* * *
— Э-эй, ты оглох?! Они говорили о моей матери… — Отсосешь нам, и мы никому не скажем! Ичиро и Джиро — родные братья, учатся в классе 2А. Мы на школьной крыше, уроки закончились, здесь никого нет… Мне не спастись… — Давай-давай, для такого отребья как ты, отсосать ничего не стоит. Хихиканье… — Твоя мамашка этим до сих пор на жизнь зарабатывает, да? Вот уж неудача — быть сыном шлюхи. Она ведь в куче порно снялась, не так ли? И до сих пор ничего выглядит. Почему ты молчишь? Мы всего-то используем тебя по назначению! Удар по лицу… Больно… Почему все так обернулось, мама? — Эй, Джиро, не бей его по лицу, пойдут вопросы. Ботинки Ичиро перед моим лицом. Он садится и гладит меня по голове. Пальцы жестко сомкнулись на подбородке, и он ткнул меня лицом в свой пах. У него стоит! — Что, чувствуешь? Джиро стаскивает с меня штаны. — Смотри, Ичиро, у него такой маленький! И яйца поджались! Ты ведь без отца растешь, да? Может, и он порноактер как и твоя мама? Или бросил такую шлюху, когда все узнал? — О, я знаю! Малыша Наоки зачали посреди съемок! — А-ха-ха-ха! Точно! Они правда это сделают со мной… Не хочу! — Нет, пожалуйста… — Эй, что ты там пищишь?! Соси давай! Член Ичиро ткнулся мне в щеку, испачкав ее смазкой. Как мерзко… — Да его сейчас стошнит, а-ха-ха! Ты что, забыл подмыться, Ичиро? — Заткнись! Ичиро ударил в живот и за волосы вздернул меня на колени. — Вау, а тут вид ничего так открывается. Может, трахнем его? — Нет! Мпф… — попытался я сказать. Ичиро резко вогнал член в мой рот, и я захлебнулся, дышать нечем, а он держит за затылок, насаживая все глубже. — Только укуси, сука, и мы тебя так оттрахаем, что сдохнешь. Я тебе в зад жестяную банку загоню, понял? Ичиро что-то еще говорит, но я не могу вздохнуть, легкие раздирает от боли… В глазах мутнеет… — Эй, легче, а то мне потрахаться не останется. Ай! — Джиро! Меня резко отпустили, и я закашлялся. Не удается нормально вдохнуть, воздух с сипом проникает в легкие, но я все же могу дышать. Кто-то появился… Шум… Я оборачиваюсь и вижу того странного новичка из 1С. Только у него русые волосы… Его отец — европеец. Светлые волосы и голубые глаза… Кента… Исикава Кента… Он видел? Он все видел? Я хочу умереть… — Твою мать! Ты мне на голову портфель скинул! Вали, Кента, ты чертов полукровка! Джиро хотел выкрикнуть что-то еще, но Кента врезал в живот, и Джиро отшвырнуло, словно тряпичную куклу. Он отключился. — Ах ты урод! Ичиро крепче. Кажется, он ходил на занятия по кэндо (прим.автора: современное искусство фехтования) в средней школе… Кента тоже досталось, но он отшвырнул и старшего из братьев. Тот подставил плечо пришедшему в себя Джиро, и они ушли. — Ты еще об этом пожалеешь, Кента! — крикнул Ичиро… Кента идет ко мне… Не хочу смотреть, не хочу видеть отвращения на его лице… — Эй, тебе надо в медпункт? Медсестры там уже нет, но мы найдем, что приложить к твоей скуле. Кента присел на корточки рядом и потыкал в плечо пальцем. У него легкий акцент… Кажется, он ездил с отцом по миру и долго жил в Америке. Слышал, его старший брат учится в выпускном. — Знаешь, ты уже можешь надеть штаны. — О-о-х! Я немедленно потянулся к ремню и смог привести одежду в порядок. Кента подтащил к себе свою школьную сумку и достал бутылку воды. — Держи, думаю, тебе она нужна. — С-спасибо… Я прополоскал рот и напился. Спрятал лицо в коленях. Так стыдно… Я ведь не сделал ничего плохого… Больно… — Эй, они просто уроды, постарайся выкинуть из головы. Прошлое-прошлому, будущее-будущему, ясно? Его ладонь такая горячая. Она будто обжигает мое плечо. — Прости… Он убрал руку, заметив, что я сжался. — Ты дрожишь… Идем вниз? Где твой дом? Я провожу… — Не стоит… Простите, что побеспокоил… Из-за меня, вы тоже пострадали… — Не «выкай», мы же одногодки, разве нет? Я Исикава Кента. Обычно меня звали Кеном, но мне нравится мое японское имя, так что зови Кентой. Я из 1С, а ты?.. — Оно Наоки, класс 2В. — О, так ты даже старше! Может, мне стоит называть тебя сэмпай? (прим.автора: обращение к более старшему (более опытному) товарищу). Вновь смеется. У него красивая улыбка. Вот так просто забыл о том, что только что со мной было?.. — Н-не стоит… Спасибо, Кента… — Идем. Кента закинул на плечо свою сумку и подхватил мою. Протянул руку. — Вставай. Я не смог прикоснуться к Кенте… Он все видел… Он теперь тоже расскажет? Ичиро и Джиро точно все разболтают о матери. Мне конец… Лучше бы я умер… — Эй, не делай такое мрачное выражение лица, — Кента наклоняется так близко, что едва не касается моего носа своим. — Мне стоит о тебе беспокоится? Ты ведь не думаешь наглотаться таблеток или прыгнуть с крыши? Я подставился, так что теперь отвечаю за тебя. Ты не можешь поступить так со мной и умереть, ясно? — Я-ясно… — Я не шучу! — он выкрикнул это так громко, что я отшатнулся. — Давай, показывай, где ты живешь. — М…* * *
Кента жуткий. Он не отдал мне мою сумку, будто боясь, что я удеру с ней. Приходится плестись, показывая дорогу. Мы почти у станции, а потом еще две остановки на поезде. — Живей давай! — крикнул Кента, и меня будто током прошибло. Какой же он страшный! Прирежет где-нибудь точно. Его брат, кажется, вообще состоит в банде. Они гоняют на байках… Вот и станция. — Кента, спасибо, дальше я сам. — Заткнись, твой проездной в сумке? — Д-да, в левом кармане, где брелок. — Хм, здесь? — он расстегнул и вот так запросто полез в мои вещи, отдал проездной, а потом стоял, разглядывая брелок. — Почему лягушонок? — Ну, просто… нравится… и зеленый цвет тоже… Я хочу уйти, просто уйти. Забиться в самый темный угол… — Идем, Наоки, или я тебя волоком потащу. — П-прости… Я думал, нам по пути, но Кента вышел со мной на станции и пошел следом. Мы шли десять минут. За все это время он больше не сказал ни слова. И не пытался торопить. — Ты живешь в многоквартирном доме? — я вздрогнул, услышав его голос. Тихий и спокойный. — Как интересно. — Разве? Серое каменное здание с лестницей вдоль него на этажи. Их всего пять, и на каждом по семь квартир. Обычное здание. — Да, я в таких не был, только в манге видел. — Ты читаешь мангу? — По ней лучше язык запоминается. Говорю я нормально, но читать сложно. Японский язык — единственный предмет, по которому у меня проблемы. Зато по остальным я крут, — Кента самодовольно усмехнулся. — Хватит простаивать, идем уже. — Д-да… — мы стали медленно подниматься по лестнице. — Знаешь, спасибо тебе, но мы уже почти дошли… Здесь уже ничего не случится… Тебе не стоит… — Хватить бубнить. — Прости… Только у самой двери Кента вернул мою сумку. Я открыл дверь под его внимательным взглядом, шагнул внутрь… Кента продолжал стоять и смотреть на меня. — Сегодня душно… — зачем я это сказал? — Ага. — Хочешь чай? — Конечно. Кента оттеснил меня от входа, скинул обувь и пошлепал дальше, будто у себя дома. — Эй! — О, а тут больше места, чем я думал. Даже комната не одна, — он быстро открывал двери и заглядывал, куда ему вздумается. — Неплохо-неплохо, мне тут нравится. О, твоя комната, да? И манга есть! Он плюхнулся на пол и стал просматривать мангу на стеллаже, доставать ту, что приглянется. — Так нельзя! Ты очень нагло себя ведешь! Хоть ты японец наполовину, но такое поведение ни в одной цивилизованной стране нормальным не считается! — я сам не заметил, как на крик перешел, еще и ладони в кулаки сжались. Дома никого… Кента меня убьет. — О, голос прорезался, а я думал ты только мямлить умеешь, — он достал очередной том. — Хм, вот эта выглядит неплохо. Интригующее начало, отличная рисовка. Решено, ее и почитаю. — Кента сел за столик, скрестив ноги. — Эй, Наоки, где там мой чай? Жарко тут, у тебя кондея нет? А вентилятора? Какая жуткая весна, а учебный год только начался (прим.автора: учебный год начинается в апреле, и обычно весна — самая лучшая пора в Токио. Уже не холодно, но еще не жарко). К лету сдохну. Жарче только в августе в Киото (прим.автора: средняя температура в Киото в августе может достигать +30). — Хорошо, я принесу чай, только форму сниму. — Лады, но поторопись. Какой он наглый. Потому что жил в Америке и Европе? Там нравы свободнее. Жалею, что пригласил его… Но он меня спас. Эх… Взяв футболку и спортивные штаны, я зашел в ванную, быстро переоделся и глянул на себя в зеркало. Левая скула болит — Джиро ударил. Ичиро вцепился в подбородок… Мне кажется, я до сих пор чувствую его пальцы. Он сжимал так сильно, а в глазах было столько злости и азарта. И его член… Он ткнулся в щеку… Из его головки сочилось. И… он… его… во рту. — Буэ… — я еле добежал до унитаза, меня выворачивало, пока в желудке ничего не осталось. — Все будет хорошо… Я вернулся к раковине и почистил зубы, умылся, вновь почистил зубы… Рот все равно грязный… Вымыл лицо с мылом, да и рот тоже. Мерзко, но не смертельно. Взяв мочалку, стал тереть губы. Как же… — Эй, уже все красное, — мою руку перехватили, и Кента швырнул мочалку в раковину. Его палец коснулся уголка губ. — Дурак, еще немного и кровь пошла бы. Я отстранился, но руку он не выпустил. Наоборот потянул к себе. — Разве тебе не противно? — Противно? — Кента удивленно моргнул. — Вот ты тупой, а еще и старше. Фыркнув, Кента демонстративно закатил глаза, а затем ухмыльнулся и шагнул ко мне. Кента. Меня. Целует. Его губы на моих. Такие прохладные… Они приносят облегчение. — Придурок, — с серьезным лицом сказал Кента. — Теперь веришь, что не противно? Кивок. — Отлично, и шевелись уже. Я пить хочу! — Ага, — я коснулся своих губ пальцами. Хотелось убедиться, что они на месте. — Только не говори мне, что это был твой первый поцелуй. Щеки полыхнули. — Вот ты лох. Слышь, Наоки, ты же из второго класса, да? Ты чем тут вообще в старшей школе занимаешься? Серьезно, ток учишься? Лопух! Ахах, идем уже, у тебя рот сухой, будто с песочницей поцеловался, — Кента выпихнул из ванной и первым пошел на кухню, залез в холодильник. — О, клубничное молоко! Все, Наоки, чай отменяется. Он достал пакет и тут же воткнул в него трубочку, с наслаждением стал потягивать молочный коктейль. — Ты слышал их разговор? — М? — Кента выпустил изо рта трубочку. — Частично, я спал на пристройке, когда они начали шуметь. Ненавижу, разбудили уроды. Так вот почему он вмешался… Он просто разозлился. Я думал, он решил помочь. — Поэтому я сбросил сумку на голову тому, что повыше и с более темными волосами, чем второй. А потом наподдал им как следует, — Кента продемонстрировал бицепс. — Уделал их как бог черепаху. Но я понял, о чем они. Так твоя мама и правда снималась в порно? — Да, — я отвернулся. — Мне было двенадцать, когда я узнал. Тогда мы жили в другом городе, я только пошел в среднюю школу. Один из учителей понял, кто перед ним, на родительском собрании. Они поговорили, и он сохранил мамин секрет. Возможно… она что-то сделала учителю, — мне так стыдно. — Но потом нам все равно пришлось переехать. На самом деле мама хорошая. Она родила меня в шестнадцать. Вся семья от нее отвернулась, она сменила фамилию. Мы жили бедно, поэтому ей пришлось этим заниматься… Не знаю, но она снялась в тех видео, вот и… Мне так стыдно. — Не парься, я никому не скажу. Главное, что твоя мама жива, а остальное неважно. Кента пошел обратно в комнату. Точно! Его мама ведь умерла, поэтому он жил с отцом… Черт, а я тут развел… — Эй, Кента, — я догнал его, — если ты хочешь, то можешь взять мангу почитать. — Я и так почитаю. Тут, — он плюхнулся на подушку и вновь открыл тот томик. И все-таки Кента жутко наглый!