::-::-::
Ребёнком, Осгуд витал в облаках: распевал песни воображаемым друзьям, утверждал, что видел фей в лесу и придумывал захватывающие истории, объясняя обычные события (однажды он поведал, что в его ботинках живут гномы, которые развязывают ему шнурки, когда он не смотрит). Вайолет обожала его, и он обожал её в ответ, и завидя её, каждый раз одарял чудесной улыбкой. Но он был единственным ребёнком и стеснялся других детей. Единственный человек, с которым он, казалось, чувствовал себя свободно (кроме матери, разумеется), был сын садовника – Билли. Билли был на несколько лет старше Осгуда, высоким для своего возраста, но тощим и с густыми черными волосами, которым постоянно требовалась стрижка. Ему нравилось подкрадываться к Осгуду, набивать грязь (или червяков, или гниющие листья) ему за шиворот, и убегать под звуки пронзительного смеха Осгуда. Тот вытряхивал мусор и бежал за Билли, исчезая между изгородями. Он его так и не поймал. Или Вайолет так казалось. Когда Осгуду было девять, Вайолет обнаружила, что ошибалась. Она нашла их во фруктовом саду. Билли прижимал Осгуда к стволу яблони. Они просто стояли там, не двигаясь и зажмурившись, но от этого зрелища мысли Вайолет пришли в смятение. – Хватит валять дурака. Осгуд, бабушка приехала повидать тебя. Иди внутрь, – сказала она. Она ушла, как будто всё было в порядке, но сердце бешено стучало в груди. Её мальчик, её родной мальчик. Прежде она думала, что желает лишь, чтобы её мальчик был счастлив, но теперь она знала: прежде всего, она хотела, чтобы он был в безопасности, чтобы он был нормальным. Тем вечером, позднее, она поговорила с Осгудом. Разумеется, если бы его отец всё ещё был жив, задача легла бы на его плечи, но Вайолет была вдовой достаточно давно, чтобы научиться соединять роли утешителя и воспитателя. Она обрадовалась при виде горячего румянца стыда, разливающегося по его лицу, пока она объясняла. Ему нужно было понять. Ему нужно было осознать, что жизнь – не сказка, и иногда приходится играть по правилам, даже если они тебе не подходят.::-::-::
Они обедают в столовой. Дафна неумело обращается со столовым серебром и только к середине ужина вспоминает и кладёт на колени салфетку, но утверждает, что всё очень вкусно и ест с удовольствием, что в глазах Вайолет извиняет её за недостаток манер за столом. За едой Осгуд потчует Вайолет историями об их приключениях на яхте, добавляя какую-то нелепую историю о перестрелке между береговой охраной и чикагской мафией. Его воображение никуда не делось – это очевидно. – Итак, хорошая новость – нам не нужно беспокоиться о незваных гостях с пулемётами Томсона, – говорит Дафна, с нервным смешком. – Но плохая новость в том, что теперь в иллюминаторах есть несколько отверстий. Отверстия в иллюминаторах! – она снова хихикает. – Почти каламбур, правда? – Ты бы видела, как Дафна пыталась заставить береговую охрану оплатить ущерб. – Ну, это же наша яхта, – она смотрит на Вайолет и запинается. – Я… в смысле, это твоя яхта. – Она скоро будет твоей, – говорит Осгуд, дотрагиваясь до руки Дафны. Довольная улыбка Дафны заставляет Вайолет прищуриться. После того как горничная унесла тарелки, Вайолет поворачивается к Дафне и говорит: – Я буду рада, если ты присоединишься ко мне в прогулке по саду. – Отличная идея! – произносит Осгуд, вставая. – Нет, дорогой, я собиралась поговорить с Дафной наедине. На мгновение Осгуд выглядит паникующим. Хорошо, думает она. По крайней мере, он знает. – Ох, – с дрожью в голосе произносит Дафна после наступившего молчания. – Разве вам не будет удобнее внутри? Вы должно быть так счастливы встретиться с сыном, уверена, вы бы предпочли провести время с… Вайолет придаёт выражению лица всю мощь своих лет и поднимает брови лишь на долю дюйма. – … в смысле, да, конечно, миссис Филдинг. Прогулка по саду будет просто чудесной.::-::-::
– Агнес была у меня в гостях сегодня, – сказала Вайолет Осгуду однажды за ужином, когда они перешли к десерту. – Она рассказала, что в следующем году Чарли пойдёт в Гарвард. – Да, он рассказал мне сегодня. Он очень собой доволен. – Она так же рассказала мне, что ты стал чем-то вроде дамского угодника. Ложка Осгуда звякнула, когда он уронил её в мисочку и улыбнулся с притворной беспечностью. – Ты говоришь паре девушек, что они красивы и внезапно оказываешься дамским угодником. – Это ничего, если однажды ты остепенишься с одной из них, – сказала она. – Мой сын не будет бесчестным человеком. – Не могу ничего обещать, мама, – ответил он с гаснущей улыбкой. – В мире так много красивых девушек, как я могу выбрать? – Ты поймёшь, Осгуд. Ты поймёшь.::-::-::
Похоже, кусты роз давно не подстригали. Вайолет думает о том, что завтра ей нужно поговорить с садовником, и на мгновение она не может припомнить, как его зовут: Роберт или Хамфри. Вот в чём беда, когда живёшь столько лет: накапливается такая гора воспоминаний, что ты не в силах удержать их, и они перемешиваются в беспорядочную кучу. Что-то, произошедшее пятьдесят лет назад часто кажется случившимся вчера, а события вчерашнего дня, напротив, отделены десятилетиями. Она хмурится. Роберт. Это должен быть Роберт, потому что она уволила Хамфри, когда Осгуд был ещё ребёнком. – Миссис Филдинг, вы в порядке? Она смотрит на Дафну, которая протягивает к ней руку, как будто боится, что Вайолет упадёт. Они стоят посреди сада. Солнце начинает садиться за холмы. – Разумеется, нет. Я стара, – отвечает она. – О, ну, вы не настолько… эм, я имею в виду, вы выглядите замечательно для… нет, так тоже неправильно, – говорит Дафна, и последнюю часть произносит так тихо, что Вайолет не уверена, что это предназначалось для её ушей. Её внезапный смех, похоже, удивляет Дафну. – Понимаю, почему ты нравишься Осгуду. В тебе есть здоровый дух, – Дафна ухмыляется, а Вайолет продолжает. – Но если ты сделаешь больно моему сыну, то да поможет мне господь, ты об этом очень, очень пожалеешь. Её слова достигают цели. Дафна делает маленький шаг назад. – Я никогда не причиню вреда Осгуду. – Ты здесь ради наших денег? – спрашивает Вайолет. Чувство вины омрачает лицо Дафны, всего на мгновение, а затем она склоняет голову. – Поначалу да. Но вообще-то нет, – она снова поднимает взгляд, и Вайолет видит слёзы в её глазах. – Так да или нет? – Нет. Но деньги были хорошим оправданием. – Зачем бы тебе понадобилось оправдание, чтобы выйти замуж за моего сына? – О, я не это имела в виду, просто, ну, знаете, он не мой тип и… и, ну… – И ты – мужчина. У Дафны отвисает челюсть. – У меня что, парик перекосился? – спрашивает она глубоким мужским голосом. У неё расслабляется лицо. Она снимает парик с головы и держит в руках как шляпу. Волосы под париком оказываются тёмными и короткими. – Думаю, вам стоит называть меня Джерри, – говорит он. – Ты хочешь, чтобы тебя называли Джерри? – О, разумеется. В конце концов, это моё имя. Я никогда его особо не любил, но ты же себе имя не выбираешь, не так ли? Вайолет тщательно обдумывает слова. – Полагаю, в некоторых случаях, ты можешь выбрать себе имя. – Мне всегда нравилось имя Дафна, – произносит он с оттенком удивления в голосе. – Дафна – она весёлая и милая. О такой будут заботиться. Мне нравится быть Дафной, но я не уверен, что являюсь Дафной. Вайолет возобновляет неторопливое шествие по садовой дорожке и Джерри следует за ней. – На яхте – кем ты был? – Большую часть времени я был Джерри, хотя, иногда был Дафной. Но не в начале. Я думал, что у меня нет выбора, а потом, после того как Осгуд убедил меня, что он… ну, что он не придаёт этому значение, это всё зависело от моего друга Джо. Он до сих пор думает, что я слетел с катушек. Вайолет громко прочищает горло и решает, что Джо её мало волнует. – Ерунда. Ты не найдёшь лучше моего Осгуда. Джерри смеётся. Вайолет нравится звук его смеха: свободный и лёгкий, так сильно отличающийся от принуждённого пронзительного хихиканья Дафны. – Через несколько недель после начала поездки, я начал время от времени выходить как Дафна и … знаете, в полном облачении. – Он останавливается, чтобы понюхать ирисы, цветущие поблизости. – Хм. Красиво, но запах не так хорош, чтобы писать о нём домой. – Итак, ты решил игнорировать мнение своего друга. – О, нет, было не так, не совсем. Понимаете, его девушка – Душечка, она… ну, они познакомились, когда Джо был Джозефиной, но кроме этого, он притворялся миллионером в очках и… не суть. Дело в том, что в один прекрасный день на яхте, я обнаружил Душечку и Джозефину свернувшимися в обнимку на диване. Джозефину – не Джо. Душечка ворковала о том, как приятно пахнет от Джозефины! Джо никогда об этом не заговаривал, хотя знает, что я видел их. Через несколько дней после этого, я надел парик, наложил макияж и, когда Джо увидел меня, он сказал: «Доброе утро, Дафна», и на этом всё кончилось. После этого, я делал, что хотел. Они гуляют ещё несколько минут. Вайолет думает о всех тех вопросах, которые она хочет задать, но не может, и о всех вещах которые её беспокоят, но она не знает, как облечь их в слова. – Знаешь, мой сын не такой, как другие люди, – произносит она, в надежде, что это выразит все её мысли. Не получается. – Я знаю. Не буду врать… если я начну задумываться об этом слишком сильно, то пойму, что мне до чёртиков страшно. Я не знаю, что будет дальше. Но я говорю вам – я не собираюсь сбегать. Когда за мной гонялась мафия… Вайолет хмурит брови. – Звучит хуже, чем было на самом деле. Они просто хотели убить меня как свидетеля, я ничего плохого не делал. В любом случае, когда я был в бегах, я боялся за свою жизнь. Сейчас я тоже напуган, но иначе. Это как когда ты отчаянно чего-то хочешь, но не знаешь, удастся ли получить, и всё что ты можешь – это надеяться как сумасшедший, что всё просто не развалится на куски. – Юноша, ты не напуган. – Нет? – Нет. – Тогда почему я себя чувствую как на американских горках? – Это – волнение азарта, – объявляет Вайолет.::-::-::
С этой будет по-другому, убеждала себя Вайолет, зная, что это ложь. Осгуд и его новая невеста, Алиса, шли к алтарю, и оба просто сияли. Вайолет встала и позволила сопроводить себя вслед за ними, игнорируя настойчивое дежавю. Почти месяц спустя, Осгуд появился у неё под дверью. Один. – Я решил приехать навестить тебя, мама, и посмотреть, как ты поживаешь, – сказал он. Она увидела печаль в его глазах. – Она тебе не подходит, – сказала Вайолет, закрывая дверь, когда Осгуд переступил порог. После её слов он расслабился. Ему всегда помогало, если сначала он слышал это от неё. – Но она красивая. – Это не имеет значения. – И видела бы ты, как она танцует! – Три твои предыдущие жены умели танцевать. – Я думал, что с Алисой будет по-другому, – его плечи поникли. – Что со мной не так? Это было как пощёчина. Её драгоценный ангел думал, что с ним что-то не так. И всё потому, что он старался её осчастливить, осчастливить весь мир. Что она наделала? Это было её заботой, сделать так, чтобы он был счастлив, а не наоборот. К чёрту осторожность. Хватит – значит хватит. – С тобой всё в порядке. – Тогда почему я никак не могу найти подходящую мне женщину? – Потому что ты особенный, а особенным людям нужны другие особенные люди. Найди человека, которого ты действительно хочешь, Осгуд. Ты понимаешь? У него опустились брови. – Думаю, да, – сказал он, но она видела, что это не так, и не могла заставить себя высказаться яснее. Он позвонил ей неделю спустя и сказал, что познакомился с акробаткой по имени Синтия. Вайолет вздохнула и посоветовала убедиться, что она не курит. Она надеялась, что, быть может, однажды он найдёт свой путь обратно. Туда, где он должен был быть изначально.::-::-::
– О, боже, – вырывается у Осгуда, когда они возвращаются из сада. Он смотрит на парик в руках Джерри. Джерри улыбается. – Твоя мать очень мудрая женщина. Вайолет похлопывает Джерри по руке. – Ты подходишь моему сыну. Ты будешь красивой невестой, надо только найти способ скрыть твои плечи. Джерри прижимает руку к груди. – Всегда считал, что плечи самое привлекательное, что во мне есть. Осгуд смотрит на Вайолет, затем на Джерри. Он нерешительно улыбается, но Джерри кивает ему, и его улыбка наполняется уверенностью. Он подходит, касается лица Джерри обеими руками, и нежно целует его в губы. – Я люблю тебя, – говорит он с благоговением. – С того момента как я увидел тебя, я знал что ты – тот самый. – Мужчина в платье. Осгуд качает головой. – Чудесный человек. – Знаешь, кажется, я тебя тоже люблю, – судя по его виду, Джерри сам удивлён сказанному. – Достаточно болтовни, – прерывает их Вайолет, не припоминающая, когда ещё она чувствовала себя такой счастливой. – Нам нужно свадьбу планировать.::-::-:: Конец.