Притяжение

У Пайнсов было необычно тихо. Только изредка из-за стены доносился какой-нибудь стук, ведь в Хижине Тайн регулярно велись ремонтные работы, и было просто удивительно, как мистер Пайнс ещё не разорился на этом. Мэйбл ушла гулять со своими подругами, Стэн Пайнс водил туристов по Хижине, а Диппер и Ньют ютились на маленькой кухоньке, пили клюквенный сироп и читали. Ньют убедил мальчика на время поменяться дневниками — он дал маленькому Пайнсу свои записки о магических животных, а тот в свою очередь на время доверил исследователю дневник неизвестного автора с цифрой 3 на обложке; но выпускать книжку из вида наотрез отказался. В конце дневника номер 3 были пустые страницы. Их было ещё больше, пока Диппер не продолжил писать в дневнике уже от своего имени. Ньюту очень хотелось поколдовать над книжкой, чтобы выявить возможные скрытые записи, но делать это при мальчике-магле не хотел. Перевернув страницу и увидев треугольное одноглазое существо, Ньют вздрогнул, ощутив сильное чувство дежавю. Он склонился над книгой, внимательно разглядывая записи, сделанные спешным, немного кривым почерком: алхимические символы, закодированные и зачёркнутые надписи. Его не покидало ощущение, что даже простой рисунок Билла Сайфера — так называл это существо автор дневника — смотрит на него в упор и наблюдает за ним по ту сторону… чего? «Я буду следить за тобой», прозвучал в голове голос из сна, и Ньют, почувствовав головокружение, откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Сквозь дрожащие ресницы треугольное изображение Билла с круглым глазом и вертикальным зрачком очень напоминало символ Даров Смерти. Ньют теперь не мог отделаться от навязчивой идеи, что Билл и Дары Смерти были как-то связаны, но какая между ними может быть связь? «Биллу нельзя доверять!» кричала жирная надпись на странице. Где сейчас находились Дары Смерти? А Билл Сайфер? «Он следит за мной?» Запись в дневнике вторила мыслям Ньюта. «Никогда не вызывайте!» — Его можно вызвать?.. — Ньют пролистал книгу в очередной раз, пытаясь найти ритуал призыва, но его не было. — Что? — Диппер отвлёкся от чтения. — Вы что-то сказали? — Ты случайно не знаешь, где другие два дневника? — Ньют теперь догадывался, почему дневников было именно три. Три Дара Смерти, три дневника… Их автор — пропавший брат мистера Пайнса? Может, стоит спросить у него?.. — Если бы я знал, — грустно вздохнул Диппер, опустив голову. Заметив, что дневник был раскрыт на страницах про Билла Сайфера, мальчик недовольно фыркнул. — Билл ужасен. Он меня бесит. — Ты его видел? — Ньют удивлённо охнул. — Да. В разуме дяди Стэна. Ох, это очень долгая история… — мальчик потёр лицо ладонями. — В общем, мы были в разуме дяди Стэна, Билл хотел узнать в его памяти, где дядя Стэн хранит ключ от сейфа, а мы его остановили. Ньют в задумчивости сложил руки на столе и положил на них голову. Ему нужно поговорить с Персивалем, это может быть важно. Это могло быть связано с теми магическими аномалиями, о которых говорил аврор. Если кто-то призвал этого Билла Сайфера, то он мог ещё бродить по Гравити Фолз. А маг, вызвавший его? — И как вы его остановили? — спросил Ньют, неосознанно обводя пальцем рисунок Билла. Треугольник, круг, прямая черта… — Ну, во сне можно делать всё, что угодно, — Диппер развёл руками, хотя в его голосе скользнула неуверенность. — На самом деле, если так подумать, то и Билл мог делать всё, что угодно… Хотите ещё сиропа? Ньют покивал головой и протёр ладонями лицо. Он не выспался, его новый питомец, которого он назвал Джерси, не слишком хорошо уживался по соседству с магическими существами, хотя по сути он являлся очень далёким предком драконов; ощущение слежки, которое то появлялось, то пропадало, держало Ньюта в напряжении всё время. Он даже начал замечать некоторые закономерности: например, когда он уходил в лес, наблюдение прекращалось, и гораздо чаще оно ощущалось в черте города… Диппер спрыгнул со стула и обыскал всю кухню, с досадой заявив, что не может найти клюквенный сироп, и, прежде чем Ньют успел бы заверить его, что в этом нет ничего страшного, умчался куда-то в дом, рискуя попасть в ещё одно короткое приключение. Возможно, это было знаком свыше. Ньют, оглядевшись, торопливо достал свою волшебную палочку. — Апарекиум. Страницы дневника словно ожили, листы затрепетали, на некоторых из них стали проявляться невидимые чернила. Ньют завороженно наблюдал за процессом, с предвкушением пролистывая дневник заново, изучая сокрытый текст. Он на секунду обернулся, кинув взгляд на дверь и прислушиваясь — но Диппер был где-то далеко и, кажется, не торопился возвращаться, найдя, наверное, новое маленькое приключение. Ньют перелистнул дневник. На страницах о Билле обнаружилась первая сокрытая надпись, добавив ещё больше вопросов. «Если он получит физическую форму, то всё пропало!» гласила надпись, и Ньют раздосадованно фыркнул. Автор ничего не говорил о том, как можно остановить Билла, или поймать, или уничтожить. Может быть, был ещё один, четвёртый дневник? Или даже автор не знал, как справиться с треугольным демоном? На других страницах также обнаружился скрытый текст, написанный невидимыми чернилами, но ничего, что привлекло бы особое внимание Ньюта. Впрочем, способ борьбы с зомби он оценил по достоинству… Первая страница, исписанная детским, чересчур разборчивым почерком Диппера, пестрит невидимыми чернилами сверху донизу, как и вторая, и третья. Ньют увлечённо стал разглядывать надписи, рисунки и чертежи, но было более чем очевидно — автор пытался создать мантию-невидимку, и не просто обычную мантию, которую можно купить в магической лавке и которая очень быстро теряет своё волшебное свойство, а ту самую, которую получил от Смерти младший из Певереллов. На левой странице был рисунок мантии, а в углу был изображён треугольник, символизирующий её как один из трёх Даров. Рядом с мантией была выписана цитата из «Сказки о трёх братьях», и имя младшего брата — Игнотус Певерелл — было обведено жирной линией. От имени шла стрелка вниз, и под её кончиком была надпись «сын?» На правой странице был список нужных ингредиентов для воссоздания такой же мантии невидимки, но многие из них были зачёркнуты, словно автор раз за разом терпел неудачу в своих экспериментах. Где-то сбоку была неуверенная строчка: «где настоящая?», внизу страницы, под последними перечёркнутыми ингредиентами — «Билл знает». Ньют бегал глазами по странице, наспех запоминая информацию. Услышав быстрые приближающиеся шаги, он торопливо захлопнул книгу и спрятал волшебную палочку. * Вечером в отеле, встретившись с Персивалем, Ньют повёл его из города, чтобы рассказать о том, что он выяснил. На вопрос «почему бы нам не обсудить это в номере?» Ньют ответил, что больше доверяет своему чутью, чем всяким защитным заклинаниям, поэтому безопаснее будет, если они поговорят об этом там, где никто их не услышит и не увидит. Грейвс не стал спорить. Ньют рассказал ему обо всём. О Билле Сайфере, о каком-то ритуале призыва — скорее всего, именно для него нужны были свечи и фотография, — о Дарах Смерти, о мантии-невидимке, о треугольных окнах, которые неспроста были треугольными. Скамандер почти был уверен, что Билл действительно, на самом деле, умеет смотреть на мир сквозь собственное изображение — треугольник, круг и прямая черта. Эта теория подтверждалась тем, что Ньют ощущал пристальный взгляд везде, где было изображение Билла или Даров Смерти, которые были очень похожи. Правда, всё ещё было непонятно, каким образом связаны Билл Сайфер, неизвестный демон разума, и едва ли существующие взаправду Дары Смерти. — Это всего лишь сказка, — фыркнул Персиваль. Он сидел на нагревшемся за день камне и смотрел на Ньюта так, словно тот сошёл с ума. — Наверное, у вас в Америке мало что знают о Дарах Смерти, — Ньют сидел на земле напротив него, прислонившись спиной к прочной сосне. — Поверьте, они существуют на самом деле. — Откуда такая уверенность? — По разным причинам, — Ньют выудил из кармана пакетик с зёрнами и высыпал их на ладонь. Через мгновение на его руке уже сидело три лесные пташки. — Просто… — Интуиция, да? — Просто я вырос в Британии, — со снисходительной улыбкой ответил Скамандер. Персиваль скептически изогнул брови, но больше ничего спрашивать не стал. Они сидели в тишине какое-то время. Ньют кормил птиц, те сидели у него на руках, на плечах, даже на голове, что было неудивительно, учитывая, что его причёска больше напоминала гнездо. Грейвс наблюдал за ним с лёгкой задумчивостью, в очередной раз удивляясь тому, каким Ньют был необычным человеком. Его сложно было понять, с ним сложно было спорить, когда Скамандер проявлял невероятную убедительность. С ним было приятно просто молчать, и он был достаточно привлекательным, чтобы им можно было просто любоваться. Белое солнце начинало склоняться к горизонту, окрашивая опушку леса в тёплые золотистые оттенки. Ньют щурился от яркого света, подставляя лицо тёплым лучам. Птички, увидев, что угощение закончилось, начали разлетаться, и Ньют прислонился затылком к стволу дерева, закрывая глаза и улыбаясь уголками губ. Грейвс подумал о том, что сейчас маг выглядел слишком беззаботным для человека, которого кто-то преследует. Сам он не мог перестать думать о том, как поймать преследователя, как выявить волшебника, который призвал демона разума, как словить самого Билла Сайфера — а Ньюту, казалось, было всё равно. — Ты слишком много думаешь, Персиваль, — Ньют улыбнулся шире, не открывая глаз. — Расслабься. Всё образуется. Грейвс фыркнул. Ньют открыл глаза, прикрыв их рукой от яркого солнца, и посмотрел на аврора, покачав головой, словно любящий родитель нашкодившему ребёнку. Он резво поднялся на ноги и, подойдя к Персивалю, взял его за руку и потащил в лес. — Хочу показать тебе кое-что, — Ньют уже знал, куда идти. — Я знаю, что ты хороший человек, поэтому всё будет замечательно. Персиваль решил не спрашивать, зачем и куда они идут, он просто сжимал тёплую ладонь Ньюта в своей руке и следовал за ним. Когда они дошли до густых елей и сосен, Ньют замедлил шаг и приложил палец к губам, призывая быть как можно тише. — Они не подпустят тебя слишком близко, — сказал он шёпотом. — И чтобы их не спугнуть, лучше стой здесь, — они остановились между двух елей, и отсюда открывался вид на чудесную поляну, покрытую зелёной травой и полевыми цветами. Персиваль покорно замер на месте, а Ньют медленно ступил вперёд, выходя на поляну. С другой стороны, ослепительно сверкая белоснежной шерстью, на поляну вышел гордый единорог с радужной гривой и медленно двинулся к Ньюту, глядя на магозоолога настороженно, но не зло. Ньют развёл руки в стороны, и, когда единорог подошёл к нему достаточно близко и обнюхал, величественное животное довольно фыркнуло и тряхнуло головой, мазнув радужной гривой Ньюта по щеке. Тот весело рассмеялся и осторожно протянул руку, проводя ладонью по морде единорога, и тот дружелюбно боднул волшебника головой. Грейвс наблюдал за ними с неким затаенным священным трепетом, словно не веря своим глазам. Единорог вдруг посмотрел прямо на него и, испугавшись, отпрянул от Ньюта, загарцевав в сторону и недовольно фыркая. — Всё в порядке, не бойся, моя хорошая, — заговорил Ньют, примирительно подняв руки и осторожно сделав шаг вперёд. — Он не причинит тебе зла, я обещаю. Единорог — как оказалось, самка — смотрела на Грейвса недоверчиво, и аврор чувствовал себя неуютно под её пристальным, пронзительным и очень умным взглядом. Конечно, он был не самым хорошим человеком и в жизни наделал много чего, но такова была его профессия, и намерения у него были самые благие. Кажется, Ньют тоже самое объяснял единорогу, и та всё-таки согласилась подойти ближе, позволив другому человеку любоваться собой. У Персиваля слезились глаза то ли от её белоснежной шерсти, то ли от переполнившего его непонятного чувства счастья. Торопливо вытерев глаза, он отступил в тень, а единорог ускакала прочь. Через пару минут Ньют, пряча что-то в нагрудной карман своего жилета, вернулся к Персивалю. — Видишь, они подпускают к себе не только девственников, — Скамандер улыбнулся и провёл ладонями по плечам Грейвса. — Ты действительно хороший человек, Персиваль, мне даже почти не пришлось уговаривать её подойти поближе… Грейвс почти пропустил все его слова мимо ушей, он лишь ощущал мягкие руки на своих, видел тёплую улыбку, чувствовал апельсиновый запах чужих волос… Он обхватил ладонями бледное веснушчатое лицо Ньюта и, наклонившись, мягко поцеловал парня, с упоением чувствуя, как чужие руки обвивают его шею и как Ньют отвечает на поцелуй, как прижимается к нему всем телом, согревая домашним теплом. — Я словно во сне, — прошептал Грейвс в его губы. — Боже, до чего же глупо это звучит, — он рассмеялся от собственных слов и опустил руки Ньюту на талию, обнимая. — Но это действительно словно во сне… Он сам не знал, что произвело на него такое впечатление — единорог, Ньют, атмосфера волшебного леса Гравити Фолз, таинственная опасность или горячее летнее солнце. Всё было так ярко, зелёная трава, зелёные глаза, белое солнце, веснушки на щеках, поцелуй — ярко, словно во сне. Он снова поцеловал Ньюта, теперь уже более требовательно, и чуть сильнее сжал его в своих объятиях, но внезапно тот отстранился, его улыбка стала широкой, а глаза заблестели догадкой. — Во сне, — повторил он. — Во сне. Ну конечно! Персиваль, ты гений!