катастрофически тебя не хватает мне жгу электричество, но не попадаю я воздух толчками и пульс на три счета-та-та бьет в переносицу: я знаю всё знаю, но катастрофически тебя не хватает мне катастрофически тебя не хватает*
И сейчас, находясь в пути, закрываю глаза, пытаясь уснуть, но перед глазами вновь рисуется её образ.мы срослись плавниками мы срослись плавниками камикадзе выползают на отмель чтобы влёт задохнуться чтоб не долго по краю у ми ра ю *
Телефон издаёт звук входящего сообщения и я с замиранием сердца беру в руки гаджет. Сообщение от неё. Поля❤️: Спишь?Нет, не сплю)))
Всего одно слово от нужного человека, а мне уже дышать легче, представляете? Поля❤️: Я тоже. Всё думаю, как ты там, в другом городе…И с каких это пор, милая, вы так сердечно беспокоитесь обо мне?)
Поля❤️: Ну вооот, Билан, блин, с тобой невозможно общаться! Я ж намекала, что скучаааю…Я знаю точно, невозможное возможно! А вообще, не ты одна скучаешь…
Поля❤️: Странно так, не находишь? Два месяца назад фырчали друг на друга, как кошка с собакой, ещё неделей ранее были просто друзьями, а теперь вот как оно сложилось…Ты давай, на ночь глядя, много не думай. По себе знаю, не уснёшь потом. Ложись на бочок, закрывай глазки, обними Александра Борисовича, я ж его тебе для того и подарил, чтобы скрасить твоё одиночество, и думай о чём-нибудь хорошем!)))
Поля❤️: А что, если всё хорошее, что случилось со мной за последний год — это ты?Тогда фантазируй, мечтай. Только обязательно постарайся заснуть. Недосып ещё никому не был полезен.
Поля❤️: Опять маму-Диму включил?) Сверхзаботливость, это конечно очень мило, но…Понимаешь, чем быстрее уснёшь, тем быстрее наступит новый день. Чем быстрее наступит новый день, тем быстрее мы увидимся с тобой.
Поля❤️: Тогда… Спокойной ночи, шикарных снов.И тебе того же❤️.
Переведя телефон в беззвучный режим, я положил его на прикроватную тумбочку. Всего несколько слов от нужного человека и я уже улыбаюсь, как человек, сбежавший из психиатрической клиники. Забавно, как на нас влияют дорогие сердцу люди… Вопреки всем советам, что я давал возлюбленной, мне самому откинуть мысли в сторону не удавалось. Слишком уж плотно засели они в моей голове. И всё хожу по бесконечному кругу, рассуждая о человеческих чувствах. Вот, как ни крути, всё равно же логику человека (или её отсутствие) никаким умом не постигнуть. А вообще, было бы замечательно сейчас просто закрыть глаза и оказаться с человеком, которого любишь. Но увы, сколько я сейчас ни закрывал глаза, открывая их вновь, я видел всё те же стены гостиничного номера. И надо бы уже заснуть, ведь ранним утром мне вновь отправляться в путь, в следующий город, да только сна ни в одном глазу. Решительно встаю с кровати, распахивая настежь окно и вглядываясь в ночную тьму. Медленно падал снег, но холод никогда не был для меня помехой, напротив, распахнутые в любую погоду окна — мои лучшие друзья. Быстро нахожу припасённую для такого случая пачку сигарет. Не сказать, что я прямо курю, скорее так, балуюсь. Такими вот, бесконечными ночами, рассуждая на всевозможные темы. А всё-таки, холодновато вот так стоять у окна в ноябре… Так и не докурив, я поёжился, выкинул сигарету и закрыл окно. Легче не стало. По прежнему чего-то не хватало, а если быть совсем уж откровенным, кого-то… Вернувшись в постель, я постарался прибегнуть всё к тем же советам, что минут пятнадцать-двадцать назад. Выбрав максимально удобную позу, я постарался подумать о чём-то хорошем…***
Лучи уже заходящего солнца, окрашенные красноватым оттенком мягко скользят по морской глади. Волны нежно омывают песчаный берег. У самой-самой кромки воды, распустив влажные от недавнего купания волосы, словно сказочная русалочка, сидит моя Поля, самозабвенно вырисовывая на мокром песке какие-то одной ей известные узоры. — Что рисуешь? — тихо подхожу я к ней, опускаясь рядом. — Наше будущее, Дим. Обязательно как минимум двоих детей и домик, предпочтительно у моря, — слегка облокотившись на меня, ответила она. — Почему же у моря? — А ты представляешь, — воодушевлённо начала рассказывать она, — просыпаешься ты утром, а за окном такая вот красота: солнце, море… И просыпаться под крики чаек… И словно в подтверждение её слов, где-то прямо над нашими головами, громко прокричала чайка. И ещё раз. И ещё, всё ближе и громче. Чёрт, а ведь это совсем не чайка, а обыкновенный звук будильника, который почему-то назван уткой. Ну конечно, время 7:00, пора уже отправляться в следующий город, будь он трижды проклят!***
И пусть я уже всем надоел с такого рода предостережениями, да и у самого уже мозоль на языке, но, ни в коем случае даже не пытайтесь сказать кому-то, что певец — лёгкая профессия. Не спорю, безумно интересная и любимая мной, но вместе с тем и адски сложная. Бесконечные переезды в ночное время суток или рано с утра, постоянные репетиции и концерты, что требуют максимальной самоотдачи. Не зря я весь этот год стараюсь не давать более пяти концертов подряд, так мне хотя бы удаётся выжить, а не умереть от переутомления. Только что завершился мой очередной концерт. Я абсолютно обессилен. Через невероятную усталость я добираюсь до своего гостиничного номера и принимаю душ. Хорошо, всё-таки, так вот лежать на кровати, утопая в пусть и не очень мягких, но подушках и зная, что до завтрашнего вечера меня ничего не сможет потревожить. Или сможет? Взяв в руки телефон, я в очередной раз осознал, что покой нам только снился — несколько пропущенных от Рудковской — это вам не шутки! — Да, Янчик, привет, что звонила? — я набрал номер дорогого продюсера без промедлений. — Да ничего… — с какой-то странной интонацией в голосе медленно ответила Рудковская. — Как концерт? — Пугаешь ты меня такими заявлениями, дорогуша. Концерт, как всегда, все силы у меня отнял, лежу не в силах пальчиком пошевелить и безумно хочу назад, в Москву. — Что? — удивилась Яна, — ты, в Москву вернуться хочешь? А как же дух гастролей, та дорожная романтика, которой ты промывал все мозги несколько последних лет? — Гораздо радостнее возвращаться туда, где тебя ждут. — Даже так… — ухмыльнулась Рудковская, — презабавно… Новая пассия? — Ян, прекрати. В этот раз и с этой девушкой всё точно будет по-другому. Да и вообще, что это мы обо мне и обо мне? Вы сами как? — Да как мы, растём и очень хотим появиться на свет. Знаешь, сегодня с Женей мы обсуждали кандидатуры будущего крёстного отца и матери… И если по поводу девушки у нас по-прежнему разногласия, то крёстного отца мы выбрали без промедлений. — Да? Рад за вас! — искренне улыбнулся я. Ни для кого уже не секрет, что Рудковская ждёт ребёнка. По всем подсчётам родится он где-то в начале января, словом, в нашей братии козерогов планируется прибавление. — И тебе совсем-совсем не интересно, кого же я выбрала крёстным отцом? — всё с теми же странными интонациями продолжала блондинка. — Ну Ян, ты же прекрасно знаешь, что я полностью доверяю твоему выбору… — То есть, ты совсем не против, если я хочу видеть тебя крёстным отцом своего сына? — Да какое против! — горячо заверил её я, — подожди-ка… Ты сейчас что сказала? — Билан, я тебе через месяц, на день рождения, слуховой аппарат подарю, — повысила голос Рудковская, — без него ты нихера не слышишь. Я хочу, чтобы ты был крёстным моего ребёнка. Так и будет и это не обсуждается. Продюсер сбросила вызов, оставив меня в крайне озадаченном состоянии. Несмотря на то, что жизнь под сердцем Рудковская носит уже более семи месяцев, я до сих пор не привык к резким сменам её настроения. Поставила перед фактом и оборвала связь — весьма в её стиле. Но не сказать, что я был не рад, наоборот, состояние безумного счастья разрасталось во мне. До жути хотелось поделиться этой новостью с кем-нибудь. Только вот… с кем? Моим родным? Мама с папой начнут свои нравоучения о том, что мне пора бы уже о своих детях задуматься, а не чужих крестить; Лена наверняка, как всегда, занята своими дизайнерскими делами, а Аня слишком молода и не поймёт моей радости. Ответ пришёл внезапно и я даже удивился, как это сразу до меня не дошло?! У меня же есть моя чудесная и невероятная Поленька! Радуясь внезапному озарению, я набрал дорогой сердцу номер. — Да, Дим, привет, что-то случилось? — обеспокоено спросила меня блондинка. — Привет, Полик! Ну почему сразу случилось? Я что, не могу просто позвонить и поинтересоваться как у тебя дела? — постаравшись прибавить голосу немного обиженных интонаций, спросил я, — хочешь сказать, люди всегда звонят друг-другу лишь в критических положениях? — Ну-ну, успокойся, — даже в интонациях голоса этой девушки я слышал, что она улыбается, — просто… люди редко звонят без причины. — Поль, да, если честно, и я не без причины. — Во-от! — победно выкрикнула Пелагея, — давай, выкладывай. — Только что звонила Рудковская, ну, Яна, мой продюсер. — Ди-има, — что-то в моей речи рассмешило Пелагею. — Ты что, всерьёз думаешь, что я не знаю, кто для тебя Рудковская? Ну, так что она сказала? Несмотря на заливистый смех, я уловил в голосе Пелагеи какие-то грустные интонации тоже. Такое чувство, будто её пугало то, что я сейчас скажу. — Ну же, Дим, давай, круши мою неустойчивую психику! Что Яна тебе дала дополнительные недели гастролей, что увидимся мы спустя туеву хучу времени? — Нет, я всего лишь хотел сказать тебе, что Яна предложила мне стать крёстным отцом её ребёнка. Ну, как предложила… Скорее перед фактом поставила… — Димка, так это же чудесно! — искренне обрадовалась моя блондинка, припечатав в конце — а когда ты приедешь? — Знаешь, вот тридцатого ноября у меня последний концерт в Ярославле. Так что, смею предположить, что первого декабря я, вероятнее всего, уже буду у Москве. — Ага, как прибудешь — позвонишь, хорошо? — Конечно, — поспешил заверить её я.***
Два последних концерта мне совершенно ничем не запомнились — после одного я сразу же вернулся в гостиницу и рухнул на кровать, заснув крепким сном, а вот последний и вовсе прошёл как в тумане. Как ни крути, мысли о том, что вот-вот я вернусь в любимую Москву, невероятно грела душу. И исполняя свои песни, я лишь физически был на концерте, а мыслями уже давно-давно у себя дома, вместе с Пелагеей. Удивительное дело: ради того, чтобы поскорее оказаться в нужном месте, я даже закрыл глаза на свою давнюю фобию и рискнул лететь самолётом. Только допев последнюю песню, я ещё раз сердечно поблагодарил всех присутствующих и как можно быстрее отправился собирать чемоданы. И именно тогда, когда моя последняя футболка была сложена, раздался телефонный звонок. Я готовился к чему угодно: к очередному фанатскому бреду (и где эти сумасшедшие находят мой номер телефона?), к выговору от какого-нибудь местного чиновника о том, что поступил слишком некрасиво, уехав с концерта, к очередным заскоком беременной, а от того крайне невыносимой Яны, но это была всего лишь Пелагея. — Привет, Дим, — бодро заявила она мне, — ты всё ещё в Ярославле? — Да, Полюш, но очень скоро буду в Москве… — Насколько скоро, Дим? — продолжала выпытывать девушка. — Уже сегодня, — пробормотал я, вспоминая, где бросил зарядку от телефона. — Отлично! — подозрительно весело ответила блондинка, — ну, пока… — Пока… — задумчиво ответил я, через секунду замечая выглядывающий из-под дивана кончик шнура моего зарядного устройства.***
Один из трёх известнейших аэропортов Москвы — Домодедово, встретил меня своей мрачной величественностью. Несмотря на вечную и бесконечную суету, в воздухе витала какая-то грусть. Вдруг чьи-то тёплые ладони легли мне на лицо, закрывая глаза. — Угадай, кто… — шёпотом, видно надеясь, что так я не узнаю её голоса, спрашивает меня Пелагея. — Ну даже не знаю… — задумчивым голосом отвечаю я, накрывая её ладони своими, аккуратно выбираясь из её своеобразного «плена», резко разворачиваясь и прижимая девушку к себе, — а что ты делаешь здесь в такое достаточно позднее время? — Тебя встречаю, Дим, — невинно пожала плечами Ханова. — С ума сошла, Поль? А если бы я прилетел в другой аэропорт? — Не-ет, Билан, это ты совсем умом двинулся, — показала язык мне блондинка, — а Интернет на что? Как только ты сказал, что будешь в Москве сегодня, так я сразу посмотрела ближайший рейс Ярославль-Москва. Хотела тебе сюрприз сделать, а ты… только отчитал меня… Своим виновато-извиняющимся тоном Пелагея заставила меня почувствовать себя таким паршивым мерзавцем, совершенно не волнующимся чувствами других. — Ну-ну, маленькая, — поцеловав её в кончик носа улыбнулся я, — я же вовсе не об это, а о том, что ты могла тут устать, замёрзнуть… Да мало ли что могло случиться с тобой, пока ты ждала меня здесь?! Но, всё хорошо — сбавил тон я, заметив, что Пелагея бросает на меня редкие испуганные взгляды, — теперь то я до восьмого декабря никуда не уеду и тебя не оставлю. — А я наоборот, думаю, что так даже лучше, — тихо ответила Пелагея. — Знаешь, слишком просто сидеть дома вместе. А вот мы уже прошли первое испытание — небольшую разлуку. И это только укрепляет наш союз, наши чувства. — Однозначно, — кивнул я, завлекая её в поцелуй. — Дим, давай не здесь? — попросила Ханова, достаточно быстро вырываясь от меня, — не думаю, что аэропорт — хорошее место для демонстрации чувств. — Хорошо, — легко согласился я, взяв её за руку и направляясь к выходу. И ничего не изменилось, я лишь вернулся туда, куда тянулся всей душой, но жизнь сразу же стала на несколько тонов ярче.