Если в комнате твоей ночь, Притаился по углам мрак, И нет сил прогнать его прочь, Позови, я расскажу — как… (А. Макаревич)
С тех пор, как они вернулись в школу прошло двое суток. Чарльзу же казалось, что прошла вечность. Время словно застыло. Он почти не помнил, как связывался с Эриком, его волновала только Джин. Мужчина звал её, укачивал в своих объятиях, гладил пылающее жаром лицо. Глаза девушки были устремлены на него, но Джин в них уже не осталось. Когда-то зелёные, словно океан, сейчас они были угольно чёрными. Феникс. Он сам когда-то просил выпустить эту силу на свободу, теперь это убивало Джин. Quid pro quo, Ксавье, Quid pro quo*. Твоя жизнь в обмен на её. Так не должно было случиться! Хотелось кричать от отчаяния, звать на помощь, умолять, делать что угодно, только бы достучаться до сознания девушки. Ничего не получалось.***
Он долго пробивался сквозь дымку разума, бессмысленно блуждал по коридорам памяти, но Джин нигде не было. Только пустота и горячий песок под ногами. — О, Чарльз, как мило с твоей стороны! Мы ждали… Я ждала… — совсем рядом, почти задевая губами ухо, голос такой знакомый и чужой одновременно. Спину обдало жаром, стоит ему развернуться на месте и девушка окажется в его руках, но Ксавье сделал два шага прочь и лишь тогда решился посмотреть на неё. Милое лицо Джин, искажено гримасой ярости, в глазах же неприкрытое желание и вызов. Так похожа, но совсем не Джин. — Я. Искал. Не. Тебя. — медленно, едва сдерживая гнев, продиктовал он. — Какой ты грозный! А я ждала именно тебя. Видишь, мне повезло — ты пришёл. Он мог поклясться на чем угодно, Феникс заигрывал с ним. Кровь в жилах закипала, но отнюдь не возбуждение тому причина — ярость, буйная, всепоглощая ярость терзала его душу. Надо держать себя в руках. «Ты не должен, не можешь, навредить Джин», повторял он снова и снова, как мантру. Создание, так похожее на Джин подходило ближе, обдавая мужчину уже знакомым жаром, дышать было трудно, как в пустыне, Чарльз попытался отступить, чем вызвал хриплый смех Феникса. — Джин! Джин! Не сдавайся! Вернись… — закричал он в пустоту, надеясь заглушить леденящий душу хохот, но ответа не было. Чарльз прервал контакт.***
Трудно было понять, день сейчас или вечер, небо давно заволокло серыми свенцовыми тучами, так что солнца совсем не было видно. Чарльз вовсе не следил за временем до тех пор, пока в его кабинете не раздался назойливый треск телефона. — Это Ксавье, я слушаю Вас, — на том конце провода зазвучал знакомый голос начальника особого управления ФБР, — нет, я уже говорил и скажу ещё тысячу раз, если это необходимо, нет! Нет! Ответ он слушать не стал и положил трубку, сейчас нервы и так на грани, а ещё минута преперательств с этим тупым кретином, и он бы начал объяснять ему пеший маршрут грядущего путешествия. Не хватало ещё проблем с правительством. Только не сейчас. Чарльз достал сигарету и закурил, бросив пустую пачку в ведро для бумаг. Кажется, он не делал этого лет десять, не делал бы ещё столько же, но сил держаться не было, а сигареты успокаивали. Рубашка пропахла дымом, надо было принять душ, провести занятия, но он мог думать только о Джин. И о том, что он не смог достучаться до её сознания. — Опять куришь? Когда-нибудь это тебя убьет, Чарльз. Он не заметил, как кто-то вошёл, не ощутил чей-то разум так близко. Полное поражение! Усталость брала своё, но спать некогда. У него просто нет на это права, пока Джин в опасности. — Верно, когда-нибудь что-то убьет меня… Сомневаюсь, что это будут сигареты. Слишком скучно и банально. Эрик ничего не добавил к его тираде, завалившись на диван и вытянув по-хозяйски ноги. Говорить не хотелось, но друг был настроен иначе. Рука помощи, как говорил он сам. Пуля в голову, это помогает лучше, как добавлял после. Он взъерошил седеющие волосы, и взмахом руки перенес поближе металлический столик на котором ютился импровизированный бар. — Будешь? — спросил Леншерр, протягивая ему стакан с виски, — или добавить колы? Всегда думал, что это для юных леди… — при упоминании юных леди он отвел взгляд в сторону, увлеченно рассматривая что-то за спиной Чарльза. Ксавье только покачал головой и не принял протянутый ему напиток. Мозг сейчас должен быть свеж, а алкоголь этому не способствует. Больше он боялся раскиснуть, совсем не хотелось демонстрировать нынешнее своё состояние. Достаточно того, что Эрик уже видел. — Я не буду говорить о том, что понимаю твои чувства — не понимаю. Осуждать и вправлять мозги тоже не буду, это твой хлеб. Мне интересно, что делать собираешься? — в голосе Эрика он явственно слышал намеки на сарказм, но внешне тот оставался совершенно серьезен. Эрик умеет задавать правильные вопросы в нужное время, но сегодня у Чарльза не было ответа. Ему многое надо сделать, даже слишком, сейчас же он не знал за что браться, все валилось из рук. Все по своей природе стремится к энтропии и мир профессора Ксавье погружался в хаос с невероятной скоростью. — Звонил Хэтчер. Он хочет «попросить несколько ребят для проведения пары безопасных экспериментов», так и сказал, дети ему нужны, Эрик. И он думает, что я выдам их для опытов. Прошлый раз он обещал мне неприятности, в этот раз тоже бы обещал, если бы я трубку не бросил. Сколько их ещё будет? — Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос. Ко мне он с такими просьбами не сунулся, как думаешь почему? Потому, что я убью этого ублюдка, Чарльз. Ещё раньше, чем он сунется к детям, и он это знает. Удобно быть «великим и ужасным». — И скромным, — не содержался Чарльз. — Именно, мой друг. Но я не об этом сейчас. Что ты собираешься делать с девчонкой? — снова этот серьёзный тон без намека на пафос. — Любить, — первое, что пришло в голову, другие варианты маячили где-то на краю сознания. — Чарльз Ксавье, ты действительно осознаешь, что сейчас сказал? Если это одно из твоих очередных приключений, то не морочь девочке голову. Я, конечно, не телепат, но достаточно хорошо тебя знаю. Найди себе другую жертву и не играй в Казанову. Честно, я решил, что ты оставил все это. У тебя же есть Мойра. Эрик-Эрик, великий и ужасный Магнето. Он становился ворчливым занудой, если дело касалось личных отношений. И это было потрясающе. В самом начале знакомства, он и не подозревал, что где-то глубоко, под маской пафоса и надменности, скрывается радетель благочестия. — И это говоришь мне ты? — это была сознательная провокация со стороны Ксавье. — Я? Ах, да. Говорю и буду говорить. Если бы я мог повернуть время вспять… Я бы отказался от всего, только бы каждый вечер возвращаться домой, петь дочери колыбельные и засыпать в объятиях жены… ближащие сорок лет. Если ты не готов к подобному, просто оставь её. В одно мгновение Эрик осунулся, на лбу залегли морщины, а взгляд постарел на целую жизнь. Чарльз почувствовал себя мальчиком, пойманным в соседском саду. — Всё или ничего? — Только так. Полумерки наше проклятие. Он молча встал и вышел за дверь, снова прихватив какое-то пойло. Вот еврей. Вопросов меньше не стало, они множились в голове мужчины с удвоенной силой. Мог ли он, как сказал Эрик, надеяться на «все»? Нужно ли это Джин. И тут у него не было ответов. Совсем. Но то, что это не просто очередное увлечение, Ксавье знал наверняка. На этот раз он попался, как не попадался никогда раньше.***
Она лежала на кровати бледная, точно фарфоровая кукла, а алые губы и огненные волосы усиливали сходство. Тонкие запястья сейчас охватывали ремни, для её же безопасности, твердил Хэнк. Чарльз был с ним согласен, он бы согласился на всё, только бы вернуть Джин. Но девушка не откликалась на его телепатию. Тогда он просто обосновался в палате, покидая её только для того, чтобы решить какие-то неотложные проблемы, возникающие в школе. Хэнк привычно нудел о сигаретах, и об отдыхе, который по его мнению требовался Чарльзу. Сил спорить не было и он просто кивал, но уходить отказывался. Чтобы не сойти с ума, он принёс книги. Почитать вслух было хорошей идеей, возможно, это поможет, если не ей, то ему точно. «Заслуженное относится к эгоистичной, коммерческой сфере взаимной выгоды; только незаслуженное требует моральной сделки такого рода, которая заключается в выгоде одного ценой несчастья другого. Требовать вознаграждения за свою добродетель эгоистично и аморально; отсутствие добродетели придает вашему требованию моральное право…»** Ему казалось, что он продолжает читать, но книга стремительно выскользнула из рук и с глухим стуком упала на пол. Ксавье постепенно проваливался в сон…***
Шум прибоя ласкает слух, он стоит на кухне и нарезает грибы, прихлебывая остывший чай из кружки на краю столешницы. В сковороде зашипело масло, он отправил туда подготовленные продукты. За спиной звякнуло стекло, и Чарльз обернулся на шум. Джин, почему-то решившая, что на столе можно сидеть, отчаянно пыталась справиться с винной бутылкой и штопором, но устройство то и дело изворачивалось не в ту сторону. — Не получается… Никогда получается, — раздосадованно пожаловалась девушка. Чарльз был удивлен. Увидеть Джин в этом месте он не ожидал. А она всё терзала несчастную бутылку, безуспешно и очень забавно. Он присмотрелся, и обнаружил, что одета девушка необычно. На ней был его старый зелёный свитер, который он купил ещё будучи студентом, «вечный свитер», как называл его Хэнк. Он был больше размеров на пять и доходил ей до середины бедра, настолько он растянулся за годы своего существования. Как же все странно. Этого не может быть, потому что не может быть. — Сон… — он не хотел произносить этого вслух, но не сдержался. — Наверно, только чей на этот раз? — тут же отреагировала Джин. — Не имею ни малейшего понятия, — он и правда ещё не разобрался в происходящем. Девушка тем временем ловко спрыгнула со стола, и прихватив злосчастное вино, подошла к нему. — Что ж ты делаешь! Пол же каменный, а ты босиком. Простудишься… Я тебя лечить не буду. Не совсем осознавая, что творит, он подхватил девушку на руки и усадил на столешницу, рядом с плитой. Джин рассмеялась, пару раз стукнула его по плечу, но сбежать не пыталась. — Будешь, куда ты денешься? Вообще, это сон, как я могу простыть? — не переставая хихикать, вопрошала она. Действительно. Но ощущения были настолько реальными, что Ксавье почти забыл о том где он. Ему всегда нравилось здесь, но последние годы у него совсем не было времени, чтобы вернуться . Эта маленькая, но не тесная кухня в пляжном домике всегда была настоящей крепостью для Чарльза. Раньше, он часто сбегал сюда, зализывать раны, да и просто подумать. — Ура!!! Получилось! — завопила Джин. Чарльз вздрогнул, а юная нахалка с важным видом протянула ему штопор с поверженной пробкой, и без стеснения отхлебнула из бутылки. Ксавье уже хотел сделать замечание о вреде алкоголя для растущего организма, но девушка скривилась и со страданием в глазах воззрилась на него, смешно надув щеки. — Ну, и гадость же. Уксус, честное слово. Такая смешная. Так близко. Ему хотелось схватить её, спрятать в объятиях и никогда не отпускать. Но это просто странный сон… — Я так скучаю, Джин. Я боюсь потерять тебя, девочка, — быстро, почти без пауз, чтобы она не остановила его или он сам не остановился, — Как мне помочь тебе? — Чарльз, тебе страшно… больше чем мне. Бедный. У тебя же сейчас получилось… Просто будь рядом, не дай мне потеряться, не дай забыть… Она провела по его щеке кончиками пальцев и потрепала длинные, давно не стриженные волосы. У него были такие… В 1973. — Я почти забыла, как ты выглядишь с ними, тебе идёт, — она снова улыбалась ему. — Я вытащу тебя, Джин. Вытащу. Только держись. — Хорошо, профессор. Пообещай мне одну вещь… Выспись хорошенько, а? Не хочется найти у своей кровати твой остывающий труп. Она издевается над ним! Наглая девица. Но Чарльз не мог злиться, ему это нравилось. Он так скучал по ней. Образ рыжеволосой девушки постепенно терял четкость, а потом исчез совсем. Ксавье открыл глаза. Внешне состояние девушки оставалось неизменным, по показаниям приборов пульс немного превышал нормальные значения. Он посмотрел на пакет капельницы, тот был почти пуст, значит с момента его «засыпания» прошло минут тридцать. Не густо. Ксавье ещё раз окинул девушку взглядом, поправил одеяло, хотел было убрать со лба упавшую прядь, но подавил в себе сей порыв. Джин права, надо поспать, иначе его мозг просто откажется функционировать. * Одно за другое ** «Атлант расправил плечи» — роман американской писательницы Айн Рэнд, впервые опубликованный в 1957 году в США