Stronger Than Blood

Тэян возвращается с напитками для всех четверых и раздаёт банки, даже не спрашивая. Обычная кола для Сынхёна и диетическая для него самого, спрайт для Дэсона и виноградная газировка для Джиёна, которая гарантированно выкрасит его язык в фиолетовый, а Квону только того и надо. Он выворачивает язычок у жестянки, стараясь не задеть краем банки пораненный нос при глотке. Они скидывают мелочь на общак, чтобы купить пару ланчей и разделить на всех. Джиён как раз достаёт пятёрку из кошелька, когда вдруг замечает новенького, стоящего посреди столовой с растерянным видом, чьи глаза мечутся по помещению в поисках безопасного местечка. «Нет такого места, малыш», - думает он с ухмылкой, что привлекает внимание Сынхёна, как будто Чхве прочёл его мысли. Старший бросает на него короткий взгляд. - Угадайте, как его зовут? Джиён пожимает плечами: - Эйнштейн? Я там знаю. Он ненавидит загадки, поскольку никогда не угадывает, и это заставляет его чувствовать будто он на какой-то своей волне, в отличие от остальных. Во всевозможных шарадах Квона делают как младенца. Что, кстати, не означает, что он тупой. - Сынхён, - лениво предполагает он и губы друга растягиваются в широченной улыбке и эта улыбка – единственное, что он видит за краешком банки. Тэян фыркает в свою колу: - Вот дерьмо. Джиён закатывает глаза и громко отхлёбывает, размышляя о новеньком. - Жаль, Сынни, но ты больше не особенный. Дэсон поддразнивает друга и хихикает, прижимаясь плечом к Ёнбэ. - О, какая боль, - раздражённо отвечает Сынхён, закинув ногу на стул Квона и уткнувшись ботинком прямо между его разведённых бёдер. Будь это кто-то другой, он бы уже познакомился с ножом Джиёна, который тот воткнул бы под шнурки, в укромное местечко с сухожилиями под тонкой кожей. Предупреждение – это предупреждение и к тому же неплохой урок. - Вы, значит, меня только из-за имени и любите, а? - А кто сказал, что я вообще тебя люблю? – иронизирует Джи в ответ, смягчая жестокость улыбкой, ёрзает на стуле, так что кончик Сынхёнова ботинка теперь упирается ему в бедро, - Раз уж тут объявился ещё один, может, я смогу покончить с обоими сразу. Если бы ещё вот так же легко можно было покончить с собственной кровью. Тэян поднимается из-за стола с деньгами в руках: - Продолжай, Джиён, ты кажется на пути к великому открытию. И исчезает прежде, чем Сынхён соберётся нанести ответный удар, швырнув ему в голову пустую пачку из-под жвачки. Джиён чувствует на себе пронзительный взгляд. - Иди. Чхве кивает на мальчишку, застывшего как испуганный олень в лучах фар и сжимающего поднос. - Ты же знаешь, что хочешь. Этого Квон отрицать не в силах, он оглядывают окружающих, чтобы убедиться, что никто не помешает, и резко отодвигает стул, так что нога Сынхёна съезжает на пол. Он встаёт и ухмыляется, берёт свою содовую и направляется к новенькому. Джи забавляет, когда испуганные глаза замечают его и пальцы парнишки ещё сильнее сжимают края несчастного подноса. А кто это тут боится большого нехорошего волка? Джиён делает неспешный глоток, играя с мальцом в гляделки. Тот, к слову, уже должен бы драпать со всех ног. Храбрый птенчик, не правда ли? - Выглядишь потерянным, - поддевает он новенького не особенно дружелюбно, - Карту дать? И делает шаг, чтобы быть ближе, ближе к своей добыче. Что этот малой из себя представляет, он пока не знает. Пока, но скоро узнает. - А как насчёт гида? Можно ли взять тебя за руку и показать достопримечательности? Джиён говорит почти безэмоционально и тем не менее другие ученики избегают их, обходя по возможности дальней стороной. - Н-нет, - заикается Ли, и хотя по голосу очевидно, что он напуган, но он всё же пытается защищаться. И даже как будто сердится. Интересно. Джи поднимает голову, вздёрнув подбородок. Нет, конечно его не бесит, что новенький выше него. Грёбанные переростки, чем вообще кормят этих детей? - Н-нет, - передразнивает Квон, ухмыляясь, - тогда ты наверно ищешь своих друзей? Густые тёмные брови хмурятся в замешательстве. Он так даже немного похож на Сынхёна, надо заметить. Джиён оглядывает его фигуру под одеждой, которая между прочим чересчур чистенькая для их помойки под названием «школа». Неужели брови и имя – это всё, что есть общего у двух Сынхёнов? Джи не может не улыбнуться при этой мысли. - У меня нет друзей здесь, - отвечает малыш уже более уверенно, как бы намекая, что Квон и сам мог бы додуматься до столь очевидных вещей. Умная задница. Джиён отпивает ещё газировки и обходит мальца полукругом, как обычно поступают животные перед решительным броском на жертву. Наблюдает, как сгорбившиеся плечи застывают словно между ними втиснули вешалку. Немного наклоняется и шепчет в самое ухо, чтобы слегка попугать: - Тогда какого хуя ты тут встал? Никто не собирается выпрыгивать с дружескими объятиями просто потому, что у тебя смазливое личико. Он чувствует прогиб. Ухо дрожит прямо напротив Джиёновых разбитых губ и внутри Квона тоже что-то дрожит в радостном возбуждении, потому что это то, ради чего он живёт. Уважение. Заставить всех этих панков уважать себя - вот какую цель он ставил перед собой и он её добился. Малыш-новенький явно смышлёнее большинства из них, в этом ему не откажешь. Он не наносит удар, если понимает, что не выдержит ответного. Не раскрывает рот, если ему нечего сказать. И он – тёзка Сынхёна. - Знаешь что, - Джи смеётся, наслаждаясь вкусом винограда и власти на языке, - я позволю тебе обедать вместе с нами, если позволишь мне сделать с тобой всё, что захочу. Он слышит, как малец давится: на лице смятение, а глаза широко раскрыты от шока, и Квон еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. - Ч-что? – хрипит новенький, отступая. Джиён выгибает бровь: - Хм? Будешь паинькой, может даже отдрочу. Бледные щёки заливает жаром, а руки начинают трястись так, что маленький пакет молока падает с подноса и разливается. Это привлекает к ним внимание тех, кто поблизости, но никто и пальцем не шевельнёт, чтобы помочь ребёнку. Джи неодобрительно щёлкает языком. На них и пролитое молоко. Он думает над тем, чтобы велеть малышу прибрать за собой, но на гигиену этой вшивой столовки Квон клал с прибором, да и что он, совсем зверь, что ли. - Чёрт, парень, ты собрался проторчать здесь весь день, или как? – фыркает Джи, не особо заботясь об ответе, так как занят забрасыванием опустевшей жестянки в мусорное ведро, - мусорить нехорошо, детишки, - и подталкивает новенького к их столу, - Давай, шевели задом. - Я не могу позволить тебе… - Сынхён снова мямлит, еле переставляя ноги, - делать со мной… Джиён возводит очи горе: - Это вообще-то была бы высшая форма привилегии для такого, как ты, но за кого ты меня принимаешь? Я тебе педик, что ли? – хотя это не так уж далеко от истины, и, конечно, не так уж далеко от грязных коридорных сплетен, - Топай давай. Малыш весь дрожит, но послушно ускоряется, шагая с видом обречённого на казнь. Кроме его унылой спины, Джи видит прищурившегося Сынхёна и улыбающегося Дэсона. Ёнбэ ещё не вернулся. Ну и ладно, можно заделить ланч новенького. В конце концов, боженька и коммунисты завещали делиться. Всё принадлежит всем. - Садись, - указывает он на стул, на котором до этого сидел Тэян, и внимательно наблюдая за реакцией Дэсона, словно за грёбанными часами судного дня. Улыбка остаётся на своём месте и Квон расценивает это как добрый знак. Он проверяет, хорошо ли сидится малышу, прежде чем упасть на свой стул. Сынхёновы ноги тут же оказываются у него на коленях, ну не сволочь ли? Джиён одаривает его выразительным взглядом прежде чем снова обратить внимание на новую игрушку. Надо быть милым и представить гостя. - Дэсон, - отмечает он, - Сынхён, я - Джиён, а Тэяна где-то носит. Джи поднимает бровь в ожидании ответа. - Растерял свои манеры по дороге, красавчик? Новенький всё так же держится за поднос, переводя взгляд с одного парня на другого, его лицо начинает менять цвет. Малой уже должен был сложить два и два в уме, прикидывает Джиён, с удовольствием глядя как симпатичные черты окрашиваются сначала в розовый, затем в красный и наконец в зелёный. Хамелеончик. - С-сынхён, - произносит новичок, нервно кивая головой. Два подноса с грохотом приземляются прямо у него перед носом, задевая его собственный, так как Тэян опять решает устроить «сюрприииз». - Какого хрена он делает на моём стуле? Ребёнок подпрыгивает, торопясь убраться подальше с глаз Ёнбэ. Да эта киса здесь долго не протянет, что ж он такой пугливый? Квон раздражённо цыкает, поглядывая на друга: - Возьми другой стул, Тэ. Смотри, между мной и Дэ есть место. Добрее надо быть к людям. Кивает малому: - Какая у тебя фамилия? Да, похоже, их новичок проглотил собственный язык. Ну или же Тэян действительно собирается ударить малыша за сам факт его существования. Но вообще-то Тэян не бьёт людей просто так, особенно если Дэ улыбается. Так что пока Кан в хорошем настроении, дитё в безопасности. Выглядит дитё, правда, так, словно готово вот-вот надуть в штаны, зато в безопасности. - Ли, - блеет новенький, смотря на Квона с отчаянием, которое уже давно потеряло былую привлекательность, - а у в-вас? Джи снова закатывает глаза. Он что, думает, они тут в бирюльки играют? Придётся кое-что прояснить: - Квон. Сынхён – Чхве, Сонни – Кан. А фамилия Тэяна тебя не касается. Дело в том, детка, что за этим столом может быть только один Сынхён и это как бы не ты. Так что ешь тихонько свой пудинг и дай мне подумать. Широко распахнутые глаза становятся ещё больше от ужаса, когда Тэян садится на стул, широко расставив ноги, а его многообещающий взгляд слегка меркнет, потому что Дэсон отвлёкся на еду. Или же Кану прискучило шоу. Джиён никогда не сможет разгадать, что именно скрывается за этим ангельским лицом. - В-вы собираетесь меня у-убить? – это самый тупой вопрос, какой можно придумать, но малыш конечно же призывает на помощь всё имеющееся у него мужество и храбро его задаёт. Дэсон замирает, так и не донеся до рта вилку с чем-то непонятным, но стопроцентно мёртвым. Ёнбэ оборачивается к Сынхёну, словно спрашивая разрешения, а тот изо всех сил старается сдержать приступ хохота и вместо ответа переводит стрелки на Квона: - Ну что? Собираемся? Джиён равнодушно дёргает плечом, пытаясь стянуть ролл с подноса ребёнка: - Ну не сейчас это точно. Ещё аппетит мне испортишь. И вдруг щелкает пальцами: - Сынри. Вот как мы тебя назовём, так что лучше тебе привыкнуть к этому имени и соответствовать ему. Будешь охранять нас от неприятностей. - Но почему… - новенький даже не закончил вопрос, зависший в воздухе, будто чувствует ветер перемен, дующий явно не в его пользу. - Сынри, - послушно повторяет он, сложив ладони на коленях странным образом, заставляя Джи гадать, уж не молиться ли он вздумал. «Дорогой Господь, пожалуйста, заставь этих злобных детишек полюбить меня!» как-то не тянет на настоящее желание малыша, так что приходится прервать спиритический сеанс. - Играть в немого, конечно, занимательно и всё такое, но не в том случае, если ты собираешься нас игнорить. Просто предупреждаю, - да Квон щедр на советы как никогда, - Хватит, детка. Хорош унывать, мать твою. Ты будешь это есть? На подносе лежит второй ролл и кусок пирога, завёрнутый в фольгу, и оба всё ещё нетронутые. Малыш начинает разворачивать пирог, но чисто механически, и Джиён морщится, когда Тэян начинает шептать ему прямо в ухо: - Да ты командуешь парадом. Ёнбэ подталкивает локтем свои подносы, изображая из себя, как он считает, недовольного крутого хёна, хотя, по тайному мнению Джи, больше похож на озабоченную наседку. Особенно когда ставит перед Дэсоном ещё одну банку спрайта. Квон незаметно фыркает. Как всегда, балует своего любимчика. Он шлёпает по руке соседа и отпивает от колы Сынхёна, так как его газировка закончилась, а ему необходимо промочить горло после всей этой болтовни. Краем глаза он замечает, что старший Сынхён так ничего и не сказал новенькому, но при этом не сводит с того глаз. Это вызывает смешанные чувства и Квон тыкает хёна пальцем в плечо. - Придёшь ко мне сегодня? Сынхён наконец отвлекается от малыша и смотрит на Квона, что заставляет желудок того мягко кувыркнуться, а уголки рта дрогнуть в улыбке. - Хм, звучит неплохо. У тебя найдётся чем перекусить или я опять подписываюсь на холодно-голодные игры как в прошлый раз? Джиён хмурится, поскольку это была не его вина, чёрт подери. Он думает, чем бы таким уколоть Чхве в ответ, может напомнить, как он тогда переслушал Crackheads “Fuck Your Mum”? Хотя наверно всё же не стоит, если только Джи не хочет, чтобы ему прилетело в челюсть. Не перед новеньким. Есть вещи, о которых лучше молчать. - Тогда принеси пиццу, мудила. Я по-твоему похож на домохозяйку? - Зависит от освещения, - невозмутимо парирует Сынхён, не упуская случая подъебнуть друга, - но прямо сейчас ты похож на старуху с косой. Иди и съешь что-нибудь полезное. Квон показывает ему средний палец, но лезть драться не спешит. Может, для всех остальных это и звучит как оскорбление, но ему то известно, что это на самом деле. Беспокойство. Ребёнок смотрит на них, забыв вынуть пластиковую ложку изо рта, видно, как на виске бешено пульсирует жилка. Джиён не обращает на него внимания. Малышу придётся привыкнуть. Ну а может и не придётся.