Мужское воспитание

В некоторые жизненные моменты волосы могут шевелиться не только на голове... Автор неизвестен.

Из воспоминаний мастера зелий Северуса Тобиаса Снейпа, почетного члена Европейской Лиги ментальных искусств. 31 января 1999 года Как же сильно меняется привычная жизнь, когда в доме появляется один, всего лишь один маленький комок, который вечно всем недоволен. Гарри первые две недели почти не спит - наглядеться не может на свое сокровище. Очередная диагностика, проведенная мною на максимально безопасном от озлобленного на весь мир отца расстоянии, выявляет сложное переплетение магических линий между ним и ребенком, создающее очень прочную связь. Одна нить, сформировавшаяся еще во время беременности и, со временем, из светло-красного перетекшая в устойчиво-красный цвет, тянется ко мне. С помощью ряда экспериментов удается подтвердить, что магия действительно зафиксировала меня потенциальным защитником, вероятно, воспринимая как замену биологического отца или главу рода. Еще две мощных нити уходят вовне, истончаясь у границ защитного круга. Связь с родами Поттеров и Малфоев. В минуты слабости меня прошибает холодный пот, стоит только представить, как Люциус по делам рода возвращается в мэнор и спускается в ритуальный зал к фамильному гобелену. Мордред, мне очень не хватает информации, содержащейся исключительно в родовых фолиантах. В такие минуты начинаешь искренне жалеть о наличии отца-маггла. По сути, я еще ни разу не сталкивался с настолько маленькими чистокровными детьми и до сих пор довольствовался только обрывочными сведениями из книг по колдомедицине. Когда на свет появился Драко, я лишь мельком видел его в течение первого года жизни, и только потом Нарцисса позволила общаться с юным наследником. Согласно справочникам, именно к году у ребенка формируется полноценный магический фон, гармонично вплетенный в родовую магию, и попытки навредить малышу отражаются на гораздо более высоком уровне. Что ж, тем интереснее воплотить разработанный за прошедшие дни план исследований Саха. Теоретически период своеобразного карантина может быть связан с тем, что ребенок начинает активно исследовать окружающий мир, неосознанно привлекая свою магию как инструмент познания, и связь с «матерью» скорее мешает, а потому перестраивается, переходя на более высокий уровень общеродовой защиты. Правда, до сих пор выкладки исследователей не подтверждались полноценной практикой, и есть лишь некоторые положения, которые принято рассматривать как аксиому. Так, именно до года наиболее эффективен ввод в тот или иной род (отца или матери, а при необходимости и приемных родителей). Появляется не только возможность пассивной защиты, как во время внутриутробного развития, но и активная магия. Именно поэтому я и настоял на скорейшем признании Саха наследником Поттеров. Пока Малфои избегают родового гнезда, есть шанс, что Люциус не узнает о внуке, и мы сможем спокойно провести все ритуалы. А потом все будет зависеть только от Гарри. Сейчас у мальчишки крайне тяжелый период. Магия еще воспринимает их с сыном единым целым, и процесс разделения проходит очень тяжело. Вот уже неделя, как этому придурку взбрело в голову, что малыш может задохнуться во сне, и теперь он каждую ночь прислушивается к дыханию Саха. Что бы я ни говорил, на него это не действует. Мало того, что по причине недосыпания Гарри постоянно взвинчен, так еще и магия его на любую «угрозу» реагирует прежде, чем ее хозяин даже подумает. Добавляем в уравнение способности человека, прошедшего жесткую школу выживания, и получаем катаклизм локального характера. Пару дней назад я зашел в комнату, где Поттер возился с ребенком. Зашел тихо, чтобы не напугать и не разбудить, за что в итоге и поплатился, будучи припечатанным к стене до тех пор, пока горе-папаша не соизволил обернуться и, наконец, заметить меня. - Ой, Северус, а ты чего там стоишь? – невинно спросило у меня зеленоглазое чудовище. - Гарри, расслабься и успокой свою магию, – вполголоса начал я, понимая, что еще минута, и я просто пришибу малолетнего маразматика на месте. Но он же Герой, мать его за ногу, его убивать нельзя. Да и потом, ну избавлю я мир от одного больного на всю голову гриффиндорца, а дитя его куда потом? Малфоям отдать совесть не позволит. Итого - воспитывать придется самому. А оно мне надо? Так что дышим и успокаиваемся… - Прости. Я не понимаю, почему моя магия так на тебя реагирует, - замялся Поттер и стыдливо зарделся. Конечно, не понимает - он же никогда меня не слушает. Только вот мне надоело по собственному дому передвигаться как по минному полю… В отместку отрываюсь на нем ночами. Нет, он, естественно, не против, но теперь периодически радует меня новой походкой, колючими взглядами и весьма осторожными движениями, когда опускается на стул. Да уж, сбрасывая дневное напряжение, развлекаемся мы от души. 27 апреля 1999 года Второй день Поттер не встает с кровати, у него маггловская лихорадка… Зелья не помогают, и я мечусь между ним, ребенком и лабораторией. Спешно нанятая няня сбежала три часа назад, сообщив, что еще дорожит своим здоровьем. Мордред и все его дети, даже тогда, на башне, я не чувствовал себя настолько беспомощным! Почему с мальчишкой постоянно что-то не так, как со всеми нормальными людьми?! Почему волшебникам хватает пары моих настоек, одного дня и все, они здоровы, а этот… даже в себя не соизволит прийти. Черт! Северус, возьми себя в руки! Слышу плач Саха. Надо спешить, так что убавляю огонь под котлом и кидаю чары консервации. Бегом поднимаюсь на второй этаж в детскую… - Тихо, банши малолетний, тихо… Описался? Хуже, обкакался. Фу. Такой большой, а самостоятельно на горшок садиться не умеешь. Что? Не понимаю. Ходить еще не научился? Ну да, что еще от отпрыска Поттеров можно ждать? Ваша жизнь подчинена одному – издеваться над несчастным мной. Так, лежи смирно. Кому сказано – смирно! Воняешь хуже фестрала после недельного блуждания по пустыне. Двумя пальцами аккуратно потрошу пеленки, в которые завернут активно возмущающийся Сах, уже красный от рева. Маленький кулачок прицельно летит к моим ладоням. Вот ведь паршивец, еще и недоволен! Нет, я, конечно, имею дело с различными ингредиентами, но все «ароматные» идут в небольших количествах, а тут... не меньше фунта дурно пахнущего и ни на что не годного материала. Подтираю, усиленно вспоминая выдержки из книги. Кажется, надо подмыть теплой водой и вроде чем-то присыпать ягодицы. Верчу головой в поисках необходимого. Заклинание нагревания, салфетка, Эванеско. Мелкий издает громкий взвизг и орет с новой силой. С чего бы? Черт, на младенцах же нельзя применять заклинания! Северус Снейп, ты огриффиндорившийся идиот! Осторожно подхватываю ребенка под спинку и поднимаю вверх. - Все уже, все, не сучи ножками. Теперь чего ревем? Ты сухой и спать явно не хочешь. Может, голодный? Будем тебя кормить. А потом пойдем к папе, да, Сах? Папа болеет, спит, и мы будем спать рядом. Отпрыск Поттера мгновенно успокаивается. Зеленые глазки усиленно пытаются сосредоточиться на чем-то позади моего плеча. Агукает, пускает пузыри. Мордред, вся мантия будет в соплях. Укачивая ребенка, спускаюсь на кухню. Так, посмотрим, что у нас тут есть. В одном из шкафчиков стоит батарея всяких баночек с подозрительными смесями. Вот всегда говорил, что кормить ребенка маггловскими отравами чревато, но не слушает же, засранец! Почему не брать коровье молоко у соседей? Или не посещать кормилицу? Растерянно смотрю на смеси. Вот бы сейчас кто увидел меня, «Ужас Подземелья», бывшего Пожирателя Смерти… Слабо усмехаюсь: - Да что же это такое, Поттер, паршивец, выздоравливать не собирается… Малыш, ты банку-то не узнаешь, нет? Ответа, кроме грустного агу, я, естественно, не дождался. Ладно, вспомним о дедукции. Если у мелкого есть предпочтения, то банка будет стоять на виду почти пустой. Растеряно оглядев три разных смеси, подходящих под выдвинутые мною критерии, выбираю понравившуюся мне по цвету. Еще три минуты, и белая жидкость течет в ненасытный ротик. Не имея терпения сидеть, расхаживаю с Сахом по кухне, за что и расплачиваюсь. Все, старательно в него влитое, оказывается у меня на мантии. Авада через Круцио! - Эванеско! Ты, маленький, неблагодарный свиненок! Оглушительный рев в который уже раз за день напоминает о необходимости мазей для защиты слуха. Нетерпеливо призываю справочник по уходу за младенцем и вгрызаюсь в строчки по кормлению. Через пару минут делаю вывод – одиннадцатилетние спиногрызы лучше своих малолетних собратьев. Они хотя бы владеют минимальными навыками самостоятельной гигиены и даже восприимчивы к дрессировке. Вздохнув, повторяю процедуру. Полчаса спустя меняю Саху пеленки и укладываю его, совершенно осоловевшего от усталости, под бок к наконец-то уснувшему здоровым сном Поттеру. Подумав, мысленно машу рукой и валюсь с другой стороны. Обняв Гарри за талию, мгновенно отбываю в царство Морфея. 3 мая 1999 года Как же давно я не брал в руки дневник. Вечерами сил хватает только на обязательный минимум, обеспечивающий соблюдение гигиены и поддержание здоровья. Хвала Мерлину, самый сложный период позади. Теперь можно вздохнуть чуть спокойнее. Магия Гарри нормализовалась, поэтому теперь я наравне с Поттером постигаю все «радости» родителей, и могу сказать - иногда это бывает даже забавно. Если бы не одно НО. У ребенка начинает формироваться магическое ядро. Пока маленькое и слабенькое, но нам уже «весело». По моим расчетам Сах опережает в развитии сверстников месяца на три-четыре. Сомнительный повод для гордости в условиях ежедневной тренировки на локальной полосе препятствий. Я давно уже не удивляюсь летающим памперсам, погремушкам и соскам. Совершенно привычная картина. Поттер, бегающий за очередным ОЛО, наловчился огибать препятствия, что называется, с закрытыми глазами. Поясню, ОЛО, потому что мы прекрасно можем опознать, что именно летает. А вот поймать опознанное под звонкий смех нахаленка уже намного сложнее. Как и отменить детскую магию. Хорошо еще, малыш отвлекается быстро, у него сейчас уйма объектов для изучения и познания. А в крайних случаях беру его на руки и позволяю копаться в моих волосах - они у него, как и у старшего охламона, фетиш, - получая взамен мокрый поцелуй в щеку. Два месяца назад, когда имела место первая попытка управлять окружающими объектами, я первым делом заблокировал свою лабораторию и библиотеку. Поттеру строго–настрого запретил даже мимо проходить. А защиту поставил почти ничем не уступающую Хогвартской. Чего мне это стоило, лучше промолчать… Хорошо еще, что малыш много спит, и только поэтому мы с Гарри успеваем привести дом в относительный порядок и отдохнуть. С каждым днем понимаю, что все больше привязываюсь к Поттерам. К обоим... И тем не менее, как только Сах вырастет, я припомню ему все «чудные» дни. И сдержу слово. Вообще удивительно, насколько органично в малыше проявляются характеры обоих родителей. Он такой же неугомонный и бесстрашный исследователь как Гарри, и такой же плакса, как мой крестник. 5 июня 1999 года Чудовище номер два ползает на четвереньках. Я говорил, что раньше было сложно? От скудоумия, не иначе. В доме защита стоит на всем, на чем только можно. Так этот дьяволенок каким-то чудом научился снимать купол с кровати и исчезать в неизвестном направлении. Ограничители магии Гарри отвергает, ткнув пальцем в абзац вытащенного из хранилища Блэков фолианта, где автор строжайше воспрещает потомкам подобное во избежание потери темпа становления магии, не говоря уже о ее мощности. Мой скептический взгляд самым наглым образом игнорируется. Сегодня, когда Сах в очередной раз пропадает, я думаю, что Поттер поседеет. Утром, как обычно, он идет будить свое чудо, а чуда в кроватке не оказывается, и купола защитного нет. От его яростного вопля меня буквально выбрасывает с кровати. Первым делом мы проверяем чары защиты на доме. Они не нарушены. Кое-как напоив Гарри успокаивающим и дав ему пару затрещин, начинаю поиски. Два часа спустя, когда я сам понемногу поддаюсь панике, находим дьяволенка в саду, в высокой траве. Малыш спокойно общается с заползшей в гости ящеричной змеей, поглаживая ее по коричневатой головке. Змееныш тоже совсем еще мелкий, так что, по словам трясущегося от пережитого папаши, собеседники стоят друг друга. Шлепнув в сердцах наследника по поцарапанным ягодицам, Поттер в изнеможении опускается в траву, наплевав на грязь. Сах в изумлении таращит глаза - с таким способом наказания он еще не знаком. Тонкие малфоевские губки трясутся больше от обиды, чем от боли, и через несколько секунд наше чудовище разражается ревом, протягивая ко мне руки. Выдерживаю характер аж полминуты, после чего подхватываю его и начинаю вытирать слюни. - Поздравляю. Можно смело вписывать парселтанг в родовые способности, - ядовито сообщаю нервному Гарри, на что получаю недоумевающий взгляд. Бестолочь! - Почему ты не сообщил, что сохранил способности, полученные от Темного Лорда? - Потому, Северус, что к Волдеморту они не имеют никакого отношения, а передаются из поколения в поколение в роду Поттеров вот уже пару столетий. Линия, правда, скрытая. Вливание свежей крови привело к ослаблению доминантного наследия – склонности к артефакторике - и выдвинуло на первый план боевую магию и парселтанг. Ты же сам придерживаешься теории, что магглорожденные - это потомки потерянных или ушедших в маггловский мир родов или отдельных магов. - Не пойму, почему шляпа тебя в Гриффиндор отправила? Да, среди змеек тебе бы пришлось несладко, но и от дурных гриффиндорских черт ты бы избавился еще на первом курсе, - ворчу я, уже прокручивая в голове возможность анализа крови Гарри на предмет поиска его магических родственников по линии матери. - Северус, не вздумай! У тебя на лбу написано, что ты собираешься сделать. Меня бросили, когда Волдеморт оставил меня сиротой, и сейчас в моей жизни есть только два близких человека. Оба в данный момент рядом. А Слизерин… Я искал теплоты и дружбы, которые получил на своем факультете, и нисколько не жалею о сделанном выборе. Я не идеален, и некоторые поступки даже сейчас, по прошествии нескольких лет, заставляют меня испытать чувство стыда, но я все же гриффиндорец, распределение было верным. Мне остается только кивнуть и поморщиться - Сах вовремя вспоминает о естественных потребностях организма, справляя их с непосредственностью, присущей своему возрасту.