Ненавистный ему Усок

Раннее утро заставляет некоторых обитателей общежития всё-таки повысовывать свои лохматые головы из-под одеял и двинуться врассыпную кто куда. Вот лидер проплывает мимо Минсу, даже не открывая глаз, в ванную комнату. Плечи и ноги в нескольких крупных синяках, и Го только хмурится, зная, как истязает себя тренировками Джинук. Всё это сказывается на его состоянии, но он продолжает улыбаться ярко, как солнышко. В последнее время даже ярче прежнего, есть в нём что-то такое же слегка безумное. Йеин, растрёпанный, в огромнейшей футболке и шортах, выглядит ещё меньше, чем всегда, ещё худее. Минсу правда хочется сводить его в ресторан, чтобы накормить рамёном или каким-нибудь более «вредным» блюдом, но Сон стал предпочитать любой движухе компанию Сонджуна. Вот, кстати, и вышеупомянутый. Минсу хватает друга под локоть. — Завтракать пошли, — он говорит это таким мрачным тоном, что до этого витавший где-то в своих сонюлеобразных облаках Ли внезапно просыпается и становится достаточно серьёзным. — Я туда и шёл, но пошли. — Как у вас с Йеином? — он старается спрашивать максимально непринуждённо. Но стоит зайти на кухню, как он видит эти тёмные глаза-бусины, косоватые и напряжённо впивающиеся в его тушку. Минсу под этим взглядом чувствует себя последним предателем, насильником и убийцей. Хотя, вообще-то, это его насильно затаскивали в комнату и… — О, ну… Неплохо, — Сонджун расплывается в своей тёплой улыбке, и всё сразу становится ясно. Не рычит в ответ, не огрызается, отвечает расплывчато. У них точно был секс, вздыхает про себя Минсу. Завидует, чего скрывать. Потому что объект его желания сидит в противоположной стороне комнаты, периодично отвлекается на разговоры с Йеином, но смотрит на Минсу как на хищника, который вот-вот кинется на него, и явно не с целями сожрать. Он словно боится. — Неплохо? — ухмыляется Минсу. — Думаю, достаточно посмотреть на абсолютно счастливого Йеина, чтобы понять, что у вас всё прекрасно и этот парень сумел тебя, тугодума, всё-таки соблазнить. Сонджун заливается краской, что несвойственно ему, и прямо сейчас Го взаправду задумывается, что выглядит всё так, словно не он Йеина по ночам вколачивает в несчастную кровать, а наоборот. Это не делает Сонджуна хуже в его глазах, но картина представляется более чем комичная. — А у тебя с Усоком.? — он смотрит на Кима, который вдруг переводит взгляд на Ли, словно слышит его слова. Сонджун только возмущённо поднимает бровь — ему всё равно, как на него смотрит этот демон. — Никак. — Вы поговорить не пробовали? — хмыкает Сонджун. — А ты сильно много разговаривал со своим Йеином, когда вы ещё не трахались? — Фу, как грубо. — Тебе больше нравится «занимались любовью»? — язвит Минсу. Сонджун смотрит на него так, словно сломает ему челюсть, если тот скажет хоть слово больше, поэтому Минсу замолкает на полуфразе. — Ты будто часто берёшь с меня, тугодума, примеры, — Сонджун складывает руки на груди. — Он совсем тебя избегает? — Ага, — они наконец садятся за стол, и Сонджун мимолётно улыбается Йеину. Тот смотрит на него крайне осуждающе и показывает на свою чашку кофе, как бы намекая, что если уж они с Минсу сели разговаривать под видом завтрака, то пусть хоть для приличия нальют кофе. Словно присев на иголки, Сонджун встаёт и идёт к кофеварке. — Я сделаю кофе. Может, он правда боится, думается Минсу. Потом про себя же и хмыкает, что дрочить ему Усок не боялся, минет делать не боялся, а чего-то более двухстороннего… И Минсу бы рад его образумить, но как, если на любое приближение к его комнате Усок рычит и огрызается, отдаляется ещё больше. Возможно, ему не хочется никакого сближения. Или он проспорил Йеину. Го много думал об этом, представлял, что если бы к нему подошёл Суиль и предложил секс, он бы тоже, наверное, заперся в своей комнате и не пускал туда никого. Но если бы перед этим он приставал к нему и зажимал где-нибудь в коридоре… Но как раз на этих мыслях Суиль садится напротив Минсу за стол, и думать дальше в этом ключе становится неловко. Даже в комнате практики Усок делает растяжку в противоположной от него, Го, части зала. Минсу сквозь зеркало чувствует прожигающий насквозь взгляд, делает несколько ошибок в танце. Этот демон, Ким Усок, выглядит невероятно агрессивным, но в итоге у Минсу всё равно бегут мурашки по затылку. Главное в таком — ровно дышать, вспоминает Го, ощущая, как внутренне напрягается. Срываться сейчас нельзя. Он настойчив в своём желании. Только если бы это хоть как-то помогало в сближении с объектом воздыхания. Тот даже просто мимо ходит — шарахается в сторону, незаметно, но Го всеми частями тела чувствует, как его сторонятся. Только больше хочется схватить и утащить куда-нибудь в ванную, на поговорить. Голова занята мыслями об этом хитром демоне настолько, что к камбеку нормально не подготовиться. В голове даже не столько мысли о том, что Ким Усок такой прекрасный, такой хороший, такой нежный, сколько о том, что же, чёрт возьми, Го Минсу сделал такого, что его так избегают. — Он просто боится того, что может между вами произойти, — однажды выдаёт Йеин, на удивление не сопровождаемый своей прирученной каланчой. — Изначально он хотел просто подразнить тебя, а теперь боится, что всё пойдёт дальше. Минсу перестаёт втыкать куда-то вдаль, осознавая слова Сона, пытаясь их переварить, но в итоге спрашивает неожиданно для себя: — Это ты его с потрохами сдал сейчас? — Ага, точно, — Йеин выглядит как очень невинный крольчонок. — Ты всё ходишь, страдаешь, словно тебя Сонджун покусал, может, пора поговорить уже друг с другом? Или этот вариант слишком прост для вас обоих? Го хмыкает. — Это всё, конечно, очень круто, но он бегает от меня. Мне его что, за руки хватать и пытать, пока он не сдастся? Мне кажется, это только сильнее его напугает. Такое себе начало отношений. — Ты смотри сам, конечно, — Йеин пожимает плечами. — взрослый мальчик, кто ж тебя заставит насильно. Йеин, в общем-то, оказывается совершенно прав как минимум в двух аспектах: никто взрослого мальчика Го Минсу не заставит, и поговорить всё-таки надо. Два из трёх, а значит, что и в третьем аспекте кроликам можно доверять. Но особой роли для Го это уже не играет. Хватать за руки, конечно, он не собирается. И вообще достаточно сильно тормозит с тем, где можно поймать Усока и поговорить. Даже отключается от агрессивных наставлений Чанхёна, который ходит мимо по гостиной, эмоционально жестикулирует перед Минсу, Джинуком и Сонджуном. Потом так же эмоционально говорит что-то Минсу, но до Го доходит это секунд через десять. Он хлопает глазами, словно пытаясь проснуться, переваривает фразу «позови Хванхи» и на автомате начинает движение в сторону комнаты Йеина, Сонджуна и вышеназванного. Почему он должен звать? Хванхи в положенном месте не оказывается, оказывается только Йеин, который читает что-то из комиксов. — Вообще, он собирался к Усоку, — не отрываясь от книги, бубнит Сон. Минсу правда не понимает, как можно нифига не делать, лежать на кровати, но знать, кто где находится и чем занимается. — Он в последнее время часто у него время проводит. Невольно Го хмурится, прокручивая последнюю фразу Йеина в голове всё то время, что идёт по коридору до комнаты Усока. Не маленький мальчик, может себе признаться, что ревнует, но что ему даст эта ревность? Да и сейчас ему нужно Хванхи к Чанхёну отослать, с остальным он разберётся позже. За спиной — дверь в ванную комнату, перед Минсу — тёмная дверь в комнату Усока. Отголоски хлопка перед самым носом и сдавленной просьбы уйти словно лопатой по затылку бьют, и это туманит разум Минсу, заставляя забыть постучать и сразу же нажать на ручку, чтобы войти в чужую комнату. Это то, что ему хотелось сделать уже много раз после всего, что произошло, но сейчас он открывает эту дверь по иной причине, и тормозить, чтобы закрыть назад и передумать, постучаться и дождаться разрешения, уже поздно. — Хванхи. Ли почти пунцовым становится, когда его застукивают полуобнажённым и сидящим на бёдрах у Усока. Ким же багровеет моментально, даже не собираясь убирать руки от чужой груди. — Тебя Чанхён… Минсу впадает в состояние абсолютной кататонии, пытаясь оправдать всех их троих, но не получается никого. Неловко выходит: он таскается за Усоком, слюни на него пускает, тот ему дрочит до мурашек даже на пятках, делает лучший в его жизни минет (правда, первый в его жизни, но Минсу отбрасывает в сторону эту мысль), а в итоге все сворачивается в то, что Усок с Хванхи чем-то странным занимаются. Может, даже встречаются. Хванхи сгребает в охапку футболку, скатывается с чужих колен и удирает из комнаты со шлейфом знакомого аромата. — А стучаться мистера своевременность не учили? — усмехается Усок. — Что, поймал меня? Минсу аж брови поднимает. — На измене? — Я думал, ты умный, — тяжко вздыхает Ким. — Но общение с Сонджуном тебе явно не идёт на пользу. На какой измене, Минсу? — А, ну да, — рычит обиженный в ответ, и не знает, куда себя деть. Не убегать же, как расстроенная девица, — мы же не встречаемся, поэтому то, что я увидел — не измена. Воцаряется тишина, во время которой к лицу Минсу приливает вообще вся кровь из организма, а Усок недоуменно косит на это дитя скрещивания помидора и идиота, но потом всё-таки начинает хихикать, пытаясь не подавиться воздухом. — Богатая фантазия у тебя, Минсу, — Ким хрюкает со смеху. — Хванхи ходит ко мне, чтобы я ему его несчастную спину от атопического дерматита мазал, а тут заболтались, ну и я, чтобы не прерываться, решил закончить и спереди. Но если ты считаешь предательством то, что я кого-то мажу кремом, а тебя — нет, то давай я тебя ударю сильно, а потом ты будешь ходить ко мне мазать синяк на лице. Минсу всё ещё красный, но уже от стыда перед Усоком. Да и в целом неловко вышло. — А ещё я хочу вернуться к разговору о том, что тебя совсем не научили стучаться перед тем, как войти. Минсу выпадает из мира, как ему кажется, на год, но проходит от силы секунд десять, чтобы он снова ожил и повторил про себя это «стучаться перед тем, как войти». Перед тем, как войти. Стучаться. Минсу, а ты стучался?.. — Почему ты меня избегаешь? — Потому что я не хочу, чтобы ты порвал мне задницу, — честно отвечает Усок, напрягаясь. — И душу. Минсу знает, что тот в курсе о потерянных путях отступления, и, возможно, вполне готов ко всему. Вцепиться в глотку Го, например. Хотя его фраза звучит хоть и без доверия, но лестно. — Я хочу тебя. — Я тебя поздравляю, — рычит Ушин, забираясь на кровать с ногами, стоит Минсу приблизиться, — но я решил, что не хочу никакой физической или моральной боли, поэтому я тебе не дам. И даже не подрочу тебе. Проваливай. — Я люблю тебя. Будь Усок дикобразом, он бы прямо сейчас выстрелил ядовитой колючкой куда-нибудь Минсу в глаз, это видно только по одной его позе. — Пошёл вон. — Нет, — тот подходит к кровати и садится на край. Усок смотрит на него с другого угла, создаётся впечатление, что бросится всё-таки. — Я не хочу делать тебе больно. Минсу тянет руку, чтобы взять в неё руку Усока, и чувствует, как она дрожит. Усока колотит от эмоций и страха, но он смягчается и смотрит неотрывно в чужие глаза, даже не моргает. Минсу покрывается испариной, боясь, что сделал что-либо не так, но все его сомнения рассыпаются. — Тогда докажи мне это сейчас.