Понарошку

Эти ее огоньки в глазах не сулят ничего хорошего. Он и понять не успел, когда она напилась. Внешне почти ничего не заметно, но он ее давно и хорошо знает. Во всех смыслах. Она идет через толпу, не сводя с него глаз, улыбаясь так, как может улыбаться только она, глаза блядские-блядские, а рот как у порно актрисы, припухлый и загадочный. - Скучаешь? Он суетно оглянулся вокруг, на них никто не смотрел, все стоят кучками, бокалы сверкают в руках тонких стеклом в приглушенном свете, гомон, музыка, кто-то фотографируется, кто-то хохочет. Он решает, что ничего подозрительного в том, чтобы поболтать с коллегой нет. - Ты напилась? Опять? Она закатывает глаза. - Что значит опять? Последний раз было три недели назад. И если два бокала мартини ты называешь «напилась»… - Я с тобой потом поговорю. - Ага. Поговори. Улыбка у нее насмешливая, наглая. Кого он обманывает? Он даже со своей дочерью справиться не может, не говоря уже об этом чертенке. Сам поморщился от сравнения. - Кстати, я подошла сказать … - она наклоняется к его уху, она опять выше его на своих чертовых каблуках. – …что хочу..., - сказала с придыханием, что он не расслышал, но понял. - Прямо сейчас. - Блядь, - вырывается у него и капельки пота мгновенно проступают на лбу. – Что ты несешь? - Ты сам виноват. Зачем ты так посмотрел на меня? - Я не… - Ребята! – врывается кто-то из режиссерской группы. – Как насчет фото? Парень весел и пьян, размахивает телефоном. - Я пас, извини, - он делает шаг в сторону. - Кто бы сомневался, - буркает Софи и обнимает парня, глядя в объектив. Он смотрит на них, попивая из стакана, лед уже растаял и виски греется в руке. Софи дурачится, показывает язык, делает козу, хохочет, запрокинув голову. Парень счастлив. - Так вот, - поворачивается она к нему, когда фотосет заканчивается, деловая до невозможности. – Хочу снять с тебя штаны и… - Угомонись, а? - Помнишь, как вчера? Тебе понравилось? Воспоминания «о вчера» мелькают в его голове, пестрой и горячей россыпью – ее голова между ног, слезящиеся глаза, которые она время от времени поднимала, эти хлюпающие звуки, ниточка слюны, повисшая от кончика головки к ее нижней губе… Его лицо начинает полыхать. С каждым разом она заходила все дальше и дальше, и он боялся, что когда-нибудь он переступит ту черту, после которой потеряет всякое уважение к себе. Он и так позволял ей слишком многое. Она будто препарировала его. Отрабатывала на нем все то, что приходило ей в ее грязную прелестную головку. - Я прочитала про то, как делать, чтобы не было рвотного рефлекса, - ее размышления такие обыденные, такие незатейливые и откровенные просто сводят его с ума. - Хватит!! Замолчи уже! Она замолкает и обводит кончиком языка губы, а сама все смотрит и смотрит. Точно так же как вчера, только ее голова не двигается туда-сюда, насаживаясь на его член. Он дергает плечами, оглядывается, ищет глазами укромное местечко, где можно будет успокоиться и не сверкать торчащей через брюки эрекцией. Хорошо, что вокруг полумрак. - Через пять минут. Знаешь, где черный вход? Он ошарашено смотрит на ее приоткрытую глубоким вырезом платья спину, гордую голову. Залпом выпивает стакан и бросает взгляд на часы на противоположной стене. Пять минут проносятся мгновенно, кажется, только моргнуть успел. За дверью черного входа лестница вниз, к пожарному выходу. Никого нет, и он растерянно оглядывается. Потом рыжая голова показывается из-за лестничного пролета. - Иди сюда. Он спускается и хватает ее за руки, шипит зло в лицо: - Сколько раз я тебе говорил, а? Что ты, блин, творишь?! Она молчит, смотрит только выжидательно, а он злится еще больше: - Тебе мало? Тебе мало того, что есть? Зачем ты все портишь? Она высвобождает руки, а в глазах – ни проблеска разума. Пьяная озабоченная дура. Отхлестать бы по щекам, бросить здесь, плачущую, в разводах от туши. Она тем временем садится на колени, пальцы уже расстегивают ремень, глаза поблескивают в нетерпении. Вся злость испаряется из него, оставляя только горячее сильнейшее желание обладать ею. Да что же это за напасть такая. У него внизу уже все готово, давно, как всегда, надо только ей посмотреть этим своим взглядом. Он стонет, поднимая голову к потолку, когда она принимает его в свой огненно-влажный рот. Когда-нибудь это закончится катастрофой, но сейчас все, что он хочет – почувствовать, как кончик ее носа вжимается в его лобковую кость, а ее горло обжимает его член. Чуть позже он понимает, что прочитанный ею совет и в самом деле помог.