Нас нигде нет

Глава 2 08/Сб 10:51 В доме Лу как обычно стояла вакуумная тишина. Ни звука, ни души. Хотя, стойте, что-то всё-таки доносилось издалека. Сонный парень в своей синей облегающей футболке и пижамных шортах в клеточку аккуратно сползал по ступенькам. Лу был еле жив. Его глаза видели всё будто через запотевшее стекло в душевой кабине. Кстати о душе, освежиться после вчерашней попойки ему бы не помешало. Но сейчас он лишь с черепашьей скоростью перебирал ногами. Голова ощутимо трещала. Парень вышел на середину первого этажа и отрешённо осмотрелся. Яркое полуденное солнце слепило глаза — Лухань зажмурился. Сюда бы отлично вписался Вивальди с его гениальной динамичной скрипкой. Например, композиция «Зима» или даже «Лето». Не шучу. Всё было так и только так. Из гостиной доносились телевизионные вопли, а с дивана свисали женские отшлифованные ножки. Девушка даже не удосужилась встать, она лишь, закинув в рот новую порцию попкорна, направила указательный палец в сторону кухонного стола. — В этот раз ты как-то рановато, — в голосе был слышен саркастический тон. — Твой любимый суп от похмелья на столе. Парень спокойно отреагировал на это, ведь именно так начиналась каждая его суббота без исключений. Опять этот суп! Опять её улыбка! Он же не виноват, что природа не наделила его особой стойкостью к алкогольным напиткам, и он не силён в самоконтроле. Тут остается только развести руками и тяжело вздохнуть. Ну, или же просто пойти помолиться. Может, боги услышат? Хотя, и это вряд ли, ведь у Ханя только один Бог, и это он сам. Лу, пытаясь избавиться от подступившего раздражения, поплёлся на кухню. Софи — нахлебница. Она частично американка, и когда-то отец Лу обучал её гениальности Шопена. Но из этого вышло ровным счётом ничего, девушка не оправдала ожиданий и занялась совершенно другим, а теперь в возрасте практически тридцати лет дамочка по непонятной причине оккупировала одну из комнат этого дворца. Лухань, конечно же, имел несколько догадок и считал, что так папаша пытается свести его с новой пассией, но и не отрицал варианта, что девушка могла всего лишь подрабатывать его нянькой, пока близкий родственничек снимал квартиру где-то в Альпах. Парень открыл новую бутылку газировки, со дна которой тут же полетели пузырьки. Сильно газированная вода раздражала чувствительные стенки горла, и пить подобное было как минимум неприятно. Поэтому он решил подождать, пока газы не выветрятся немного, и заострил своё внимание на меняющихся картинках телевизора в гостиной. Бессмысленное зрелище. Лухань с детства считал просмотр сериалов крайне тупым и бесполезным занятием, и почему-то именно для слабого пола. Для парней же это просто унизительно. Но телевизор занимал практически всю стену первого этажа, так что особо ничего не сделаешь… Студент не пытался вникнуть в чушь или прислушаться к звукам, ему просто нужно было куда-то смотреть. Всего лишь. Он смотрел и думал о многом. Думал о своем, пытался проанализировать действия и понять себя, но сбивался. Тема была сложной, он не понимал. Начинал заново, и снова тоже сбивался, а перед глазами, будто назло, мелькали лишь картинки из сериала: два очень привлекательных иностранца. Один был в образе Цезаря с золотым венком на голове, а другой одет в балахон из старой простыни с дёшевой седой бородой и нимбом на проволоке. Жалкая попытка изобразить Бога и Цезаря для костюмированной вечеринки. Стилисту этой мыльной оперы точно нужно было урезать зарплату за такую карикатуру. (происходит на экране): Герой справа посмотрел на сидящего напротив персонажа и удивлённо уточнил, при этом хитро улыбаясь: — Серьёзно? Его миловидное лицо заставляло сердце трепетать. Подобие Цезаря нахмурилось и ещё раз глянуло на телефон: — Ну, да… а что? Залив в себя последние капли пива из железной банки, парень в простыне настойчиво заявил: — Мы уходим! Лу перестал поднимать со дна болезненные вчерашние воспоминания и окунулся в сие произведение с головой, не заметив, как происходящие на экране невольно его поглотило. — Куда? — уточнил парень с кудрявыми русыми волосами. По виду он был младше своего Бога и явно ниже. Ещё парень отличался уж больно странной на первый взгляд и совершено непривлекательной верхней губой, а еще маленькой родинкой над ней. Парень с бородой, который тоже имел светлые волосы, неаккуратно выглядывающие из-под парика, развёл руками. — Куда угодно… — вставил он своим бархатным голосом и направился к выходу. — Быстрее. Уже на моменте, где эта парочка, прижимаясь друг ко другу и весело хохоча, ехала на велосипеде, в Лу активировался радар на голубоватый оттенок сего произведения. Парень тут же замотал головой и попытался избавиться от возникшего не из-за чего интереса, развернулся спиной к экрану в надежде, что это спасёт. Но нет, прибор играл слишком громко, и каждая реплика отпечатывалась в сознании. Лу поспешил поднёсти ко рту ложку с супом, и когда послышался плеск воды и фраза «Струсил?», парень поднял глаза, а содержимое ложки вылилось на клетчатые шорты. Des’ree — I’m Kissing You Один из блондинов — Эван, кажется, — вытворял всё, чтобы напарник сдался, перестал барахтаться в воде. Но тот оказался настойчивым. Даже прямой взгляд и прикосновения в области горла не могли его подкосить. И тогда Эван пошел на крайности: спонтанно поцеловал. Исаак — так звали второго героя — моментально вспомнил творения База Лурмана «Ромео + Джульетта» и их страсть в бассейне. Чувства смешались, и удивлённый парень, не зная, куда деть растерянный взгляд, наглотался воды. Исаак, как обычный нормальный парень, должен был взъесться на приятеля, но он лишь шутливо корил друга за столь хитрую уловку. Хотя, они оба знали, что это было больше, чем могло показаться на первый взгляд. Зеленый свет. Лу застыл. Мокрая ткань облепила их тела. Глаза парней заблестели… Хань вспомнил строгий профиль одногруппника и чуть не завыл. Прямо по больному месту. Студент так сильно не хотел обращать на подобное внимание, так сильно не хотел принимать это нечто непонятное, как вид отношений… Но, видимо, у жизни на этот счет были свои планы. И вновь на уме лишь те карие бандитские глаза и слова: «Где бы мы ни были, мы найдем друг друга». Хань сорвался с места. Ярость и злость переполняли его, и ноги сами повели к дивану. Где пульт? Блондин как раз подошел в тот момент, когда парочка с экрана в один голос провопила: «Заново!» и погрузилась под воду. Софи напряглась, в предвкушении начав перебирать пальцами кончики своих волос. С её лица не сходила искренняя лучезарная улыбка. Девушка вела себя, как самая настоящая девятиклассница, довольно пускающая слюнки. Больше смотреть было незачем, парень догадывался, чем это закончится. Вот почему девушки текут от подобного? Открытый вопрос. Губы парней вновь соприкоснулись в робком, но столь желанном подводном поцелуе. На этот раз инициативу принял на себя Исаак и сам потянулся к улыбающемуся красавцу. Очень ненавязчиво они признались друг другу в своих сжигающих дотла чувствах. Песня отлично выдерживала обстановку. Для поцелуя не потребовалось никаких лишних слов. Он излучал что-то особенное, что не излучал бы ни один нормальный поцелуй. Хань облизал свои губы. Только такой и никакой другой поцелуй сможет спасти его от этой череды серого импрессионизма. Возможно, думать так было опасно для него, но его сердце отказывалось по-другому. Кожу покрыли мурашки. Снова злость и внутренний крик. Он же не дефектный, и с психикой всё в порядке, так почему? Почему голову посещает подобный бред? В ярости Лу схватил пульт и нажал на зеленую кнопку. Экран вмиг опустел, Исаак и Эван пропали, а глаза Софи полезли на лоб. — Мелкий… что ты наделал! — с визгом протянула она. Лу нахмурил брови. — Мерзость, — прошипел он, сурово глядя в глаза Софи. Сейчас студент просто ненавидел её всем сердцем, как и этот стыд с экрана. В тот же миг, без замедления, в лицо Ханя полетела миска попкорна, которая, наверняка, оставит красный след и привкус железа. — Исаак и Эван — зайки… Ты идиот! 10/Пн 09:43 Жизнь — сплошная спешка. «Нафиг всё… нафиг. Вот бы послать всех далеко и надолго и поспать». Лу не бежал, но очень старался быстро перебирать ногами. Просто лететь по коридору было не в его правилах. Парень обязан держать марку. Хотя, это полный бред, кто его обязывал?! Просто его так приучили, и по-другому он уже не мог. Как ни странно, но опоздания были самым большим исключением в сумбурной жизни студента. ЛуХань, на удивление самому себе, отличался пунктуальностью, что шло наперекор выдуманному имиджу крутого парня. Он никогда не опаздывал на свидания и не подводил друзей. Но больше всего он любил ожидать у закрытой двери лишних десять минут, что только усилилось, когда он лично познакомился с ректором кафедры. С тех самых пор он предпочитал не опаздывать и ни в коем случае не прогуливать пары «Пуделя». Эта женщина — дикий тигр, лучше не лезть к ней в клетку с куском мяса. Но сегодня само солнце встало для него не с той ноги: с левой, хотя на протяжение долгих месяцев любило правую. Всё вывернулось наизнанку, и парень, проснувшись в противоположной части города, за минуту до звонка еле успел надеть майку и застегнуть ширинку, и то только благодаря большому зеркалу в лифте. Ну, а про еду и говорить не стоило. Удрученный своими проблемами, нахмуренный, голодный Лу — а все, конечно же, знают, что такое мужчина с урчащим животом, — слушал по десятому кругу самый грустный трек своего плейлиста, рассматривая закрытые двери аудиторий. Парень ни на что не надеялся, не спешил. Он просто шел по привычке на третий этаж в пятьдесят шестую аудиторию, зная, что и та дверь уже как двадцать пять минут закрыта. Ноги бесцельно вели по пустынному коридору, и выученное за эти два года ежедневное направление отменить было весьма сложно. Голубая, желтая, красная и чёрная – каждый номер аудитории имел свой цвет, и тот, кто это придумал, был точно не в себе. Да и еще они повторялись в неизменном порядке, как и люди в этом университете. Лу огляделся. Глаза приметили розовые пряди волос девушки, стоящей возле стендов, и парню тут же вспомнилась МинХари. Говорю же, все люди повторяются. Он тут же вздрогнул и нервно сжал зубы так, что на его лице стали четко видны очертания скул. Ему было противно. В постели девушка была неплоха, её мелодичные стоны ласкали слух и одновременно успокаивали. Но когда китаец вспоминал подругу, его мозг автоматически запускал неизлечимый вирус, выдавая файлы с тем симпатичным корейцем. Снова самобичевание, нервы и грустные песни. Хань даже не заметил, как носом уткнулся в зеленый номер. Нелюбимый зеленый. Рукой он бессознательно потянулся к ручке запертой двери, но вовремя одернул её, понимая, какую глупость хотят сделать его пальцы. Утро, на удивление, согревало душу теплом, так зачем портить его противным тявканьем Пуделя? Прошел лишний коридор с целым поворотом, зачем? Убедиться, что жизнь студента не сахар? Блондин был изнеможен самим собой. Лу устал ломать над этим мозг. Он уставший, разбитый, не выспавшийся... и плюс к всему голодный. Соображал ли он в таком состоянии? Услышав за дверью крики преподавателя, парень вздрогнул и вспомнил тех бедняг, что в прошлый раз рискнули зайти после 9:15. Лу страдальчески скривился, махнул на всё рукой и развернулся в сторону курилки. Его вновь сопровождала та песня, которую он слушал часов в девять. Ритм был достаточно спокойный; серое вещество ничего не напрягало, и парень был предоставлен сам себе. Он вновь вернулся к старой теме, что беспокоила его уже месяцы, но последние три ночи особенно. Эти сны не прекращались. Достаточно сумасшедшие, пожестче путешествий Алисы в Стране Чудес и всех невиданных зверушек, королев и кроликов. Сначала всё начиналось мило, девушка и парень, любовь и трагедия, запретная страсть. Лу смотрел эти сны, как фильм, с легкой улыбкой. Но потом на месте этой девушки почему-то оказался он сам, и это начало пугать сильнее Самары Морган. Он чувствовал во сне всё, что чувствовала девушка и, просыпаясь, путал реальные и выдуманные эмоции. Порой рыдал, порой смеялся. А этой ночью во сне всё дошло до самоубийства, он проткнул живот лезвием из-за какого-то парня. Парня! И вновь слова «Где бы мы ни были, мы найдем друг друга». Но самое страшное то, что сейчас, перебирая ногами, он всё еще чувствует боль от пореза, которого нет. 10/Пн 10:00 Начавшийся неважно солнечный день не может стать удачным — это доказано. В такие дни ждите боли втрое больше. Это тоже доказано. И не надейтесь на солнце. Оно не спасет, не согреет. Когда парень зашел в столь привычный одинокий и плохо освещаемый коридор, под стенками которого стояли хлипкие деревянные лавочки, он сразу же приметил черный силуэт, а значит здесь он будет не один. В другой обычный день его бы это не смутило, и он бы просто проигнорировал безликую массовку его книги «Жизнь», но сегодня раздражало все, даже маленькая незаметная мошка. Причем от воспоминаний о сегодняшних снах по коже всё ещё бегали мурашки, и ЛуХаня слегка знобило. Накрыло по полной только тогда, когда Лу был в двух шагах от своего излюбленного места под небольшим окном, кстати, единственным в этом окутанном никотином клаптике университета. Напротив сидел тот самый загадочный брюнет в рубашке из черной атласной ткани, но не такой черной, как бегающие по улицам бездомные кошки несчастья, а чуть серее. Рубашка была расстегнута на две или же три пуговицы сверху и не прикрывала выступающих ключиц, что выглядело вызывающе. Сверху была накинута черная кожаная куртка с множеством блестящих молний, модель которой ЛуХань часто замечал на ночных байкерах в городе. В сочетании с такими же черными облегающими джинсами и темными лаковыми ботинками она смотрелась довольно грубо, но как раз под стать своему хозяину. Ещё с первого взгляда блондин подметил особую любовь незнакомца к темным оттенкам. И всё оправдывало эту фанатичную любовь, ведь черный на его худощавой фигуре действительно смотрелся очень роскошно. Лу сел на лавочку, как можно старательнее изображая равнодушие. Но незнакомец даже не думал посмотреть на него, что очень огорчило Ханя на удивление ему самому. Всё внимание брюнета было сосредоточенно на тлеющей в руке сигарете. Хмурые брови могли сказать об окружавших его проблемах, а внешний вид о том, что парень точно не собирался в университет сегодня, и здесь он чисто проездом. Лу не заметил, как он стал с жадностью рассматривать и изучать сидевшего напротив. Снизу вверх, сверху вниз, нервно подергивая ногой. Все тревожащие ранее сны, чужие голоса и эмоции, всякая привычная ерунда растворились в громком сердцебиении. Он даже забыл, что зажигалка и сигареты лежат в рюкзаке, и напрасно выворачивал карманы. Песня в наушниках Лу сменилась другой, той, что блондин совершенно не помнил в своем небольшом плейлисте, и брюнет неожиданно поднял свои темно-янтарные глаза. По коже тут же повеял холод, и сердце блондина, незамедлительно подскочив вверх, навечно приклеилось к нёбу. В это раз он не сумел сбежать, как в аудитории. Вроде бы минута, а длится вечность. Будто эти глаза он знал тысячи лет. Парень продолжал всматриваться в блондина, проникая в его нутро. На одном дыхании брюнет загадочно улыбнулся: – У бурных чувств неистовый конец, он совпадает с мнимой их победой, разрывом слиты порох и огонь… – Так сладок мёд, что, наконец, и гадок. Не будь ни расточителем, ни скрягой. Лишь в чувстве меры истинное благо. Студент поразился сказанному и тут же нервно закусил губы. Откуда он это знает? Зачем это сказал? Лухань даже не имеет понятия, чьи это слова, или из какого произведения. Эта всепоглощающая неизвестность испугала. Блондин невольно вспомнил свои ночные кошмары, силуэты, пришедшие ему из прошлого, и адреналин ударил в голову. Парень всполошился. Он почувствовал связь с происходящим. Но процессы химической реакции уже были запущены, и от довольной улыбки напротив стало так сладко. Это чувство приводило в восторг, и сердце трепетало. Незнакомец сделал маленькую затяжку, пустил дым прямо в лицо Лу, и снова повторил то же самое. Нужно бежать! — Принцесса, не молчи… — играя бровями, протянул однокурсник. Китаец мельком посмотрел на циферблат: звонок и шумный коридор на этот раз не станут его укрытием. А ведь от приставучих первокурсниц всегда спасало. Где справедливость?! В этот момент он был готов поверить во что угодно, в любого Бога, лишь бы тот спас его от естественных эмоций и желаний. — Черт… Ненавижу тишину. Я же просил завести тему, — докурив до половины истлевший огрызок, брюнет бросил его на пол и тщательно размазал ботинком по кафелю. Свинья! Этот поступок должен был вызвать отвращение, но нет. Лу даже понравилась эта грубость. Брюнет тоже посмотрел на часы и приподнял черные брови: — Если ты внезапно стал немым, пошли отсюда, — намекнул он, взглядом указывая на дверь. Глаза Лу полезли на лоб, сердце забилось быстрее. Ему осталось только удивлено спросить:«Куда?», а брюнету ответить: «Куда угодно», и сюжет «Skam» в точности воплотится наяву. Паника. Чертов паникер! ЛуХань бегал взглядом по всему помещению в надежде зацепиться хоть за что-нибудь. Баннеры клубов, одинокая доска почета, лавочка, мусорка, валявшийся возле неё фантик, пустая бутылка, уборщица со шваброй. Хорошо, что в перечисленном бардаке глаза отыскали ту самую паутинку Кандаты. Только не оборвись! По коридору неслась его запыхавшаяся одногруппница с множеством бумаг в руках. Она была творческим человеком и возглавляла организационный комитет, что не раз радовал студентов своими делами. Например, все до сих пор смеются из-за их эстафеты на день влюблённых. Благодаря им Лу смог вдоволь насладится тем, как Бэкхён зашнуровывал на себе свадебный корсет и мучился с подвязкой невесты. Но в список своих разношёрстных пассий наивную, постоянно витающую в облаках неугомонную Биёнсу он вносить не спешил. Не потому, что она некрасивая, нет, даже очень милая, просто она творческая личность, а ЛуХаню и своего отца с головой хватает. Девушка как раз быстро передвигала ногами в его сторону, и тогда у парня зародилась гениальная идея. Он намерено махнул головой в сторону Биёнсу и наиграно нежно усмехнулся, будто они были знакомы тысячу лет. Лу на все 250% был уверен, что подобные две личности не знали о существовании друг друга. Теперь всё зависело от того, подыграет девушка или нет. — Прости, я ждал её, — отрезал Хань, самодовольно поглядывая в глаза напротив. Брюнет ухмыльнулся. Лу встал и, тяжело вздохнув, направился навстречу милой девушке в смешных круглых очках и джинсовом комбинезоне. Он остановил её взятием за руку и как можно неприметнее приобнял за талию. После он отсканировал её удивление и попытался остановить губами почти вырвавшийся крик. Лу игриво приложил свои уста к уху и с нежностью прошептал: — Тише, тише, детка. Подыграй мне. Её взгляд не обещал ничего хорошего, и в глазах читалось откровенное желание облупить насильника черным зонтиком, которого, к большому сожалению, у неё не имелось при себе. Ну, блин, она же актриса! Ей так сложно сделать небольшое одолжение? Девушка на мгновение задумалась, а после улыбнулась, поглядывая на смотрящего на неё брюнета. Ответом на просьбу Лу стал легкий ненавязчивый поцелуй в щечку, сопровождающийся словами: — Надеюсь, ты не сильно долго ждал. Лу с облегчением выдохнул и воспрял духом, надеясь больше никогда не пересекаться с незнакомцем. Он не того поля ягода… Парень забрал часть бумаг себе. — Это же было по делу. Мне было не сложно подождать. Брюнет встал. — Ты мне не говорила, что нашла себе парня, — в разговор влез тот брюнет, обращаясь к Биёнсу. Что?! Би обкрутила шею парня, который был на полголовы выше неё, и поприветствовала по-европейски. — Он на испытательном сроке… ещё обещал вступить в наш комитет, — подмигнула ему девушка, и тогда ЛуХань понял, что хорошо вляпался. Брюнет свистнул: — Неплохо, подруга. Он только что процетировал Шекспира После хитрая лисица развернулась к одногруппнику: — Это тот, о котором я тебе рассказывала, О Сехун — мой лучший друг. Сехун протянул руку Лу, широко, но наиграно улыбаясь. Но Ханю всем сердцем не хотелось до нее дотрагиваться. Выглядело так, будто он брезговал. Но Лу знал, что если дотронется до Сехуна, уже не сможет отпустить.