большинство школьников повернули головы в эту сторону. Некоторое время ничего не происходило. Разве что наступали сумерки, все предметы вокруг стали терять цвет, обретая оттенки серого. Но вот раздался чей-то громкий возглас: – Летит! Гарри не сразу обнаружил, где и что летит. Но вскоре и он разглядел над вершинами деревьев нечто, что поначалу напоминало стаю птиц странной формы. Но только это были не птицы, а лошади, хотя они и имели крылья. Обычно их звали пегасами – по имени самого известного в греческой мифологии крылатого коня. Поттеру уже приходилось читать о них в книжках по колдозоологии, но видеть до этого дня не приходилось. Пегасы приблизились, и стало видно, что их шесть, запряженных цугом, при этом они тянули за собой огромную карету. Понятное дело, на карете имелись сильные чары левитации. В противном случае, если крылатые кони и подняли бы ее в воздух, повозка болталась бы на веревках под их животами, а не летела по воздуху, словно колеса опирались на невидимую колею. Сделав над встречающими круг, который был встречен радостными криками и приветственными взмахами рук, карета стала опускаться на луг чуть в стороне от основной массы школьников – поближе к хижине Хагрида. В самый последний момент тот, кто руководил чарами левитации, убрал их, и карета плавно опустилась на траву, проехав по ней еще немного по инерции, пока пегасы не остановились, сложив крылья, подчиняясь приказу невидимого кучера. Крылатые кони выглядели крупнее своих обычных сородичей. Наверное, раза в полтора, если не больше. Карета была им под стать – огромной. Дамблдор устремился к ней. Дверца кареты тем временем открылась и оттуда выползла лесенка с широкими ступенями. Директор появился у нижней из ступенек как раз в тот момент, когда на самую верхнюю ступила нога в лаковой туфле, принадлежавшая немолодой даме высокого роста. Профессор Дамблдор имел рост выше среднего, а эта женщина возвышалась над ним на полголовы. – Мадам Максим. Директор Бобатона. – В толпе слизеринцев нашлись те, кто знал больше остальных. – Поговаривают, что у нее в крови есть примесь великанов. Но если такое и было, то давно. Великаны и их полукровки обычно не отличаются особым умом и магическими способностями. А эта женщина держит в своих крепких руках одну из старейших школ Европы. Директор Хогвартса поцеловал этой грозной даме руку, повел за собой. А из кареты один за другим стали появляться подростки – на вид лет шестнадцати-семнадцати. Они зябко ежились под сырым холодным ветром, быстро доставали волшебные палочки и тут же накладывали на себя согревающие чары. Всего гостей из Франции прибыло дюжины две. Непонятно, как они теснились в карете. Для такого количества людей даже в большой карете места было маловато. Словно угадав мысли Гарри, наклонившись к его уху, именно об этом заговорил Драко: – Здесь явно задействованы игры с пространством. Эта карета сделана по тому же принципу, что и палатки, которые мы видели около стадиона. Там у них внутри, уверен, и спальни имеются, и прочие удобства. Я что-то не слышал, чтобы для гостей готовили комнаты в школьном замке. И вообще прибыли французы сюда тоже не без работы группы пространственных магов. Не думаешь же ты, что они летели по воздуху непосредственно из Пиренеев. Это долго и утомительно. Скорее всего, сделали портал в свободное от деревьев место где-нибудь за Запретным лесом. А потом уже подняли в воздух пегасов и карету. Главное – прибыть красиво и эффектно. С последним утверждением спорить было трудно. Интересно, что придумали гости из Германии? Им надо было постараться, чтобы не ударить в грязь лицом. Каким путем они прибудут? И опять группа чиновников дала подсказку школьникам. Эти господа почему-то смотрели теперь в сторону озера. И не зря. Вскоре оттуда донеслись странные звуки – бульканье, хлюпанье и даже что-то вроде урчания. Озерная гладь в месте, где находился источник звуков, пришла в движение. Стало понятно, что гости прибудут из-под воды. Так и получилось. Первой над поверхностью озера показалась верхушка мачты. Затем дюйм за дюймом стал доступен взору остальной корабль. Из-за того, что он был лишен парусов, но тем не менее в иллюминаторах горел свет, корабль напоминал «Летучий Голландец» – призрачный корабль, поднимающийся с дна озера. Понятно было, что немцы тоже использовали какой-то пространственный портал. Возможно, он даже вел непосредственно в воды Черного озера. Это, действительно, была красивая и сложная работа. К берегу корабль плыл уже, как обычное судно, едва заметно колеблясь на волнах. Остановившись на мелководье, он замер, появился трап, который вел на берег. И вновь первым на него ступил директор школы. Это был мужчина обычного роста, одетый в шикарную меховую шубу из чёрно-бурой лисы или какого-то похожего зверя с серебристыми волосками на темном фоне. Его козлиная узкая брода чем-то напоминала этот мех – была черной с включениями седины. На этот раз слизеринцы могли слышать обмен репликами. Директор Дурмштранга с несколько наигранной радостью обратился к встречавшему его директору Хогвартса: – Старина Дамблдор, рад вас снова видеть. – Взаимно, профессор Каркаров, – Дамблдор пожал мужчине руку. Стоявшая неподалеку мадам Максим тоже поприветствовала коллегу, и они втроем направились к уже шедшим им навстречу Краучу и Бэгмену. Тем временем из корабля стали выходить школьники. Все они – и парни, и девушки – были одеты в шубы, как их директор. Если среди французов, прибывших на турнир, преобладали девушки, то немецкая школа прислала в основном мужской состав. Из Бобатона прибыло всего шесть юношей. Среди гостей из Дурмштранга вообще – имелось только две девушки. Но главной сенсацией стало не это. Первым из учеников этой школы на землю Хогвартса ступил никто иной, как Виктор Крам, настолько запомнившийся многим из присутствующих по выступлению на Кубке Мира по Квиддичу. Парня узнали, образовался общий гул из выкриков, восклицаний, эмоционального обмена мнениями. Впрочем, вскоре этот галдеж еще более усилился. Вслед за почетными гостями школьники направились к замку. Их ждал праздничный ужин. Пока гостей водили вокруг замка, демонстрировали его в разных ракурсах, ученики Хогвартса успели побывать в своих общежитиях и уже при параде без верхней одежды прибыть в Большой зал. Факультетские столы немного сдвинули, чтобы сделать еще один ряд из трех небольших столов. Два предназначались участникам Турнира Трех Волшебников из других школ, третий – можно сказать, его зрителям. Гости Хогвартса пришли в зал буквально за несколько минут до того, как его стали заполнять представители четырех факультетов школы – хозяйки Турнира. Юноши и девушки из Бобатона и Дурмштранга с заметным интересом все еще разглядывали интерьер и особенно волшебный потолок, на котором отражалось уже потемневшее небо с россыпями звезд. А вот преподавательский стол лишь слегка расширили, добавив по два места по сторонам от центрального директорского кресла. По бокам от Дамблдора уселись его коллеги, а за ними – Крауч и Бэгмен. Присутствовали все преподаватели и персонал школы. Даже Филч отыскал где-то сравнительно новый темно-синий сюртук. Обычно он ходил в каком-то жутком затертом старье. Все выглядели взволнованными от важности и торжественности момента. Вот только преподаватель Защиты почему-то с перекошенной физиономией косился на центр стола. Кажется, кто-то из гостей школы или даже все они ему сильно не нравились. Когда директор Хогвартса решил, что все уже заняли свои места, он встал и сразу же в зале воцарилась тишина. – Итак, событие, которого мы так долго с нетерпением ждали, наконец, наступило. Но прежде чем объявить Турнир Трех Волшебников открытым, разрешите представить вам наших гостей. Начну с моих коллег. Мадам Максим – директор Бобатона. Крупная женщина под аплодисменты школьников ненадолго привстала со своего стула. Ее ученики, хотя с точки зрения этикета в данной ситуации это было необязательно, вскочили со своих мест и не садились, пока их директор вновь не села. – Профессор Каркаров – директор Дурмштранга. Аплодисменты были не менее оглушительными. Некоторые из фанатов квиддича невольно ассоциировали славу одного из учеников школы и ее директора. А вот своих чиновников приветствовали уже сдержаннее. Разве что у Людо Бэгмена и в Хогвартсе еще остались личные поклонники. Да и вел он себя иначе. Если Крауч не счел необходимым хоть кивком показать, что представление его затронуло, то глава спортивного департамента встал и вскинул вверх руки с замашками настоящей звезды. – Мистер Бэгмен и мистер Крауч много времени работали над тем, чтобы этот Турнир состоялся, они наряду с директорами трех школ войдут в судейскую коллегию, которая будет внимательно следить за соблюдением разработанных нами правил, оценивать выступление каждого участника. В состязаниях, как вам известно, будут участвовать по одному представителю от каждой школы. Их выберет самый беспристрастный арбитр – Кубок Огня. Дамблдор кивнул Филчу, который сидел за столом на крайнем месте справа от директора. Старик, преисполненный важностью выпавшей ему миссии, подскочил, взял со столика, что стоял у стены чуть в стороне от преподавательского стола, высокий ларец, после чего принес и поставил его непосредственно перед Дамблдором. Подчиняясь приказу волшебной палочки директора, ларец открылся, и он достал оттуда Кубок Огня. Как это ни странно, этот артефакт был вырезан из потемневшего от времени дерева. Лишь грубая резьба украшала его. Но вот синие языки волшебного пламени, клубившиеся над краем сосуда, придавали Кубку воистину загадочный вид. – Этот древний артефакт, долгое время служивший верой и правдой предыдущим поколениям волшебников, был доставлен сегодня из хранилища Министерства Магии мистером Краучем. Сразу по окончанию ужина Кубок Огня будет выставлен в холле. Каждый желающий поучаствовать в испытаниях, если он уже достиг возраста семнадцати лет, может бросить в кубок пергамент со своим именем и названием школы. Подумайте хорошо, прежде чем вы это сделаете. Испытания, хоть и предполагают, что пройти их возможно, зная лишь обычную школьную программу, но все же потребуют от вас мужества и отваги, так как достаточно сложны. Кроме того, все, кого выберет Кубок Огня для участия в Турнире, не смогут отказаться от этого впоследствии. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт. Все присутствующие сегодня в этом зале станут его свидетелями. Волна магии пронеслась по залу, подтверждая слова Дамблдора. Гарри и Драко невольно поежились от легкого покалывания в области позвоночника. Спорить с таким контрактом – себе дороже, можно навсегда лишиться магии. Тем временем директор оканчивал свое выступление: – Время на размышления у вас есть. Кубок сделает выбор лишь в понедельник в конце дня – ровно через двое суток. Сразу хочу предупредить тех, кто попробует нарушить правила и бросить свое имя в Кубок Огня, не имея на то основания. Вокруг артефакта будет очерчена запретная линия. Она не оставит нарушителя без наказания. А сейчас – праздничный ужин! Дамблдор хлопнул в ладоши, и посуда на столах заполнилась разнообразными блюдами. Причем, на этот раз традиционную английскую кухню потеснили блюда чужеземной кулинарии. Некоторые из них Драко, часто бывавший в детстве во Франции, узнал, другие остались ему незнакомы. Видимо, они были привычны в тех землях Германии, где обитали славянские племена. В воскресенье завтрак начинался чуть позже обычного времени. Ранее многие школьники пользовались этим, чтобы хотя бы один день в неделю поспать подольше. Но в этот раз холл школы уже почти за час до завтрака был заполнен любопытными. Многим захотелось посмотреть на сам Кубок Огня, стать свидетелями того, как в него будут бросать пергаменты те, кто решил испытать себя в сложных соревнованиях. Кубок, все так же полыхая синим огнем, стоял на высокой подставке недалеко от стены. Одновременно он находился точно в центре начерченной на полу чем-то золотым окружности. Это и была запретная линия, о которой предупреждал директор. Гарри и Драко подошли как раз в тот момент, когда в холл колонной по два вошли гости из Дурмштранга. Пергаменты со своими именами они заготовили еще у себя на корабле, поэтому все кандидаты в Чемпионы в порядке живой очереди подходили к Кубку Огня и, не задержавшись ни на секунду больше необходимого, бросив в него пергамент, отходили в сторону, давая своим соученикам возможность сделать тоже самое. Каждый раз, как в кубок попадал кусочек пергамента, пламя приобретало красноватый оттенок, становясь чуть ли не фиолетовым, и выбрасывало сноп красных искр, после чего возвращалось в исходное состояние. Виктора Крама, который возглавлял эту колонну, тут же окружили поклонники, стали просить автографы. Парень смущенно улыбался, но подписывал пергаменты, колдографии и вырезки из газет (некоторые из учеников Хогвартса хорошо приготовились к сегодняшнему утру). Он вместе со своими друзьями покинул холл только тогда, когда увидел, что через главный вход в замок входят ученики из Бобатона. Слизеринцы решили посмотреть поближе и на французов. Они, кстати, пришли не так дружно (в этот момент в холле появилось всего около десятка гостей из Франции) и двигались не колонной, а стайкой немного напуганных птиц. Большинство девушек из компании гостей смущались из-за пристального внимания к ним хозяев замка. Первой в этой группе шла очень красивая девушка, чьи волосы лунного цвета напомнили Поттеру выступление вейл на чемпионате по квиддичу. Как оказалось – не зря. Где-то за спиной подростка раздался шепот. Как всегда, в толпе школьников нашелся тот, кто знает больше других: – Это Флёр Делакур. У нее то ли бабушка, то ли прабабушка – вейла. Считается, что ее наследники в какой-то мере тоже владеют вейловской способностью причаровывать к себе мужчин. Гарри скептически посмотрел на девушку. Выглядела она неплохо, это правда, но сходить с ума, по его мнению, повода не было. Он даже огляделся по сторонам, чтобы проверить впечатление. Несколько парней со старших курсов действительно разглядывали француженку с этакой поволокой в глазах. Казалось, еще чуть-чуть, и у них закапает слюна изо рта. Малфоя, стоявшего рядом, это поветрие, кстати, не коснулось, он смотрел на все происходящее с рядовым интересом, и Поттеру почему-то это было приятно. А вот девушки Хогвартса глядели на наследницу вейлы с нескрываемым раздражением. Видимо, это было косвенным проявлением этих загадочных чар. Сама Делакур, казалось, не замечала обращенных на нее взглядов – ни полных сексуального влечения, ни раздраженных. Она бросила пергамент в Кубок, дождалась, когда это сделают остальные ее друзья и, взмахнув подолом ярко-голубой мантии, направилась в сторону Большого Зала. Гарри и Драко уже хотели последовать ее примеру, но тут в холле появилась большая группа гриффиндорцев во главе с близнецами Уизли, и слизеринцы решили еще немного задержаться. Они помнили загадочные физиономии братьев, когда те говорили о своем желании поучаствовать в Турнире. Сейчас, надо полагать, все присутствующие станут свидетелями интересного шоу. Первой из этой компании черту переступила Анджелина Джонсон – черноволосая девушка, игравшая в факультетской команде на позиции охотника и учившаяся на одном курсе с Фредом и Джорджем. Она без проблем приблизилась к Кубку Огня и бросила туда свой пергамент. – Как же так, а говорили… – не удержался от реплики кто-то в толпе гриффиндорцев. – А вот так, – пожала плечами девушка, – мне на прошлой неделе уже исполнилось семнадцать лет. Пришла очередь действовать братьям. Они оба остановились в шаге от золотой черты, обернувшись к своим фанатам, помахали руками и объявили: – Сейчас свершится. – Всего-то по три капли зелья старения. – Нам до семнадцати всего чуть-чуть осталось. – Поэтому должно хватить. Первым за черту шагнул Фред. И так как по первому впечатлению ничего не случилось, тут же это сделал и его брат. Чары золотого круга словно ждали этого, в то же мгновение близнецы вылетели из зоны около Кубка Огня, приземлившись на каменный пол пятыми точками. Мало того – под общий смех присутствующих зевак их молодые лица украсились длинными рыжими бородами. – Ну, значит, не получилось! – братья не стали унывать даже после столь феерического провала. Больше ничего интересного ждать не приходилось, и толпа в холле стала редеть. Товарищ Гарри и Драко по команде – Уоррингтон – бросил свой пергамент в Кубок уже после обеда, когда интерес к этому действу у школьников пропал. Он учился на шестом курсе, но, как и Джонсон, успел уже отпраздновать семнадцать лет до того дня, как в Хогвартсе появился Кубок Огня. Вроде бы он являлся единственным из слизеринцев, кто решил попытать счастья. Парень был толковым малым, неплохо успевал по всем магическим дисциплинам, но особой силой магии вроде бы не обладал. В любом случае шансы попасть в чемпионы у него были. Какую-то конкуренцию ему мог составить разве что Седрик Диггори, который, как было известно всей школе, точно бросил свой пергамент в министерский артефакт. Свидетелями этому событию стала чуть ли не половина его родного факультета. Два дня до вечера Хеллоуина прошли довольно скучно. Предполагалось, что в это время студенты Хогвартса и их гости будут знакомиться друг с другом, налаживать связи, но в реальности встречались они лишь во время еды, а так как сидели за разными столами, то и словом не смогли перемолвиться друг с другом. Впрочем, ученики Бобатона и Дурмштранга повинны были в этом в большей степени. Держались они настороженно и, возможно, слегка высокомерно, сразу после еды все перемещались каждый в свое убежище – на корабль или в карету. Им, конечно, провели экскурсию по замку и окрестностям, показали лаборатории, классы, теплицы и все прочее, но этим все и ограничилось. Но, так или иначе, ожидание окончилось, настал торжественный момент. По случаю праздника, как всегда, над столами парили тыквы с горящими свечами внутри. Много тыкв было и на столах. И без того великолепный зал сиял. Но на этот раз все присутствующие мало внимания обращали на красоты интерьера. Подавляющее большинство хотели поскорее узнать, кого Кубок Огня посчитает самым достойным, кто будет отстаивать честь своей школы на соревнованиях. Артефакт уже занял место в центре зала непосредственно перед преподавательским столом. Школьники Хогвартса и двух других школ бросали на него любопытные взгляды. Присутствующие за гостевым столом журналисты не только строчили что-то в своих блокнотах, но и сделали несколько колдографий зала и самого Кубка Огня. На этот раз организаторы торжества решили провести главную церемонию уже после еды. Так что пришлось всем присутствующим еще терпеливо ждать, пока самые медлительные не оставят свои тарелки чистыми. Но вот Дамблдор в сопровождении своих коллег и других членов судейской коллегии подошел к кубку. По взмаху палочки директора свет в зале для создания нужной атмосферы тайны был слегка притушен, а вот огонь в Кубке разгорелся ярче. В томительном ожидании прошло минута или две. Но вот со вспышкой красных искр из артефакта вылетел кусочек пергамента, почти сразу он оказался в руках у Дамблдора. – Виктор Крам, Дурмштранг, – прочел он громко, чтобы все услышали. Зал содрогнулся от оваций. Возможно кто-то из учеников немецкой школы и был опечален, но всем остальным казалось, что иначе и быть не могло. Немного смущенный парень встал со своего места и приблизился к организаторам Турнира. Дамблдор вручил ему его пергамент – и вовремя. Кубок вновь взвился ярким пламенем красного цвета и выбросил в руки директора еще один кусочек. – Флёр Делакур, Бобатон, – прозвучало на весь зал. На этот раз аплодисменты были скромнее. И друзья, подруги наследницы вейл не могли пока разделить с ней радость из-за собственного огорчения, и среди учеников других школ у нее имелось не так много поклонников, если не считать, конечно, некоторой части половозрелых парней. Хозяева Турнира замерли, ожидая, кто среди них окажется самым достойным. Ждать пришлось не так долго. Едва француженка замерла, присоединившись к группе в центре зала, как Кубок выдал еще один клочок пергамента. – Седрик Диггори, Хогвартс, – Дамблдор не стал слишком долго держать интригу. Стол Хаффлпаффа ожидаемо неистовствовал. Слишком долго этот факультет оставался в тени трех остальных – более ярких. И вот такой успех! Три остальные факультета тоже аплодировали, но вяло. В каждом случае слишком многие думали, что Диггори, конечно, красавчик и все такое, но их кандидат был бы лучше. Дамблдор ждал, когда стихнет шум, чтобы рассказать, что последует далее, но в этот момент случилось то, чего никто не ждал. Кубок Огня вновь вспыхнул красным и выбросил еще один пергамент, который закружил около Дамблдора, пока он не взял его в руки и не прочел так, чтобы все услышали: – Гарри Поттер, Стравгох. Директора других школ просто лишись дара речи от возмущения. Но ненадолго, вскоре они, перебивая друг друга, набросились на Дамблдора, будто именно он был повинен в случившемся. Профессор Муди вскочил со своего места за столом преподавателей и приблизился к своему директору, словно был готов встать на его защиту, если такая необходимость возникнет. Крауч и Бэгмен, казалось, лихорадочно думали, как им лучше поступить. Аплодисментов зала, конечно, не последовало. Было такое ощущение, что Большой зал наполнил огромный рой рассерженных пчел. Все просто недоумевали и стремились сразу поделиться своим непониманием ситуации с соседями. За слизеринским столом было, конечно, спокойнее, но удивленные взгляды неизбежно скрестились на бедном Поттере. – Нет, я не бросал туда свое имя, даже не думал этого делать, – Гарри даже покраснел от возмущения. – Я могу это подтвердить, – встал на его защиту Драко, – вы же знаете – мы практически неразлучны. Я бы знал, если бы это было так. Словно насмехаясь над подростком, Кубок Огня взвился огромным – на этот раз синим – пламенем и выплюнул целый ворох клочков пергамента. Они полетели по залу, снижаясь около тех школьников, кто бросал свое имя в Кубок, но не был им избран. Вот один пергамент приземлился около Уоррингтона, второй – у немного смущенной семикурсницы, еще один упал в руки Малфоя. «Драко Малфой. Стравхог» было написано на нем. В какой-то степени подростков спасало то, что название школы на пергаменте исказили, написав его задом наперед. Не было понятно, зачем Поттер и Малфой это сделали, если даже они как-то и ухитрились подбросить свои пергаменты в древний артефакт. В любом случае слизеринцы не стали далее обсуждать это странное и неоднозначное событие, а вот Гарри, повинуясь молчаливому призыву директора, вынужден был встать и подойти к группе в центре зала. – Я не бросал в Кубок свой пергамент, я не смог бы преодолеть возрастного ограничения, да и мысли у меня такой не было, – счел необходимым еще раз заявить Поттер, не ожидая пока его об этом спросят. – Значит, ты хочешь сказать, что кто-то, а не ты бросил в Кубок Огня пергамент с твоим именем? – На обычно добродушном лице Дамблдора не было и тени улыбки. – Да, – закивал головой Поттер, – кто-то бросил в Кубок пергамент с моим именем и именем Драко, а еще – придумал название школы. Получается – Кубок Огня сделал выбор из нас двоих. – Так, значит, в артефакте находился пергамент и с именем мистера Малфоя, – директор о чем- то задумался. Пока Гарри добирался до этой компании, он пропустил речи мадам Максим и профессора Каркарова, но суть их легко угадывалась по их надутым физиономиям. Неловкое молчание прервал Людо Бэмен, который не видел в случившемся повода для переживаний: – Ну, так теперь уже не важно, как это произошло! Давайте исходить из того, что у нас есть. А у нас в этом году будет Турнир Четырех Волшебников! Я уже предвкушаю сколько внимания к соревнованиям привлечет эта сенсация! – Это не есть возможно, – вспыхнула дама-директор, после пробормотала что-то неразборчиво; Поттер смог услышать лишь что-то вроде «petit garçon». Стало даже немного обидно, что его не принимают всерьез. Не такой он уже и маленький. В разговору подключился и Каркаров: – Как это четырех?! Почему от одной школы будет два представителя? На каких основаниях такое преимущество Хогвартсу?! Мы требуем нового выбора! Пусть Кубок определит еще по одному участнику от двух других школ! Или же мы отзываем своих представителей. Соревнуйтесь сами с собой! Мадам Максим согласно закивала головой: – Вот именно! – Должен вам напомнить, что все кандидаты в присутствии многочисленных свидетелей заключили магический контракт с древним артефактом. – В дискуссию своим противным голосом включился Крауч. – Тот, чье имя выбрал Кубок Огня, должен участвовать в Турнире. Что касается дополнительного выбора и прочих глупостей, прошу обратить внимание на то, что огонь уже погас. Вновь зажечь его можно не раньше, чем через пять лет, и это будет уже другой Турнир. Все посмотрели на древний артефакт. Глава департамента был прав. Выбросив из своих недр пергаменты с именами неудачников, Кубок Огня стал просто Кубком. И хотя оба директора из других школ клокотали от злобы, сделать ничего не могли. Молчали и Крам с Делакур, лишаться магии им не хотелось. – Я вынужден согласиться с мистером Краучем, – подал голос профессор Муди. – Чтобы воздействовать на Кубок Огня, сделать так, чтобы он выбрал победителя из несуществующей школы, надо быть просто в высшей степени выдающимся волшебником. Но это было сделано. И зачем эти глупые обвинения в сторону бедного парнишки? Вы видите – он явно огорчен, что попал в такой переплет. Возможно, мы когда-нибудь узнаем, кто и зачем его подставил. Теперь же остается надеяться, что он все же дойдет до конца испытаний целым и невредимым. Все-таки он на три года моложе остальных претендентов. Отставной аврор пристально поглядел на министерского чиновника и тот проскрипел: – Все, довольно дискуссий. Давайте отпустим зрителей и прочих любопытных и дадим инструкции участникам Турнира. – Да, вы правы, мистер Крауч, – вздохнул Дамблдор. Уже более громко он обратился к ученикам Хогвартса, призывая их проследовать в свои факультетские общежития. Гостям школы он ничего не говорил, но подразумевалось, что они тоже могут быть свободны. – Да-да, инструкции, – радостно потер руки Бэгмен, не дожидаясь пока зал опустеет. – В принципе, никаких особых инструкций пока нет. Первый тур состоится в субботу девятнадцатого ноября при участии зрителей, ученики Бобатона и Дурмштранга тоже смогут прибыть, чтобы поболеть за своих Чемпионов. Для этого тура школьный квиддичный стадион слегка трансформируют. Участникам запрещено во время испытания принимать любую стороннюю помощь, в особенности – от преподавателей. Единственное разрешенное оружие – волшебная палочка. Вот, в принципе, и все. Ах, да! Совсем забыл. Это не столько инструкция… Просто маленький бонус всем четырем Чемпионам. Они в этом учебном году освобождаются от всех экзаменов. Подготовка и участие в этапах Турнира требуют куда больше сил и умений. Я прав Альбус? – Да, вы не ошиблись. Молодые люди, вы можете быть свободны, а всем остальным я предлагаю ради праздника выпить на ночь немного черри. Крауч начал отнекиваться, но Гарри это уже не интересовало. Вместе с Седриком он пошел к выходу из зала, где виднелась белая голова ожидающего его Малфоя. – Ну, а мне ты хоть скажешь, как ухитрился бросить свое имя в Кубок? – С улыбкой на лице спросил Диггори, когда они достаточно далеко ушли от взрослых. – Можешь мне не верить, но я этого не делал, – Поттер тяжело вздохнул, предчувствуя, как часто в ближайшие дни ему придется произносить эту фразу. А еще он вдруг вспомнил, какой сегодня день. Уже который год вечер праздника Хеллоуина приносил ему одни неприятные сюрпризы. Но если предыдущие: тролль, надпись на стене от наследника Слизерина, приход в школу беглого каторжника – коснулись Гарри лишь отчасти, на этот раз он влип по полной. По пути в общежитие они с Малфоем молчали. Какой смысл просто сотрясать воздух? И так понятно – надо посоветоваться с взрослыми. Этим они сразу же и займутся, как только доберутся до спальни. Правда, по пути пришлось в холле общежития немного задержаться и выслушать Уоррингтона, который без особых предисловий заявил: – Обычно все этапы Турнира стараются держать в тайне от участников, но если тебе, Поттер, понадобиться помощь из тех областей знаний теории и практики, которые изучают на старших курсах – обращайся. Я помогу. Я… верю тебе. Ты никогда не производил впечатления тупицы или того, кто старается привлечь к себе внимание любой ценой. Ну, хоть кто-то ему верит. Оставалось надеяться, что остальные слизеринцы тоже успели в достаточной мере изучить Поттера, чтобы не терзать подростка своим недоверием или издевками. Соседи Малфоя и Поттера по спальне отдыхали каждый на своей койке и ничего не стали говорить друзьям. Но их молчание в данной ситуации было во благо. Гарри и Драко даже не стали раздеваться, только скинув обувь, оба забрались под полог на кровать Поттера и тут же вызвали по карточной связи и Люциуса, и Сириуса. Чтобы два раза одно и тоже не рассказывать. Мужчины знали, что сегодня происходило в школе во время ужина, потому были свободны от дел и отозвались сразу. Даже Нарцисса находилась рядом с мужем, ожидая, когда мальчики освободятся. Ей тоже было интересно, кого выбрал Кубок Огня. Драко сразу перебил взрослых, чтобы они перестали вразнобой задавать свои вопросы, и стал по порядку рассказывать, что этим вечером происходило в зале. Надо отдать должное – даже Сириус сдерживал себя и молчал до тех пор, пока Малфой младший не окончил свой рассказ фразой: – Я подождал Гарри у входа в Большой зал. Мы спустились вниз в свою спальню и сразу вышли на связь с вами. После этого еще с минуту все хранили молчание, пока Блэк не выдержал и не предложил Люциусу: – Давай говори ты. А то я могу не сдержаться и начать ругаться. А от этого толку мало. Лорд Малфой вздохнул: – Ну, то, что Гарри подставили, это ясно без особых объяснений. Интересно и показательно то, что существует вероятность того, что этому человеку или целой группе заговорщиков было все равно кого подставить – Поттера или моего сына. Только у Драко то ли уровень магии, то ли уровень подготовки оказался ниже. – Или Кубок выбрал Гарри потому, что он маг огня, а это близкая ему стихия, – вставил реплику Сириус. – Такое тоже возможно, – согласился Люциус, – при прочих равный условиях. Мне почему-то кажется, что сегодняшние события определенно связаны со всем тем, что нас тревожило в конце лета, начале сентября. Правда, многое непонятно. К примеру, зачем такие сложности? Если нужно погубить наших мальчиков, существует масса способов сделать это незаметно и безнаказанно, стоит только сильно этого захотеть. – А если то, для чего они нужны, еще не готово, – предположил крестный отец Гарри, – если надо не просто убить одного или другого парня, а для чего-то использовать… Какой-нибудь ваш темный ритуал. – Я тоже об этом подумал, – вздохнул Малфой старший, – но и в этом случае можно было бы организовать их похищение в тот момент, когда это станет необходимым. Выглядит так, что тот, кто это придумал, склонен к театральным эффектам, мечтает о том, чтобы привлечь к своим действиям побольше внимания. В этом безусловно угадывается рука Темного Лорда. Не будем больше говорить намеками. Все мы понимаем, что это так. Но, с другой стороны, выходит так, что благодаря этому свойству лидера Тьмы у нас есть время до третьего тура. Сами понимаете, украсть участника финала Турнира – такое не заметить невозможно. В этом случае сенсация станет наиболее оглушительной. Никто не прерывает пьесу в середине первого акта, а вот выскочить на сцену в самом финале… Ладно, сегодня мы все равно ничего умного не скажем, давайте спать. Возможно через некоторое время кто-то из нас и придумает что-то гениальное.