Королевство Сиракузы

Транспорт до Пунта Раизи Следующим днём припарковаться рядом с Грандетте было практически невозможно. Посещения в психиатрической лечебнице тюремного типа разрешались редко, и люди стремились увидеться со своими больными родственниками хотя бы раз в год. В поисках места для парковки Романо пришлось вернуться обратно к шоссе и бросить машину там. Алессио порывался дойти хотя бы до ворот, но его удалось убедить подождать в салоне. Вместе с альфами по пыльной дороге к больнице шла пара стариков. Они попытались завести разговор, познакомиться и поделиться проблемами, но Рокко их грубо отшил. Романо молчал: в толстовке с глубоким капюшоном ему было жарко – но такую же одежду оставили для Дарио, и требовалось соответствовать образу. У проходной выстроилась очередь. Рокко твердил, что это им на руку, и в толпе никто лицо Романо не запомнит. Тот лишь кивал, снова и снова проверяя в кармане пропуск охранника, и повторял в голове местонахождение палаты Дарио. Внутри народу оказалось ещё больше. И почти половину из них составлял персонал: охрана и врачи. Посетителей берегли от их буйных родственников. А пациентов друг от друга. Оказавшись в зале, Рокко выбрал стулья недалеко от выхода, и махнул Романо рукой в сторону раздевалок – осталось выполнить последнюю часть плана, и уже завтра они с Алессио вернутся домой. Переодевшись в больничную форму, Романо вышел в коридор, прошёлся до второго этажа и, нервно оглядываясь, добрался до палаты Дарио. Дверь была приоткрыта – возможно, её не запер охранник, а, может, Дарио уже увели. Последнее могло сильно подпортить их план: если Дарио забудет об одежде в туалете и не отыщет в зале Рокко – всё сорвётся. На всякий случай Романо заглянул в палату. Распахнул дверь и невольно замер, уставившись на сидящего в комнате мужчину. Узнал он его с трудом. Ламберто Чиприани, некогда красавчик-сердцеед, прибавил минимум сто пятьдесят фунтов: ноги, руки, и даже лицо – всё заплыло жиром. Маленькие поросячьи глазки терялись за огромными щеками, на шею свешивалось несколько подбородков. Ламберто стал не просто некрасив, а казался омерзительно уродливым. Тот, поймав удивлённой взгляд Романо, поднялся и с довольной усмешкой сделал шаг навстречу. — Не бойся, — голос у него стал высоким и ломким. Похоже, из-за травмы у него сильно сбился гормональный баланс. — Я тебя ждал. Заходи, пообщаемся. Романо нервно оглянулся: коридоры были пусты. Никто не явится ему на помощь, но и нападения сзади можно не ждать. Закрыв за собой дверь, он постарался высоко поднять подбородок, чтобы выглядеть уверенным. Но уверенности не было ни на грамм – одно присутствия Ламберто вызывало все забытые детские страхи. Романо вновь чувствовал себя беспомощным подростком, в ужасе взирающим на сына главы мафии… — Где Дарио? — Романо опустился на постель: ноги плохо держали. — Ты думал, я так просто отпущу этого ублюдка? — Ламберто поморщился. — И давай не будем о нём, расскажи лучше о себе, Романо. Смотрю, за последние семь лет ты почти не изменился. Всё так же увлекаешься футболом? — Уже два года, как нет, — слова выплывали сами, Романо почти не задумывался над ответами. — А чем тогда занимаешься? Не говори, дай угадаю! Отучился на юриста и теперь сажаешь преступников за решётку! — он засмеялся, и лоснящееся лицо словно растеклось вокруг огромной уродливой щели рта. — Думаешь, под моим крылом тебе было бы хуже? Думаешь, мой отец не состряпал бы тебе быструю карьеру? — Ламберто двинулся в его сторону, и Романо невольно сжался. — Но ты, крыса, сдал нас психу Дарио и сбежал. А ведь ты тоже присунул его сыночку, первый его оприходовал. Почему же этот ненормальный решил тебя отпустить? Романо не смог ответить: горло пересохло, в ушах стучало. Каждую секунду он ждал, что откроется дверь, и в палату ворвутся люди Чиприани, скрутят его, а потом отрежут ему член. — Но я отомстил этой суке! За каждого из нас, и за Сальваторе! Он много раз умолял меня отправить его на электрический стул! Выпрашивал лёгкого конца для своей тощей задницы, — в глазах его блеснуло безумие. — Думаешь, я отпущу его? После всего, что он сделал, грязный ублюдок будет страдать так же, как страдаю и я! Он за всё расплатится… Романо покосился на дверь: нужно бежать, прямо сейчас вскочить на ноги и бежать из этой больницы до машины, а потом, не останавливаясь, мчаться с Алессио в Милан или ещё дальше. — С первых дней своего пребывания тут Дарио знал, что я до него доберусь. И договориться с начальником больницы мне не составило труда. А потом я подобрал с десяток верных охранников, которые делали всё, что я приказывал. Дарио лишил меня многого, я же превратил его жизнь в ад! — Чиприани не спешил, он наслаждался своей властью и упивался страхами Романо. Рассказывая о мучениях Дарио, он улыбался. — Сначала я хотел его просто кастрировать, но это стало бы для него слишком мягкой карой. Поэтому решил продлить его мучения. Раз в месяц приезжал к нему в гости и кромсал кусок за куском. Отрезал его никчёмный член, сантиметр за сантиметром. Без наркоза, без обезболивающих: резал по живому и смотрел, как он извивается и вопит от боли. Последними я отрезал ему яйца. По одному. И выдавил из мешочков в его поганый рот, чтобы он их сам сожрал. Ты бы видел, как он давился, пытаясь их проглотить, — Ламберто снова засмеялся. От его рассказа у Романо к горлу подступила тошнота. — Когда в паху у него ничего не осталось, я стал резать остальное – пальцы, соски, мы выбили ему почти все зубы, сняли скальп. Особым удовольствием было выжечь ему глаз. И своим людям я приказывал его насиловать. Так же, как и Алессио, его трахали по двое и трое. И напоминали, как его сучке-сыночку было хорошо. Помнишь ведь, как этой блядине было хорошо? Он так стонал, так кончал, пока мы его ебали! Руки сами потянулись к воротнику, дышалось с трудом, слушать Ламберто больше не было сил. — Алессио я тоже пытался достать, но так и не нашёл. Мои ребята доложили, что он свалил в Китай. Там, небось, раздвигает ноги перед короткими стручками желтомазых! Ламберто с гримасой отвращения сплюнул, а Романо невольно дёрнулся. Слушать о своей паре от этого человека он не желал. — Смотрю, ты на него всё так же дрочишь, — Ламберто движение заметил. — Может, отыскал эту бездонную дырку и пялишь его? Чем тебе этот омега сдался, что ты обменял нашу дружбу на его анал? — Алессио – моя пара, — сухо выдавил Романо. — А я догадывался! — он внезапно довольно усмехнулся. — Знал, что ты не случайно на него смотришь. Что ж ты мне не сказал, дружище? — доверительно произнёс он. — Если бы на лодке рассказал – мы бы договорились, отпустили твоего омежку. Оставили бы его только для тебя, — голос стал неприятным, пугающим, и Романо принялся судорожно глотать воздух. Не мог поверить, что всего случившегося можно было легко избежать. Стоило только признаться, рассказать о своей трепетной юношеской любви и тогда… — Омегу Рокко ты не пожалел, — напомнил он и себе, и Ламберто. — Потому что Рокко – тупой и бесполезный мудак. А ты бы мне пригодился. Ламберто ненадолго замолчал, его крошечные глазки забегали по лицу Романо, а потом недовольно сузились. — Тебя ведь Дарио потому и не тронул, так ведь? Сберёг для своего ебливого сынка? Сговорился с тобой! Значит, и ты был во всём этом замешан! — Ты притащил Алессио на лодку, чтобы поиздеваться и утопить, — нервно заговорил Романо. — Вы его отымели и сбросили в море, а когда узнали, что он выжил, похитили посреди улицы. Снова выебали у меня на глазах и пытались скинуть со скалы! Ты рассчитывал, что я после этого останусь с тобой? Я не желал ему такой участи, ни за что не позволил бы такому случиться, будь на твоём месте кто другой. Но что я мог тебе противопоставить? Люди Амандо избили моего папу до полусмерти только за то, что я тебе не подчинился! — Могли бы и убить, — равнодушно пожал плечами Ламберто. — Мне не отказывают, Романо. Ты это знал. Романо тряхнул головой, избавляясь от детских страхов и сковавшего ужасом наваждения. Ламберто больше над ним не властен, и сейчас он может просто уйти. Осталось только забрать папу Алессио. — Где сейчас Дарио? — строго спросил Романо. — Я отвёз его домой, как делал это уже не раз – с моими связями состряпать это не сложно. А дома я могу забавляться с ним как захочу, никто не отвлекает и не мешает. Через пару дней верну в психушку. Он всё равно уже поехал крышей, тут ему самое место. Жаль только, что психованного дебила уродовать уже не так интересно. Но у меня на Дарио ещё много планов, он даже в аду будет меня вспоминать с ужасом. Хочешь посмотреть, что я с ним сделаю? Ты ведь помнишь, где я живу? Приезжай, поздороваешься с папой, — Ламберто заржал, а Романо резко вскочив на ноги, выскочил за дверь. — Стой, собака! — донеслось в спину. — Я знаю, где живёт твоя родня! Романо не остановился. Выбежал в общий зал и знаком подозвал к себе Рокко. — Где Дарио? — тот закрутил головой, пытаясь отыскать омегу. — Ламберто его увёз, сматываемся, пока нас не взяли. В зале уже появились здоровенные охранники, высматривая их над головами других посетителей. Очевидно, Ламберто не собирался его отпускать, и подготовил участь не лучше, чем у Дарио. Жестокость и злопамятность бывшего одноклассника могла отразиться и на Алессио. Он ждал их в паре километров от клиники, сидел в машине и надеялся увидеть папу. — Чёрт, — Романо снова его подвёл. В который раз Алессио ждал от него каких-то результатов, а он не справился. — Чёрт! — Эти за нами? — Рокко махнул головой в сторону охраны. — Надо сваливать, пока Чиприани нас не повязали. — Быстро, к проходной. У выхода их встретила толпа посетителей, но все они шли внутрь, Романо и Рокко без задержки выбрались на улицу. На пороге их ослепило солнце: в душные помещения больницы почти не проникал свет. Рокко осмотрелся и недовольно потёр шею – их преследовали. — К машине, — Романо ускорил шаг. — Что там произошло? Как Ламберто нас отыскал? — Рокко за ним не успевал. — Понятия не имею, — зло отмахнулся Романо. — Насколько ты доверяешь своему знакомому? — Зачем ему нас сдавать? — Чтобы подлизаться к Чёрным змеям, сменить должность охранника психушки на что-то более выгодное, — высказал очевидное Романо. За спиной раздались крики, они обернулись, перешли на бег. — Быстрее! Романо ускорился: не зря он занимался бегом, и до машины он добрался бы за пять минут, но Рокко стал задыхаться ещё до того как они выбрались с территории, спотыкался и тормозил. Бросив отчаянные попытки его подгонять, Романо выжал максимум, оставляя Рокко и преследователей далеко за спиной. До машины добрался в считанные минуты, запрыгнул на водительское сидение и бросил Алессио: «Пристегнись!». — Где папа? — омега взволнованно оглядывался по сторонам. — Почему он не с вами? — Позже! Романо дёрнул ручку передач, с рёвом выбрался на дорогу и направился к больнице. Рядом с взмыленным Рокко резко развернулся и распахнул перед ним дверь. — Я думал, ты меня бросишь, — с трудом переводя дыхание, произнёс альфа, когда они выехали по направлению к центру. — Хорошего же ты обо мне мнения, — огрызнулся Романо. — Где папа? — чуть не плача повторил Алессио, и альфы переглянулись. — Нас выследил Ламберто, — начал медленно объяснять Романо. — Когда я пришёл в палату к сеньору Дарио, его там не было. — Где он? — Алессио расплакался, и Романо снова стало стыдно. — Чиприани забрал его домой. Но мы его достанем, обещаю! — Как ты собираешься это сделать? — вмешался Рокко. — У него минимум пять вооружённых охранников всегда под окнами и пара дежурит под дверью. Соберёшь армию и устроишь бойню? Романо не ответил. Он не знал, как спасти Дарио, но Алессио плакал, и это решало всё. — У меня есть пистолет, — тихо произнёс он. — Если потребуется – пойду на штурм. — Лучше б ты геройствовал тогда на яхте, — зло парировал Рокко, и Романо смерил его презрительным взглядом. — Попробую связаться с отцом, — совсем тихо добавил он и тяжело вздохнул. Отношения в семье Валентино так и не наладились: Рокко, видимо, презирал Габриэля, не меньше, чем Романо, но хотелось надеяться, что отец к сыну относится лучше. Они вернулись в гостиницу. Алессио ни с кем говорить не захотел, спрятался в номере, и Романо пришлось сидеть вместе с Рокко. Тот некоторое время разбирал свои вещи, разыскивая телефон отца, а потом ушёл звонить. Оставшись в одиночестве, Романо напряжённо обдумывал безумные планы спасения совершенно безумного омеги. Может, Алессио вовсе не стоит видеть, до какого состояния дошёл его папа? Может, это к лучшему, что они так никогда и не встретятся? — Романо? — омега постучался к нему. Открыв дверь, Романо жарко обнял его, прижался носом к растрёпанным волосам. — Ты, правда, ему поможешь? Я не видел папу семь лет, даже не говорил. Дед не разрешал писать ему, потому что боялся, что нас выследят. Я получал лишь короткие известия о том, что папа отомстил, что был суд, и он попал в больницу. Ни одного шанса встретиться, поблагодарить, и просто побыть рядом. Но всё это время я думал о нём, не переставая. Ты ведь понимаешь меня, правда? Для тебя Микеле так же важен… — Да, любимый, понимаю. И мы обязательно его спасём… Через два часа вернулся Рокко. Алессио к тому моменту уже успокоился и уснул, но от звука хлопнувшей двери проснулся и с надеждой уставился на вошедшего. — Отец сказал, что поможет, если потом я останусь. В комнате стало тихо. Все знали, почему Рокко не хотел быть с отцом, но сейчас от этого зависела жизнь Дарио. Алессио умоляюще смотрел на него, ожидая, что тот согласится. Романо отвёл взгляд: он предпочёл бы увидеть Габриэля Валентино мёртвым. — Он давно уже пытался меня вернуть, даже отправил Теодора Риги на мои поиски… — Теодор приезжал за тобой? — удивлённо воскликнул Романо. — Да, ты с ним встретился? Теодор попал в опалу и надеялся, что за услугу, мой отец поможет и ему. Отец время зря не терял: он сейчас ходит в помощниках Амандо и мог бы заступиться за Риги. Но я ехать в Палермо отказался, и, по слухам, Теодор сейчас в бегах. — А тем временем твой отец выслужился до консильери? Знаешь, что он сделал, чтобы подлизаться к чёрным змеям? Избил моего папу до полусмерти! Он, и ещё двое здоровых альф избивали моего папу, просто за то, что я пошёл Ламберто наперекор! — не выдержал и выплеснул накопившее негодование Романо. — И что, предлагаешь мне отказать? — с раздражением спросил Рокко. — Нет, прошу, — Алессио умоляюще взглянул на них. — Папа не заслужил этого. — Мы все не заслужили, — печально ответил Рокко и, устало опустив плечи, сел на кровать рядом с Алессио. — Я не хочу жить с ним, не хочу его вообще знать. Тем более в Милане у меня появился дорогой человек… — Тогда… — Алессио резко поднялся и встряхнул Рокко за рубашку. — Тогда просто соври! Скажи, что согласен, а потом возвращайся в Милан! Он не сможет тебя удержать силой. По-хорошему не сможет! — Ладно, ты прав. Наверное, стоит именно так и поступить. — Спасибо! — Алессио с благодарностью обнял его. Романо сухо поблагодарил. К вечеру они обсудили все детали, созвонились с Фабио Лучани и Энрико Тедеско. Последнего попросили заказать билеты на автобус на завтрашнее утро – хотелось надеяться, что они смогут быстро забрать Дарио и уехать из города навсегда. Адвокат обещал ждать их лично, надеясь тоже увидеться с Дарио. На всякий случай, и Романо, и Рокко взяли с собой пистолеты. Обращались они оба с оружием посредственно, но в случае беды это могло помочь выиграть немного времени. Алессио втихаря прихватил привезённый из дома столовый нож. Романо заметил, но возражать не стал – пусть хоть какая-то поддержка будет. К дому Чиприани поехали к шести утра. Габриэль Валентино обещал устроить небольшое окно в пересменке охраны. Оставалось положиться на его слово. Если Габриэль их предаст, они все окажутся в руках Чиприани. Когда подъехали, ещё не рассвело. Расположенный почти в центре города дом находился в стороне от туристических путей: улица выглядела пустынной и освещалась скудно. Рядом с подъездом их ждал Габриэль, и Рокко предложил припарковаться чуть в стороне. — Пойду, побеседую с ним. Если всё в порядке – покажу открытую ладонь, тогда выходите следом. Если это ловушка, дам знак уезжать. — Габриэль не будет тебя обманывать, — Алессио неотрывно смотрел на пожилого альфу, скрывшегося от света фонарей под козырьком подъезда. — И мы лучше дождёмся вас тут. Чиприани наверняка ещё спят, Габриэль может вывести Дарио, и никто не заметит. — Я тоже на это надеюсь. Рокко вышел из машины и направился к дому. Рядом с подъездом его отец подошёл ближе, они стали говорить. Через пару минут из подъезда к ним спустился Теодор Риги, и Романо нервно сжал руль. Беседа пошла в более агрессивном ключе – Рокко активно жестикулировал и кричал на отца, тот пытался его успокоить. Наконец Рокко вспомнил про них и показал открытые ладони: охраны не было. — Будем ждать? — дрожащим голосом спросил Алессио. Он волновался, а ведь в его положении нервничать было вредно. — Ты оставайся, возьми ключи. Я попытаюсь пробраться по пожарной лестнице: комната Ламберто как раз окнами выходит на неё. — Я с тобой! — Нет, не хочу, чтобы ты пострадал! — Мы будем осторожны. Оба, — Романо попытался снова возразить, но Алессио не дал. — Ты меня защитишь, я знаю. И подумай, что со мной будет, если ты не вернёшься? Если что-то пойдёт не так, я хочу быть рядом! Романо не стал больше спорить. Они тихо выбрались из машины и обошли улицу. Рокко с отцом и бывшим помощником Амандо продолжали о чём-то говорить, словно забыв об их существовании. Это было на руку. Возможно, Рокко отвлечёт их на время, достаточное, чтобы незаметно вывести Дарио. Главное, чтобы Ламберто не соврал, и омега находился в доме. Главное, чтобы Габриэль не соврал, и охраны не было. На углу здания они остановились. Под пожарной лестницей никого не заметили, значит, охрану убрали, но неизвестно, надолго ли. Романо надел прочные перчатки, чтобы не ободрать руки, и легко дотянулся до сложенной части лестницы. Она с неприятным скрипом опустилась к земле. Романо подсадил Алессио, и тот неуклюже полез вверх. Альфа вновь пожалел, что позволил ему пойти. Чиприани жили на последнем этаже. Квартира была небольшой, но перестроенной и красиво оформленной. Амандо нравилось жить в городе, и он считал, что так до него тяжелее добраться. Учитывая количество охраны, до него было бы сложно добраться где угодно. Алессио сильно запыхался, когда они поднялись до окон квартиры. Романо осторожно заглянул внутрь – свет не горел, семья Чиприани ещё спала. По ночной жаре форточка была распахнута, но на основной части окна оказалась крепкая решётка. — Я заберусь, — шепнул он Алессио. — Ты жди здесь: поможешь потом выбраться папе. Тот неуверенно кивнул, а Романо, легко подтянувшись, стал взбираться по решётке. Форточное окно располагалось почти на двухметровой высоте от площадки лестницы, и незаметно проникнуть туда не получилось бы – пришлось рисковать. В узкий, но длинный проём Романо пролез с трудом, сжав плечи. Дальше пошло проще – придерживаясь за раму, он втащил ноги и опустил их на подоконник. Хвалёная защита Амандо дала маху. В темноте он плохо ориентировался: раньше тут находилась комната Ламберто, и он бывал в ней не раз, но с тех пор обстановка изменилась, и Романо несколько раз наткнулся на мебель, прежде чем добрался до ночника. Лампа высветила небольшое пространство рядом с окном. Первое, что Романо увидел – Алессио, старательно протискивающего свой живот в узкую форточку. И тут же заметил и Дарио Серра, обнажённого, прикованного к крестовой распорке – тот никак не походил на живого человека. Слишком худой, слишком измождённый, в шрамах и кровоподтёках, он безжизненно висел на ремнях и не шевелился. — Папка! — отчаянно пискнул Алессио, вваливаясь в квартиру. Романо бросился к нему, с трудом успевая подхватить, чтобы тот не грохнулся на пол. Алессио даже внимания на него не обратил: бросился к Дарио, продолжая повторять: — Папа, папа… В дальнем углу комнаты что-то зашевелилось. Когда-то там располагался платяной шкаф с зеркальными створками, теперь же стоял огромный диван. Груда простыней на нём, неровным белым пятном выделяющаяся в тусклом свете, вдруг ожила. С недовольным ворчанием с постели поднялся голый, обрюзгший Ламберто и изумлённо уставился на непрошеных гостей. В желтоватом освещении и без верхней одежды, он казался ещё более отвратительным и мерзким, чем тогда в больнице. Романо сунул руку за пазуху, пытаясь отыскать пистолет, но тот, видимо, выпал, пока он забирался в окно. Действуя на автомате, он бросился к Чиприани и со всей силы ударил его кулаком в скулу. Ламберто взревел, попытался позвать охрану, но Романо снова ударил и продолжал бить, пока тот закрывался жирными огромными ручищами. Казалось, что никакие удары не пробьют эту массу: руки в перчатках не ощущали полноты воздействия, и Романо не останавливался, колотил отчаянно и яростно. Наконец, Ламберто под бесконечным градом ударов оступился и свалился на пол. Романо тут же оседлал его, разбивая кулаком уже не защищённое лицо. Огромные складки растеклись по скулам, окровавленные губы и нос превратились в уродливое месиво. Нужно было остановиться, прекратить его бить, но Романо не желал останавливаться. С каждым ударом он вспоминал, как боялся его и ненавидел, как ненавидел себя за их союз, и за то, что подчинялся. Как проклинал каждую ночь за то, что случилось на яхте его отца. И как проклинал его долгие шесть лет одиночества, уверенный, что больше никогда не встретит своего омегу. — За Алессио, — рычал он. — За Дарио, и за Леоне. За моего папу и за всех кому ты изуродовал жизнь! — Хватит, — ладонь Алессио легла ему на плечо. Романо с трудом сфокусировал взгляд на распластанном под ним теле с изуродованным до неузнаваемости лицом. Ламберто уже не дышал. В мгновение мозг опалила мысль, что он убил человека. Холодом пришёл страх, что Алессио не подпустит его к ребёнку, зная, что на его руках кровь. Но Алессио не испытывал отвращения. Он смотрел на своего альфу с облегчением и благодарностью. Романо поднялся: ноги дрожали, лёгким не хватало воздуха. Смотреть на то, что он сделал с Чиприани, было отвратительно и тошно. — Он это заслужил, — хрипло произнёс Алессио. Романо поймал его взгляд, позволил подойти ближе, отступая от тела. Омега достал свой нож, приставил к груди мертвеца и с силой надавил. — Он это заслужил, — повторил он, смотря, как несильными толчками вырывается из раны кровь. Отвращение к своему адреналиновому безумию обернулось страхом – Алессио наслаждающийся смертью, Алессио с окровавленным ножом в руках… Всё это слишком сильно напоминало о сошедшем с ума Дарио. Романо не желал видеть своего омегу таким… — Всё правильно, любимый, — Романо попытался оторвать его от тела, но Алессио неподвижной статуей застыл над трупом, с перекошенным лицом смотря на убитого человека, которого он ненавидел много-много лет. Что ещё чувствовал Алессио? Какие раны в его душе оставили Чёрные змеи? Сможет ли Алессио избавиться от прошлого, освободиться от изнасилования, попыток убийства и жестокой расправы над изуродовавшим его жизнь чудовищем? Сможет ли это сделать Романо? — Надо помочь твоему папе, — с трудом подавив неприятные мысли, напомнил он. — Да, да, — Алессио пошатнулся. Выглядел он бледным, очень бледным. А потом, вскинув взгляд на Романо, твёрдо и уверено произнёс: — Спасибо. Теперь мне будет легче жить. Романо в ответ его обнял. У самого с плеч свалился огромный груз – его вины, долга, старых ошибок. Словно смерть Ламберто могла отменить случившееся, или хотя бы стереть яркость красок. По крайней мере, Романо почувствовал уверенность, что теперь он сможет оставить прошлое за спиной. Алессио уже частично высвободил Дарио ноги. Вместе с Романо они в считанные минуты отвязали его от распорки и усадили на диван. Дарио приоткрыл глаза, обвёл их взглядом и беззубо улыбнулся. Романо на мгновение испугался, что этот отвратительный изуродованный мужчина сейчас бросится на них, навредит Алессио и попытается убить его. Но Дарио неровно сел и потянул четырёхпалые ладони к сыну. — Папочка! — Алессио со всхлипом припал к его отощавшим рукам. — Мы заберём тебя домой…. Романо отыскал в шкафу рубашку и штаны поменьше. Он боялся, что на крики Ламберто и звуки борьбы явятся его родители или охрана, но никто не пришёл, хотя несколько раз казалось, что он слышал за дверью голоса. Собрались они быстро. Дарио жестом указал на оставленный в трупе нож, Романо вытащил его и вытер, потом отыскал и забрал свой пистолет под окном. Он знал, как работает полиция, и надеялся, что если они не оставят следов, их и не найдут. Первым в окно решили отправить Алессио, но когда они с Дарио подсадили беременного омегу на подоконник, в соседней комнате раздались выстрелы. Сначала один. Потом с промежутком в минуту прозвучало ещё два. Между ними слышались крики. Теперь Романо не сомневался, что разговоры ему не послышались. Похоже, Рокко и Габриэль так же поднялись в квартиру. Молча, не сговариваясь, они направились к дверям, Романо первым выглянул в коридор и дошёл до приёмной залы. В ней Амандо обычно отдыхал, проводил светские вечера в обществе богатых омег и их ещё более богатых мужей. Сейчас, в тусклом свете, зала казалась пугающе мрачной: рядом с камином, сжавшись, лежал Каллипп Чиприани, на его груди расплылись три кровавых пятна. В центре стоял Рокко и держал на прицеле Амандо. Чуть в стороне, словно наблюдая и беззвучно одобряя, замерли Габриэль Валентино и Теодор Риги. — Ты думаешь, что сможешь остановить Чёрных змей, убив меня? — голос Амандо звучал с надрывом. — Тебя просто используют! — Мне плевать, что ты думаешь, — Рокко же, напротив, говорил холодно и отстранённо. — Я пришёл отомстить тебе и Каллиппу за смерть Леоне Гранди! — Прекрати, парень покончил с собой! — попытался усмехнуться Амандо, но Рокко нажал на курок, и пуля пробила мафиози плечо. — Если хочешь убить меня – сделай это! — выкрикнул Амандо, пошатнувшись. — Но моё место займут другие! — Я не с мафией борюсь, — Рокко шагнул ближе, направляя пистолет в голову Амандо. — И прекрасно знаю, что Теодор Риги подговаривал моего отца избавиться от Чиприани и занять твоё место. Мне всё равно. Уже давно плевать на ваши манипуляции и уловки. Я вернулся из-за Леоне. — Дурак! — выплюнул Амандо, хватаясь за рану. Он попытался повернуться к Риги, но наткнулся взглядом на Дарио и запнулся. — Серро здесь, и Кьеза, — произнёс он ошарашено. — Где мой сын? — Развлекается со своим отцом, — рассмеялся Дарио и вышел вперёд, отстраняя Алессио и Романо. — Хочу полюбоваться, как теперь издохнешь ты! — Суки, — взвизгнул Амандо. — Ненавижу вас! И тебя особенно, Дарио Серро, ты изуродовал моего сына, а теперь что? Убил? Но во всём виноват Теодор Риги! Это он решал все проблемы, он подначивал Ламберто. А теперь он собирается занять моё место. — Ошибаешься, — заговорил Габриэль. — Твоё место займу я. Уже давно Дон Бернардо Провенцано недоволен твоими методами. Он поддержит мою кандидатуру, и семья Чиприани исчезнет из иерархии Чёрных Змей. Амандо нервно крутанулся, пытаясь найти выход, наткнулся взглядом на Рокко и с криком бросился на него. Раздался выстрел, за ним ещё два, и тело Амандо распласталось на полу. — Закончилась тирания Каллиппа, — в наступившей тишине произнёс Дарио Серра. — Калипп свергнут, убит своими же сторонниками, а в Сиракузах будет новый тиран! — Хватит, Дарио, — прервал его Габриэль. — Уроки истории лучше внукам читай! А сейчас собирайтесь и уходите. С полицией мы разберёмся, — он бросил взгляд на сына и тут же смущённо его отвёл: — Я не буду тебя удерживать. Но знай, что я всегда на твоей стороне. Рокко не ответил: раздражённо отмахнулся и спрятал пистолет за пазуху. Выходили они через дверь. Рядом стояло двое охранников – в одном из них Романо узнал Эдуардо Мора, чью преданность Теодор Риги купил шантажом и угрозами. Охрана проводила их взглядами, но ни один не сказал и слова. В машине Рокко сник, а когда они подъехали к автобусному терминалу – расплакался. Алессио расчувствовавшись, обнимал его и утешал, как ребёнка, Дарио высушенной рукой гладил по волосам. Смотреть на плачущего взрослого альфу было некомфортно, Романо отводил взгляд и думал, что сам на грани срыва: руки до сих пор чувствовали твёрдость костей Ламберто, нос помнил запах его крови. Убийство – как высшая справедливость, смертная казнь для преступника. Но мог ли Романо судить его? Хотелось надеяться, что да. — Фабио и Энрико ждут нас у остановки. Фабио, встретив искалеченного сына, расчувствовался. Он обнимал его, целовал выжженный глаз и впалые щёки, обещая всё исправить. Увидев в каком состоянии всегда строгий и спокойный дед, у Алессио сдали нервы, и он разревелся. Энрико и Романо пришлось брать всё в свои руки – они купили билеты на ближайшую маршрутку до аэропорта в Пунта Раизи и принесли кофе. К моменту их возвращения, страсти утихли. — У меня есть хороший друг в аэропорту, на частном самолёте я увезу тебя в Шаньдун, там у меня работа и сбережения, — обещал Фабио сыну. — Мы тебя подлатаем, поставим на ноги и укроем. Чиприани тебя не отыщут. — Нет больше Чиприани, — выдохнул Дарио. — Мне нужно документы сделать, я хочу воспитывать внуков. — Как скажешь, мальчик мой, документы я тебе организую. И лечебницу найду, — кивал Фабио. В маршрутке кроме них никого не оказалось. Рокко мрачно молчал, смотря в окно на медленно светлеющее небо, Алессио прижимался к папе, они о чём-то шептались. Романо постепенно успокаивался. Сейчас случившееся казалось абсурдным сном, и он думал, что очень скоро проснётся дома, в Милане, а Алессио под боком будет обнимать его и целовать. Хотелось бы верить, что так всё и закончится. Что в будущем они будут вместе и забудут обо всём, что причиняло им обоим боль. — Ты так похорошел, мой милый, — Дарио усадил его рядом. Он устал: Алессио сейчас был значительно его крупнее. — Беременность тебе к лицу. — У нас будет альфа, — улыбнулся Алессио. — Я решил назвать его Карлито, как брата. — Ему было бы приятно, — Дарио нежно поцеловал сына в лоб. — Позволишь мне за ним ухаживать? Я надеюсь вскоре приехать к вам и жить вместе. — Конечно, Романо обещал купить мне дом, — похвастался омега, а Романо нервно поджал губы – общество Дарио не доставит ему радости. — Это хорошо, — кивнул папа. — Ты смог простить его? За то, что он тогда сделал? — Нет! Романо напрягся и тяжело выдохнул. Он никогда не спрашивал. С тех пор, как Алессио во время течки вспомнил его, он так ни разу и не спросил – смог ли Алессио его простить. И тут, услышав ответ, почувствовал всю безнадёжность своей ситуации. — Не смог. И не знаю, смогу ли. — Но ты хотя бы с ним счастлив? — Да, папа, — Алессио бросил взгляд на Романо, и тот натянуто улыбнулся. — Я безгранично счастлив.