Ночь с некромагом

С этими словами Глеб отвернулся к окну, показывая, что разговор закончен. Он и так чувствовал себя последней дрянью, но ничего не мог с собой поделать. Да, он хотел её. Хотел так, что в голове пропадали все мысли, стоило ему просто увидеть её. Но… он не собирался принуждать Таню ни к чему! Понятно, что она так и подумала. Как же, подлый некромаг хочет переспать с ней в обмен на его услугу! Глеб разозлился. Может, он неправильно сформулировал свою просьбу, но ничего объяснять и исправлять он не станет! Больнее всего, что она и вправду так подумала - он воспользуется ситуацией, чтобы заставить её! Нет, он не будет её ни в чем разубеждать! Если она уже записала его в мерзавцы – то тут уж ничего не поделаешь. Да, ему самому было противно от себя, но... он понимал, что другой такой возможности побыть с ней наедине уже не будет. И он не упустит того, что плывет ему в руки, ни за что. Он получит возможность побыть с нею рядом в эту ночь, просто рядом, даже рискуя сойти с ума от любви и желания обладать её телом. Пусть только на одну ночь. - Глеб, умоляю... - Танин голос едва был слышен.- Не надо... зачем ты так унижаешь себя... и меня? - Нет, - некромаг резко повернулся. - Ты знаешь, что ты значишь для меня. Но если я не могу получить твою душу, то я хотя бы заполучу твое тело. И это мое последнее слово. Ни на что другое я не согласен. Решай сама - хочешь, чтобы твой Валялкин и дальше продолжал лечить в тайге лешаков - тебе придется принять мое предложение. Таня смотрела в его красивое бесстрастное лицо, а в голове не было ни одной мысли. Даже ненависти к нему не было. Одно только презрение и спокойное осознание того, что она согласится, ей придется согласиться, иначе смерть Ваньки она себе не простит. - Да, Бейбарсов, - он поразился равнодушию в её глазах и презрению в безжизненном голосе. - Я согласна. Спаси Ваньку - и я проведу с тобой ночь. Только после этого не попадайся мне на глаза. Никогда. - Договорились,- кивнул некромаг, чувствуя, что его сердце рвется от боли. Но он не отступится. И ничего не будет объяснять, она все равно ему не поверит. Он уже потерял её. Пусть хотя бы так... - Может, тебе поклясться Громусом? - Боги, сколько ненависти в этом любимом взгляде! - Не стоит! Я верю тебе и так, - он выдержит до конца. - Тогда идем. Ты обещал спасти Ваньку, - она повернулась и спокойно вышла из комнаты. Некромаг тенью следовал за ней, не отрывая взгляд от её спины. Он проклят. Проклят и мертв. Он - некромаг, без души и совести. Он возьмет свое. Если уж она не верит в его любовь, то в его страсть он заставит её поверить. Какая же он сволочь! Но он не возьмет своего слова назад. Она будет принадлежать ему. Хотя бы одну ночь. *** Зайдя в магпункт, Глеб, вежливо кивнув Ягге, прошел сразу за ширму, где лежал Валялкин. Таня осталась у дверей, все еще в шоке от того, что сказал ей некромаг. А ведь ей придется выполнить свое обещание, если он вылечит Ваньку! Но... лишь бы Ванька был жив, остальное - неважно! Поняв, что, если она начнет думать о расплате с некромагом, к которому чувствовала сейчас лишь глубочайшее презрение и усталое равнодушие, она сойдет с ума, Таня сосредоточилась только на мыслях о Ваньке. Только бы получилось! Ванька должен жить. Она так за него переживает, что даже согласна уехать в эту его глушь, только бы он не умер. Сколько раз он спасал её, сколько раз она была обязана ему жизнью! Теперь пришел её черед отдавать долг. "Что со мной? Какой долг? Это перед этим скотом у меня долг, а Ваньку я люблю, я обязана пойти для него на все! Обязана, обязана... Нет, не может быть, я его не люблю, а просто обязана!" - Таня только сильнее закусила губу, чтобы не разрыдаться в голос от этой внезапной мысли. И тем страшнее и хуже ей было, что она поняла в этот момент наивысшего духовного напряжения, что это правда, что она относится к Ваньке, как к лучшему другу, что пойдет на все ради него, но... будь на его месте Ягун, она поступила бы так же! Не может быть, неужели это просто жертва во имя друга, а не любимого человека? А теперь... что делать теперь, когда она продала себя Бейбарсову в обмен на жизнь Ваньки? Таня уронила голову на руки. Ничего, она не будет думать об этом, лишь бы у ненавистного некромага получилось. Пусть только друг, но... Ванька любит её и она будет с ним, она уедет с ним, сразу же, как расплатится с Бейбарсовым, чтобы не видеть больше никогда это красивое лицо и не слышать, как он покупает её, как шлюху! Нет, это слишком больно вспоминать, ведь им было так хорошо с некромагом! А в голове сами по себе возникли и их полеты наперегонки, и черная розa, периодически оказывающаяся у нее на подушке неведомым образом, и драконбол, когда Глеб тащил её контрабас, слушая её замечания по поводу тренировок... Он же понимал её, её никто так не понимал. Ни с кем ей не было так интересно! Неужели, это все ложь и он просто банально хотел переспать с ней? Танино разочарование в своем чувстве к Ваньке и к Глебу было настолько глубоким, что она застыла, полностью растворившись в своей боли и не сразу заметила выходящего из дверей магпункта некромага. Глеб молча подошел и остановился напротив Тани, ожидая, когда его заметят. Он смотрел на её заплаканные глаза, на закушенную от боли губу, на страдание и страх в глазах. Неужели, она так любит маечника? Глеб почувствовал, как на него опять нахлынуло безумие и ревность. Нет, он не отступит, он выполнил свое обещание, а она пусть выполняет свое! Пусть мучается так же, как он, думая, что он сделает с нею. Она, его любовь, считает его настолько испорченным и подлым... что ж, пусть так! Но… только пусть придет сегодня! Он покажет ей, как он любит её, она увидит, она не может не почувствовать!.. - Я закончил! - Глеб видел, как Таня с трудом фокусирует на нем покрасневшие от слез глаза. - Он будет жить. Таня кивнула. Благодарить его не хотелось. Ей еще придется это делать известным способом. Ненавижу, ненавижу тебя, некромаг! А ведь ты мне стал так дорог в последнее время, еще немного - и ты услышал бы те слова, которые так жаждал вырвать у меня! Но... оказалось, ты просто хотел мое тело - и ничего больше. Что ж, ты получишь его! - Когда ты хочешь получить свою... плату? - лед в Танином голосе убивал ГлеБа, но на его лице невозможно было разобрать ни одну эмоцию. - Сегодня вечером. Я жду тебя в моей комнате,- только бы не выдать своего волнения. - Я приду, - равнодушно кивнула Таня. - А сейчас мне надо к Ваньке. Я хочу быть рядом с ним. Таня отвернулась от Бейбарсова, как будто перед ней было пустое место. Дверь в магпункт закрылась за ней. А Бейбарсов еще долго стоял в коридоре, бездумно сжимая свою трость и невидяще глядя на дверь, за которой находилась с другим та, кого он любил больше жизни. Но... сегодня ночью она будет с ним! Иначе, он сойдет с ума. Он не выдержит. Он будет с ней в эту ночь и докажет ей свою любовь! Потому что больше возможности быть с ней у него не будет! *** Придя к себе, Таня долго стояла под душем, словно старалась смыть с себя всю ту грязь и боль, с которой ей пришлось столкнуться. А сегодня ночью она пойдет к некромагу. Она обещала отдаться ему в обмен на Ванькину жизнь. Таня сама не могла поверить в реальность того, что произойдет сегодня с ней. Она пошла на такое, унизив себя, Ваньку, их долголетние отношения. Бейбарсова она ненавидит, но дело не в нем. Он - некромаг, что с него возьмешь. Да, разочарование огромное, но его можно понять. Он не умеет по-другому. Он всегда только берет. Он привык получать то, что хочет. Вот и её, Таню, он сегодня получит. Использует, как вещь и выбросит. Девушка почувствовала ужас и абсолютную беззащитность перед некромагом. Неужели, он так относится к ней, просто желает, как неживой предмет, как куклу, у которой из любопытства через пять минут будут оторваны ноги и голова, а сама игрушка будет выброшена в мусорный ящик за ненадобностью? Она зажмурилась, страстно желая умереть сию же секунду, только чтобы не чувствовать этой боли и унижения, тем более тяжелых, что она думала о некромаге лучше, чем он оказался. Но она обещала и отдаст свой долг. А потом... улетит отсюда с Ванькой. Улетит навсегда, от ненавистного некромага, которого она так бы хотела любить! Таня упала лицом в подушку и зарыдала так горько и безнадежно, что даже её контрабас тихо загудел самой низкой басовой струной, словно недоумевая, что случилось с его хозяйкой. *** Вечером в дверь комнаты Бейбарсова раздался стук. Сходящий с ума некромаг распахнул дверь. На пороге стояла Таня. Лицо её было совершенно равнодушным и каким-то… мертвым, совершенно без эмоций. Глеб хотел было сказать что-то приветственное, но промолчал, поняв, что она испытывает к нему только усталое презрение и тоскливую брезгливость, мечтая о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Бейбарсову было больно, но он понимал, что уже ничего не изменить, что он сам все испортил, ничего не объяснив Тане, а наоборот, убедив её в том, что он хочет просто переспать с ней. - Заходи, Таня, я ждал тебя, - некромаг вежливо посторонился, стараясь скрыть свое волнение. Таня без единого слова вошла в комнату, ожидая, что Бейбарсов сразу же набросится на неё. Ей было так плохо от того, что она в нем обманулась, что её бы не удивило такое поведение. Наоборот, она ждала, что Бейбарсов сделает то, что он так хотел и отпустит её. Но зайдя в комнату, Таня остановилась, удивленно оглядевшись вокруг. Комната была освещена мягким светом сотен маленьких разноцветных свечей, стоящих в подсвечниках везде, на всех выступах, полках и шкафах. Стены были покрыты зеленым плющом с мелкими розовыми цветами, создавая впечатление лесной поляны, а на столе стояла бутыль с какой-то темной жидкостью и два бокала на высоких ножках. Несмотря на банальность, все выглядело так волшебно, что у Тани захватило дух от красоты места, где она находилась. Но тут взгляд её упал на кровать, застеленную черным атласом покрывала, и она внезапно вспомнила, для чего позвал её некромаг. Губы Гроттер скривила презрительная усмешка: - К чему этот пафос? Мог бы ограничиться тем, что было. Ты знаешь, что купил меня, зачем было так напрягаться? Глеб несколько мгновений молчал, понимая, что других слов в этой ситуации он от неё не услышит. - Просто хотелось порадовать тебя хоть чем-нибудь, - он пожал плечами, в душе умирая от ненависти в голосе той, что полностью подчинила себе душу и мысли некромага. - Не стоит так стараться для вещи, которую просто хочешь получить, Глеб, - Таня подошла ближе. – Давай быстрее сделай то, зачем позвал меня. Мне уже раздеваться или что? Извини, опыта в таких делах у меня нет, так что тебе придется самому… Он прервал её, не в силах больше слушать, как она мучает себя и его: - Прежде всего сядь, пожалуйста, и выпей со мной! – Глеб указал на стулья вокруг стола. Таня презрительно бросила: - Думаешь опять привязать меня Кровью Вепря? Не надо, Бейбарсов, ты получишь, что хотел, зачем тебе лишние проблемы? - Ну что ты, Таня, это обычное вино двухсотлетней выдержки, - некромаг усмехнулся, стараясь за усмешкой скрыть боль. – Прошу! Он налил вино в бокалы и красивым жестом протянул вино слегка растерявшейся Гроттер. - К тому же, - он видел, что она что-то собирается сказать и поспешно прервал её, - ты обещала мне ночь, всю ночь, заметь, поэтому выполни то, что я хочу. Таня, с трудом сдерживаясь от слез, взглянула на некромага. Молча взяв бокал, она залпом выпила вино, надеясь, что она опьянеет и ей не будет так страшно и больно. Вино имело тонкий привкус и аромат роз. Таня почувствовала, что оно ударило ей в голову. И была даже рада, что мысли путаются и она перестает ощущать боль той ситуации, в которой оказалась. Некромаг отставил свой бокал и, замирая от страсти, подошел к ней, хотя на его спокойном лице не отразилось никаких эмоций. Таня так боялась, что он грубо будет с ней обходиться, что от страха непроизвольно зажмурилась, вцепившись изо всех сил в стул, на котором сидела. Тане казалось, что прошла вечность, пока она сидела, зажмурив глаза. Только вот почему ничего не происходит? Он не трогает её, вообще ничего не делает! Гроттер открыла глаза, и её взгляд сразу уперся в черные пылающие зрачки некромага, который, оказывается, просто сидит на корточках перед ней и смотрит, смотрит так, что в душе все переворачивается, и забываешь, что он купил эту ночь, и нет больше ненависти и презрения, только бы он дотронулся, обнял, приблизился… И ей становится все равно, что глаза некромага так близко, и что в них полыхает темный огонь страсти, и что его губы прижимаются к её губам, а она сама впускает его в себя, потому что хочет, очень хочет этого… Таня пришла в себя через несколько минут. Некромаг сидел рядом с ней и, судя по всему, только оторвался от её губ. А она… просто не помнит, что происходило с ней в эти минуты, помнит только, что сама исступленно целовала его. Она просто провалилась в пропасть, куда хотелось бы падать бесконечно. Но… он не мог так нежно и страстно целовать её! Она всего лишь вещь, которую он купил в обмен на жизнь её друга. Эта мысль привела в чувство растерянную девушку, которая осознала, что хотела бы, чтобы этот поцелуй длился вечно. Не может такого быть… он же просто хочет её тело – и все! Ему не нужно ничего больше: ни разговоры, ни общие мечты и планы, ни нежные прикосновения и страстные ночи – ничего. Только одна ночь от неё, Тани, а после – презрительно вздернутая бровь, скользящий по ней равнодушный взгляд и самодовольные воспоминания о том, что он хотел и получил от Гроттер. Некромаг молча смотрел в её глаза, чуть поглаживая её руку кончиками пальцев. И от этого нежного прикосновения тоже бросало в дрожь. - Зачем, Глеб? – она прошептала еле слышно, чуть не плача от унижения. – Не мучай меня – и покончим с этим поскорее! - Ночь – моя, – голос ГлеБа звучал холодно. – Я буду делать с тобой то, что считаю нужным. Я еще не насладился компанией прекрасной девушки, которая наконец-то со мной. Он отошел в другую часть комнаты, доставая свой этюдник. - Таня, я хочу нарисовать тебя! – ты не могла бы… - некромаг оценивающе оглядел её. Таня, не дослушав, молча принялась расстегивать пуговки на блузке. - Ну, зачем так, не надо, такие рисунки у меня уже есть, у меня хорошее воображение, - Бейбарсов усмехнулся, хотя в тот момент готов был на колени упасть перед той, что сейчас вынужденно принадлежала ему, сходя с ума от страха перед ненавистным некромагом. Но… другого случая побыть с ней ему уже не представится. - Я смотрю, как падает свет, - объяснил он совсем запутавшейся Гроттер, которая, вспыхнув, быстро застегнула пуговицы. – Таня, сядь, пожалуйста, сюда, - он указал на маленькую скамеечку возле кровати. Таня, смутившись, села, сложив руки на коленях. Внезапно откуда-то с потолка на неё стали падать лепестки. Черные бархатные лепестки. Тане казалось, что, падая на неё, эти лепестки жгут её кожу маленькими искорками, но это было так приятно, что на губах Тани заиграла мечтательная улыбка. Она словно отключилась от реальности, ощущая только легкие обжигающие касания, которые так были похожи на прикосновения их хозяина. Неизвестно, сколько прошло времени. Таня не могла бы сказать, спала ли она или была без сознания, или это было просто безумие отчаявшейся девушки, когда мозг, не в силах выносить боль, милосердно отключается от окружающего. Внезапно её привел в себя голос некромага, который давно закончил рисунок и теперь незаметно любовался девушкой, чья любовь для него невозможна. - Таня, подойди ко мне, пожалуйста, – голос был безукоризненно вежлив, но Таня, очнувшись, похолодела, в страхе глядя на Бейбарсова. На негнущихся ногах она подошла к некромагу. Он сделал шаг ей навстречу – и вот они стоят почти вплотную, прикасаясь друг к другу. - Поцелуй меня! - властно сказал некромаг, глядя прямо в её глаза. – Я хочу, чтобы ты сделала это сама. Девушка стояла полностью опустошенная, не в силах ни кричать, ни плакать. Ей не хотелось ничего. Только умереть от того, что она так обманулась в нем. Вот и все. Сейчас Бейбарсов сполна отмстит ей за то, что она так долго отвергала его. Отомстит и так никогда и не узнает, как близок он был к тому, чтобы она сказала ему заветные три слова, которых он так долго от неё добивался. - Таня, поцелуй меня! – шепот некромага обволакивает её, лишая воли, сковывая разум и заставляя её губы прижаться к губам некромага, оказавшимся неожиданно нежными. Она чувствует его руки на её талии, притягивающие к себе так, словно он имеет на это право, чувствует, как он размыкает её губы и она… отвечает ему с такой страстью, что полностью теряет голову! Опять она падает в какой-то водоворот и не ощущает ничего, кроме желания, слепого и древнего, желания обладать и принадлежать ему, некромагу, который купил ночь с ней за жизнь другого. И опять провал во времени, когда не ясно, прошел ли миг или вечность. *** Бейбарсов понял, что еще чуть-чуть – и он никуда её не отпустит и сделает то, для чего якобы позвал, он уже и так с трудом держит себя в руках, чтобы не сорвать с неё одежду и не сделать своей сию же минуту! Она сама целует его и обнимает, прижимаясь так, что голова идет кругом, а в мыслях стучится только одно: «Возьми её, она твоя!» С огромным трудом он оторвался от неё, сожалея как никогда, что слишком любит её, чтобы оказаться совсем уж негодяем и насильником. Глеб отошел к окну, чтобы немного успокоиться и унять неровное дыхание. Растерянная Таня сидела на кровати, не понимая, как они здесь оказались. Кажется, некромаг принес её, когда она шептала ему, что… о, боги! Она сама шептала, что хочет его! Таня сидела, как громом пораженная, чувствуя себя последней дрянью. Не может быть, это безумие, гипноз, приворот, все, что угодно, но этого не может быть! Он же вынудил её, кроме презрения и ненависти она не может ничего к нему испытывать! Но… почему он больше не целует её? И ничего не делает… такого? Он же позвал её, чтобы переспать с ней! Почему он отошел? Неужели она ему уже не нужна или не нравится? В чем дело? Им же было так хорошо! Некромаг стоял спиной к ней и смотрел в окно. Таня уставилась в пол, осознав, какие мысли её только что обуревали. Она сама хочет… быть с этим мерзким человеком! Сама, а не потому, что он купил себе ночь с ней! Таня была в таком ужасе, что просто не могла больше об этом думать. Из глаз её брызнули слезы, которые она была не в силах уже сдержать. Некромаг резко повернулся и бросился к ней, обняв её. - Таня! Не надо! Прости меня! Я не собирался тебя ни к чему принуждать, просто хотел побыть с тобой вдвоем – и все, поверь. Прости меня, малышка, прости! Таня подавила рыдания, не в силах поверить своим ушам. - Что? – медленно произнесла она, вытирая слезы. – Что ты сказал? Глеб молчал, глядя на неё. Он просто не мог больше видеть, как она мучается. Неужели он так противен ей, что одно только его присутствие так её расстраивает и угнетает? Она же целовала его только что и шептала такое, что он чуть не сорвался, но…это просто магнетизм некромага, ничего более. Она его ненавидит и боится. Ему все равно. Он не может больше мучить её, видя, как она страдает. - Можешь идти, - Глеб встал и отвернулся. – Ты ничего мне не должна.