Игра на покусания

Новая жизнь встретила меня запахом крови и хриплым смехом, женским плачем и разрушенным домом. Меня обнимали, прижав голову к груди, не давали посмотреть даже в сторону, уткнулись мне в волосы носом и конкретно разводили влагу. Всё, что открывалось мне перед глазами, была лежащая совсем недалеко от нас сломанная волшебная палочка, а впереди находились обломки черепицы да то, что раньше можно было назвать крышей; кое-где просматривались элементы мебели, а там, дальше, осталась стоять часть разрушенной стены. Такое чувство, что вокруг того места, где мы находились, стоял магический щит, ведь нас не подгребло под этим завалом, да и щепки начинались примерно через два шага от нас. Шёл дождь. Редкие капли падали с неба, разбиваясь об царящую здесь разруху, обо всех, кто здесь вообще находился. Было довольно темно, как поздним вечером, а ещё отдавало холодом, неуютным, казавшимся в такой ситуации могильным. Я попыталась вывернуться, чтобы посмотреть, кто там ходит по остаткам нашего дома, перебирает, судя по звукам, будто что-то разыскивает и шепчет себе на латыни, то и дело посмеиваясь; хотелось мне и поднять голову, чтобы посмотреть, кто же меня обнимает. Точнее, как выглядит. Мама. Моя новая мама. Аврора. Надо же. Воспоминания этого тела приходили рывками, и если вначале они казались лёгкими, буквально невесомыми, то вскоре меня затопила волна отчаяния, вырывая из реального мира. «— О, какая милая девочка. Чистокровная, да? Просто милашка. — Ледяные пальцы держат за подбородок, а насмешливый взгляд полуобращённого зверя заставляет замереть в ужасе, во всю пялясь в его глаза. Красные, со слегка вытянутым зрачком. И кажутся они злыми и бессердечными. И в них она видит смерть…» — Стае нужна новая кровь, новые люди, — выдернули меня из недр чужой – уже моей – памяти слова, сказанные тем самым голосом, что я слышала в воспоминаниях. «— Ты будешь отличной волчицей, не так ли? — И мужчина наклоняется слишком близко, ухмыляясь совсем не по-доброму». И реальность смешивается с чужой памятью, то и дело выдёргивая меня туда и обратно. Здесь я сижу в объятиях матери, слышу что-то про стаю и зверя, там раздаются крики и слова заклятий, я вижу вспышки и кровь; здесь Фенрир – о, да это же Сивый! – говорит, что у нас нет выбора, там обращённый в волка оборотень разрывает на части моего отца. Здесь и там. Разрывая сознание, причиняя боль. Там и здесь. — Ну так что, вы принимаете моё предложение? — вопросил этот Сивый, когда я уже чуть пришла в себя от пережитых эмоций и желания понять, кто я. И всё резко встало на свои места. Новой мне всего семь лет, меня зовут Тишей Фоули и я чистокровная волшебница. Наше поместье было уничтожено во время войны против Гриндевальда, в результате чего мои родственники – тогда меня как бы не было даже в проекте – переехали в дом в магической деревне, на развалинах которого мы сейчас находимся. Большая часть нашего Рода умерла в той войне благодаря тому самому Гектору Фоули, что был министром магии тогда и не воспринял угрозу Геллерта всерьёз; они там вроде вовсю пытались доказать, что всё же чего-то стоят. Но на этом злоключения нашего семейства не закончились, и вместо того, чтобы уйти в нейтралитет вовремя появления Волдеморта, моя значительно поредевшая семья полезла на рожон, сражаясь с ним и его приспешниками. В результате из всего рода осталось всего три человека, и то дед умер год назад. И теперь вот это… Оборотни нас нашли. Ну да, шесть лет прошло с падения Волдеморта, а они всё равно не остановились, отыскивая, скажем так, должников, которые сильно им мешали во время войны, и жестоко наказывая. Самым весёлым развлечением считалось обратить бывшего врага в зверя, смотря, как он постепенно ломается; от новообращённых отворачивались друзья и знакомые, министерство в открытую поливало помоями. Полнолуние звало, обращало в чудовище, просило попробовать крови… А остальные оборотни, потешаясь, наблюдали, как раньше обычные люди не справляются со зверем внутри себя, как теряют свою человечность, превращаясь в монстров. Присоединяясь со временем к стае. Или умирая. Оборотни знали своё дело, так что редко кто из новообращённых уходил, не познав вкус человечьего мяса – гарантия того, что его действительно будут как минимум презирать. Стая забирала детей от родных, воспитывая их в ненависти к волшебникам, а Фенрир потирал руки, воспитывая себе армию кровожадных чудовищ. Глупо считать, что как только был убит Волдеморт, всё тут же закончилось. Особенно отчаявшиеся проигравшие, понимающие, что терять им больше нечего и ждёт их только поцелуй дементора, те, кто просто не мог откупиться, слинять из страны, собирались в группы, устраивая последние свои налёты, пытаясь унести за собой как можно больше жизней. И стая Фенрира была одной из таких. Одной из последних, из самых успешных и жестоких… Или вовсе самой последней? Всегда действующей исключительно в своих целях. И она всё же вышла на нашу семью через Хранителя Фиделиуса. Популярное заклятье во время войны, популярное и чуть позже; для тех, у кого не было поместья – самый оптимальный способ защиты. Были помимо него и иные чары, но когда на кону стоит жизнь семьи и жизнь семьи друзей, никто не выберет второе. И наш Хранитель не выбрал, помог пробраться к нам, а затем виновато опускал взгляд в пол, когда меня схватил – как же неудачно я выбрала время, чтобы покататься на качелях! – Сивый, не обращая внимания на мои умоляющие взгляды. Впрочем, после бомбарды он не выжил. Это происшествие – одна из самых банальных историй, что может приключиться после войны. Таких сотни. И жизней разрушенных множество. Всё не заканчивается поражением лидера, в каком-то роде это только середина, а для многих и просто конец. Как для уже моей семьи. И пахло, когда я тут появилась, действительно кровью. Моей и людей, тут убитых. И этих тварей оборотней, парочка которых всё же сдохла. Да, меня всё же укусили, легонько, чисто для того, чтобы заразить, но кровь всё равно текла по моей руке, а рану заметно щипало. Так странно, с совершенно запутанной хронологией. Словно Система не хотела, чтобы я вмешалась раньше времени, поэтому заранее выбила меня из колеи, не позволяя совершить что-то опрометчивое. Кажется, я плакала. Или это рыдала личность, потерявшая почти всё? То, что осталось от той самой девочки, чья жизнь была разрушена в одно мгновение? — Медальон за жизнь моей дочери? — мама даже чуть отпустила меня и подняла голову, похоже, уставившись на Фенрира. Мне удалось вывернуться, и я заплаканными глазами смогла посмотреть на причину всех уже моих бед. Вдруг показалось, что нажать на «рандомную расу» было не очень хорошей идеей. Казалось бы, у меня были лишь воспоминания девочки, лишь некоторые чувства и эмоции… Тогда почему всё кажется настолько паршивым? Почему то, что раньше казалось для меня лишь игрой, так стремительно показало, что это – жизнь? Пусть и с несколько игровой механикой… Которая, впрочем, пока не мелькала. Почему я ощущаю себя как Тиша, пусть мне и однозначно легче, чем могло бы быть ей? Слились сознания? — Именно, — кивнул Сивый, словно отвечая на мои мысли. — Так где я могу его взять? «На вас он не ощущается», — вспомнились мне слова оборотня, и я чуть поморщилась – вроде и восприняла всю информацию, но словно лишь с эмоциональной точки зрения, совсем не думая. Да, пожалуй, это единственная несколько странная фраза… После которой события понеслись вскачь. Родители попытались отбить меня малой кровью, не отдавая нужную ему вещь, на помощь Фенриру пришли оборотни, предатель-друг попытался тихонько свалить, но его повязал один из псов Сивого… Как укусили меня, отбросив в сторону, куда тут же бросилась мама. Как целиком обратился Фенрир… Не в полнолуние. И как он разорвал на части отца, пока Аврора, засунув меня за спину, отбивалась сразу от двух магов. И напоследок – какой-то умник бросил в нас бомбарду, но промахнулся, попав в несущую стену; и его замечательный товарищ, упавший и выпустивший это же заклятье в потолок. Взрывы, мама, впавшая транс и поставившая защиту, настолько мощную, что нас даже не оглушило. И вокруг всё рушится… И поток воды, направленный на пламя чьим-то заклинанием. Честно говоря, я сидела и удивлялась оттого, что Фенрир сейчас казался настолько… свежим, тогда как его собратья погребены под домом. Как, чёрт возьми?! Зато понятно, почему мы до сих пор живы, почему после того, как маме, не успевшей покинуть транс, сломали палочку – да и после тоже – он просто бродил по обломкам дома, шепча себе под нос что-то на латыни. Не экзорцизм – просто слова заклинаний, вероятно, поисковых, которые не дали результатов. Вот и разговаривает сейчас с нами… — Нигде, — отрезала женщина, чуть подумав. — Меня не устраивают такие условия. Но, я думаю, мы можем договориться… Непреложный обет. Фенрир недовольно скривился, но подозвал жестом оборотня, стоявшего недалеко от развалин – одного из тех, кто стоял на стреме – и внимательно на него смотрящего, что было видно при свете одинокого фонаря, находящегося неподалёку. Я молчала, наблюдая за всем, понимая, что ничего не могу сделать – я всего лишь пятилетняя девчонка, не умеющая пользоваться своей магией, которой остаётся только наблюдать и слушать. Не вмешиваясь. Ведь я девочка, которую укусил оборотень; ребёнок, на глазах которого разорвали отца и были убиты несколько тварей. У меня шок. Точнее, всем лучше так думать. Я молчу и совсем ничем не интересуюсь, лишь крепче прижимаясь к маме. Всё равно в данный момент ничего не сделаешь… Дождь обещал вскоре превратиться в ливень, сверкнула молния. — Ты сохранишь жизнь и мне, — вдруг утвердительно произнесла мама. — Позволишь нам уйти и не будешь охотиться за нами, не попытаешься убить. Тоже самое относится к твоей стае. Если, разумеется, вам так нужен наш артефакт. Сивый кивнул, чуть поморщившись, отчего я сделала вывод, что этот медальон ему просто необходим. — Я не буду пытаться вас грохнуть, если вы не нападете первыми, — уточнил он, а затем уже обратился к подошедшему оборотню, выдвигаясь к нам уже вместе с ним: — Блохастый, заключи обет. Тут бы сейчас волшебную палочку и по аваде в их тушки. Тут бы сейчас магический выброс, и чтобы они горели в пламени. Я даже попыталась сосредоточиться, почувствовать магию, выплеснуть её… но ничего не ощутила, лишь вспыхнувшую с новой силой ненависть к Сивому. Твари. Аврора легонько толкнула меня в спину, кивнув головой в сторону, словно показывая, что нужно с неё слезть, и я просто села рядом на значительно подсыревший ковёр, прижалась к ней как можно ближе. Мама молча схватила подошедшего Сивого, для удобства севшего перед ней на корточки, правой рукой за запястье. Он проделал тот же трюк. — Обещаешь ли ты мне, Фенрир Сивый, что как только я отдам тебе артефакт, тобой искомый, ты отпустишь меня и мою дочь, и ни ты, ни твоя стая не будете преследовать нас и пытаться убить? Что ты ни косвенно ни прямо не попытаешься нам навредить? — Если вы не попытаетесь навредить мне первыми, обещаю, — ответил он сквозь сжатые зубы, не разводя излишних политесов. Блохастый дотронулся палочкой до их рук, и запястья Сивого и моей мамы оплели золотистые линии, связывая двух разумных непреложным обетом. Теперь оборотень, если нарушит свою клятву, просто умрёт – к счастью, обет лишает не магии, а именно жизни. — Что ж, хорошо, — спокойно ответила Аврора, встав и потянув меня за собой. Держалась она достойно для той, что только недавно пережила подобный кошмар, но по тому, как крепко она схватила меня за руку, я поняла, что держится мама из последних сил, цепляясь за меня, чтобы не потерять самообладание. Что я – последняя её ниточка, не позволяющая вновь скатиться в истерику. Что вполне логично, раз я её дочь, судя по воспоминаниям, любимая ею до безумия. — Палочку, — протянула руку Аврора в сторону Блохастого. Тот посмотрел на своего вожака, а Сивый кивнул, понимая, что сейчас мы от него никуда не денемся, позволяя маме получить желаемое. Она взмахнула артефактом, недовольно поморщившись, когда вместо искр или чего-то приятного из неё вырвался небольшой магический импульс, попавший в участок, заваленный тем, что ещё недавно было крышей – всё это разлетелось в стороны, образовывая пустое пространство. — У тебя ещё есть волшебники среди оборотней? — нейтрально спросила Аврора, обращаясь к Фенриру, видимо зная, что свою палочку он ей не даст. Или будучи уверенной, что его не подойдёт? Тот вместо ответа позвал Вшивого, и у меня появилась мысль, что он даже среди оборотней не любит волшебников, раз даёт им такие прозвища. Стояли мы молча, уже значительно промокшие, ждали, когда вольётся в нашу компанию ещё один пёс. Ожидать, к счастью, долго не пришлось – спустя минуту упомянутый ранее протянул маме свою палочку, которой она тут же взмахнула. Разрушительных эффектов не произошло, и Аврора кивнула: — Сносно. Прошли мы в сторону сада, где стояла ещё парочка оборотней, ожидая приказов хозяина. Мама с помощью магии разворошила землю возле одной из яблонь, и там показалось нечто чёрное – единственный уцелевший фонарь, к счастью, был недалеко, поэтому было видно. Ещё секунда, и небольшого вида сундучок взлетел прямо на землю, а следом на него посыпался целый каскад различных чар, явно снимающих защиту. И всё это время Аврора держала меня за руку, будто боясь, что если отпустит – я просто исчезну. — Золотце, — вдруг произнесла она нежно и ласково, обращаясь ко мне с затаённой болью. — Ты только не бойся, ладно? Мне нужно немного твоей крови. Женщина смотрела мне в глаза, замерев, и когда я кивнула, взяла мою руку, за которую до этого держала, чуть иначе, взмахнула палочкой и порезала ладонь, заставив меня поморщиться. Сразу после этого мы вместе с ней присели возле сундука, и я заметила еле заметную при таком свете вязь рун, которая на пару секунд стала куда разборчивее, когда на небе сверкнула молния. — Проведи сверху рукой, — попросила она, и я тут же исполнила её небольшое поручение, оставив за собой небольшой кровавый след. От сундука раздался лёгкий пшик, его крышка распахнулась, и я со скрытым интересом в него заглянула. Медальон, лежащий на бархатной белой ткани, по виду – самый обыкновенный. Попыталась просканировать его с помощью системы, на что получила лишь надпись перед глазами, гласящую, что «данная функция сейчас не доступна». Что же, по крайне мере, теперь я совершенно точно уверена, что попала я именно с Системой, а не как обычная попаданка. Меня вновь взяли за руку, и от неожиданности я чуть вздрогнула. Повернула голову, но там была лишь мама, которая печально мне улыбнулась, а затем залечила мне ладонь с помощью магии, после чего бросила волшебную палочку Блохастому, ни сколько не переживая о том, что он может её не поймать. — Амулет твой, — произнесла Аврора, не позволяя никакой посторонней эмоции мелькнуть на лице, и, взяв артефакт, вложила его прямо в руки Фенриру. Тот довольно оскалился, и мне на мгновение показалось, что он сейчас захохочет; я испытала жгучее желание заехать по этой довольной морде, потому лишь сильнее сжала мамину руку, отвлекаясь. — Наша часть договора выполнена, мы уходим. Фенрир довольно посмотрел на медальон в своей руке, а затем оглядел меня так, будто упускает хорошую добычу, вызывая у меня тем самым стойкое чувство отвращения. Запугивает? Хочет увидеть на моём лице страх на прощание? Отвечаю ему полным безразличием, стараясь ничем не выдавать своих истинных эмоций. «Из тебя выйдет отличная волчица», —так, кажется? А из тебя получится замечательный труп. Сивый убил моего отца. Он укусил меня. Да, чёрт возьми, это – моя жизнь! Пусть я не родилась в этом мире, пусть я появилась здесь недавно… Но эти воспоминания задели. Вся это ситуация задела. Такое просто не прощают. Ни в каком виде. Меня потянули за руку в сторону, но я буквально ощущала, как смотрел Фенрир нам вслед, и мне казалось, что он практически прожигал мне спину взглядом. Он что, так редко упускает детей-оборотней? — Не переживай, твоя дочь сама ко мне приползёт, когда все будут звать её чудовищем. Она – уже одна из нас!— выкрикнул вдруг Сивый. Зачем? Чтобы задеть и посеять семена сомнения… Или просто не молчать, оставить последнее слово за собой? Появилось желание показать ему фак, вот просто так, даже не оборачиваясь, но я лишь сжала свободную руку в кулак, обещая себе, что буду той, кто перегрызёт ему глотку. В один миг эта история стала моей жизнью, и я непременно достану тебя, пёс. Раз уж так случилось… Жди. И в этот момент начался настоящий ливень; словно вторя ему, раздался счастливый хохот Фенрира. Сволочь. Предыстория закончена. Получена раса – оборотень. А ведь, пожалуй, довольно пафосно вышло. Тут вам и дождь, и обещание о мести… Губы сами собой растянулись в горькую ироничную улыбку. Предыстория, просто предыстория, сопровождающаяся вполне реальной болью. Надо же, никогда не думала, что возникнет подобная ситуация… Я мысленно попыталась закрыть системное сообщение, немного даже обрадовавшись, что мне это удалось – не хотелось тыкать пальцем в воздух, где для моей мамы явно ничего нет. — Вот мы и покинули антиаппарационный купол, — с тоской произнесла Аврора и оглянулась. Я повернулась следом и увидела совершенно целый небольшой домик, находящийся за забором, за ухоженным газоном с детской площадкой и несколькими фонарями, святящими так ярко. И если бы я не была там, то точно поверила бы, что в этом месте всё в порядке и ничего не произошло… Значит, поэтому никто не вмешался и не вызвал авроров? Аппарационный купол, иллюзия, наверняка ещё заглушающие чары… Возможно, ещё что-то, мне неизвестное. И стоил ли медальон таких трат и подобной подготовки? Видно, стоил. Иначе бы ничего не произошло. Желаете ли получить Систему, приближённую к реалиям мира? Такие показатели, как хп и мп будут недоступны. Более подробную информацию Вы можете узнать, вызвав «помощь». Возможно изменение данного параметра в "настройках". Интересно, а почему такое окошко не высветилось тогда, когда я только создавала персонажа? В любом случае да, желаю. Если что - сменю. А то с таким параметром, как хп, я просто могу забыть, что существуют ваншоты… Всё-таки это – жизнь.