dreaming of sunshine

Величайшее испытание мужества человека — потерпеть поражение и не пасть духом. ~ Роберт Грин Ингерсолл. Я проснулась от боли. Пульсирующей, ноющей, ослепляющей боли. Я все еще лежала там, где упала лицом вниз, располагаясь на грязи. Наруто! Саске! Их чакра была выше меня, колебалась на верхушках деревьев, но единственная. Они живы, но в каком состоянии? Я, пошатываясь, встала на ноги. Весь лес размылся перед моими глазами. Мое лицо загорелось, мое дыхание было болезненным свистом. Нежно я коснулась носа, посылающего волны излучающейся боли. Сломан, плохо. Мне нужно это исправить. Мне нужно дышать. Все, что мешало этому… Я мрачно выровняла свою чакру, использовала мою легкую руку, чтобы ухватить ее и поставить кости на место. И почти оказалась в грязи. — … Черт, — прошипела я, когда я работала с ним с помощью моей чакры. Я не могу излечить хрящ, но я могу исправить разорванную ткань, удерживающую его на месте. — Гребанный трындец. Я оценила свои травмы. Мой ход мыслей нарушен, странно прервавшись и у меня появилось ощущение, что я хватаюсь за соломинку. Впрочем, сотрясение. Не самое лучшее состояние для принятия решений. Мое левое предплечье болело, и я знала, что одна из моих костей имеет трещину или сломана. Боль сломанной кости безошибочна для всех, кто чувствовал её прежде. Глубокая и пульсирующая. Моя рука все еще пригодна для использования до тех пор, пока я не опираюсь на неё, или слишком сильно поворачиваю. Мои ребра болели: вывихнуты, натянуты, имеют трещины или сломаны, я не знаю. Есть что-то, что кажется высыпанным песком по всей правой стороне моего лица, испачканной густой смесью высушенной грязи и крови. Либо я соскребала его против падающих деревьев, либо сделала это при приземлении. Но я жива. Вставай, нужно идти, — думала я. Даже наклон головы назад (чтобы посмотреть на дерево) заставил мир плавать в глазах, и я едва заметила темное небо в пелене. Ночь Конечно, да. Было уже поздно, когда Орочимару атаковал нас. Я не знаю, как долго я была в отключке. Мои внутренние часы испустили дух, свернувшийся из-за сотрясения мозга. Недостаточно неба, чтобы увидеть группу звезд, но довольно ярко, а это означает, что вышла луна. Мне осталось только надеяться, что прошло не слишком много времени. Я шла шатаясь к стволу дерева, тошнота поднималась с шагом. К счастью моя чакра реагировала, хотя рекомендовано не использовать ее при сотрясении. У меня немного вариантов здесь. Я больше ползла, чем шла до того места, где были мальчики, вынужденной ломаться, чтобы держаться прямо и тяжело дышать от тошноты и боли. Потребовалось слишком много времени добраться туда, и я знаю, что, черт возьми, не смогу снова подняться. Верно, — подумала я, закрывая глаза на секунду. Только на секунду… Нет, — моя голова дернулась, глаза открылись. — Сфокусируйся. Ты еще не можешь спать. Моему мозгу потребовалось время понять, что утверждают мои глаза. Затяжная чакра от битвы очевидна моему чувству, но запуталась к тому времени, когда она дошла до моего мозга. Я чувствовала себя словно заводная игрушка, нуждающаяся в перемотке медленно угасающей энергии до того, как вибрация остановиться. Похоже, что кто-то взял бензопилу и огнемет на деревья… Размазанные следы ожога, сломанные ветки, и что-то пробило отверстие прямо через середину ствола. Кунаи и сюрикены разбросаны повсюду. Отрезанные нити ниндзя проволоки, свисающие на ветру… Небольшое количество разрушений. Я оставила в стороне свои размышления и поползла вперед, аккуратно поремещая каждую руку и колено, не доверяя своему собственному врожденному чувству равновесия. — Саске? — мой голос дрогнул, когда я встряхнула его за плечи. Он оказался на удивление неповрежденный, только незначительные царапины и синяки. Но он бледен, потел и хватал воздух, словно умирающий. А его шея… Я в отчаянии закрыла глаза. Проклятая печать… Она близко, я чувствовал её. Сырая, темная, мерзкая чакра, вторгающаяся в его систему. — Черт возьми. Проклятье, — с чувством выругалась я. Хотелось бы помочь. Не хочется быть такой маленькой, беспомощной и глупой. Если бы я была умнее, мы бы избежали этого. Если бы я была лучше, я бы помогла им. Слезы кололи мои глаза. — Хорошо, — сказала я дрожащим голосом, разговаривая вслух, словно они слышали меня. — Хорошо. Мы не можем оставаться здесь. Один из нас болен… Я не могу… Я не могу понести вас, — я лишь заглаживаю вину. Нет никакой возможности, благодаря которой я могу спуститься, а затем повторить то же самое с другим. — У меня… У меня есть веревка? Да… Я осторожно возилась с моим рюкзаком, так осторожно, чтобы не уронить его. Если я его потеряю сейчас, я никогда не смогу вернуть его. Внутри мой запечатывающий свиток, и я развернула его, ища метку, которая мне нужна. В темноте это трудно, а все кандзи размыты перед моими напуганными, слезящимся глазами. Наконец, я нашла печать и с печатью чакры получила моток веревки в руки. Я свернула свиток и закрепила его обратно в рюкзак на спине, пытаясь не напрягать ни мою руку, ни ребра. Завязывание петли из веревки вокруг ветви дерева было медленным, мучительным процессом. Я должна была получить конец веревки вокруг ветки дерева больше, чем досягаемость моих рук. В конце концов, я привязала её к концу куная и использовал вес для размаха. Я чуть не порезала руку, когда возилась с уловом. Тогда я не надеялась, что кунай, вклиненный в дерево, удержит вес человека, поэтому мне пришлось развязать узел и пройти сложный процесс повторного ввода его, в основном одной рукой с ограниченной координацией, но достаточно надежно, чтобы она не развязалась. — Хорошо, — я выдохнула. — Теперь привязать другой конец к Саске. Я поморщилась и двинулась вперед, неуклюже обматывая веревку вокруг него в грубой обвязке. Я связала его и проверила узел, стараясь изо всех сил сделать так, чтобы не развязался. — Хорошо. Тут ничего не происходит, — сказала я, обвивая веревку на боковой ветке и используя мою чакру, помогая преуспеть как на дереве, так и на веревке. Медленно, даже очень медленно, я начала опускать его на землю. Он переметнулся в упряжи, безвольно вися, что дало понять, что ему не очень хорошо. Даже сквозь мои перчатки я чувствовала теплоту трения, когда я выпускала веревку. Моя левая рука пульсировала и болела, даже когда я пыталась взять большую часть веса на другую руку. Затем, внезапно, натяжение веревки ослабло. Я посмотрела через боковую ветвь, повисшую на рельефе так, что можно было Саске, лежащего на земле, а не пойманного чем-то в пути. Я не уверена, что смогла бы исправить что-то подобное. — Теперь я сделаю это еще раз, — сказала я, вздыхая. Затем я сделала паузу и с трепетом посмотрела на Наруто. Он был вялым, лежа на ветке, где Орочимару оставил его, да. Но это была ветка на целом «другом дереве» В нормальных условиях этот разрыв не стал бы проблемой. Я могла бы покрыть его так же легко, как пересечь открытую площадку. Сейчас я смотрю на дистанцию и не знаю, смогу ли я сделать это. Не могу остаться здесь, — повторила я и прыгнула. Дерево резко ударила мне в ноги раньше, чем я ожидала. Я споткнулась и пошла прямо без разумного использования чакры, поддерживающей меня в равновесии. Я выдохнула с дрожью в голосе, чувствуя, как мои ребра ноют из-за резкой посадки. Наруто, как и Саске, совсем не выглядел так, словно пострадал снаружи. Но его чакра нарушена, как будто что-то закрыло её и перезагрузило. Я не смогла разбудить ни устно, ни физически, ни даже переливанием чакры. — Черт, — пробубнила я, наполовину надеясь, что Наруто проснется и поможет. Я одна. Я почувствовала зияющую пропасть страха и подавила её. Мне нужно убрать нас отсюда куда-нибудь в безопасность. Все остальное может подождать. Я вытащила больше веревки, радуясь, что мой запечатывающий свиток содержал почти смехотворное количество всего. Я почти онемела от холода, усталости и боли к тому времени, когда Наруто приземлился. Его посадка была менее мягкой. Я схватила веревку и спустила ее вниз, едва контролируя свой собственный спуск. Мои ребра кричали от боли в руке, мое лицо пульсировало. Я не потрудилась развязать веревку, просто прорубила ее моим кунаем, оставив жгут еще привязанный к Наруто. — Прости, — сказала я, присоединяя тень к нему и заставляя его подражать моим движениям, как лунатик. — Нет никакой возможности, с которой я могу понести Саске, как этот. Ходьба была достаточно плохой. Пригнувшись, чтобы я могла заставить Наруто забрать Саске… Нет, я не могу нести его. Я хотела отстраниться от места боя, но знаю, что далеко мы не уйдем. У меня мало осталось чакры и не могла удержать теневое подражание долго, даже если бы Наруто не сражался с ним. Я мысленно вернулась благодаря туманным, поспешно каталогизированные взглядам на лес, которые я бросала до и во время боя. Вернемся сюда, — решила я, вспоминая исчезающий проблеск. Маленькая поляна. Большие деревья, торчащие из земли, показывающие небольшую пещеру ниже. В то время я заметила, что еще нужно расчистить на поляне: большее расстояние между безопасным устойчивым положением в кронах деревьев, но сейчас придется сделать. Слишком близко к моей симпатии, так как любой, кто привлечен к битве, нашел бы нас, но вышло из непосредственной области разрушения. Придется сделать. Я сунула мальчиков в пещеру и стала охранять ее. Подходящее место для укрытия с одной открытой стороной, что облегчает установку ловушек. Я бросила гендзюцу «Ложного окружения» над лагерем. Не особо высокий уровень, и трудно сломать: на самом деле это то же самое гендзюцу, которое использовали на Первом Этапе на втором этаже, но очень поддающееся. Я использовала его, чтобы скрыть наше присутствие, оставив только пустую поляну. Затем я создала несколько базовых натяжных веревок, пусковых установок из кунаев и взрывных ловушек. Должен быть баланс между установкой ловушек и заботой о моих товарищах по команде. Я сунула в них антибиотики, универсальное противоядие и взяла для себя. Вообще, с нечистой природой леса и гигантскими змеями, летающими повсюду, мы, вероятно, нуждались в антибиотиках, универсальном противоядии. Даже если они не помогут, они будут предназначены для использования в ситуациях, когда можно только догадываться о чувствах и не ухудшит ситуацию. И если они помогут Саске, то это будет только бонусом. Тогда я решила позаботиться о себе. Многого я не могла сделать с моими ребрами, но я охватила концы двух сенбонов и перенесла их к своему предплечью как основной раскол. Я сложила бинты в петлю, на случай если я не использую их. Затем, осторожно, с большим смятием и дрожью, я работала с очисткой лица. Мне потребовались две с половиной бутылки воды и несколько полотенец, чтобы как раз удаляить большую часть грязи. И даже тогда я уверена, что не так чисто, как могло бы быть. При условии, что в прошлой жизни я вообще была параноиком насчет инфекций и опасностей, приходящих с грязными порезами, я чувствовала себя плохо, оставляя это. Даже если это не мешает моей боевой эффективности. Я смазала себя антисептиком лицо и каждую царапину, которую я могла видеть на себе и на мальчиках. У Саске жар, а дыхание тяжелое. Его сердцебиение беспорядочно, но это не та травма, которую я могла бы исцелить. Я смочила ткань для него, чтобы попытаться сбить температуру, но в конце концов ушла укрепить наше укрытие. Я зевнула, чувствуя усталость и сон. Сон — самый простой и самый важный способ пополнения чакры. Так что, естественно, может быть и наоборот: чакра может быть использована для замены сна. Недолго, и это вредит здоровью, но большинство ниндзя используют её на миссиях. Как сейчас, когда располагаетесь на вражеской территории, сон может быть равен смерти. Я заставила мою чакру вялым способом поступить в систему. Осталось её не так уж и много, но если бы мне пришлось держать гендзюцу. Но сбросить его — плохой вариант. Я ела, хотя чувствовала тошноту, потому что знаю, что мне нужна энергия, особенно если учесть, что я не собираюсь спать, и вернусь к оснащению поляны на полигоне смерти. Если нас атакуют, нам нужно будет яростно сражаться. К тому времени, когда я закончила, было около 3 — 4 часов утра. У меня нет инстинктивного чутья ловушек как у Наруто, но нас достаточно обучили им в Академии. Все, что спасет меня от потенциальной опасности, является чем-то, на что я уделю много внимания. Я села в пещеру, приподнявшись на бок и сев на дозор, медленно попивая воду и поедая батончики. Я смотрела на поляну сквозь полуоткрытые глаза и я отчаянно сосредоточилась на том, чтобы не заснуть. Это было бы просто, несмотря на боль, тошноту и то, как мир вращался и плавал, если бы я слишком быстро двигала головой… Так просто провалиться в сон… Пение птиц началось задолго до того, как я увидела какие-либо изменения в освещенности, но все же оно ознаменовало рассвет. Свет только начал освещать поляну, когда почувствовала три незнакомых сигнала чакры. Я не двигалась, дыша тихо и спокойно, надеясь, что будут обмануты гендзюцу и продолжат идти. Они не пошли далее. — Дозорный, — протяжно голос сказал. Команда Звука, как я рассчитала. — Почти спишь. По крайней мере тебе не придется больше смотреть. В чем же дело? Мы уже нашли вас. Теперь буди Саске, мы хотим сразиться с ним, — я не протестовала против обвинения. Если они думают, что я почти сплю, то, возможно, они меньше наблюдать. — Саске? — мягко сказала я, вставая. — Я не знаю, о ком вы говорите. — Не прикидывайся дурочкой. Нам как раз таки сказали, кто в твоей команде, — горбатый кивнул. Досу? Таково его имя. — Сказали? — мое сердце стало биться сильнее, даже когда я сохранила уровень голоса. — Кто? Орочимару? — Не имеет значения, — сказал Заку, покачав головой и ухмыльнувшись. — Для тебя важно лишь то, что я убью тебя, а затем и Саске. — Так вы намерены убить нас? — сказала я, голос начинал дрожать. Настоящее. Настоящее. — Верно, — тройка Звука ухмыльнулась. Я кивнула. Я ожидала этого. Воспоминания нечеткие, однако Орочимару хотел испытать Саске и послал этих троих сделать это. Я надеялась, что битва не является неотъемлемой частью его выживания, потому что я не собиралась позволить ему использовать силу проклятой печати. — Я не могу вам позволить сделать этого, — сказала я. Надеюсь, что ловушек, которых я установила, будет достаточно. Наруто и Саске не при делах. Я одна. И я тяжело ранена. — Прочь с дороги, девочка, — сказала Кин, вытащив сенбон с колокольчиками. — Ты — ничто для нас. Я не стала дожидаться, пока она бросит их, неуклюже сформировав руками печать крысы. — Теневое подражание! Я закрутилась, заставив ее повернуться со мной и бросила половину сенбонов в Заку. Его застигли врасплох, получив два в плечо. Сенбон плох в плане причинения большого урона, однако, поэтому я не ожидала, что они значительно замедлят его. Вторую горстку я поменяла и ударила в собственный висок. Заку и Досу удивленно смотрели, когда как Кин пронзила своим сенбоном голову. Я задыхалась: внезапное расходование усилий заставило меня качаться. — Сука! — завопил Заку. Меня смутно удивило, что теневое подражание не прервалось со смертью. Вопрос, которым я никогда не задавалась: может ли оно использоваться на неодушевленных или мертвых объектах? У меня нет возможности обдумать. Я вытащила кунай из сумки, а Кин повторила движение. Она столкнулась со мной, поэтому каждое действие, которое я предприняла, должно было быть в резерве. Кроме того, я не могла позволить себе находиться слишком далеко от моей позиции. У некоторых ловушек были натяжные веревки, но у большинства из них ручное отключение с рукоятками, рядом с которыми я стояла. Я перерезала их обоих. Они близки к тому, что прыгнут назад из диапазона. Я осуществила теневое владение на Кин, позволяя ей упасть на землю. Она мне больше не нужна. Кунай в руке, я бросилась к ним. Он промахнулся, беззвучно врезавшись в ствол дерева. Или не так беззвучно. Отрезало натяжную проволоку, выпустив на волю кунай перед ними. Затем взрывались тэги. Этого мало, чтобы сделать нечто большее, чем причинить им неудобство, если бы они обратили внимание на то, на чем они стояли. Или, возможно, им не показалось странным то, что этот участок настолько грязный. Это Лес Смерти, и он довольно сырой. Только тот единственный участок грязи был вызван не водой, а керосином. Поднялся в воздух «взрыв». Поляна достаточно большая, чтобы я чувствовала себя в безопасности, разжигая огонь здесь. Топлива не так много, и если оно не разорвало дерево, то скоро стечет. Конечно, у одного из моих противников есть техника, использующая воздушные взрывы под давлением, так что возможно, это не самая умная идея. — Сумасшедшая сука, — ругался Досу. — Вибрирующий звук дрели! Его мелодия на руке завопила, и мир завертелся. Дистанция должна ослабить атаку, но я уже потрясена. Не потребовалось так уж и много, чтобы повлиять на меня. Я упала на колени негодяя, используя одну руку, чтобы держать мое тело сверху, в то время как другой нащупывал на земле для моих триггеров. Мне все равно, какой я вытащу, пока ненадолго задержала их. Казалось сработало, потому что мне удалось встать на ноги живой. Я прошлась по нескольким ручным печатям, заканчивая и удерживая печать Крысы. Не часть техники, но та часть, используемая мной для теневого подражания, поэтому она была знакома моим врагам. — Искусство Нара: пожирание тени! Это гендзюцу. Нет субстанции, нет тени. Но мои противники видят используемые мной тени, знают, что я сделаю с ними, поэтому растущая масса темноты, появляющаяся из леса и стремящаяся охватить их, беспокоила их. Достаточно. Они отскочили от неё, уклоняясь от второго дождя кунаев, выпущенных в них. Заку посылал Вибрирующий звук непосредственно в тени. Я заставила их закрутиться, а затем восстановила атаку, надеясь, что он не додумается превратить её в огонь. Я продолжала метательные атаки, выпуская волну за волной кунаев и сюрикенов, заставляя их уклоняться и уворачиваться от волны. Они опрыгивали от них. Только для того, чтобы достигнуть проволоку ниндзя, которую я натянула на высоте шеи. В раннем утреннем свете, с огнем и гендзюцу они не видели её. Появилась серия глухих ударов: два тяжелых, два легких, когда их тела и головы попадали отдельно на землю. Я позволила гендзюцу исчезнуть и рухнула на колени. Кажется, что… Чуть ли не проще простого. Ничто не сравнится с сердцем, останавливающем страх перед боем с Орочимару. Даже отчаяние перед Забузой. Или тихий ужас, который Хаку удалось привить. Я горько засмеялась, затаив дыхание. Разница в день сказывается. День назад мы были обеспокоены тем, что генины из Дождя привязаны и беспомощны, так как они легкая добыча в этом месте. Сегодня я убила трех подростков, потому что это самый простой вариант. Просто быть милосердным, когда ты победил. Я только что убила трех подростков, так как это самый простой вариант. Не потому, что должна. Не потому, что нет выбора. А потому, что самое простое. Есть другие варианты, которые я предусмотрела. У меня все еще было много нокаутных тегов. Но вывести их из строя было непросто: потребовалось бы больше времени и у них было намного больше шансов нанести вред моим товарищам по команде. Я никогда не чувствовала себя такой старой ранее. Я не могла оставаться здесь так долго, даже если бы и хотела… Хотела бы просто свернуться и ждать, пока это закончится. Я не смогла, так как в деревьях кто-то есть. — Я знаю, что ты там, — сказала я. — Спускайся. Я дрожала, очень надеясь, что это не кто-то, кто пришел сражаться. Большинство моих ловушек уже использовано. Моя чакра сильно истощилась. Пожалуйста, только не Кабуто… Зеленый принял неясные очертания. Ли торжественно приземлился передо мной. Дерьмо. Я не Сакура. У Ли нет причин быть здесь и сейчас кем-то другим, кроме как моим врагом. Он был на полпути в одном из немногих мест с ловушками. Я достаточно переоценила его уровень угрозы. Он избежал ловушек. Возможно, это удача, однако я не могла даже и рассчитывать на то, что он избежит их. Он слишком быстр для них, так или иначе быстр для тайдзюцу и быстр для моей тени. Тогда гендзюцу. Мой единственный вариант. Я убрала кунай. — Ты здесь за свитком? — спросила я. В этот момент… Я бы обменяла все наши свитки на безопасность. Ли я могла бы взять на себя, если бы у меня были силы. Могла бы. Но Неджи и Тентен не могут быть далеко, и у меня нет сил. — Я… — он сглотнул, затем кивнул, выглядя так, как будто сожалел об этом. Я поняла, я действительно это сделала. Подло, но он не мог отпустить такую возможность. Я дернула голову в сторону тел, не нарушая зрительный контакт. — Тогда бери и уходи, — сказала я скрипучим голосом. На мгновение… Он чувствовал себя неловко, словно тринадцатилетний подросток столкнулся с тремя мертвыми телами, затем с трепетом, дрожью, исчез, оставив за собой подготовленное орудие убийства, которое умело обыскивало тела. — Небо, — сказал он, вытягивая его с второго тела. — У нас он уже есть. Я лишь пассивно наблюдала, как он условно держал его. Он рассмотрел это с нахмуренным лбом, а затем бросил свиток, чтобы он приземлился на полпути между нами и повернулся. Он сделал паузу и открыл рот, но ничего не сказал. Я слишком устала, чтобы думать о том, что он мог бы сказать. Он прыгнул на деревья, исчезнув с моих глаз. Было два сигнала чакры в этом направлении, вероятно Неджи и Тентен. И еще справа со скоростью приближаются трое, но эти трое для меня, как родные. Команда 10 ворвалась на поляну, затем шокировано остановились. — Черт возьми! — воскликнула Ино. — Что произошло с твоим лицом? — Нам надрали задницу, — я поморщилась и коснулась густой белой пасты, которую я размазала над гравийной сыпью. Шикамару осмотрел поляну со странным выражением. — Мы видели, как вы сражались с этими ребятами. Подумал, что вам нужна помощь. Видимо, я ошибся. Я закрыла глаза. Не хочу видеть их неодобрение. — Я бы… если бы я не стремилась убивать. — Где… — голос Ино дрогнул. — Где твоя команда? Саске? — Они… Здесь, — я жестом показала на пещеру. — Они в хреновом состоянии. Мои плечи ссутулились. — Ино, используй Како здесь. Посмотри, что ты можешь сделать для Наруто и Саске, — приказал Шикамару. Мой брат раздает указания? Я прищурилась. — Мы позаботимся об этом, — закончил он, отворачиваясь. Я устало посмотрела на тела, подозревая, что знаю, что он имел в виду. — Нет, нет. Я должна показать вам ловушки, — я слабо запротестовала, шатаясь на моих ногах и вздрагивая. Мои глаза упали на свиток, невинно лежащий посреди поляны. — Какой свиток вам нужен? — Мы не возьмем твой свиток! — испуганно сказала Ино. — Даже не думай об этом! Просто потому, что мы находимся на этом глупом экзамене. Я покачала головой и покачнулся. Не делай этого. — Нет. Видишь. Дело в том… дело в том, что у нас есть дополнительный свиток Неба, — я похлопала себя по куртке, проверяя, что у меня на самом деле все еще есть мой, прежде чем дать другой. — Вы можете получить его, если вы поможете нам. — Так вам нужен свиток Земли? Черт, это не просто, — сказал Чоуджи. Он не ел, что очень странно. — Нееет. У нас он уже есть, — пробубнила я. Надеюсь Наруто не потерял его. Я могла чувствовать, что они обмениваются осмысленными взглядами. — Хорошо, — сказал Шика. — Вот что мы собираемся делать. Ты покажешь мне, где ловушки, затем ты отдохнешь. Мы справимся. Шикамару не стал спорить, он просто работал с возражениями, чтобы достичь желаемого результата. Я кивнула, качая головой вперед-назад на шее, не желающей поддерживать. Простое облегчение при наличии здесь… Мне захотелось плакать. Все будет хорошо. Конечно, не может быть так просто. Я показала ловушки Шикамару и Чоуджи. Мысли ускользали от моего понимания. Мне не хватало вещей, я знала об этом, однако Шикамару слишком умный, чтобы обнаружить то, что мне не хватает. Во всяком случае, он просто ухаживал за мной. Затем черная чакра появилась внутри пещеры. Голова закружилась. — Саске! — даже сама я испугалась. Я направился обратно к дуплу дерева, немного спотыкаясь, поскольку земля кажется наклонной. Сотрясение мозга, истощение и нарушение внутреннего уха делает меня невероятно неустойчивой. Я остановилась у корней деревьев, глаза приспосабливались к более темному интерьеру пещеры. Саске испускал волны чужеродной чакры. Его тело покрыто черным, маркировка горит красным, словно расплавленная лава. Прогорклая чакра развивалась в теле, вращаясь, как двойная спираль. В то же время это вызывало у меня тошноту и страх. Ино смотрела на него взволновано, не в состоянии понять, что происходит. — Саске, ты проснулся! Тебе больно? Тебе нужно… — Уйди с дороги, — он зарычал на неё. Его голос был искажен, но лицо было озадаченным. Маркировка пробивалась сквозь его кожу — Может, ты сядешь? Тебе больно, не так ли? — она говорила, не обращая внимания на его грубую просьбу. Было определенное беспокойство в её выражении, однако потому, что она знала, что это неправильно. Его лицо исказилось в гневе, а его рука поднялась в кулак, больше для того, чтобы толкнуть ее с дороги, чем ударить. — Не, Саске, ты в порядке? — спросила она, наклоняясь вперед. Я видела, как он дернулся. Я двинулась. Мои ребра слышно хрустнули под его кулаком. Я не могла остановить удивленный вопль боли, который выскользнул из моего рта, или задыхающиеся рыдания, последовавшие за ней. Саске напрягся: гнев на его лице перерос в недоумение. — Шикако? Кто обидел… Я ударил тебя? — он уставился на свою руку, сгибая ее, будто он не мог поверить, что это так подействовало. Я опустилась на колени, задыхаясь. Боги, как больно… — Саске, — я задыхалась, — Ты… Твоя чакра отравлена… Тебе нужно прекратить использовать чакру… Ино направилась в мою сторону, её глаза стали невероятно широкими. Я игнорировала её, сфокусировшись на Саске. Я не знаю, что произойдет, если он будет продолжать использовать чакру. Я должна убедить его прекратить… — Я чувствую… Никогда не чувствовал себя так хорошо… — пробормотал он, сжимая и разжимая кулаки. — Я чувствую себя таким сильным… — Это яд, — снова прохрипела я. — …В твоей чакре… Пожалуйста, остановись… Его лицо выглядело встревоженным, но знаки начали исчезать.