Нас нигде нет

«All the world’s a stage, and all the men and women merely players» |Весь мир – театр, и люди в нем – актеры|

1597г. Он давно заметил, что губы девушек перестали быть сладко-приторными, они стали сводить с ума от безвкусия. Пышные тела одногруппниц больше не заводили. И это доставляло ещё больше мотивации опытному ловеласу со второго курса — Лу Ханю. Он — золотая рыбка в воде тусовок. Его знают все и каждый, но никого рядом. Этот парень идеал многих блондинок, а для парней — пример сексапильности. 01/Сб 23:45 Горячий второкурсник в белой расклешенной рубашке, заправленной в чёрные облегающие джинсы, удобно расположился на лавочке. Очередная вечеринка. Очередной вынос мозга. Из дома старого знакомого, переполненного людьми, доносилась вопящая музыка и громкий смех. Парень оглянулся и, устало посмотрев на втягивающего дым друга, тяжело вздохнул. — Дай затянуться, — улыбнулся Лу и приподнял бровь, на что Бекхён игриво улыбнулся в ответ и, чтобы не лишать себя удовольствия, сделал ещё одну затяжку. — Всё-таки сорвался? Этот больной вопрос Лу проигнорировал, лишь пустив в холодный апрельский воздух дымку. — Лу, ты не обязан всё держать в себе, — намекнул Бён и спрыгнул с лавочки. — Мне нечего рассказывать. Не менее привлекательный друг с русыми волнистыми волосами, зачёсанными наверх, покачал головой: — Ты играешь далеко не как Леонардо Ди Каприо… Если хочешь, чтобы окружающие ничего не заподозрили, то перестань спать со всеми подряд. Обычно ты крайне привередлив в этом плане. Лу Хань, сделав вторую затяжку травы, лишь сильнее опустил голову и оперся на свои колени. Бён хотел разбавить напряжённую обстановку, наставить друга на путь истинный, помочь, но у него это явно плохо получалось. В принципе, как и обычно. Он был годен лишь для дурных шуточек, поддержания тёплого и радушного климата в коллективе. Он плохо выражал свои чувства. — И как тебе на вкус главная шлюха района Сара? Это уже перебор, не думаешь? Второкурсник поднял голову, ещё сильнее нахмурив брови. Он игнорировал и тем самым отрицал слова улыбающегося придурка. Парню было неловко. — Это всё из-за того, что я плохо сплю… — Лу ещё раз посмотрел на Бэкхёна, который осуждающе смотрел на него, и блондин сдался: — Ладно… всё это из-за того, что я вообще не сплю, — развёл руками он. — Каждый раз, когда смотрю в глаза девушек, прикасаюсь к ней, перед глазами возникает одна и та же сцена. Но как только пытаюсь что-либо понять, то не могу ровным счётом ничего вспомнить, и это выводит меня из себя. Раздражает и… — он рассержено бросил окурок на землю и яростно втоптал его дорогущими лаковыми ботинками в землю. Бэкхён лишь, цокая, развёл руками. — Лу, тебе нужен отдых. Уверен, что это — просто фрагмент из какой-то нашей попойки и ничего больше, — успокоил его приятель, но потом довольно серьёзно добавил: — И всё же, может, сделаешь звонок доктору? Лухань тяжело вздохнул и ещё сильнее погряз в недрах своего сознания. Друзья? Выпивка? Отдых? Девушки?! От всего этого уже тошнит. Кругом они все одинаковые, все поголовно что-то требуют, просят и просят. Душат своими тонкими пальцами. Нет, скорее, он сам себя душит. Почему он обязан следовать канонам? Кто сказал, что после каждой попойки он должен просыпаться в чьих-то объятиях? Парень понимал это, но не мог принять факт, что перестал ощущать трение где-то там внутри при мгновенном взгляде. Адреналин до небес без возврата, но на душе затишье, и лишь всепоглощающая тишина, а в глазах тот образ. Образ. ОБРАЗ. Злость. Всё началось со странного сна, похожего на слащавую драму Шекспира, больше месяца назад. Он лежал на надгробной плите, а рядом… Говорят, что сны — это всего лишь отпечатки воспоминаний прожитого дня, они не имеют ровно никакой значимости в круговороте нашей повседневности. Но разве может происходящие повторяться на протяжение месяца? Могут ли возникать на протяжение целых тридцати суток одни и те же эмоции? Выбора нет, парень в клетке. Его сознание воспринимает сон как уже нечто большее, нежели просто бессмысленные картинки. Лу просыпается со слезами на глазах и с оставшимся привкусом смерти на губах. Он понимает, что что-то произошло, но ничего не может вспомнить. Разум терзает, и блондин знает, что есть кто-то, кому он пообещал… «Мы встретимся вновь, неважно где и как, в какой Вселенной и неважно когда… Но мы обязательно найдём друг друга…» Эти слова стали неизменной целью его жизни. Он ждёт… Перед глазами парня снова всплыли неразборчивые картинки, ощущения, и он вздрогнул, чувствуя, как трясутся руки. Хочется разодрать горло. Хорошо, что в это момент в кармане у красавчика запиликало «яблоко», и тот, встрепенувшись, вернулся в реальность и поспешно разблокировал гаджет: «Я вернулась, зайка моя. Я всё осознала и искренне прошу прощения», — прочитали карие глаза прилетевшее сообщение. Нос Луханя сморщился. Он сосредоточился на камнях под ногами, потом поднял голову и провёл ладонью по белым волосам, зализывая их назад. Встал. — Мин Хари… — протянул парень, пронзая друга серьезным взглядом. И веселый настрой Бёна растворился в потоке тяжелых воспоминаний. — Так она вернулась, да? Ведь вы не знаете Мин Хари, и это — очень хорошо. Она тот тип людей, который лучше не знать, даже не встречать. Человек, которого слишком много, и он везде. Они встречались с Лу больше трёх долгих лет, начали свой отсчёт с шестнадцати ещё в школе. Они отметили своими губами каждую частичку тела. Но всё закончилось немой ссорой, она попросила сделать перерыв и, ничего не сказав Луханю, села в самолёт и улетела на полгода в город послаще Сеула. Оставила парня одного с его нестабильными мыслями. 04/Вт 12:15 В аудитории шум, ведь преподаватель безнадежно затерялся в коридорах. Так громко, что не слышно даже собственных мыслей. Все вокруг в движении, друзья заливаются хохотом, девушки улыбаются, но для него все размыто. Нет ничего, кроме него самого. Нет света. Неужели он по-настоящему сходит с ума? Что следствие этих ощущений? Ему не спастись и не убежать. Даже рука красавицы Мин, зажатая его пальцами, казалась неимоверно холодной. Это лишь депрессия. Он обязан забыть те ощущения и продолжить своё фальшивое существование, должен улыбаться и всегда поддерживать разговор. Быть самим собой. Но кто он? Что за обрывки в его голове? Голова одногрупницы легла на его плечо. Девушка, как кошечка, потерлась о его грудь, распространяя резкий запах парфюма, который совершенно не шёл ей. Парень тут же пришёл в чувства и скривился, собирался недовольно посмотреть на обнаглевшую блондинку, которая, по-видимому, всё ещё считала их парой. Какой вздор! Но парень приоткрыл губы, его взгляд приклеился к брюнету, сидевшему в совершенно другой части аудитории. Он был просто случайным человеком, на которого пал мимолетный взгляд. Таких людей много, их лица мы обычно не запоминаем. Но здесь было что-то иное. Парень сидел один и нервно крутил ручку, рассматривая зеленую, протертую от старости доску, будто на ней было что-то написано. Брови нахмурены, взгляд задумчивый. Лу уже должен был перекинуть взгляд на другую особу, но этого не происходило… Сердце Мин еле слышно подало импульс, будто остановился давно заведённый таймер. Сознание очистилось и в один миг заполнилось просто неимоверно дурными вопросами. К примеру, «Кто он? Почему один? Как давно он на этом потоке?» Этот интерес пугал. Задумчивого незнакомца кто-то окликнул, и тот, поворачиваясь назад, случайно обнаружил взгляд Лу. Брюнет тоже застыл. Но всеми любимый мачо мигом спрятал взгляд у себя в ногах, будто и вовсе не смотрел. Будто сделал что-то запрещенное законом. Лухань проявил слабость, что было не свойственно типу его личности. Биение сердца раздавалось эхом в ушах и заглушало всё вокруг, такое чувство, словно он пробежал километровку. Пропало всё, даже тишина. — Лу… Лухань… черт! Ты меня вообще слышишь? — перед глазами замелькала рассерженная, бурно размахивающая руками Мин. Его друзья во всё горло заржали. А парень лишь отрешённо моргал, смотрел в карамельные глаза подруги и не видел их. Кстати, очень даже по-европейски выразительные для азиатской девушки. Мин вообще была самой красивой красоткой из всех красоток. Не сплошные кости, но и жир не стекал. Её изюминка — это клубничный блонд, популярный в европейских топах 2017. Если бы они сохранили свои отношения, то были бы точно самой красивой и лучшей парой мирового статуса. Она приподняла широкие коричневые брови и спросила: — Так что, согласен? Лу потерялся в своих мыслях, вспомнил причину, по которой пропустил суть вопроса, испугался, впитал заинтригованный взгляд окружающих и закивал головой от безвыходности. — Да, — сглотнув, неуверенно ответил он, боковым взглядом выглядывая среди спин причину своих нестандартных ощущений. И кстати, спина того парня в кожаной куртке была по-особенному привлекательной. Так сказать, иной в серой массе… Шум продолжал давить на мозг. Глаза Мин округлились, заблестели. Она была неимоверна счастлива, ведь добилась того, чего ни у кого ни разу так и не получалось. — Тогда отлично, всё устроим у тебя. Лу окаменел. Сначала ему показалось, что он ослышался. У него?! Что у него? Ещё с детства парень запомнил, что дом — не то место, куда он может приводить друзей или любимого человека. Его дом — чёрная всепоглощающая пропасть, холодная и очень одинокая. Отец парня был простым музыкантом, играющим в барах. Он практически не приносил денег, и поэтому в семье всегда была нагнетенная обстановка. Вопли, ответные крики, битая посуда и снова вопли. Родители Лу так были заняты собой, что даже не замечали, как двенадцатилетний парнишка перестал ночевать дома. Хань не выносил пропитанные слезами стены. Он бежал. И даже после того, как всё наладилось, мать ушла, а отец словил удачу за хвост и стал всемирно известным композитором, парень продолжал старательно избегать дома, в особенности фортепиано, стоявшее на первом этаже пентхауса. Но проблема была не только в детской травме. Лухань просто не хотел, чтобы люди лезли к нему в душу и знали больше, чем они сейчас знают о нём. Парня устраивало одиночество в кругу знакомых, а пределом его мечтаний была тишина и звёздное небо над головой, место, где можно заняться самобичеванием, думая, что жизнь — пустая точка. В ней нет просвета и лишь загадки. Почему в собственных мыслях мертв? Конечно, я утрирую. Лухань никогда не был столь глубоким философом и обычно не задумывался о том, что лист бумаги воспламеняется при температуре 451 °F. Он просто жил, зная, что под рукой всегда есть отцовская банковская карта и будет рядом до тех пор, пока он остается послушным сыном. А друзья? Кто такие друзья? В нашем современном мире их можно купить, как, к примеру, молоко в продуктовом. Лу потёр напряжённый лоб и облизал губы. Странные мысли продолжали нагружать сознание, но он слишком устал. Лу просто старался упорно игнорировать их. Смотрел вперёд, туда, где всего лишь пустота или чёрная родинка на чей-то шее. 07/Пт 21:40 Вой колонок, обещанные танцы… и хорошо, что не на его жилплощади. Безотказный Бэкхён вошёл в положение товарища и любезно приютил всех в своей небольшой съемной квартирке. Лу, подперев собой стенку, в кругу своей банды оценивал обстановку. Он открыто смеялся с пьяных умельцев, которые уже чуть ли не по полу ползали, втягивал сладкие пары со вкусом яблока, давился дымом. В центре танцпола плясала виновница сего громкого торжества, Мин Хари, так сексуально виляя бёдрами, что у всех кабелей текли слюнки. Но её страстный взгляд принадлежал лишь горячему китайцу Луханю. Лу тоже смотрел на неё, но только из-за того, что больше не на кого было смотреть. Она очень злилась, что её названый бойфренд не доказал всем, что она особенная для него, единственная, и лезла из кожи вон, чтобы заставить блондина сходить с ума от ревности. Но этого не происходило, ведь Лу продолжал думать, и отдельное место в его мыслях было определено тем чёрным волосам и широкой спине в кожаной куртке из аудитории. — Может, ты перестанешь мучить её? — обратился к парню друг, но уже без улыбки и с ноткой волнения в голосе. Девушка, выпив ещё один стакан, зажмурилась и расстегнула третью пуговицу блузки. Она уже настроилась нырнуть в толпу. Лухань улыбнулся. — За этим забавно наблюдать. Скоро она полностью разденется. Услышав подобное, стоящий рядом Бён нахмурил брови и ненавистно посмотрел на друга. — Просто дай ей то, чего она хочет. Блондин громко цокнул, втянул ещё раз пар и выпустил его прямо в лицо товарища. — Мне надоело постоянно идти у неё на поводу, лаять как собачонка и вытягивать её жопу из разного дерьма только потому, что когда-то у нас что-то да и было, — он приструнил Бекхёна строгим взглядом, передавшимся ему с генами отца. А взгляд у того пианиста был и правда тяжелым и навек запоминающимся. Русоволосый замолчал и посмотрел в толпу, на Мин, а потом ударил кулаком по стенке возле Луханя. — Если бы я мог, то давно бы увёл её у такого как ты, но ты знаешь Мин Хари лучше меня. Она воспринимает только то, что хочет, и никогда не отказывается от поставленных перед собой целей. Лу тяжело вздохнул и вновь перевёл недовольный взгляд на блондинку с ярко-красными губами. — Лу, я знаю, что тебе сейчас тяжело, но делать её крайней — не лучшее твоё решение, —протянул Бэкхён. Одни и те же надоевший песни, один и тот же ритм, от которого разрываются ушные перепонки. Зал набит так, что просто захлебываешься этим тупым пьяным обществом. Один бегает туда-сюда, за ним и все. А сладкие женские духи только добавляют чилийского перца в атмосферу. Запах дыма отравляет сознание до самого основания. ЛуХань совершенно не в себе. Он точно больше, чем пьян. Его здесь нет. Вот почему он смотрит на эту представительницу разряда «альфа» божественно сексуальную с самой макушки до мизинца на левой ноге и ровным счётом чувствует лишь обязанность? Где буря, искра и безумие? Где-то прекрасное?.. А вот и оно — всё в одном стакане: коньяк и кофе. Лу убрал белые мешающие пряди назад и лениво осмотрелся, ничего не ожидая. Один меткий выстрел — и точное попадание. Его полностью потерявшаяся в четырёх стенах подруга как раз приглядывала себе новое лицо для соблазнения, но уже никакая вишенка её не пьянила. Всё произошло слишком спонтанно, словно в затасканной мыльной опере. Спина красотки в толпе случайно уперлась в спину привлекательного незнакомца. Они замерли, обменялись взглядами, словив тандем друг друга. И всё бы ничего, если бы незнакомец не оказался тем самым загадочным брюнетом из аудитории. Лухань и сам не понял, какая из шестеренок внутри него дала сбой, но блондин вмиг стиснул покрепче губы, искренне не понимая причину этому. Прыгающая толпа стиснула два тела ещё ближе, и девушка в мгновение обвила шею незнакомца. Брюнет, застыв на месте, удивлённо приподнял брови. Блондинка хитро улыбнулась и припала роковыми алыми губами к ключицам. А что брюнет? Он не кривил лицо, принял всё как должное, допил пиво из банки, которую держал в руках, и прихватил девушку за пятую точку, метнув незаметный для Лу взгляд в его сторону. Сраный мир. Блондин думал, что никогда в жизни не сделает этого хотя бы по двум простым причинам: во-первых, она — Мин Хари, то есть пожизненная наказание с не сахарным характером, а во-вторых, у него ещё должна была остаться капля совести, чтобы переспать с подругой детства ради одной сумбурной ночи. Даже не ночи. Черт, куда катится этот мир? Из-за ревности или что это там? Неведомые никому силы заставили Лу пойти против принципов и рвануть навстречу безызвестности. И зачем он это делает, почему в глазах темнеет? Это ведь не из-за Мин Харин… так из-за кого? Одна песня заменила другую. Девушка остановилась, заглянула в карие глаза, настраиваясь на поцелуй. Незнакомец ухмыльнулся. И когда их губы соприкоснулись, Лу как раз стоял за спиной Мин. Он не мог двинуться, но это было не сомнение. Брюнет открыл глаза и впился в расширенные зрачки Лу, не отрываясь от поцелуя. Провокация? Второкурсник попытался втянуть неожиданно закончившийся воздух, которого практически не было в этой потасовке. Сердце застыло и одновременно жалобно застонало от происходящего. Парень не мог стерпеть этот несуразный огонь, разгоревшийся внутри, и схватил вошедшую в кураж подругу. Он злился. Злился на себя. Девушка пошатнулась, перебросила взгляд на Лу и улыбнулась. Как она ещё могла стоять — не понятно. В её глаза не было ничего живого. Лухань сквозь зубы прошептал, не спуская взгляда с высокомерного брюнета: — Мин Хари, нам нужно поговорить… Девушка победно улыбнулась, ведь достигла нужного эффекта. Точка. Ну, а после: первая попавшаяся дверь, одиночество вдвоём, напряжённая тишина, отсутствие общих тем для разговора, а в сердце целый клубок непонятных эмоций. «Не хочу думать об этом… не хочу осознавать.» Сладкий дым, проникающий из зала, попадал не только в комнату, но и в мозг, действовал, как наркотик, притуплял рассудок. Хотелось всё забыть, перестать всё контролировать. Темнота в глазах и полное разочарование. А где ответственность за свои решения, рациональность в действиях? Всё осталось на губах того слащавого красавчика. Нервы. Паника и всплеск злости на самого себя. Почему он это чувствует? А как следствие — голая подруга в постели. И снова паника. В этот раз Лухань старался как никогда, был более, чем превосходен, нежен, но его тепло не согревало.