dreaming of sunshine

Только больница показывает, что такое война ~ Эрих Мария Ремарк — Но я такой: «Ауу, Босс, тут нет таких больших и классный лягушек, как ты», а он такой: «Да, ты прав, ребёнок», хотя у меня осталось недостаточно чакры для призыва других лягушек, да и у меня контракт ненадолго, и не то, чтоб я знал всех лягушек… Я в пол уха слушала историю Наруто, несмотря на то, что она интересная, (и о боже, что если бы Гамабунта не помог?), когда я готовила завтрак. Дверь на кухню открыта, так что я могу слушать их троих, когда Наруто с энтузиазмом рассказывал о том, что произошло во время боя, который мы пропустили. У него все еще немного чакры (для Наруто во всяком случае), но помимо нескольких зевков все возвращалось в норму. — В любом случае, где ты взял контракт с призывом? — с любопытством спросил Саске. — У старика извращенца, — ответил Наруто. — Он позволил мне его подписать, когда я заставил готовить меня к экзамену. — У многих кланов есть несколько свитков призыва, — высказалась я. — Не такие они уж и редкие, — я заколебалась, продвигаясь вперед. — Не знаю, как было все устроено у Учих, но у вас, вероятно, припрятано несколько. Предполагая, что их не разграбили или еще что-то. — Хн, — вот все, что сказал Саске. Учиха… Тема, которую обходят стороной и избегают так явно, что ничего не делают, но этой проблеме уделяют внимание. Даже я чувствую себя виноватой. Хотелось бы помочь Саске, но как? Я и сказать не могу Саске, что настоящий виновник — сама Коноха. Просто безвыходная ситуация. Но да, на самом деле призывы довольно распространены. Существуют тысячи различных свитков: некоторые большие, некоторые маленькие. Например, к договору с Большим Жабом прикреплено несколько тысяч призывов, а у собак Какаши-сенсея, возможно, около дюжины. Проблема в том, что для призыва требуется такое большое количество чакры, да и не все призывы одинаково хороши в боевых условиях. В добавок к этому, призывы довольно индивидуальны. Не все из них рады тому, что их призвали. Думаю, что яркий пример этого — босс змей Манда, который требует сотни жертв, когда его призывают. — У тебя есть призыв? — с любопытством спросил Наруто. — Шикако? — У меня? Ах, нет. У меня недостаточно чакры, — сказала я. — Когда я стану старше, я смогу подписать один. Они довольно клевые. Поражена, насколько эта сцена странная и домашняя. Моя рука тряслась на столе и я сжала её в кулак, чтобы прекратить тряску. Вчера… мы боролись за нашу жизнь. Мы были… на войне. Этим утром я готовлю завтрак, и мы болтаем, как будто ничего не случилось. Появилось ощущение… нереальности. Я вздохнула и выбросила его из головы. Конечно, я готовлю завтрак. Нам нужно поесть прежде, чем мы сможем пойти помочь с уборкой или чем-то ещё этим утром. Я приготовила суп из риса и мисо (простой, но традиционный завтрак) и добавила дополнительную миску, так как почувствовала, что наверху просыпается мама. Она пришла поздно вечером, а у меня появилось смутное сомнение, что папа пришел еще позже и ушел рано утром. Наруто вернулся к разговору, чему я обрадовалась, когда относила еду и садилась за стол, так как он прервал неловкую паузу. — Но Гамабунта не мог удержаться на песке, потому что, знаете, у жаб нет когтей, поэтому он сказал: «Ну, мы должны выполнить комбинированное дзюцу трансформации», а я: «Что?», а он такой: «Придумай что-то с зубами и когтями». И я, черт возьми, ничего не мог придумать, но потом подумал о Кьюби, так что он — то, во что мы превратились, и эй, у него есть когти и зубы… — Какого лешего ты думал о Девятихвостом лисе? — нахмурился Саске. Наруто застыл. — Эххе, ну… эээ… Я ободряюще кивнула ему. Шика и я знаю. Думаю, что было бы отлично, если бы Саске тоже знал, потому что он наш напарник. — Эм, хорошо… — Говори уже, — приказал Саске. Наруто глубоко вздохнул. — Хорошо. Вы знаете, что Гаара — носитель Ичиби? — Очевидно, — саркастически сказал Саске. — Так как это единственная причина, по которой мы сражались с ним. — Я носитель Кьюби, — быстро проговорил Наруто, словно если он скажет это быстро, то это облегчит ему уход. Он посмотрел вниз на суп и не возвращал свой взгляд. Повисла тишина. Я осторожно взглянула на Саске. На его лице появились растерянность и неверие. — Однако это не совсем тоже самое, — сказала я неуверенно, пытаясь перевести разговор в безопасное русло. — Я имею в виду, что ты не можешь сделать ту же самую… Трансформацию, верно? — или сможет намного позже. — Ну, — неловко сказал Наруто. — Это не так, так как на самом деле я пытался. Я имею в виду те единственные случаи, когда я использовал её: старик извращенец сбросил меня со скалы и… в Стране Волн, когда… — он замолчал. — И в Лесу Смерти, — сказал Саске, добавляя факты. — Когда ты атаковал Орочимару. Твои глаза… Они были красные. Он тоже тогда что-то сказал… Я не обратил внимание… «Когда твоя злость пробуждается, немного выходит чакры Девятихвостого. Какое интересное детство у тебя должно было быть.» Отчасти удивлена, что вспомнила слова Орочимару. Но его голос смог отпечататься в моем мозгу. — Да, так, — Наруто неловко кашлянул, прочищая горло. — Я даже не знал об этом до окончания учёбы, — он пожал плечами. — Вот… так вот. — Вы, двое, уже знали, — заявил Саске, переводя взгляд с меня на Шикамару и обратно. Это даже не вопрос. — Помнишь, когда я рассказывала тебе о столкновении с Гаарой в больнице? — спросила я. — Тогда так получилось. Я подумала, что разговор с тобой лежит на Наруто, а у нас в добавок ко всему просто не было времени. — Все взрослые знают, — добавил Шикамару. — Большинство детей — нет, но думаю некоторые смогут собрать всё воедино после всего. — Да, наверное, — Наруто неловко пожал плечами. — Но это не так уж большая проблема, — продолжил Шикамару с дразнящим блеском в глазах. — То есть, я имею в виду это, Наруто. — Эй! Что это должно значить? — запротестовал Наруто. — О, будто ты не знаешь, — ответил Шикамару. Я оторвалась от их ссоры и повернулась к Саске с поднятой бровью. Он медленно кивнул мне. — В этом есть смысл, — сказал он. Что ж, одной проблемой меньше. — Доброе утро, дети, — сказала мама, войдя в комнату. — Утро, — на рефлексах сказала я, когда она села. Я только и могла смотреть на неё. Я знаю, что она — ниндзя. Она тренируется с нами, учит нас, и ни для кого не секрет, что она — чунин. Но, увидев её в синих брюках и жилете, я поняла, насколько это реально. Возможно, даже впервые я увидела её с надетой налобной повязкой. Моя мама — шиноби. С папой я всегда знаю, что между домом и работой нет четких границ. Он был, есть и будет шиноби. Неплохо, ведь мы всегда говорим о сёги, миссиях, книгах и морали без четкого разделения тем. Но мама всегда «дома». Не уверена, что мне это понравилось. Она подняла голову и поймала мой взгляд. — Во время чрезвычайного положения ожидается, что все дееспособные ниндзя должны быть готовы вернуться на службу. Поскольку вы были вне дома, включая меня, — сказала она в качестве объяснения. Я молча кивнула. Знаю протоколы. Но то, как говорила мама, звучало так, словно она знала из опыта,, а не из правил. — Подожди…- растерялся Шикамару. — Чрезвычайное положение? — Вы не слышали. Нет, конечно, нет. Официальная версия вышла поздно вечером, — устало сказала мама. — Хокаге… мертв. — Что? — прохрипел Наруто, словно мир вокруг него рухнул. Он покачал головой. — Нет, нет, нет, нет… Потому что в то время, когда Хокаге был для нас лидером и влиятельной фигурой, для Наруто он был человеком. Я знаю его как человека за столом в бюро Назначения Миссий; человека, который произносил речи в Академии каждый год; важного, но далекого. В то время как Наруто знает его как дедушку, который угощал его раменом и ругал за розыгрыши. Я затаила дыхание. — Как? — спросил Саске. — Орочимару замаскировался под Казекаге и сумел изолировать его во время боя. Они сражались. Хокаге-сама использовал или пытался использовать самоубийственное дзюцу. Орочимару был тяжело ранен, но ему удалось сбежать, — её тон был ровным и по сути, словно читала отчет. Все важные факты, но… — Почему потребовалось так много времени? — спросила я. Конечно, это произошло до того, как мы вернулись. Почему мы не узнали об этом прошлой ночью? Не то, чтобы это было лучше, но… — Хоть боевые протоколы могут прекрасно работать без Хокаге или множества высших чинов, бюрократия становится намного медленнее после сражений. Требуется некоторое время для выявления, кто был ответственным, что происходит и что делать. Многие люди узнавали от других до того, как вышло официальное объявление, — сказала она. — О, не удивительно, что папа пришел так поздно, — сказала я. — Да. Он будет очень занят в течение следующих нескольких дней, — или недель. Или месяцев. Она не сказала, но хмурое выражение, появившиеся на её лице, говорит, что она знает об этом. Остальная часть завтрака прошла в неловкой тишине. Наруто молчал, скорбя. Хотелось бы утешить его, но не знаю, что сказать. Не удивлена информацией. Я надеялась, что многое изменилось, но… Самоубийственное дзюцу — это самоубийственное дзюцу. Ключ в названии.

***

На улице одной из запоминающихся вещей, которые я заметила, стало то, что все флаги развеялись наполовину и что они красного цвета, цвета «чрезвычайного положения». После семи система сообщений начинала повторять каждые полчаса: «Хокаге пал. Чрезвычайное положение в силе. Все ниндзя докладывают временным станциям.» Ну, по крайней мере они дали нам возможность поспать. Очень странно с их стороны. Поэтому неудивительно, что территория вокруг башни Хокаге заполнена людьми. Бюро Назначения Миссий переехал на улицу, а перед ним стояли люди, и где растерянный чунин пытался раздать задания. Появилось несколько досок объявлений, размещенных вокруг, а мы блуждали у одной. Как и на станции вчера вечером, тут есть карта повреждений, список раненых и список жертв. Также есть лист объявлений. Чрезвычайное положение введено в действие… Смерть третьего Хокаге… …Сохраняйте спокойствие… Выполняйте обязанности… …Мемориал завтра… Холодно. Рада, что Наруто вот так не пришлось узнать, даже если новости не так легко ломают. Мы присоединились к очереди. На самом деле народ двигался довольно быстро, несмотря на большое количество вовлеченных людей. Нужно отдать должное ниндзя: они работоспособны. Я подумала спросить Шику, не хочет ли он дождаться команды №10, но нет никаких гарантий, что нас не распределят по командам. Мама отделилась от нас пойти и освободить один из патрулей чунина, а нам оставила предостережение «быть хорошими», на что Шика закатил глаза. — Ранг? — быстро спросил за столом чунин так. — Генин, — хором ответили мы. Его глаза вспыхнули и приняли нас, прежде чем принять поспешное решение и выхватить свиток. Он записал наши ID номера, поспешно чиркнул их на листе заданий, а затем бросил его нам. — Уборка. Сектор 9Б. Следующий! Мы сошли с дороги и развернули свиток. Там указания и инструкции. Что делать, кому сообщать, куда идти. Я ожидала, что Наруто будет протестовать против задания по уборке, но он ни сказал ни слова. — Проблематично, — сказал Шикамару. — Пошли, — Саске пожал плечами. Прогулка по Конохе этим утром была тревожной. Мы не заметили этого ночью, так как было слишком поздно, да и мы были уставшими, но на улицах и зданиях — следы ожогов, следы от ножей и брызги крови. Доказательства боевых действий. Наибольший ущерб нанесен вдоль стен, где гигантская змея, по-видимому, врезалась прямо в них. Повсюду разрушенные здания и следы от дзюцу. Как видеть маму в форме… Просто неправильно. Мы сообщили чунину, осуществляющему контроль за девятым сектором. Он выглядел уставшим, словно работал уже несколько часов, но, не считая небольшой грубости, нас легко приняли. — Отлично, за вами уборка территории. Это значит: собирать потерянное оружие, снимать его со стен, штукатурить отверстия, мыть стекло и заменять разбитые окна, смыть брызги крови. Там есть ведра, вода и штукатурка, — он дернул большим пальцем в сторону. — Если видите ловушку или думаете, что видите ловушку, приходите за мной и я её разберу. Границы вашего района отмечены на карте, поэтому у вас не должно возникнуть проблем. Вас четверо, поэтому все должно занять около часа. Может чуть больше и это хорошо. Это жилой район, так что нам бы хотелось, чтобы он был помечен, как «безопасный» до того, как сюда вернуться гражданские. Он исчез, по-видимому, пойти и повторить речь другим в других секторах. Есть причина, по которой эту работу доверили генинам, а не гражданскому населению. Несмотря на то, что она не опасная, мы все еще работаем с оружием, а также… Хождение по стене облегчает работу в миллион раз. Я взяла пустое ведро и начала собирать выброшенное оружие, а затем из-за запоздалой мысли взяла банку с гипсом и шпателем, чтобы я могла заполнить отверстия, пока я все еще знаю, где они. Из-за скуки я начала использовать струны чакры, чтобы поднять потерянные кунаи с земли. Я не достаточно скоординирована, чтобы вытащить встроенные в землю, но это избавило меня от необходимости наклоняться забрать их. Имя твое лень. Мы нашли кунаи, сюрикены и сенбон. Несколько танто, тачи и вакидзаси. И в одном запоминающимся случае — труп, который мы нашли во время уборки прошлой ночью. Не ловушка, но мы позвали чунина, так как понятия не имеем, что с ним делать. Если гражданские лица просто прошли бы мимо, то нам не хотелось оставлять его тут. — Детишки, раньше никогда не делали свиток для тел? — со вздохом спросил он. Мы покачали головами. — Понимаю. Хорошо, внимательно смотрите. В любом случае он очень напоминает любой другой свиток хранения, — он вытащил чистый свиток из одного кармана, кисточку и немного чернил в бутылках из другого. Он разложил свиток поверх тела, пролил кровь на чернила и начал писать. Учитывая уверенность его движений, у меня сложилось ощущение, что в свое время он сделал достаточно подобных свитков. Символы довольно знакомые, особенно для свитков хранения, используемых для еды, в чем есть смысл, поскольку тела органические, и не хочется, чтобы они разложились. Так же стабилизирующие печати, помогающие сопоставлять размеры, так как тело больше, чем бумага, в которую его собирались запечатать. — Печать, — скомандовал чунин, хлопая ладонями по свитку. Появилась чакра, а тело исчезло. Вроде чернила…вздрогнули и закрутились, прежде чем согласоваться с кандзи, а в середине круга запечатывания появился «труп». Он вверху покрутил свиток опытным движением своего запястья и нарисовал черную полосу по краям свитка. — Черная полоса ничего не делает, — сказал он, заметив наши взгляды. — Но она позволяет людям знать, что там есть тело, поэтому они не станут открывать его для проверки. Нетрудно, да? Он бросил его в одно из наших ведер и велел нам вернуться к работе. На самом деле нам не потребовалось много времени для завершения. Хуже всего было попытаться стереть кровь. Мне уборка никогда не казалась веселым занятием и знание того, что я чистила не помогло. Но мы сделали это, и чунин проверил наш сектор прежде, чем кивнуть и подписать наш свиток миссии. — Отличная работа. Спасибо. Мы вернулись к бюро Назначения Миссийсий, у которого не стало тише, чем раньше. Что ж, ожидаемо. Мало того, что увеличенные патрули и уборка и все остальное, что произведено вторжением, так деревня еще должна управляться с повседневным управлением, а мы все еще выполняем задания. А еще, как мне кажется, успокоение дворян и лордов, которые пришли на экзамен на чунина, а оказались в центре вторжения. На этот раз мы расстались. Мне поручили отправить материалы для больницы, а мальчиков отправили на вывоз мусора или чего-то еще на стройку.

***

В больнице существует подвальное хранилище, где хранятся все припасы (Или, во всяком случае, большинство. На всякий случай, вероятно, есть другие склады снабжения вокруг деревни), но персонал больницы настолько сбит с ног, что людям нужно транспортировать их из складских помещений, вверх по лестнице и в места, где медсестры и врачи могли бы добраться до них. Я доложила секретарю, которая направила меня к старшей медсестре, давшей мне код от дверей и список того, что нужно принести. И все это между ворчанием на кого-то за испорченное дело… чем-то, отдавая приказы трем санитарам и питьем кофе. Теперь многозадачность. Я проложила путь через шумную толпу и соскользнула вниз по лестнице прежде, чем познала её гнев. У всех в зале такое беспокойное и напряженное выражение, будто у них слишком много кофе, мало сна и конец света прямо за углом. Потребовалось несколько минут, чтобы сориентироваться в огромном подвальном помещении, но я это сделала и начала собирать запасы для аптеки, так как наличие необходимых лекарств под рукой очень важно. Я убедилась, что проверила названия на бутылках (хоть они и длинные, и запутанные), чтобы убедиться, что у меня есть необходимые вещи. Затем я вытащила очень тяжелую коробку наверх, разгрузила её в аптеке под присмотром дежурной медсестры, которая следила за тем, чтобы все было в нужном месте, когда она не выполняла приказы для всех остальных. Затем я спустилась вниз повторить все это снова. Тупая, скучная работа, но её нужно выполнить, а я генин, который практически является девочкой на побегушках или, возможно, миньоном, если они чувствовали себя щедрыми. Кроме того, я не уверена, что смогу справиться с чем-нибудь захватывающим прямо сейчас. Примерно через час я перешла к транспортировке постельного белья из прачечной в бельевой шкаф, у которого я столкнулась с Сакурой. — Ой! — издала испуганный звук она. — Сакура? — удивленно спросила я, открывая дверь в шкаф для белья размером с небольшую комнату, куда положила небольшую корзину с бельем. — Что ты здесь делаешь? На ней надето её обычное красное платье, но поверх неё надет белый халат с красным медицинским моном в комплекте с уточнителем «на учебе» ниже. Её волосы завязаны в низкий хвост и я её почти не узнала. — Работаю, — объяснила она, размахивая руками. — Вчера… Для помощи вызвали всех стажеров, даже тех, кто только начал. Я имею в виду, что мы не работаем с пациентами или чем-то еще. В основном просто делаю выборку и переношу. Нужно освободить руки, чтобы иметь дело с чем-то серьезным. Важна каждая мелочь, верно? — Эй, я складываю белье. Тебе не нужно меня убеждать, — я резко тряхнула белым листом, сложила его вместе и положила на полку. Она улыбнулась. — Я заправляю кровати, так что думаю, что мы квиты, — она колебалась. — Знаешь, вчера… Всё думала, что будет в следующий раз, когда я пройду мимо реанимации, кто-то из вас, ребята. Кто-то, кого я знаю, будет приведен… Она посмотрела на меня пристальным взглядом. Не хочу думать о том, насколько сильно испортились бы эти люди или как легко могли бы там оказаться мы. Я наклонилась вперед и обняла её. — У нас все хорошо. Извини, что не подумала связаться с тобой или кем-то еще. Не могу обещать, что этого никогда не произойдет… Но сейчас у нас все хорошо. Сакура пожала плечами, но стала выглядеть счастливее и спокойнее. — Я буду здесь весь день, так что тебе, вероятно, будет трудно найти меня, — извинилась она. — Здесь царит сумасшествие: в течение дня ни на минуту не присесть. Думаю, что я начинаю понимать, почему в сестринской четыре разных кофемашины. — Кофе заставляет мир вращаться, — с удивлением сказала я. У меня нет тенденции пить кофе здесь. Двенадцатилетним вкусовым рецепторам оно не понравилось. Дам им на это несколько лет. — Приспособишься, — пошутила она. — Но… мне лучше вернуться к работе. Я тебя догоню, хорошо? — Ловлю на слове, — сказала я. Я закончила в больнице и направилась к бюро Назначения Миссий, чтобы мне назначили миссию по переносу документов вокруг башни Хокаге. Это позволит мне заглянуть к папе в офис и помахать ему рукой, но он выглядел слишком занятым, чтобы остановиться и поболтать со мной. Я продолжала задаваться вопросом, собираются ли меня попросить отчет о том, что случилось в лесу, но, кроме краткого письменного отчета, который я передала, ничего не попросили. Тогда мне пришло в голову ослепительное осознание. Просто происходили куда более важные вещи. Странно думать, что-то сражение с решением, от которого зависела наша жизнь, едва ли было примечательным для всей деревни. Все сосредоточены на Хокаге, гигантской призывной змее, разрушившей восточную стену, множествах ниндзя, несущихся по улицам деревни. То, что мы вернулись живыми, и что Гаара не присоединился к битве, казалось, являлось всем, о чем они заботятся. Даже если они отметили то, что вообще что-то произошло. Ты — не центр вселенной. Правильно, будто мне нужно напоминание об этом. Все же, хорошо думать о будущем, не так ли? Покачав головой, я закончила работу и вернулась к бюро Назначения Миссий, отметив, что деревня стала более оживленной, поскольку гражданские лица «не эвакуированы», а этот процесс иногда требует столько усилий и координации, как и сама и эвакуация. Может показаться жестким и ненужным держать людей в эвакуационных убежищах в течение практически двух дней (плюс-минус). Не могу сказать, когда их завели туда, но, вероятно, в ночь перед экзаменом. Поэтому ни один из гостей не заметил существовующей угрозы (какой бы нечеткой она была) повторной атаки, мин-ловушек или дюжен других вещей, которые могли бы подвергнуть опасности всех. Эвакуационные убежища не являются роскошными, нет, но они предназначены для долгосрочного использования в худшем случае. Теперь, когда уборка почти закончена (если не считать более разрушенных районов, которые необходимо восстанавливать), а восстановленные патрули и всё остальное будут обеспечивать безопасность деревни, для них безопасно возвращаться. Гражданские лица, живущие в Скрытых Деревнях, представляют собой любопытную группу. Они не ниндзя и это видно: между шиноби и гражданским населением существует огромная пропасть. Но они знают ниндзя. Почти у каждого есть брат-сестра-дядя-лучший друг-кузен-сосед, являющийся шиноби. Они понимают нас со стороны. И из-за этого у них есть собственная храбрость. Они ходят по улице с убийцами и знают это. Они продают фрукты парню, который может сжечь дотла здание выдохом, одежду людям, которые порвут её в клочья. Люди мчатся по крышам в любое время дня и ночи. И, когда раздается призыв к эвакуации, они поднимают свои «сумки ЧП» и уходят. И, когда все закончится, они выходят на улицу, оценивают ущерб, вздыхают с облегчением и идут дальше. Они не ниндзя. Но они не делают аспект на этом.